Как мозг реагирует на разрыв дружбы

Разрыв дружеских отношений — очень распространенное явление. Нидерландское исследование 2008 года выявило, что до 70% близких дружеских связей распадаются в течение семи лет, а социальный опрос 2023 года показал, что более двух третей американцев разрывали дружбу в течение жизни. И хотя расставание с другом — не редкость, это не значит, что потеря близкого человека не оказывает существенного влияния на эмоциональное здоровье и даже здоровье мозга. Дисбаланс гормонов и усиление тревожности В первую очередь активируется тревожный сигнал. Как объяснила невролог Лиза Шульман, потеря дружеских отношений может вызвать активацию миндалевидного тела (области мозга, связанной с эмоциональными реакциями). «Миндалевидное тело исследует окружающую среду на предмет угроз. Когда эмоциональная травма достигает определенного порога, миндалевидное тело «подает сигнал тревоги», запуская каскад нейромедиаторов и гормонов, чтобы подготовить организм к защите», — рассказала эксперт. Кроме того, может пошатнуться гормональный баланс. Психиатр Шэрон Батиста отметила, что в число активированных нейромедиаторов входят серотонин, дофамин и норадреналин, отвечающие за регуляцию настроения и обработку эмоций. Дисбаланс серотонина, связанного с чувством благополучия и счастья, способен привести к нарушениям настроения. В то же время снижение уровня дофамина, отвечающего за систему вознаграждения и удовольствие, может вызвать ангедонию — неспособность испытывать радость. Также нередко повышается уровень норадреналина, участвующего в реакции организма на стресс, что способствует всплеску тревожности в процессе переживания горя. Еще одно последствие — синхронизация памяти и эмоций, которые будут работать против вас. Со временем «эмоциональный» мозг может стать более чувствительным под воздействием внешних триггеров, таких как напоминания о потере. Это происходит в ущерб «думающему» мозгу, или коре больших полушарий. Эмоциональные компоненты памяти способны подавлять когнитивные, что усилит тревожность, депрессию и нарушит сон. Психологические последствия Как пояснила клинический психолог Сабрина Романофф, потеря близкого друга, подобно расставанию с романтическим партнером, вызывает чувство горя. Кроме того, по ощущениям это может быть очень похоже на горе от смерти. Это создает так называемое неопределенное, двусмысленное горе — боль от утраты человека, который все еще жив, но больше не будет рядом с вами в привычном понимании. Психика тяжело переживает это состояние, поскольку зачастую не происходит никакого завершения истории, и отсюда возникает путаница и непонимание причин, по которым отношения закончились. Поскольку дружеские связи часто удовлетворяют ключевые потребности в принадлежности и привязанности, их разрыв приводит к чувству отверженности, неуверенности в себе и одиночеству. К этому могут добавляться печаль, гнев и даже симптомы депрессии и тревоги. Со временем это может вылиться в проблемы с социальной идентичностью. Также разрыв дружбы в некоторых случаях запускает реакцию страха, при которой человек начинает бояться разрушить другие отношения или открыться людям из-за риска возможной будущей боли или разочарования». Поэтому те, кто переживает потерю друга, могут изолировать себя в качестве защитного механизма, чтобы снизить уязвимость и избежать эмоциональной перегрузки. План действий В первую очередь эксперты рекомендуют прожить горе. «Отнеситесь к потере как к любому значительному эмоциональному событию, — посоветовала Романофф. — Позвольте себе оплакивать общие воспоминания, связь и ту роль, которую этот человек играл в вашей жизни». Изменения в дружбе — это естественная часть жизни, поэтому лучше сосредоточиться на принятии ситуации, даже если поначалу это может быть трудно. После разрыва легко попасть в негативный цикл обвинений в адрес другого человека и даже себя. Вместо того, чтобы сосредотачиваться на поиске виноватого, признайте, что отношения были ценными, но исчерпали себя. Можно сохранять связь с положительными воспоминаниями, одновременно осознавая причины, по которым все закончилось. Однако это следует делать после первоначального этапа горевания. Вы можете проанализировать дружбу с человеком, составить список хороших, плохих сторон и того, что можно было бы улучшить. Понимание динамики поможет вам расти и устанавливать более здоровые границы в будущих дружеских отношениях. После размышлений о том, что могло привести к окончанию вашей дружбы, уделите время тому, чтобы прояснить, что вы цените в отношениях. Определите свои непреложные принципы и ожидания от дружбы, позвольте этим целям направлять вас к формированию более полноценных связей в будущем. Кроме того, важно не забывать о других людях, с которыми вы общаетесь или дружите. Не позволяйте потере помешать вам ценить другие отношения, которые у вас есть и которые развиваются вместе с вами. Чтобы уменьшить чувство одиночества и получить поддержку, сосредоточьтесь на построении новых социальных связей, а также на укреплении существующих. Согласно теории привязанности, помимо усиления чувства принадлежности, формирование новых связей способствует восстановлению эмоциональной безопасности. По материалам статьи «What Happens in the Brain After a Friendship Breakup» Very Well Mind

