Идя сквозь чащу в темноте c горящим черепом в руках…
…Василиса Прекрасная возвращалась домой. Возвращалась не откуда-нибудь, а от самой Бабы-Яги, к которой ходила, выполняя наказ мачехи: раздобыть огня. Помните такую сказку? Мне она всегда казалась жутковатой: говорящая куколка, мёртвые головы на кольях, горящие нездешним огнём глазницы черепа… И загадочная девочка Василиса, вернувшаяся из колдовского леса совсем другой. К этой истории не раз обращается психодраматист Екатерина Михайлова. В своей книге «Я у себя одна, или веретено Василисы» она откровенно и бережно делится опытом женских терапевтических групп, которые проводит. Рассказывает, какие пропасти и высоты открывают в себе их участницы и как можно обращаться с тем непонятным, пугающим, непривычным, что таится в каждой из нас.
Метод
На русском «психодрама» звучит чересчур театрально и потому может отпугнуть. На самом деле нет никакой связи между театром и этим психотерапевтическим методом. С большой натяжкой сходство можно уловить лишь в том, что женщины берут на себя разные роли, включаясь в работу над сюжетом героини. Героиней называют участницу, которая решает погрузиться в волнующую её тему в группе. Именно эта женщина является «главным действующим лицом» своего же сюжета. Остальные лишь помогают, примеряя на себя различные роли из её рассказа: родственников, друзей, животных, чувств, даже бытовых предметов. Сюжет — это реальная история, ситуация, воспоминание, диалог, которые имели\имеют место в жизни героини. Например, осталась какая-то болезненная ситуация между ней и её матерью. Женщина с остальными участниками как бы переносит эту ситуацию в пространство группы. Выбирает, кто будет «мамой». Из роли себя самой может спросить «маму» о чём-то. Потом меняется местами с тем, кто изображает маму, и отвечает. Снова меняется местами и слышит эти же слова из уст «мамы». Опять что-то спрашивает — и так до тех пор, пока не почувствует, что беседа исчерпана. Таким образом героиня обращается к собственному подсознанию и может вытащить на свет то, что до работы в группе было скрыто от неё самой. Не менее важными оказываются для каждой женщины истории, «разыгранные» другими. Иногда понаблюдать за чужим внутренним миром так же целительно, как и работать над собственным сюжетом.
На группы приходят женщины разного возраста, внешности, социального статуса, профессии, достатка, образования. Диапазон тем тоже огромен, но их объединяет одно — мелочей нет. Все они волнуют женщин потому, что за каждой стоит явное или неявное послание семьи/рода/общества, личная история преодолений, страданий и любви. «Воплощая и «озвучивая», мы можем прояснить довольно сложные и запутанные переживания, — пишет Е. Михайлова, — Мы можем в буквальном смысле слова прощаться с периодом жизни или с приятной, но отжившей своё иллюзией, а можем исследовать область ещё не известного, заглядывать в будущее. Можем попытаться понять собственное сновидение или фантазию, привычку или неожиданный для себя самих поступок».
При чём же здесь Василиса, спросите вы? Купеческая дочка из сказки отправилась в лес не по собственной воле… или не совсем? Когда темно — не видно, куда идти. Не хватает ясности, смысла, опоры. Сёстрам было сподручно и при «свете» спиц и булавок. А Василиса пошла за огнём. Не стала спорить или что-то доказывать, не сбежала. Как помните, после визита к Бабе-Яге девочка переменилась. Что такое важное для себя она рассмотрела при свете черепа? Что поняла, что почувствовала? Если решите прочесть книгу Е. Михайловой, то не раз обратитесь к тексту сказки и, уверяю, найдёте неожиданные подробности.
Подобно Василисе, участницы психодраматической группы отправляются прямиком в неизведанное. Это только кажется, что мы всё про себя знаем. То, что можно обнаружить при ярком свете, не всегда вписывается в наше привычное представление о себе. Справедливости ради нужно добавить, что открытия эти могут быть радостными и вдохновляющими. Василиса ведь вернулась домой уже не той забитой испуганной сироткой, которая рыдала по ночам и жаловалась куколке на несправедливость. Как надёжный инструктор, Екатерина Михайлова сопровождает каждую группу в необычном и захватывающем путешествии. Рассказывает, с какими подводными камнями и потусторонними чудищами можно повстречаться. А главное — что тогда делать.
