Почему некоторые люди никогда не взрослеют

Максу было чуть за двадцать, а он все еще не чувствовал себя взрослым. Жил с матерью и отчимом, подрабатывал время от времени и просиживал дни в видеоиграх. Друзей вне интернета не было, планы на будущее расплывались. Он словно удерживал жизнь на паузе — без риска, без решений, без движения. Это был не просто растянутый подростковый период. Макс замкнулся: выходил из дома редко, питался энергетиками и едой навынос. В его мире оставались только мать, брат-близнец и онлайн-подруга Дженна. Любое приглашение «выйти в люди» раздражало и пугало; он уходил почти сразу, будто улица обнажала его хрупкость. В играх, напротив, все поддавалось контролю: можно приглушить эмоции, переписать сюжет, выключить реальность. Так сложился образ жизни, построенный на избегании: он уходил от людей, ответственности, усилий — и прежде всего от риска встретиться лицом к лицу с возможной неудачей и собственным стыдом. Когда избегание становится идентичностью За кажущейся пассивностью жил тяжелый, невыносимый стыд. Макс понимал, что отстает, ненавидел свое тело и слабость, но не мог это выразить. Никаких психологических инструментов — только старые, знакомые способы увести себя в сторону: диссоциация, еда, гаджеты, игры. Заглушая стыд, он заглушал и все остальное. Это была не застенчивость и не просто социальная тревога. Речь шла об избегающем расстройстве личности — устойчивом паттерне подавленности, чувства неадекватности и болезненной чувствительности к критике. Такие люди хотят близости и роста, но страх быть разоблаченным и «недостаточным» оказывается сильнее. Тогда избегание перестает быть тактикой и становится частью личности: не идти туда, где больно; не пробовать то, что может не получиться; не открываться тому, кто способен увидеть слабость. День за днем Формально Макс учился в университете, но в практическом смысле не присутствовал там: пары пропускал, в клубы не ходил, друзей не заводил. Он не поддерживал разговор, не предлагал тем, будто внутри не было опоры, собственного взгляда. Даже в играх — его главном занятии — не искал глубины: перескакивал с сюжета на сюжет, хватал новизну, избегал усилий. Это были не увлечение и не мастерство, а ритуал отвлечения — способ переждать жизнь. После выпуска из университета Макс работал, только когда мать находила ему подходящее место. Через несколько недель его начинала душить рутина, раздражали коллеги и совместные задачи. Он не имел опыта доводить проекты до конца, и всякий раз неадресованная злость выталкивала его к двери. Важно понимать: это не «лень» как моральный изъян. Для людей с избегающим расстройством личности даже небольшие социальные и профессиональные требования переживаются как реальная угроза: «Сейчас они увидят, что я не справляюсь». И лучше уйти заранее, чем подтвердить собственный страх. Регрессия как стиль жизни Макс не справлялся с простыми вещами: заполнить анкету, разобраться с оплатой, выбрать недорогую микроволновку. Любая зона неопределенности — и он отступал. Мир казался чрезмерным: слишком громкий, сложный, требовательный. Поэтому он звонил единственному человеку, который как будто мог удержать его от распада, — матери. Он звонил по много раз в день: что написать в сообщении, куда обратиться с насекомыми в квартире, как решить спор с провайдером. Мать ворчала: «Не приходи ко мне по каждой мелочи», — и все же спешила спасать. Ее помощь приносила облегчение обоим: ему — освобождение от ответственности, ей — ощущение нужности. Но такая «поддержка» не учила, а подменяла самостоятельность: она давала ответы, а не инструменты. Эта зависимость — не про страх потерять привязанность (как при зависимом расстройстве), а про бегство от возможного разоблачения и стыда. Регрессия здесь становится ролью: лучше оставаться ребенком, чем признать свою неуклюжесть на взрослой территории, где нужно пробовать, ошибаться и расти. Идеализация, основанная на фантазиях В офлайне у Макса друзей не было. Единственной связью оставалась Дженна — знакомая из игр, с которой он переписывался с подростковых лет. Они никогда не встречались, их «дружба» целиком жила в онлайне, но Макс идеализировал ее: «самая умная, самая красивая, лучшая». То же происходило и с публичными фигурами: случайный повар в ролике вдруг становился «лучшим в мире», актриса — «лучше чем Мэрил Стрип». Логики в оценках не было — была детская восторженность недосягаемым. Чем дальше человек, тем совершеннее он казался, потому что не предъявлял встречных ожиданий. Идеализация на расстоянии — удобная защита. Реальная близость всегда связана с риском: тебя могут не понять, раскритиковать, увидеть уязвимым. А далекий объект любви безопасен: он не требует усилий и не отражает твоей слабости. Без опыта живых отношений с их нюансами и разочарованиями у Макса не формировались взвешенные суждения — только фантазии, которые не проверяются на прочность. Проецируемый стыд Стыд Макса был не просто сильным — он был невыносимым. Признать его означало встретиться с пустотами собственного опыта. Поэтому он делал иначе: создавал проекции. Когда в его жизни появилась молодая женщина — амбициозная, поддерживающая, — он отреагировал нападением. Он критиковал ее планы, высмеивал учебу и работу, распространял нелепые слухи среди тех немногих, кто был у него «своими»: матери, брата-близнеца, Дженны. Иногда злость прорывалась внезапно: едва заметный повод — и поток презрения. Он сравнивал ее с Дженной, уверяя, что «та во всем лучше». На деле именно эта женщина подсвечивала самое болезненное: другие двигаются, а он — нет. Ее энергия и компетентность напоминали ему о том, чего у него не было, и он пытался сделать ее такой же ничтожной, как чувствовал себя сам. Это уже не просто защитная реакция, а стратегия: не вынести стыд — значит спроецировать его на другого. Парадокс в том, что желание близости у людей с избегающим расстройством личности никуда не исчезает. Макс заставлял себя выходить из комнаты и встречаться с девушкой — в пределах «безопасного»: тихое кафе, короткая прогулка. Но чем ближе становилась реальность, тем громче звучал страх унижения. Поддержку он принимал за скрытую критику, зависть маскировал презрением, а искренность — угрозой. Видимость перемен К тридцати у Макса появились «улучшения»: еженедельные вечера настольных игр, осторожное слово «друзья» в адрес небольшой компании. Это был самый стабильный социальный ритуал за последние годы. Но фундамент оставался прежним. Он все еще жил с матерью и отчимом; комната была захламленной пещерой с мигающими экранами; прогресс — аккуратно выстроенной декорацией. Параллельно усиливался внутренний разлад. Он остро чувствовал собственную инертность и незначительность в мире, где ценятся действие и участие, — и в то же время стал резче отстаивать категоричные суждения. В чатах появлялись тезисы уровня приговора: «Все богатые — мошенники», «Система — сплошной обман». Стоило попросить пояснить, он замыкался. Не потому, что не имел мнения, — потому что любое углубление грозило разоблачить: за громкими формулами пусто. Этот «тихий крах» проявился особенно ясно во время короткой поездки за границу — первой в его жизни. Небольшая компания все спланировала, но в день отъезда у одного участника сорвался перелет, и группе пришлось быстро перестроиться. Все собрались обсуждать варианты, а Макс сел в угол и уткнулся в телефон. На мягкое «Макс, нам нужно решить это вместе, присоединишься?» — отвернулся и замолчал. Не оправдывался, не спорил, просто исчез из ситуации. Это была не растерянность. Это было чистое избегание — отказ вступать в реальность, даже когда ставки невысоки. Любое решение несло риск ошибиться, а значит — риск ответственности. А ответственности Макс не переносил: ни за поездку, ни за дружбу, ни — что важнее — за собственную жизнь. Избегание не меняется с возрастом Еженедельные выходы «в свет» не отменили главного: внутренний механизм остался прежним. Макс качался между детской беспомощностью и хрупким превосходством, между потребностью в людях и страхом быть увиденным настоящим. Он по-прежнему объяснял свои трудности «внешней системой», а когда система — то есть живые люди — просила участия, он растворялся в тишине. Он не нашел себя ни в офлайне, ни в вымышленном мире. Он перестал участвовать в жизни раньше, чем научился в ней жить. И в этом нет ничего экзотического: такие истории случаются чаще, чем мы готовы признать. Люди с избегающим расстройством личности нередко выглядят пассивными и даже кажутся примирившимися с изоляцией. Но за спокойной поверхностью идет непрерывная внутренняя борьба — за право не стыдиться себя, за возможность выдержать реальность и остаться в контакте. По материалам статьи «Why Some People Never Seem to Grow Up» Psychology Today