Отроверт: ни экстраверт, ни интроверт

Ощущаете дискомфорт из-за чувства непохожести? Хотите обрести эмоциональную автономию? Регулярно генерируете нестандартные идеи? Вероятно, как и у таких личностей, как Фрида Кало, Франц Кафка и Альберт Эйнштейн, в вас ярко проявляется отроверсия… В эпоху, когда стремление к самовыражению, вовлеченности и ощущению общности достигло небывалых высот, поведение индивида в социуме становится ключевым индикатором. Традиционные модели личности, акцентирующие внимание на интроверсии и экстраверсии, оказываются недостаточными для охвата всего спектра человеческого взаимодействия. В противовес социальной изоляции и избыточной коммуникабельности формируется более умеренная и автономная модель поведения. Интроверт, экстраверт... но, возможно, это не все? На протяжении десятилетий популярная психология делила людей на две большие семьи: интроверты, которые восстанавливают силы в одиночестве, и экстраверты, которые процветают в контакте с другими. Эта двойственность легла в основу многих руководств, тестов и дискуссий. Тем не менее данная модель оставляет в стороне более сдержанный, менее известный, но глубоко отличающийся тип личности. Рами Камински, американский психиатр, предлагает по-новому взглянуть на это внутреннее состояние. После более чем сорока лет практики он заметил повторяющийся профиль у своих пациентов. Он также обнаружил характерные черты у самого себя. Ему вспомнился момент, когда его принимали в скауты. На их первой встрече руководитель группы упомянул важность скаутского движения и провел ритуал принятия клятвы. В то время как остальные мальчики были полны энтузиазма и чувствовали единение, Рами вдруг осознал, что он не такой, как все — слова клятвы не вызвали у него никаких чувств, и он не почувствовал себя частью коллектива. Многим сложно осознать отсутствие нужды в групповой принадлежности. Подобное мироощущение нередко ошибочно принимается за отклонение от нормы. Такие люди не замкнуты в себе и не тянутся к групповой жизни. Но они остаются непроницаемыми для коллективной динамики. Чтобы описать их, он выбрал конкретный термин: отроверты. По его словам, все мы рождаемся с этой тенденцией не хотеть сливаться с группой. Однако эта естественная склонность очень быстро подавляется социальными нормами, навязанными с детства. Этот новый термин, вдохновленный испанским словом «otro», означающим «другой», относится к людям, которые не испытывают потребности или желания соблюдать социальные ритуалы, нормы или коллективную принадлежность. Ни одинокие, ни маргинальные, они просто живут в соответствии с независимым внутренним ритмом. Отроверт характеризуется глубокой эмоциональной независимостью и предпочтением индивидуальности групповому конформизму. В отличие от интровертов, которые в основном восстанавливают силы в одиночестве, или экстравертов, которые черпают энергию в социальных взаимодействиях, отроверты характеризуются неспособностью или нежеланием соответствовать коллективной идентичности, нормам или групповому мышлению. Они преуспевают в общении один на один и часто проявляют чуткость, наблюдательность и оригинальность мышления, но чувствуют себя отчужденными или неуютно в больших группах, где испытывают чувство одиночества, несмотря на то что некоторые из них общительны. Ключевыми характеристиками отровертов являются: Эмоциональная непринадлежность. Отроверты с трудом приспосабливаются к групповой динамике, культурным нормам или коллективным чувствам, считая их чуждыми или произвольными. Они вечные «аутсайдеры», которые сопротивляются социальной обусловленности и групповой идентичности с раннего возраста. Оригинальное мышление. Не