Авторы статьи — социологи Клеман Ле Людек и Максим Корне. Расследование, проведенное журналом Time в январе 2023 г., показало, что задача следить за тем, чтобы данные, используемые для обучения ИИ-платформы ChatGPT, не содержали дискриминационной информации, была выполнена кенийскими работниками. Их труд оплачивался по ставке менее 2 долларов США в час. Для обучения моделей искусственного интеллекта нужен огромный объем данных, чтобы они научились взаимодействовать с человеческой средой. Сбор, сортировка, проверка и форматирование этих данных обычно выполняются с помощью большого количества низкооплачиваемой рабочей силы, чаще всего из стран южного полушария. Работа с данными принимает различные формы в зависимости от целей конечного алгоритма. Например, это может включать обводку контуров людей на изображениях, полученных с видеокамеры, чтобы обучить алгоритм распознавать человека. Или это может быть проверка результатов автоматического вычисления и ручное исправление ошибок, чтобы помочь компьютеру. Мы провели расследование в Париже и столице Мадагаскара, Антананариву, чтобы установить личности этих рабочих, их роль и условия работы, и поспособствовать урегулированию сектора искусственного интеллекта. Наше исследование также показывает реальность ИИ во французском стиле: с одной стороны, французские технологические компании зависят от услуг хостинга и вычислительной мощности «большой пятерки» (Google, Apple, Facebook*, Amazon и Microsoft); с другой стороны, задачи по обработке данных выполняются работниками в бывших французских колониях, в частности на Мадагаскаре, что подтверждает устоявшиеся тенденции аутсорсинга. Кстати, уже проводились исследования, в которых технологический сектор сравнивался с горнодобывающей и текстильной промышленностью. Исследование глобализации ИИ Наш исследовательский проект стартовал в Париже в марте 2021 г. В первую очередь мы задались целью выяснить, какое участие принимают французские ИИ-компании в работе с данными и какие процессы применяются для обеспечения создания высококачественных наборов данных для обучения компьютерных моделей. Мы провели интервью с 30 основателями и сотрудниками 22 парижских фирм, работающих в экосистеме ИИ. Одно из основных открытий, полученных в результате этого начального исследования, было то, что большая часть работы с данными была передана на аутсорсинг малагасийским подрядчикам. Вторая часть исследования была проведена в Антананариву, сначала удаленно, а затем на месте. Мы провели интервью с 147 работниками, менеджерами и директорами десяти малагасийских компаний. В то же время мы разослали анкету 296 работникам, занимающимся сбором данных на Мадагаскаре. Нестабильная работа для хорошо образованной городской молодежи Первым открытием было то, что работники, занятые обработкой данных для искусственного интеллекта, являются частью гораздо более крупного рынка труда в секторе информационных технологий, включающего сотрудников колл-центров, модераторов веб-контента и копирайтеров для оптимизации поисковых систем (SEO). Ответы на вопросы анкеты показали, что большинство работников, занятых в этом секторе, являются мужчинами (68%), молодыми (87% младше 34 лет), живущими в городах и обладающими образованием (75% имели высшее образование или проходили обучение выше среднего уровня). Если работа была в рамках официальной, а не черной или серой экономики, респонденты, как правило, были постоянными сотрудниками. Минимальная защита, предоставляемая мадагаскарским, в отличие от французского трудового законодательства, незнание работниками своих прав, слабость профсоюзов и представительства работников в малагасийских компаниях усиливали неблагоприятные условия их трудового положения. В основном они зарабатывали от 96 до 126 евро в месяц, причем их зарплата сильно отличалась от зарплаты начальников бригад, которые также, как правило, были мадагаскарцами, работали внутри страны, но получали в 8-10 раз больше. Рабочие на производстве оказываются в конце длинной цепочки аутсорсинга, что частично объясняет крайне низкую зарплату даже по малагасийским меркам. Производство искусственного интеллекта включает трех разных участников: предоставление