Концепция экзистенциального фетишизма

Современный мир психологии и самопомощи переполнен концепциями, обещающими счастье через позитивное мышление, осознанность и духовный рост. Однако на практике эти методы часто оказываются подобными пластырю, наклеенному на глубокую психологическую рану. Почему, несмотря на все усилия, мы продолжаем сталкиваться с одними и теми же проблемами? Почему, зная «как правильно», мы снова и снова оказываемся в токсичных отношениях, на нелюбимой работе или в других неприятных, но удивительно устойчивых ситуациях? Ответ, возможно, кроется в парадоксальном явлении, которое впервые было названо доктором философии Кэролин Эллиотт как экзистенциальный фетишизм. Это любопытная концепция, утверждающая, что человек подсознательно наслаждается тем, что якобы его разрушает. Мы не просто страдаем от своих проблем — мы получаем от них скрытое удовольствие, питаемся ими, черпаем в них энергию и смысл. Согласитесь, звучит провокационно? Рассмотрим это на примере часто встречающейся ситуации: женщина, годами жалующаяся на абьюзивные отношения, но не уходящая из них. Классический психолог скажет: «У нее низкая самооценка, страх одиночества, возможно, травматический опыт». Экзистенциальный фетишизм добавит: «Ей нравится эта игра. Нравится драма, нравится ощущение себя жертвой, нравится внимание, которое она получает, рассказывая о своих страданиях». И самое главное — пока она не признает это удовольствие, не посмотрит ему в глаза, все попытки изменить ситуацию будут бесполезны. Феномен экзистенциального фетишизма проявляется в самых разных сферах: • Карьера: «Ненавижу свою работу» (но продолжаю ходить на нее годами). • Финансы: «Хочу зарабатывать больше» (но саботирую все возможности повышения дохода). • Отношения: «Мечтаю о любви» (но выбираю эмоционально недоступных партнеров). • Здоровье: «Хочу похудеть» (но продолжаю переедать). • Социальная жизнь: «Хочу быть увереннее» (но избегаю ситуаций, где нужно проявлять уверенность). Почему так происходит? Вероятно, в каждом из этих случаев есть скрытые выгоды, которые часто даже не осознаются: • возможность жаловаться и получать сочувствие; • избегание ответственности («Я бы мог, но...»); • сохранение привычного комфорта (даже если это комфорт страдания); • поддержание любимой идентичности («Я — жертва обстоятельств»); • получение вторичных выгод (внимание, забота, снисхождение). Кэролин Эллиотт в своей книге «Переходи на темную сторону» предлагает радикальный подход: вместо борьбы с этими «негативными» аспектами своей личности — принять их, признать их существование и даже научиться извлекать из них пользу, либо… продолжать ловить кайф! Она пишет: «Ваша тень — не враг, а самый верный союзник, если вы научитесь с ней договариваться». Как это работает на практике? 1. Осознание: «Да, мне это нравится» Признать, что вы получаете удовольствие от того, что якобы вас разрушает. Это самый сложный и самый важный шаг. 2. Исследование: «Что именно мне нравится?» Разобрать механизм получения удовольствия. Какие именно эмоции вы получаете? Чувство значимости? Остроту переживаний? Возможность не брать ответственность? 3. Принятие: «Это часть меня» Перестать делить себя на «хорошие» и «плохие» части. Ваша тень — это вы, и она заслуживает любви не меньше, чем «светлая» сторона. 4. Трансформация: «Как использовать эту энергию?» Найти конструктивные способы реализации тех же потребностей. Например, если вам нравится драма в отношениях — может быть, стоит попробовать театральную студию? 5. Выбор: «Оставить или изменить?» Самый важный шаг — принять осознанное решение: либо продолжать получать удовольствие текущим способом (но теперь честно), либо перенаправить энергию в другое русло. Важно понимать: экзистенциальный фетишизм — не оправдание саморазрушительного поведения. Напротив, это инструмент для радикально честного взгляда на себя, который позволяет выйти из позиции жертвы и взять ответственность за свою жизнь. Когда мы признаем, что получаем удовольствие от своих «проблем», происходит удивительная вещь: мы перестаем быть их заложниками. Теперь это не «у меня депрессия», а «я выбираю депрессивное состояние, потому что оно дает мне это, это и это». И как только выбор осознан — появляется возможность его изменить. Практическое упражнение для работы с экзистенциальным фетишизмом: 1. Выберите свою «любимую» проблему — ту, на которую вы чаще всего жалуетесь, но которая почему-то не решается годами. 2. Задайте себе вопросы: • Что приятного я получаю от этой ситуации? • Какие потребности удовлетворяет эта «проблема»? • Каким я себя чувствую, когда жалуюсь на это? • Что я потеряю, если эта проблема исчезнет? 3. Попробуйте честно признать: «Мне нравится эта проблема, потому что…» Теперь, когда удовольствие осознано, спросите себя: хочу ли я продолжать получать его таким способом? Если да — прекрасно, теперь это осознанный выбор. Если нет — какие другие способы удовлетворения этих потребностей я могу найти? Экзистенциальный фетишизм — это не призыв оставаться в страдании, а инструмент для выхода из него через радикальное принятие. Как говорил Карл Юнг, «Мы становимся просветленными, не представляя себе свет, а осознавая тьму». Осознав и приняв свою «тьму», мы получаем доступ к огромному источнику энергии, ранее тратившейся на внутреннюю борьбу. И тогда появляется подлинная свобода выбора — оставаться в привычных паттернах или создать что-то новое, но уже не из позиции жертвы, а из позиции творца, полностью осознающего механизмы своей психики. В конечном счете, экзистенциальный фетишизм предлагает нам перестать врать самим себе. Признать, что, если какая-то ситуация сохраняется в нашей жизни годами — значит, мы так или иначе хотим и выбираем ее. И как только это признание происходит, открывается дверь к подлинным изменениям — не через насилие над собой, а через глубокое самопринятие и понимание своих истинных мотивов и «запретных» удовольствий.