обремененные групповым мышлением, отроверты часто генерируют нетрадиционные или новаторские идеи, но другие могут счесть их противоречивыми или подрывными. Примером этой черты являются такие исторические личности, как Игнац Земмельвейс, бросивший вызов медицинским нормам. Эмпатия при общении один на один. Несмотря на то, что они избегают групповой принадлежности, отроверты обладают высокой эмпатией и устанавливают глубокие, значимые связи с отдельными людьми. Они превосходно понимают других на личном уровне, но находят поведение в коллективе непонятным. Комфорт в одиночестве. Отровертам комфортно находиться в одиночестве, и им не требуется ощущение общей судьбы или общинной принадлежности. Однако они чувствуют себя одинокими в группах, где у них нет эмоциональной связи. Сопротивление консенсусу. Они отвергают идею о том, что мнение большинства приравнивается к истине, предпочитая оценивать идеи, основываясь на собственной логике. Из-за этого они могут казаться дерзкими или нонконформистскими, иногда подвергая себя личному риску. Предпочтение независимости. Отроверты преуспевают в одиночной работе или на должностях, где они могут справляться самостоятельно, поскольку командная работа часто кажется им утомительной или неестественной. Они решительны и больше доверяют собственному мнению, чем коллективным советам. Личные ритуалы. Они придерживаются своих собственных привычек и распорядка дня, но отвергают общественные традиции, такие как религиозные или национальные церемонии, считая их неуместными или ограничивающими. Неприятие риска за пределами зоны комфорта. Несмотря на смелость мышления, отроверты склонны избегать физических рисков или переживаний, предпочитая знакомую обстановку, где они чувствуют себя в безопасности. Минимальный материализм. Отроверты не интересуются социальными тенденциями или потребительством, ценят то, что у них есть, и используют ресурсы для повышения своей независимости, а не для погони за социальным статусом. Юмор и абсурдность. Они часто видят абсурд в человеческих взаимоотношениях и могут использовать юмор, чтобы отвлечь внимание от серьезной групповой динамики и разрядить обстановку. Скрытый потенциал отровертов Суть отровертов проявляется не в том, чего они сторонятся, а в том, что они взращивают в себе. Пренебрегая общепринятыми нормами, они формируют свежий, непредвзятый взгляд на мир. Эта интеллектуальная свобода стимулирует новаторство, способность к критическому мышлению, а порой и к кардинальным переменам. История полна примерами личностей, которые игнорировали преобладающие убеждения и обладали даром видеть истину сквозь хаос. В периоды нестабильности, когда привычные устои рушатся, отроверты становятся незаменимыми. Их отстраненная позиция, подкрепленная внутренним равновесием, позволяет им сохранять спокойствие и избегать слепого следования за толпой. В эпоху информационного перегруза, всеобщего негодования и стремления к унифицированному мнению, эта ясность мышления оказывается бесценным ресурсом. Этот малоизученный тип личности не следует рассматривать как отклонение или проблему, требующую коррекции. Наоборот, он заставляет нас переосмыслить границы нормальности. Независимость не равна изоляции, сдержанность — не признак слабости, а сознательное уединение может быть источником продуктивности. Отроверты, вовсе не находящиеся на задворках жизни, указывают направление, к которому подсознательно стремятся многие. Они демонстрируют, что внутренняя жизнь может быть богатой и насыщенной, а самодостаточность — ценным качеством. Их взгляд на мир учит ценить тишину, рефлексию и личное пространство как инструменты для самопознания и роста.