услуг хостинга данных/вычислительной мощности со стороны пяти крупнейших технологических компаний, французские компании, предоставляющие модели искусственного интеллекта, а также компании, предлагающие услуги по аннотированию данных, которые предоставляют мадагаскарские рабочие. Каждый уровень забирает свою долю прибыли. Компании, занимающиеся обработкой данных, в значительной степени зависят от своих французских клиентов, которые управляют аутсорсинговыми рабочими практически напрямую, назначая руководителей, ориентированных на интересы парижских стартапов. Доминирование иностранцев в этих ролях — либо сотрудников клиентских компаний во Франции, либо экспатов, работающих в Антананариву — представляет собой серьезное препятствие для профессионального развития работников, которые остаются зажатыми внизу иерархической цепочки и лишены возможности продвигаться вперед. Сектор искусственного интеллекта извлекает выгоду из постколониальных связей между Францией и Мадагаскаром. Он получает преимущества благодаря специфической политике — «освобождение от налогов», созданной в 1989 году для текстильной промышленности. С начала 1990-х гг. французские компании начали создавать свои филиалы в Мадагаскаре, в основном в сфере цифрового издательства. Такие особые зоны, которые существуют во многих других развивающихся странах, привлекают инвестиции, предлагая выгодные налоговые льготы. На сегодняшний день из 48 предприятий, предоставляющих цифровые услуги в освобожденных от налогов зонах, только девять принадлежат мадагаскарцам, в то время как 26 принадлежат французам. Помимо официально организованных компаний, в секторе сложилась практика каскадного субподряда, при которой предприятия и предприниматели, работающие в неформальной экономике, находятся в самом низу иерархии, с ними плохо обращаются и принуждают к действию, когда в секторе не хватает рабочей силы. Помимо дешевой рабочей силы, эта индустрия аутсорсинга получает выгоду от хорошо образованной рабочей силы — большинство из них учились в университете и свободно говорят по-французски, который они изучали в школе, через интернет или на курсах Institut Francais. Этот последний институт для введения во французский язык и культуру, созданный в 1883 г., изначально был создан для распространения имперской власти через язык на колонизированное население. Этот сценарий соответствует тому, что исследователь Ян Падиос называет «колониальным воспоминанием». Бывшие колонии, имеющие лингвистические и культурные связи со странами, в которых раньше господствовала империя, теперь предоставляют им деловые услуги. Чтобы лучше понять, как функционируют рабочие в сфере ИИ, необходимо сделать их видимыми За недавним взрывом коммерческих проектов ИИ на Глобальном Севере (первый мир: США, Канада, Бельгия — прим. ред.) можно обнаружить растущее число сотрудников, работающих с данными. Недавние споры вокруг «интеллектуальных камер безопасности» на Олимпийских играх в Париже в основном касались этики тотального наблюдения. Однако нужно более детально рассмотреть важный компонент человеческого труда, который идет на обучение моделей ИИ, особенно потому, что это поднимает новые вопросы об условиях труда и праве на личную жизнь. Сделать роли этих рабочих видимыми — значит задавать наводящие вопросы о глобализированных цепочках производства. Эти цепочки более знакомы в производственной отрасли, но также являются особенностью цифрового сектора. Эти рабочие являются неотъемлемой частью функционирования нашей цифровой инфраструктуры — они невидимые звенья нашей цифровой жизни. Это также делает видимым влияние их работы на модели ИИ. Одна из составляющих алгоритмической предвзятости кроется в характере работы с данными, хотя реальность этого в значительной степени скрывается компаниями, разрабатывающими ИИ. Поэтому подлинно этичный искусственный интеллект должен устанавливать этические стандарты для условий работы в секторе искусственного интеллекта. По материалам статьи «How low-paid workers in Madagascar power French tech’s AI ambitions» The Conversation *деятельность организации Meta Platforms Inc и ее продуктов Instagram и Facebook запрещена в Российской Федерации.