Раздражающие «старческие» привычки, которых необходимо избегать

Существует стереотип, в котором есть доля правды: стереотип «старческого» поведения. Не стоит думать, что все пожилые люди думают и ведут себя одинаково. Однако многие из них приобретают определенные привычки, которые могут создать впечатление старости. Если вы находитесь в среднем возрасте, важно не развивать эти привычки, иначе в будущем вам будет сложно от них избавиться. 1. Не желать пробовать новое Мир постоянно меняется, и очень легко потерять связь с реальностью, когда вокруг так много новой информации и событий. Многие люди предпочитают держаться за привычные вещи, чтобы не рисковать и не испытывать неизвестное. Это естественное стремление к комфорту и безопасности. Однако если вы не будете пробовать новое, вы можете отстать от жизни. Ведь это не только способ познакомиться с другими людьми и найти новые увлечения, но и возможность расширить горизонты своего опыта. Каким бы пугающим ни казалось что-то новое, развитие вместе с миром может открыть перед вами удивительные возможности и переживания. 2. Пересказывать одни и те же истории В жизни бывают моменты, которые навсегда остаются в наших сердцах. Приятные воспоминания вызывают улыбку, ведь они были настолько значимы для нас. С другой стороны, неприятные воспоминания могут быть болезненными, ведь порой так трудно пережить и отпустить их. Но в любом случае, этот опыт остается с нами. Обычно людям нравится слушать истории один или два раза, возможно, даже несколько. Однако через некоторое время слушать одни и те же истории становится скучно. Люди перестают обращать внимание и хотят сменить тему, потому что знают, что их ожидает одно и то же. Рассказывать о своих историях и опыте — это нормально, но старайтесь не повторять одни и те же истории слишком часто. 3. Быть слишком негативным Когда вы становитесь старше, у вас появляется возможность увидеть больше граней мира. В нем есть много прекрасного и удивительного. К сожалению, есть и много ужасного. Люди могут быть ужасны по отношению друг к другу, происходят ужасные вещи, и эти события остаются с вами. Это большая проблема, потому что стареющие люди часто считают, что с возрастом их жизнь идет на спад. Конечно, пессимист может найти ложку дегтя в каждой бочке меда. Простая истина заключается в том, что никто не хочет долго находиться рядом с негативно настроенными людьми. Находиться рядом с теми, кто никогда не может сказать ничего хорошего, утомительно и тяжело. 4. Слишком часто говорить о проблемах со здоровьем Старение неизбежно приводит к различным проблемам со здоровьем. Это естественный процесс, который затрагивает все части нашего организма. По мере того как мы стареем, наши органы и системы начинают меняться, и жизнь настигает нас. Нездоровый образ жизни, который мы вели в молодости, может значительно усложнить ситуацию в будущем. Однако время от времени обсуждать свои проблемы со здоровьем допустимо. Но не стоит делать это слишком часто. Мало кто захочет слушать о ваших визитах к врачу и анализах каждый раз, когда вы заводите разговор. Конечно, если это что-то важное, то говорить об этом стоит. Просто помните, что иногда лучше сбавить обороты. 5. Судить о выборе других «В былые времена...» — эту фразу не хотят слышать. Никто не стремится вспомнить, как хорошо было несколько десятилетий назад, потому что сегодня мир уже не такой, как раньше. Во всех сферах жизни — социальной, финансовой, политической — происходят значительные изменения. Люди стремятся понять, как обрести счастье и душевное спокойствие в современных условиях. Если они спрашивают об этом, то, конечно, можно поделиться своими мыслями. Однако не стоит высказывать мнение о том, насколько лучше была жизнь раньше, чтобы не мешать другим принимать свои решения. 6. Жаловаться на «нынешних детей» Интересно, что на протяжении всей истории люди старшего возраста часто высказывают недовольство тем, что молодые люди не обладают достаточными знаниями. Пожилые люди, которые испытывают трудности с восприятием настоящего, часто основывают свои предвзятые мнения на прошлом. Это может быть признаком того, что пожилой человек не поддерживает контакты с молодыми людьми. Однако если у него есть возможность общаться с молодыми людьми и понимать современное общество, его наблюдения становятся более глубокими и проницательными. Такое общение полезно для всех. Оно позволяет не только обрести жизненную мудрость, но и применить ее в настоящем, что способствует более глубокому пониманию и более тесному взаимодействию с окружающими. 7. Постоянно всех поправлять Никто не любит тех, кто всегда все знает лучше всех. Слушать, как кто-то придирается к тому, что вы делаете, особенно если это не имеет значения, может быть утомительно. Это может быть наблюдение за тем, как кто-то что-то делает, или проверка фактов, которые не имеют отношения к делу. Простой способ избежать этого — просто спросить: «Могу ли я предложить...?» Если вам ответят «нет», не обращайте на это внимания, если только речь не идет о чем-то действительно важном. Чаще всего это не имеет большого значения. 8. Не следить за гигиеной С возрастом некоторые люди перестают уделять должное внимание личной гигиене и уходу за собой. Это большая ошибка, ведь она может существенно повлиять на самооценку и социальные связи. Соблюдение чистоты, опрятность в одежде и ухоженный вид помогают сохранять достоинство и вызывают у окружающих желание общаться с вами. Если с возрастом человек перестает следить за собой, он может столкнуться с отсутствием друзей и социальных контактов, так как окружающие начинают избегать его. Большинство людей не говорят об этом прямо, опасаясь показаться грубыми, но их поведение может стать сигналом. И однажды, оглянувшись вокруг, вы можете обнаружить, что остались одни. 9. Ожидать уважения, не проявляя его Многие люди не будут проявлять к вам уважение или почтение только потому, что вы старше. Для большинства из нас это вопрос взаимности: мы должны заслужить уважение, прежде чем сможем его получить. Идея о том, что пожилые люди просто по своей природе заслуживают особого уважения, утратила свою значимость за последние несколько поколений. Уважение, которое мы получаем, должно быть заслужено. Однако многие люди склонны понимать под уважением исключительно почтение, в то время как другие видят в нем лишь элементарное человеческое достоинство, проявляемое по отношению к другим. Это может быть сложно, когда пытаешься найти золотую середину. 10. Уделять слишком много внимания новостям и телеведущим Мир сегодня наполнен огромным количеством информации и дезинформацией. Новостные каналы изобилуют громкими заявлениями людей о социальных ситуациях и о том, как движется мир. Однако не всегда легко понять, какая информация заслуживает доверия, а какая нет. Стремясь быть в курсе событий, можно легко заблудиться в море информации. Некоторые пожилые люди оказываются в этом информационном потоке, возможно, из-за страха или отсутствия социальных связей. Им остается только сидеть и слушать, как гнев и страх искажают их взгляд на мир. Важно оставаться объективными и слушать другую сторону, чтобы попытаться найти сбалансированный взгляд на вещи. В противном случае можно оказаться в изоляции от других людей, которые не разделяют ваших взглядов. По материалам статьи «10 Annoying “Old Person” Habits You Should Avoid Forming At All Costs» A Conscious Rethink

Стоит ли пробовать терапию с ИИ?