Итак, идя сквозь чащу в темноте с горящим черепом в руках…
…приготовьтесь к одинокому путешествию.
В книге вас окружат невидимые собеседницы, у каждой из которых припасена для вас особая история — и кто знает, какая именно заденет вас за живое. Автор действительно проведёт вас по душевным закоулкам, подстрахует при подъёмах, спустится вместе с вами под землю и будет освещать путь фонариком (или горящим черепом). Но как обойтись с возникающими у вас при чтении чувствами, ассоциациями и вопросами — нужно будет решать самим. Хорошенько обдумать их или отмахнуться, изменить что-то в своей повседневности или оставить всё как есть. Совета тут спросить не у кого. Путь самопознания по определению одинок. Особенно когда мы исследуем свою тень.
Мне отчего-то кажется, что труднее всего для Василисы было не выполнить задания Бабы-Яги, не проделать этот страшный путь к ней и даже не пережить то, что случилось с её семьёй после. Думаю, самое трудное — это именно обратная дорога, когда она осталась один на один с черепом. С этим огнём, манящим и пугающим одновременно. Что с ним делать? Как обращаться? И как её теперь встретят дома?
Время собственных внутренних открытий увлекательнее любого фантастического романа. И если отваживаешься приоткрыть свою «тёмную» сторону, время имеет странное свойство растягиваться. Иногда кажется, что рассвет уже никогда не наступит, а проклятая тропинка всё бежит и бежит через чащу. Как говорил Б. Стокер, не пережившему мук ночи не понять радости увидевшего утро, а отец Дракулы немало знал о сумеречном мире и его обитателях. Путешествие на теневую сторону своей личности, которая не причёсана и абсолютно не привлекательна, — отнюдь не увеселительная прогулка. Это труд, но труд благодарный: вспомните, какую силу обрела Василиса.
…обращайтесь с добытым огнём бережно и осторожно.
Наш личный, спрятанный от чужих глаз потусторонний мир и вправду таит в себе много силы. Все нераскрытые, непроявленные, непрожитые переживания, вся сдерживаемая и вытесненная боль, обида, горечь и гнев создают в психике заряд невообразимой мощности. А со взрывоопасными веществами следует быть крайне аккуратными. Огонь, принесённый Василисой, не только помог ей обрести власть над своей жизнью. Ещё он спалил её родных. Сжёг дотла мачеху и сводных сестёр, которые только и делали что помыкали Василисой и держали её в чёрном теле. Думаете, это всего лишь пресловутая справедливость, свойственная фольклору? Как сказать… Может быть, огонь, пылавший в черепе, не имеет никакого отношения к гневу Василисы. Может быть, это всё «проделки» Бабы-Яги, решившей таким образом наградить сироту и отомстить за неё. Как бы то ни было, тема женского гнева прослеживается в обоих вариантах.
Милые и послушные, тихие и очаровательные, добрые и улыбчивые. Девочки — они такие: удобные. Это мальчикам можно злиться, рычать, сжимать кулаки, ругаться скверными словами, пинать вещи и драться. От девочки ждут, что своё недовольство и злость она будет сдерживать. И мы сдерживаем — загоняя внутрь себя, отрицая, избегая, вымещая на тех, кто слабее, пока те, кто сильнее, не видят. Проблема не в самом гневе (это нормальная реакция на нарушение границ), а в способах его выражения. Если легальных путей для его выхода нет, остаются подпольные, те самые теневые. Интриги, сплетни, язвительные замечания, манипуляции, ложь, подлости… Никогда не задавались вопросом, почему именно это поведение народная молва приписывает женщинам? Не потому ли, что адекватных способов выразить женский гнев наше общество не знает? «По данным правозащитных организаций, - пишет Екатерина, - каждая пятая женщина подвергалась у нас насилию в семье — это не статистика глухих деревень с домостроевским укладом, это наша общая ситуация в первом десятилетии нового века». От себя добавлю, что реальные цифры, скорее всего, ещё более пугающие, ведь никто не знает, сколько женщин не решились, не смогли, не успели обратиться в те самые правозащитные организации. «С неконтролируемыми вспышками женской агрессии отработана мрачная модель преступлений на бытовой почве, — продолжает автор. — Годы помыкания, часто прямого насилия — и подвернувшийся под руку жертвы топор на пятнадцатом эдак году сожительства. Накопление подавленной агрессии действительно опасно: за топор, положим, хватаются единицы, а вот болеют от всего, что не высказано и грызёт изнутри, очень многие. Может, болеют, чтобы не схватиться за топор?».
