Повесть А.И. Куприна принято считать историей о несчастной, но преданной, самозабвенной любви, которая зародилась в сердце смиренного человека, Г.С. Желткова и побудила его преследовать молодую княгиню Веру Шеину. Она же счастлива в браке с дворянским предводителем и нисколько не заинтересована в рабских излияниях незадачливого воздыхателя. В качестве «вотивного дара» Желтков преподносит княгине к её именинам гранатовый браслет, инкрустированный не только общеизвестным красным сортом этого камня, но и более редким — зелёным, дарующим способность предвидения (и Вера действительно пророчит одну смерть: смерть Желткова). К браслету прилагается и записка с неизменными инициалами. Муж и брат Веры решают положить конец одержимости Желткова, навещают его лично и возвращают браслет. Желтков обещает оставить княгиню в покое, однако просит у Шеина разрешения передать его жене последнее письмо. Его воле идут навстречу. На следующий же день Вера узнаёт о самоубийстве безответно влюблённого в неё человека, и эта развязка глубоко поражает её. Она приходит в бедную квартиру Желткова, впервые видит его лицо и преисполняется нежностью к этому отчаянному и в чём-то даже нелепому Г. С. Ж. Дома она читает адресованное ей письмо, по просьбе автора слушает L. van Beethoven. 2 Son. (op. 2, № 2) и плачет. Люди, придерживающиеся современных воззрений на романтические отношения, воспринимают поведение Желткова не как эталон чистой и искренней любви, а как случай вторжения в частную жизнь. Такая позиция справедлива, но не стоит забывать, что год написания — 1911. Психология находилась на том младенческом этапе развития, когда отделить правильный паттерн поведения от неправильного было затруднительно. Ещё не померкли в памяти далёкие сказания о рыцарстве, о подвигах, ещё не окончен был поиск лирического в обыденном. В творчестве Куприна воспевался не только безрассудный мужской подвиг, но и женский — созидательный, как в рассказе «Куст сирени». Осуждать «Гранатовый браслет» за то, что в нём под личиной любви прячется мания — то же самое, что упрекать Веру за её декоративный образ жизни. «Гранатовый браслет» — произведение горькое, но таковым его делает не тема любви, а угасание прекрасного, безвозвратная потеря вещей бесполезных и слишком изящных для нового века. Быт семьи Веры и её сестры — чудачество, которым можно только любоваться, но которое никак невозможно приспособить для чего-то хоть сколько-нибудь практического. Имение Веры и её супруга расстроено, дела их плохи, детей у них нет и не предвидится (что можно понимать как символ отсутствия будущего у таких людей). А жить по-другому, без приёмов, без аристократической медлительности, без созерцания природы, они не способны. Ещё каких-то шесть-семь лет, и этот отцветающий бутон раздавят заскорузлые руки революции. Изменятся и любовь, и женщины. Появятся Вяземские из «Собачьего сердца». И сбудутся слова героя повести: «Помяни мое слово, что лет через тридцать женщины займут в мире неслыханную власть. <…> И всё оттого, что мы целыми поколениями не умели преклоняться и благоговеть перед любовью. Это будет месть». Куприн, как и его современники, чувствовал, что кризис дворянства и тех идей, которым оно было верно, — тягчайшая трагедия русской культуры. Смерть Желткова стала предвестием гибели возвышенного, хоть и, безусловно, маниакального чувства. Спустя век «Гранатовый браслет» перестал быть историей только о любви. Повесть обрела новое звучание. Звучание лебединой песни благородного, но исчерпавшего себя века.