С 2017 года эксперты в области психологии начали рассматривать искусственный интеллект как потенциальный инструмент для улучшения своей работы, особенно в области диагностики. В то время как использование больших данных для прогнозирования будущего было на пике популярности, исследователи начали применять алгоритмы машинного обучения для предсказания патологий. В одном из исследований сканы мозга подростков были загружены в систему искусственного интеллекта на ранней стадии разработки. Ее задачей было предсказать, кто из испытуемых в будущем начнет злоупотреблять алкоголем. Результаты оказались точны более чем в 70% случаев. Аналогичный метод был использован при анализе данных более пяти тысяч человек, которые предоставили информацию через диагностические интервью, онлайн-опросники и образцы крови. Этот алгоритм точно определял пациентов с биполярным расстройством, что было расценено как доказательство концепции клинической применимости раннего искусственного интеллекта. Еще до того, как ИИ стал широко известен в конце 2022 года, эксперты уже выражали беспокойство. Фиона МакЭвой, исследовательница этики ИИ, говорит, что главная проблема заключается в невозможности осознанного выбора. «Как потребители, мы не знаем того, чего не знаем», — отметила она. Это особенно тревожно в контексте психического здоровья, где последствия не до конца изученных алгоритмов могут быть непредсказуемыми. Сегодня вопрос уже не только в том, может ли ИИ ставить диагнозы, но и в его способности проводить терапию. Это порождает новые проблемы, такие как конфиденциальность данных. Если ИИ становится вашим психологом, будет ли он хранить вашу информацию в тайне? Или же корпорации используют ваши личные данные для обучения своих алгоритмов? Кроме того, ИИ-психологи могут воспроизводить вредные стереотипы и искаженные установки, что психолог Мэтт Джонсон называет «тревожным уровнем предвзятости». Действительно, психологические чат-боты на основе ИИ множатся, причем некоторые продвигают известные психотерапевты, например, специалист по КПТ Дэвид Бернс. Крупные ИИ-модели вроде ChatGPT и Claude уже используются для терапии, а такие специализированные решения, как Woebot, Youper, Earkick, ChatMind, Lotus и Yuna, созданы именно для этой цели. Первоначально эти «искусственные психологи» демонстрировали обнадеживающие результаты. Как показали Hatch et al, участники их исследования не могли отличить ответы ИИ от человеческих — более того, «ответы ChatGPT чаще получали более высокие оценки по ключевым принципам психотерапии». Искусственный интеллект доступен круглосуточно и известен своим творческим подходом к решению проблем. Современные исследования подчеркивают, что в удаленных регионах с нехваткой медицинских ресурсов ИИ может эффективно заменить специалистов и инфраструктуру. Но стоит ли людям полностью полагаться на ИИ в терапии? ИИ-терапевты, такие как Woebot и ChatGPT, показывают потенциал в оказании узкоспециализированной помощи и диагностике. Например, они с точностью до 70% выявляют риск алкоголизма у подростков (Raeburn, 2017). Однако несколько ужасных историй из жизни людей уже пролили свет на последствия использования ИИ: в январе газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила, что женщина влюбилась в ChatGPT; в прошлом году подросток из Флориды покончил с собой, и его мать обвинила в этом ИИ, с которым он общался перед смертью. ИИ также часто «галлюцинируют», выдавая недостоверную информацию, что может сделать их советы опасными для особо уязвимых пациентов. Онлайн-терапевты, использующие ИИ, даже начали лгать о своих полномочиях, утверждая, что у них есть опыт работы в сфере терапии и лицензии на практику, которых у них нет и быть не может. Несмотря на прогресс, фундаментальная проблема остается нерешенной: мы до сих пор не понимаем внутреннюю логику алгоритмов. Это делает их поведение непредсказуемым и потенциально опасным. Отсутствие прозрачности в данных обучения и целях разработчиков подрывает доверие к таким системам, особенно в сфере психического здоровья, где ошибка может иметь серьезные последствия. ИИ-терапевты также сталкиваются с проблемой системной предвзятости. Исследования показывают, что языковые модели поддерживают определенные группы, но не учитывают культурные нюансы. Это может привести к неправильным диагнозам и рекомендациям для представителей разных культур. При оказании психотерапевтической помощи ИИ сталкивается с противоречием между универсальностью и специфичностью. В отличие от человека-терапевта, который при необходимости направит пациента к другому специалисту, ИИ часто лишен такой гибкости. Многие приложения для ментального здоровья на основе ИИ построены на одной психологической теории и эффективны для решения узких запросов, но не подходят для комплексной терапии. Наиболее значительное различие между терапией с ИИ и человеческой терапией связано с эмпатией. ИИ-системам не хватает способности формировать глубокую эмоциональную связь с пациентами, поскольку у них нет собственных чувств. Терапевты-люди используют свое эмоциональное понимание для установления доверия и взаимопонимания, что является основой терапии. Хотя сеанс терапии с ИИ может приносить утешение, он лишает лечение жизненной силы. Постоянная доброжелательность ИИ может закреплять вредные модели поведения. Евгений Клишевич четко формулирует суть: психотерапия — это не просто применение техник, а межличностные отношения между пациентом и терапевтом, основанные на тепле, эмпатии и искренности. На данный момент, как пишет Клишевич, «человеческий фактор играет самую важную роль в эффективности терапии», а это значит, что наша человечность остаётся неотъемлемой частью процесса. По материалам статьи «Should I Use an AI Therapist?» Psychology Today