Что делать тем, кто хочет найти третий путь: знать свою агрессию, уважать её и управлять ею? Эти навыки придётся «выращивать искусственно, как жемчуг: подглядывать примеры уверенного, даже резкого, но прямого и великодушного поведения, растить самооценку, не зависящую от сиюминутного каприза партнёров, учиться «вовремя рычать» — обозначать свои границы».
…не бойтесь призраков.
Они прячутся отнюдь не в подворотнях и не в тёмных аллеях. Призраки уже давно и прочно обосновались на самом виду, достаточно включить популярный канал, заглянуть в нельзяграм или купить пару так называемых «женских» журналов. Массмедиа услужливо расскажут и покажут нам во всех подробностях, кто такая современная женщина и чем она живет, дадут тысячу и один совет, как вести себя с партнёром, наладить отношения в семье, сделать карьеру, дорого выглядеть, никогда не уставать, всегда улыбаться и успевать всё и везде. Основной посыл всех этих источников грубовато и метко сформулировала одна из участниц группы: купи, девочка — и может быть, тебя тоже купят. Журналы и всевозможные женские шоу продают «потребительницам» красивую инфантильную мечту: станешь идеальной — получишь королевича и полцарства в придачу. Как тут не вспомнить сакраментальное «у вас товар, у нас купец»?
Развиваться и совершенствоваться — естественная потребность человека. Но когда это становится очередным козырем в погоне за главным призом, естественность улетучивается. Так и появляются призраки, пришедшие из мира глянца в мир реальный. Сотни молодых красивых женщин, которые ослепляют улыбкой и выглядят счастливыми, но как бы говорят: всё это — ради мужского внимания, ведь мы этого достойны. А вы, читательницы и зрительницы из плоти и крови, не очень-то достойны, так что стремитесь и подражайте. Беда не только в грубом обобщении, ведь женщины (как и мужчины) вообще не существует. Куда хуже, что этот усреднённый образ двусмыслен, ультимативен и лжив. Вот что пишет автор книги: «...представление о женщине, которое стоит за невинной болтовнёй легкомысленных страничек, просто пугает. Судите сами. Это «ОНА»:
• зависима от — от мужчины, мнений окружающих, моды, чего и кого угодно;
• не уверена в себе настолько, что всё время нуждается в поглаживаниях и похлопываниях, сосках и погремушках;
• озабочена не своим развитием, а судорожным «ремонтом фасада»;
• не способна к элементарному анализу фактов, причём даже фактов собственной жизни;
• в других — мужчинах прежде всего — видит не людей, а некое средство для достижения своих целей;
• во всём, что делает, изобретательно неискренна, причём завралась так давно и последовательно, что концов уже не сыщешь».
И конечно, самая желанная цель для этой дамочки — пленённые мужские сердца. Или на худой конец кошельки. Карикатура? Ещё бы! Тем досаднее становится, когда встречаешь женщин и мужчин, вроде неглупых и интересных людей, которые почему-то напрочь утрачивают критическое мышление, стоит им заговорить про «женскую долю», «женский характер», «женское счастье» (так и хочется процитировать название журнала, придуманное на одной из групп, — «Секретики женского счастьица»). И если с «мужским характером» я ещё пару раз сталкивалась, то выражений «мужская доля» и «мужское счастье» не слышала ни разу за всю жизнь. Очень может быть, что в мужских журналах аналогичная история, и вряд ли можно изжить это мракобесие. Просто важно помнить: картонные персонажи из глянца — обитатели вымышленного мира, который никак не пересекается с реальной жизнью. Оно и неудивительно: призракам не место среди живых.