Искусственный интеллект и будущее любви

Искусственный интеллект все чаще становится пространством для эмоциональной разгрузки, заменяя людям поддержку, которой им не хватает в реальных отношениях. В условиях одиночества, тревожности и дистанцирования в близких связях все больше людей обращаются к ИИ как к источнику утешения, слушающему собеседнику или даже виртуальному партнеру. Эти технологии, способные имитировать заботу и внимание, заполняют эмоциональные пустоты, предлагая стабильность и контроль в противовес сложностям человеческого общения. Такие практики отражают глубинные изменения в способах переживания близости и выстраивания привязанностей в цифровую эпоху — изменения, которые перестают быть исключением и становятся частью повседневной реальности. Для тех, кто страдает от эмоциональной перегрузки или боли, искусственный интеллект может предложить своего рода связь. Он реагирует, слушает и повторяет успокаивающие слова, которые могут помочь успокоить нервную систему. ИИ последователен и всегда доступен. Когда человек находится в тревожном, навязчивом или неконтролируемом состоянии, такая отзывчивость может стать настоящим спасением. Она дает ощущение отражения в зеркале, без риска недопонимания, и присутствия, не требующего эмоциональных переговоров. Для многих это не просто удобно, это опьяняет. И нетрудно понять почему. Теория привязанности объясняет, что мы формируем связи с теми, кто способен нас успокоить. Наше тело нуждается в контроле, разум — в гармонии, а психика, особенно в моменты уязвимости, тянется ко всему, что приносит облегчение: к людям, к историям, к вещам, к фантазии или, в данном случае, к языковой модели. Искусственный интеллект способен имитировать аспекты надежной опоры. Он может сохранять спокойствие, поддерживать пространство и даже предлагать идеи. Однако он не может по-настоящему общаться. У него нет нервной системы, внутреннего мира и тонкого чувства недосказанности. Он не может ни разрушать, ни восстанавливать. Тем не менее многие люди находят его достаточно хорошим в моменты эмоционального кризиса. В этой связи возникает ряд важных психологических вопросов: если человек чувствует, что за ним наблюдает что-то искусственное, меняет ли это его восприятие реальных людей? И если он учится контролировать ситуацию только с помощью запрограммированных проверок, то как это влияет на его способность к настоящей близости? Эти вопросы не являются абстрактными, они возникают в реальной жизни и требуют особого внимания. Желание имеет свойство адаптироваться, как и одиночество. Когда мир вокруг нас разочаровывает, когда мы чувствуем себя проигнорированными, невидимыми или эмоционально истощенными, наша психика начинает искать новые способы облегчения. Она может найти утешение в повторении, фантазии или даже в успокаивающих интонациях чат-бота. В эпоху цифровых технологий, когда нас окружает избыток информации и эмоциональный голод, многие люди стремятся не к близости в традиционном понимании этого слова, а к предсказуемости и возможности совместного регулирования эмоций по запросу. Это особенно заметно в мире, где любовь стала более поверхностной, игровой и эмоционально неуловимой. В приложениях для знакомств больше внимания уделяется перелистыванию, чем глубине. Текстовые сообщения заменяют разговоры. Отношения развиваются не только благодаря зрительному контакту и голосу, но и тщательно продуманным подписям и отложенным ответам. В этом контексте искусственный интеллект незаметно предлагает эмоциональную непосредственность, не требуя от нас эмоциональной отдачи. То, что когда-то мы могли обсуждать с партнером или психотерапевтом, сейчас все чаще передается на откуп различным системам. Хотя эти системы не могут полностью заменить общение, они могут создать иллюзию удовлетворения. Для людей, которые выросли в интернете или чьи самые глубокие эмоциональные переживания происходили через экраны гаджетов, эта иллюзия близости может казаться вполне реальной. Технологии будут продолжать развиваться, как и способы, которыми люди стремятся общаться. Вопрос не в том, станет ли искусственный интеллект более эмоционально интеллектуальным — он обязательно станет. Речь идет о том, какие потери и приобретения мы понесем, когда заменим реальный риск в отношениях искусственным сдерживанием. Отношения не всегда отражают нас самих. Они могут быть сложными, вызывать разочарование и противостоять нашим привычкам, но также и помогают нам расти. ИИ не способен на это. Он не может оспорить наши прогнозы или вызвать нашу защиту. Он не будет неправильно нас понимать и заставлять говорить более четко. Он не уйдет, но и не может по-настоящему остаться. Его присутствие лишь имитируется, а настройка закодирована. Но для людей, которые испытывают боль и отчаянно нуждаются в чувстве безопасности, это может быть не так важно в данный момент. Главное — то, что ИИ помогает им снова дышать. Он дает название буре, смягчает острые углы и позволяет почувствовать себя лучше. Это не провал. Это процесс адаптации. Но в то же время это и зеркало. Это показывает нам, чего не хватает в мире человеческих отношений. Многие люди сегодня не стремятся к традиционным связям. Они ищут стабильности, контроля и ощущения поддержки, не рискуя при этом потерять что-то важное. И в этом контексте искусственный интеллект выступает убедительным подтверждением этих тенденций. Однако, как мы знаем, искусственный интеллект — это лишь копия. Что еще предстоит исследовать — то, как это отразится на глубинных основах нашей эмоциональной жизни. Станем ли мы более самостоятельными или более отстраненными? Избавимся ли мы от некоторых вредных зависимостей или, возможно, приобретем новые? Станем ли мы более эмоционально развитыми или, наоборот, более закрытыми? Как напоминает нам Стивен Порджес, автор поливагусной теории, безопасность — это основа любых отношений. Когда мы не ощущаем безопасности рядом с другими людьми, наши системы ищут защиту в других местах. В мире, где любить становится все сложнее, искусственный интеллект может стать заменителем совместного регулирования. Искусственный интеллект обладает потенциалом для поддержки, регуляции и даже исцеления. Однако есть риск, что мы потеряем связь с качествами, которые делают настоящие отношения поистине преобразующими. Любовь, которая охватывает все сферы жизни, определяется не своим совершенством, а способностью выдерживать противоречия и хаос. Она позволяет нам раскрыться во всей нашей эмоциональной многогранности, а не просто отражать наши приятные реакции. Возможно, именно этого требует от нас сегодняшняя ситуация — не паниковать и не отступать, а исследовать. Как меняются наши потребности? Что мы ожидаем от технологий? И где те грани, которые мы все еще стремимся найти друг в друге? Будущее близости может оказаться не совсем человеческим. Возможно, это будет что-то гибридное, чего мы пока не до конца понимаем. Но если мы хотим оставаться в контакте с тем, что делает любовь преображающей, нам следует осознать, что мы размениваем. По материалам статьи «AI and the Future of Love» Psychology Today

Почему чувство юмора очень важно для успешных отношений

Успешные пары — это не те, кто никогда не ссорится и всегда занят делами. Часто пары, которые не спорят, либо скрывают свои проблемы, либо решают, что им не за что бороться. А вот успешные пары могут ссориться, расходиться во взглядах и даже сомневаться в прочности своего союза. Но они оба обладают сильным чувством иронии как по отношению к себе, так и к своим отношениям и связанным с ними проблемам. Что такое ирония и почему она так важна? Ирония — это умение смотреть на ситуацию, событие или даже на самого себя не слишком серьезно, а с долей юмора. Она позволяет играть, допускать двусмысленности и чувствовать свободу. Ирония — это часто труднодостижимая способность «выйти» из ситуации, особенно спорной или конфликтной, и взглянуть на нее с другой точки зрения. Ироническое восприятие ситуации — это умение увидеть ее как будто бы «третьим глазом» и частично понять, что в ней есть веселый абсурд. Психоаналитик Адам Филлипс считает, что ирония — это ключевой навык, который является неотъемлемой частью психического здоровья. Ирония позволяет нам не быть зависимыми от собственных действий. Все наши поступки и поведение можно рассматривать как проявление нашего «я». Иногда мы неосознанно следуем сценариям, которые были усвоены от родителей или из прошлых отношений. Мы можем полагаться на память тела или на свои уже износившиеся нейронные связи, повторяя модели, которые когда-то наблюдали. Эти модели, вероятно, были успешными в прошлом, поэтому мы продолжаем их использовать. Например, когда мы ссылаемся на прошлые «травмы» или реагируем сильным аффектом, слезами или уходом, мы можем достигать желаемого результата, и поэтому продолжаем это делать. Это можно описать как рефлексивные или привычные действия, которые часто повторяются в отношениях, создавая замкнутый круг или знакомую кроличью нору. Отказ от «перформативных» циклов Проблема, с точки зрения супружеской пары, заключается в том, что мы можем начать верить в эти действия и убеждения и даже считать их неотъемлемой частью нашей личности. Мы привязываемся к своим прежним реакциям и иногда даже чувствуем, что наш партнер ожидает их, и от них становится трудно отказаться. На самом деле, возможно, мы отказываемся от части себя, потому что часто привязываемся к определенной обиде и воспринимаем ее отсутствие как утрату части себя. Кем мы станем, если перестанем постоянно ворчать, жаловаться или обижаться? Заметят ли нас когда-нибудь снова? Ирония или юмор — это способ рискнуть той частью себя, которая связана с серьезностью нашей идентичности, стереотипами поведения и ограничениями. Это восприятие себя как внутренне разделенного, противоречивого и не идентичного себе. Я одновременно испытываю сильный гнев и убежден в существовании границ, и в то же время мне безразлично их существование и я считаю часть себя немного нелепой. Тот, кто может посмеяться над собой, увидеть в своей самооценке не что-то врожденное и неизменное, а нечто случайное и искусственное, — такой человек готов рискнуть тем, что его партнер увидит в нем раздвоенное и противоречивое «я». Как пары могут извлечь пользу из легкой иронии Польза от этой способности огромна, поскольку ирония часто заразительна. Если я могу смотреть на себя с долей легкомыслия, то и мой партнер, вероятно, будет склонен к тому же. Ирония обезоруживает, поскольку самокритика позволяет увидеть в другом человеке не угрозу, а просто человечного, несовершенного и обладающего самосознанием. Пара, которая может серьезно поссориться, а потом посмотреть на себя со стороны и сказать: «Разве это не забавно?» — это пара, у которой есть все шансы на долгосрочный успех. В конце концов, многие конфликты, с которыми мы сталкиваемся как пары, трудно разрешить. Мы стремимся не к уступкам или легким компромиссам, а к взаимовыгодному результату. Это может занять некоторое время и требует от нас немалой доли иронии или юмора, чтобы преодолеть трудности. На самом глубоком уровне это означает осознание того, что мы добровольно выбрали человека, с которым не согласны, и отчасти именно за это мы его любим. В этом странном явлении нет ничего, кроме иронии. По материалам статьи «A Skill that Strong Couples Possess: Irony» Psychology Today

Анатомия улыбки: как отличить фальшивую от настоящей

Вы, вероятно, слышали утверждение, что для хмурого выражения лица нужно задействовать больше мышц, чем для улыбки. Обычно это преподносится как повод для хорошего настроения — меньше усилий, больше радости. Но с точки зрения анатомии цифры не совсем сходятся. Различия улыбок Наверняка все видели улыбку, которая не достигает глаз. От неловких семейных фото до натянутой вежливости на работе — мозг часто чувствует подвох еще до того, как человек осознает причину. Но что делает улыбку искренней или фальшивой? Ответ кроется в удивительном сочетании анатомии лица, неврологии и эмоциональной подлинности. Не все улыбки одинаковы. С анатомической точки зрения есть как минимум два типа: улыбка Дюшена, отражающая настоящую радость, и не Дюшена, которая чаще используется в социальных или стратегических целях. Названная в честь французского невролога XIX века Гийома Дюшена, эта улыбка задействует две ключевые группы мышц. Первая группа связана с уголками рта: ризориус (от латинского «улыбаться») оттягивает их в стороны, а большая скуловая мышца приподнимает. Вторая и самая показательная — круговая мышца глаза. Она напрягает область вокруг глаз, создавая «гусиные лапки» и легкое сужение, которое ассоциируют с теплотой и радостью. Фальшивые или улыбки вежливости, напротив, обычно задействуют только мышцы рта. Глаза остаются широко открытыми или безразличными, а сама улыбка выглядит скорее механической, чем осмысленной — своего рода эмоциональный камуфляж. И искренние, и фальшивые улыбки зависят от лицевого нерва (VII черепно-мозговой нерв), который передает сигналы от мозга к мимическим мышцам. Однако есть ключевое неврологическое отличие: улыбка Дюшена обычно рождается в лимбической системе — эмоциональном центре мозга — особенно в миндалевидном теле (скоплении нейронов, обрабатывающих эмоциональную значимость). Фальшивая улыбка чаще контролируется корой головного мозга и исходит из моторной коры. Это означает, что искренние, эмоциональные улыбки непроизвольны. Вы не сможете просто заставить круговую мышцу глаза естественно сократиться, если на самом деле не испытываете эмоций. Даже профессиональные актеры вынуждены погружаться в реальные воспоминания или использовать методы, чтобы добиться убедительности. Почему мозг замечает разницу Люди удивительно хорошо распознают искренность эмоций. Исследование 2007 года американских ученых показало, что даже младенцы в возрасте десяти месяцев могут отличать настоящие улыбки от фальшивых. С эволюционной точки зрения эта способность помогала людям оценивать надежность, распознавать истинных союзников и избегать обмана. Веретенообразная извилина (участок мозга, отвечающий за распознавание лиц) тесно взаимодействует с верхней височной бороздой для расшифровки выражений лица, помогая оценивать не только эмоции, но и намерения. В современной жизни чувствительность к нюансам лица по-прежнему важна. Политики, специалисты по работе с клиентами и публичные личности часто используют социальную улыбку, чтобы подстраиваться под тонкости межличностных отношений. Однако окружающие — осознанно или нет — обычно замечают эти микроразличия. Фальшивые улыбки не обязательно несут злой умысел. На самом деле они выполняют важные социальные функции: сглаживают неловкие моменты, демонстрируют вежливость, предотвращают конфликты и выражают уважение. Они являются ключевой частью управления эмоциями для соответствия общественным или профессиональным ожиданиям, или, как это называют социологи, «эмоциональным трудом». Однако такая улыбка, если она сохраняется в течение длительного времени, может вызывать эмоциональное истощение. Американское исследование эмоционального труда, проведенное в 2009 году, показало, что необходимость улыбаться без искренних чувств, особенно в сфере обслуживания, связана с повышенным стрессом, профессиональным выгоранием и даже сердечно-сосудистой нагрузкой. С развитием технологий искусственного интеллекта синтетические лица — от чат-ботов до виртуальных помощников — учатся воспроизводить человеческие эмоции. Но главная проблема остается: как подделать подлинность? Инженеры могут запрограммировать улыбку, но без микросокращений вокруг глаз все выглядят неестественно. Золотым стандартом остается анатомия людей. Так что в следующий раз, когда вы попытаетесь расшифровать чье-то выражение лица, не ограничивайтесь наблюдением только за ртом. Следите за глазами: круговая мышца редко лжет. По материалам статьи «The anatomy of a smile: how to spot a fake from the real thing»