…не забывайте о любви.
Как сказал поэт, «всё начинается с любви», и едва ли найдётся кто-то, способный оспорить это утверждение. Любить и быть любимым — эта неистребимая потребность, она же и дар, движет нами от рождения до смерти. И речь не о романтике, не о «долго и счастливо», не про «замуж и детей». Точнее, не только об этом. Целую главу посвятила Е. Михайлова любви к себе, без которой и другим дарить любовь невозможно, даже если очень хочется. Уж столько, кажется, говорено-переговорено на эту тему! Однако, во-первых, часто мы видим в основном ширпотреб из популярной психологической литературы, которая в каждой статье призывает «простить себя», «полюбить себя», «изменить себя» — наряду с предложениями «очистить организм чесноком». Серьёзная — до страшного! — мысль на наших глазах становится банальностью из разряда «просто добавь воды». Во-вторых, даже в более надёжных источниках структурный и трезвый взгляд на любовь к себе встречается редко. Михайлова напоминает, что любовь — это не столько чувства, сколько отношение и действия. Если мы кого-то любим, то мы обычно:
• не ставим условий и не угрожаем: не сделаешь чего-то — любить не буду;
• не сравниваем любимых с другими;
• заботимся об их истинных потребностях;
• пытаемся уделять тем, кого любим, время, вникаем в их проблемы, внимательно выслушиваем;
• когда у них что-то получается, радуемся, щедры на похвалу; неизбежные же неудачи и кризисы стараемся для них смягчить».
И это только некоторые примеры, которые приводит и подробно анализирует автор. По ним вполне можно составить собственную «инструкцию, как любить себя».
Особенно радует и вдохновляет мысль о том, что любить — значит видеть себя реально и действовать во благо себе, заботиться о своём развитии, даже когда это трудно. У Михайловой это названо чудесным глаголом «растить»: «Как мы поступаем с собой? В лучшем случае — балуем, но как редко по-настоящему растим: плохое настроение — значит, надо что-то купить. Или вот ещё пример, на этот раз из жизни успешной женщины-профессионала: «Я понимаю, что начала тупеть на этой работе, что она меня прессует, выкачивает из меня все соки. Разумно было бы использовать её, чтобы повысить квалификацию, и быстро уходить. Но каждый раз так жалко упустить контракт — это как наркотик». Такие разные примеры — и такие до боли знакомые! Многие ли из нас умеют именно растить себя — выбирать лучшее из возможного, корректировать своё движение в зависимости от потребностей и обстоятельств, относиться к себе с интересом, уважением и добротой, принимать откаты, поддерживать себя в неудачах, быть в контакте со своим внутренним ребёнком настолько, чтобы видеть всю перспективу, а не только его желания, и удерживать хрупкий баланс между «хочу» и «надо»? Такому в популярной психологии не учат. Этот навык придётся формировать самостоятельно и, как уже было сказано, попутчиков-помощников в тёмном лесу не найти. Для начала можно хотя бы решиться выйти за порог. А если пока ещё страшно — подслушать, что и как рассказывают участницы групп. Глядишь, и захочется вслед за ними говорить «своим голосом о том, что важно для меня».
Несмотря на то, что терапевтические группы названы женскими, автор упоминает, что мужчины, прочитавшие её книгу, писали ей благодарности и откровения. И это неудивительно, ведь на самом деле нет сугубо женского или мужского пути, нет жёстких, исключительно мужских или женских черт, как нет и величия одних и ничтожности других. Есть роли, стереотипы, возможности, семейно-родовое и культурно-историческое наследие. А главное — есть живые, меняющиеся, сложно устроенные люди, мужчины и женщины, каждый и каждая из которых достойны уважения и любви.