Что магия может рассказать о мозге и как фокусники обманывают сами себя

Фокусники уже давно освоили искусство игр с разумом, превращая особенности и слепые пятна мозга в моменты чистого изумления. Но магия — это не только шоу: она стала мощным инструментом в когнитивной науке, помогающим раскрыть ограничения разума. Наука магии превратилась в серьезную область исследований, показывающую, насколько ненадежными могут быть наши интуиция и самовосприятие. Однако новая научная работа показала, что фокусники способны ошибаться в причинах успеха своих трюков. Невидимые силы, управляющие выбором От психологии и искусственного интеллекта до образования и психического здоровья — магия вдохновляет на новые подходы к решению некоторых из самых больших проблем современности. Сегодня ученые и фокусники объединяют усилия, перенося ловкость рук в лаборатории, чтобы раскрыть удивительные истины о том, как люди думают, видят и ведут себя. Например, дезориентация — ключевой принцип фокусов, используемый для манипуляции тем, что мы видим, и научные исследования этого приема показывают, как легко можно захватить внимание. Другие техники, такие как «форсирование», включают тонкие способы управления нашими решениями, которые трудно заметить. Эти иллюзии выявляют разрыв между тем, что мы думаем, что осознаем, и тем, что на самом деле происходит в наших умах. Фокусники — настоящие мастера контроля сознания, использующие такие приемы, как отвлечение внимания, чтобы направить взгляд зрителя на что-то одно, пока другое ускользает незамеченным. Например, английский иллюзионист Деррен Браун утверждает, что с помощью правильной комбинации жестов и фраз может заставить подумать о карте, которую он уже предсказал. Звучит невероятно, не так ли? Исследование 2020 года ученых из Лондонского университета подтвердило, что это действительно работает. Не всегда, но примерно в 20% случаев. Может показаться, что это немного, но подумайте: вероятность случайно назвать конкретную карту из колоды составляет примерно 2%, и даже меньше, если учесть предубеждения (люди часто выбирают туз пик). Так что десятикратное увеличение этого шанса впечатляет. Это говорит о том, что решения во многом зависят от происходящего вокруг нас, даже если мы этого не осознаем. И это касается не только магии. Например, когда вы делаете еженедельные покупки, вам кажется, что вы выбираете любимую марку туалетной бумаги, потому что она лучшая. Но исследование, опубликованное в 1995 году ученым из Калифорнийского университета Николасом Кристенфельдом, показало, что люди часто берут то, что находится на уровне глаз или по центру полки. Работники супермаркетов это знают. Поэтому самые прибыльные товары занимают главное место на полке — чтобы мягко, но эффективно влиять на ваш выбор. Нам нравится думать, что мы мыслим рационально. Но правда в том, что нами часто руководят невидимые силы — и не только руки фокусника. Иллюзионисты проникали в тайны человеческого разума задолго до того, как за это взялись ученые. Они десятилетиями использовали интуицию для создания трюков, которые идеально работают на ментальных слепых зонах. Но даже опытные профессионалы могут обманываться собственными предположениями. Вот яркий пример: в мире магии принято считать, что если зритель называет карту вслух (например, дама червей), этот выбор более свободный и менее подвержен влиянию фокусника, чем если бы зритель физически выбрал карту из колоды, которую иллюзионист держит в руках. Звучит разумно, но на деле все наоборот. Действия против мыслей Британские исследователи Радослав Винча и Густав Кун опросили около 140 человек после участия в магическом трюке, где они либо называли карту вслух, либо физически выбирали ее из колоды. В среднем люди чувствовали себя более уверенными в своем выборе, когда самостоятельно брали карту, и менее подверженными влиянию фокусника — вопреки ожиданиям сообщества иллюзионистов. Эти результаты раскрывают нечто интересное: мы ощущаем больше контроля над своими действиями, чем над мыслями. Другими словами, мы больше доверяем рукам, чем голове. Но на этом открытия не заканчиваются. Еще одно давнее убеждение среди фокусников заключается в том, что трюк кажется невозможным, впечатляющим и вызывает более сильные эмоции, если он происходит в руках зрителя. Ведь если карта магическим образом меняется местами с другой, пока вы ее держите, это должно поразить вас сильнее, чем если этот же трюк произойдет, например, под коробкой на столе. Удивительно, но исследования показывают обратное. В ходе эксперимента участникам демонстрировали две версии одного и того же трюка: в первой — свободно выбранная карта менялась в руках участника, а во второй — под коробкой. Однако реакция людей на этот вид фокуса не сильно зависела от того, где он происходил. Будь то смена карт в их руках или под коробкой, уровень изумления оставался одинаковым. Но когда трюк происходил в руках участников эксперимента, они чувствовали себя более сбитыми с толку. Почему так? Исследователи считают, что сам фокус, как и многие другие, уже наполнен мощным эмоциональным зарядом. Независимо от того, где происходит магия, эффект все равно ошеломляет. Получается, не так уж и важно, где именно демонстрировать фокусы. Главное — эффект невозможности, который действительно ошеломляет людей. Так почему же некоторые фокусники ошибаются с выводами? На этот вопрос у ученых нет однозначного ответа. Однако Радослав Винча и Густав Кун уверены, что даже многолетний опыт не гарантирует, что восприятие не поведет по ложному следу. Именно поэтому важно проверять свои предположения, а не просто полагаться на интуицию. Мир фокусов и иллюзий ярко напоминает об этом, превращая ментальные ярлыки в моменты неожиданности. И этот урок выходит далеко за рамки карточных фокусов. В повседневной жизни люди носят в себе убеждения и предположения — о других людях, ситуациях, даже о себе — которые могут казаться верными, но на деле зыбки и ненадежны. Иногда это просто безобидная ошибка, в других же случаях — может привести к стереотипам, недопониманию или упущенным возможностям. Так что в следующий раз, когда поймаете себя на поспешном суждении, остановитесь и спросите: насколько я действительно уверен в этом? Немного любопытства способно уберечь вас от неловкого момента или даже помочь найти общий язык с тем, кого вы могли бы невзначай проигнорировать. Ведь если магия и учит чему-то, так это тому, что человеческий разум полон сюрпризов и нас всех обмануть куда проще, чем нам бы хотелось думать. По материалам статьи «What magic reveals about the brain – and how magicians sometimes fool themselves» The Conversation

«Сад чудес» и несостоявшаяся пищевая революция Даниэля Бертло

В начале 1920-х годов на левом берегу Сены, неподалеку от Парижа, на участке земли, зажатом между возвышающейся Парижской обсерваторией и зелеными массивами парка Шале, цвел небольшой лабораторный сад. В отличие от обычного сада с ухоженными растениями и запахом свежевскопанной земли, этот имел индустриальный вид. «Сад чудес», как окрестил его один из журналистов, был заставлен возвышающимися белыми ящиками, снабжаемыми водой из больших стеклянных сосудов. В соседних теплицах находилось не менее необычное оборудование. Но настоящее чудо происходило внутри приземистых лабораторных зданий. В августе 1925 года автор журнала Popular Science Норман К. Макклауд описал, как Даниэль Бертло — отмеченный наградами французский химик и физик — проводил в своем «Саду чудес» революционные эксперименты по созданию «фабричных овощей». Бертло (сын знаменитого французского химика и дипломата XIX века Марселена Бертло) использовал сад для развития новаторских работ своего отца. С 1851 года старший Бертло начал создавать синтетические органические соединения, такие как жиры и сахара (именно он ввел название «триглицерид»), из неорганических соединений — водорода, углерода, кислорода и азота. Это был первый революционный шаг на пути к созданию искусственной пищи. Как писал Макклауд, мужчина получал пищевые продукты искусственным путем, подвергая различные газы воздействию ультрафиолета. Эти эксперименты показали, что с помощью света растительную пищу можно производить из газов воздуха. Но эксперимент Бертло не получил широкого распространения. Спустя столетие большая часть продуктов по-прежнему производится традиционным способом — выращиванием растений. Однако идея производства еды в контролируемых промышленных условиях набирает популярность. Возможно, идея изобретателя все-таки принесла свои плоды — просто не так, как он себе это представлял. Революция в пищевой химии Бертло не смог полностью достичь своей цели и искусственно воспроизвести то, что растения делают естественным путем. Тем не менее его эксперименты, какими бы сенсационными они ни казались сегодня, в 1925 году считались нормальными. А все потому, что открытия его отца произвели революцию в химии и вызвали волну невероятного оптимизма в отношении будущего пищевой промышленности. К 1930-м годам ученые начали синтезировать все: от витаминов до лекарств вроде аспирина и пищевых добавок (искусственных загустителей, эмульгаторов, красителей и ароматизаторов). В 1894 году в интервью журналу McClure’s отец Бертло отметил, что к 2000 году вся пища станет искусственной и люди будут питаться искусственными мясом, мукой и овощами. По мнению ученого, пшеничные и кукурузные поля исчезнут с лица земли, а коров, овец и свиней перестанут разводить, потому что мясо будут производить напрямую из их химических компонентов. Добро пожаловать в «Сад чудес» Целью младшего Бертло было производство «сахара и крахмала без участия живых организмов». Для достижения этого он задумал фабрику с огромными стеклянными резервуарами. Газы закачивались бы в эти емкости, а «с потолка свисали бы лампы, излучающие ультрафиолетовый свет». Мужчина представлял, что, когда химические элементы соединятся, «сквозь стеклянные стенки резервуара мы увидим нечто вроде легкого снегопада, который будет скапливаться на дне резервуаров». Конечными продуктами должны были стать растительные крахмалы и сахара, созданные в результате точного воспроизведения работы природы. К 1925 году ему уже удалось с помощью света и газов (углерода, водорода, кислорода и азота) создать соединение формамид, которое используется в производстве сульфаниламидных препаратов (разновидность синтетических антибиотиков), других лекарств, а также промышленных товаров. Но на этом прогресс в воссоздании фотосинтеза остановился. Бертло скончался в 1927 году — через два года после выхода статьи Макклауда в Popular Science — так и не осуществив свою мечту. Несмотря на смелые прогнозы того времени, производство продуктов питания только из воздуха и света в 1925 году было крайне амбициозной задачей, хотя бы по той причине, что фотосинтез был плохо изучен. Этот термин был введен всего за несколько десятилетий до этого, когда влиятельный американский ботаник Чарльз Барнс выступил за более точное описание внутренних механизмов растения. Хлорофилл открыли в предыдущем веке, но то, что происходит на клеточном уровне в растениях, в основном оставалось на уровне теорий вплоть до 1950-х годов. Бертло, возможно, был прав в своих экспериментах, придав импульс развитию будущей индустрии искусственного питания, но он был далек до копирования природного процесса. Однако недавние открытия, возможно, все же позволили найти обходной путь — в зависимости от того, что вы понимаете под словом «еда». Современный ответ саду Бертло От вертикальных ферм и гидропоники до генетически модифицированных культур — с 1960-х годов коммерческое сельское хозяйство было сосредоточено на получении большей урожайности с использованием меньшего количества ресурсов, включая землю, воду и питательные вещества. Начало этому положил лауреат Нобелевской премии мира американский биолог Норман Борлоуг. Он способствовал «зеленой революции», выведя методом селекции низкорослый и высокозернистый сорт пшеницы. Теоретически пределом этой «революции» стало бы полное освобождение производства продовольствия от традиционного сельского хозяйства, исключая все ресурсы, кроме воздуха и света, как и задумывал Бертло. В прошлом столетии люди постепенно приблизились к созданию еды буквально из ничего, добившись прогресса в расшифровке сложных биохимических процессов, связанных с физиологией растений. Но со времен экспериментов Бертло стало понятно, что фотосинтез нелегко воспроизвести в промышленных масштабах. Однако компании все же пытаются. В апреле 2024 года Solar Foods открыла завод в финском городе Вантаа. Это современное предприятие, где работники контролируют большие резервуары, заполненные атмосферными газами. Внутри этих емкостей вода превращается в богатую белком жидкую субстанцию. После обезвоживания она становится золотистым порошком, насыщенным белком и другими питательными веществами, готовым к превращению в пасту, мороженое и протеиновые батончики. Солеин (solein) напоминает то, к чему стремился Бертло, как и сам завод, который, согласно корпоративному пресс-релизу 2025 года, использует атмосферные газы, чтобы сделать возможным «производство продуктов питания в любой точке мира, поскольку оно не зависит от погоды, климатических условий или использования земли». Но на этом сходство с видением французского ученого заканчивается. Solar Foods действительно не требует для производства пищи земли или растений, но их технология основана на живом организме. Используя одну из форм ферментации, она полагается на микроб, который «переваривает» воздух и воду, чтобы произвести белок. Американская компания Kiverdi использует схожий процесс микробной ферментации, изначально разработанный NASA еще в 1960-х годах для дальних космических полетов. Австрийская компания Arkeon Technologies разработала собственную технологию ферментации для производства пищи из углекислого газа без необходимости использования земли или других питательных веществ. Кажется, микробная ферментация открывает многообещающую новую главу в создании синтетических продуктов, но не ждите, что помидоры или кукуруза в ближайшее время начнут появляться из воздуха — это не искусственный фотосинтез. Понимание фотосинтеза столетие назад было примитивным, но Бертло во многом опередил свое время — его видение оказалось удивительно пророческим. Хотя люди до сих пор не поняли, как химически воспроизвести фотосинтез, стоит признать некоторые успехи, сделанные только за последнее десятилетие. Упомянутые компании могут помочь удалить избыток углекислого газа из атмосферы, одновременно предлагая решения для будущих продовольственных кризисов. А могут и не помочь. Это покажет только следующее столетие. По материалам статьи «100 years ago, scientists thought we’d be eating food made from air» Popular Science