Что делать, когда не можешь отпустить прошлое?

Ты пытаешься заснуть, но твой мозг снова и снова прокручивает ту неловкую фразу, которую ты сказал на работе. Или, может, это расставание, ошибка или что-то, что ты хотел бы сделать иначе. Ты говоришь себе: «Забудь», — и очень хочешь это сделать. Но почему-то твой разум отказывается отпускать ситуацию. Если это вам знакомо, вы не одиноки. Бесконечная карусель мыслей — явление очень распространённое и крайне изматывающее. Но почему так происходит? Почему нам так трудно отпустить ситуацию, даже если мы понимаем, что это не помогает? И главное — что с этим делать? Что такое руминация? Руминация — это процесс, при котором мы снова и снова прокручиваем одни и те же мысли, чаще всего негативные. Она отличается от рефлексии, которая более осмыслена и уравновешена. Если рефлексия помогает осознать проблему и найти решение, то руминация загоняет нас в замкнутый круг, усиливая тревогу, безнадежность и ощущение тупика. Брудинг (навязчивое обдумывание) — это когда вы пассивно сосредотачиваетесь на раздражающем элементе. У вас возникают мысли о том, почему что-то произошло, насколько это было несправедливо или что вы сделали не так. Рефлексия больше сосредоточена на решении проблемы — вы пытаетесь разобраться в ситуации, чтобы в будущем принимать другие решения. Именно брудинг вызывает наибольший дистресс и может привести к депрессии, тревожности и бессоннице. Почему мы размышляем? Наш мозг — это машина для решения проблем, и руминация часто начинается с благих намерений. Мы хотим извлечь урок из ошибки, подготовиться к будущему или защитить себя от душевной боли. Но когда эти намерения превращаются в навязчивые циклы мыслей, мы переходим грань и попадаем в ловушку руминации. Вот основные психологические причины, по которым мы застреваем в руминации: • Перфекционизм — стремление сделать всё «идеально» — заставляет бесконечно анализировать каждое слово и действие, превращая здоровую рефлексию в самобичевание. • Непереносимость неопределенности — если вам сложно выносить неясность, мозг будет навязчиво прокручивать ситуацию в тщетных попытках обрести иллюзию контроля. • Заниженная самооценка — склонность к самообвинению заставляет фиксироваться на ошибках как на «доказательстве» своей несостоятельности. • Травма или эмоциональная депривация в прошлом — если ваши чувства систематически игнорировались в детстве, психика продолжает «перерабатывать» болезненные ситуации постфактум. • Неврологические особенности — исследования выявили у склонных к руминации людей повышенную активность: дефолт-системы мозга (DMN), дорсомедиальной префронтальной коры. Эти зоны активны, когда сознание не сосредоточено на внешнем мире (в моменты «блуждания» мыслей). Почему так сложно отпустить? Сказать человеку «просто отпусти это» — всё равно что сказать человеку с тревогой «просто расслабься». Это не так просто. Размышления дают нам ощущение контроля или чувство, что мы ищем решение — но редко его находим. Вместо того чтобы помочь, они заставляют нас застревать в своих мыслях и выпадать из настоящего момента, где на самом деле могут произойти перемены. Что на самом деле помогает? Есть и хорошая новость: руминация — это всего лишь привычка, а значит, её можно прервать. Вот несколько способов, которые помогут это сделать: Поймайте момент Самый важный шаг — осознать, что вы снова прокручиваете мысли. Спокойно скажите себе: «Я снова застрял(а) в этом цикле». Так вы перестанете быть «внутри» мысли и сможете посмотреть на неё со стороны. Измените фокус внимания Самый эффективный способ прервать руминацию — резко переключиться с мыслей на действие. Выйдите на улицу, включите музыку, позвоните другу или сделайте дыхательное упражнение. Даже кратковременная смена деятельности помогает выйти из замкнутого круга мыслей. Физическая активность особенно полезна — она напрямую влияет на химию мозга, снижая уровень тревоги и депрессии. Проявите доброту к себе Часто навязчивые мысли подпитываются самокритикой. Попробуйте относиться к себе с тем же пониманием, как к лучшему другу. Вместо жёсткой оценки скажите: «Это нормально — так чувствовать. Я делаю всё, что могу». Задайте себе два вопроса: «Что здесь действительно важно?» и «Что я могу сделать прямо сейчас?». Затем — действуйте. Например, проговорите чувства в дневнике или наметьте шаги для диалога. Это выводит из цикла бесполезных размышлений. Попробуйте терапию Если навязчивые мысли серьезно осложняют вам жизнь, работа с психотерапевтом может помочь — особенно когнитивно-поведенческая терапия или терапия осознанностью. Эти подходы учат распознавать бесполезные мыслительные шаблоны и справляться с эмоциональным напряжением, предлагая конкретные инструменты для прерывания бесконечного круга переживаний. В отличие от поверхностных советов «не думай об этом», терапия помогает выработать устойчивые навыки управления мышлением. Например, вы научитесь замечать начало цикла навязчивых размышлений и осознанно переключаться на более конструктивные мыслительные стратегии. Помните: вы человек Легко корить себя за то, что не получается «отпустить ситуацию». Но зацикленность на проблемах — совершенно естественная (и нормальная) реакция на боль и неопределенность. Это не личная слабость, а шаблон мышления, который можно изменить с практикой и поддержкой. Относитесь к себе с сочувствием. По материалам статьи «What to Do When You Just Can't Let It Go» Psychology Today

Холин: жизненно важное вещество для нашего мозга

Незаменимое органическое соединение, которое способно на многое: вывести жир из печени, восстановить поврежденные ткани печени при токсическом воздействии лекарств, вирусов и алкоголя, поддержать работу сердечно-сосудистой системы, нормализовать липидный обмен, улучшить когнитивные функции и снизить тревожность. Но достаточно ли вы его потребляете? Возможно, вы никогда не слышали о холине, но исследования показывают, что он необходим для поддержания здоровья на разных этапах жизни. Ранее холин считали витамином, но затем выяснилось, что организм человека сам в состоянии синтезировать небольшое его количество. Это органическое вещество, необходимое для правильного функционирования нервной системы. На сегодняшний день не остается сомнений в том, что потребление достаточного количества холина может иметь широкий спектр мощных эффектов, от улучшения когнитивных функций до защиты от нарушений развития нервной системы, включая синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и дислексию. Это химическое соединение также, по-видимому, играет важную роль в неврологическом развитии человека. Одно исследование показало, что дети, матери которых принимали добавки холина во время беременности, рождались с более высокой скоростью обработки информации, что является показателем здорового когнитивного развития. Ученые утверждают, что холин — чудодейственное питательное вещество, но им в значительной степени пренебрегают. Итак, откуда берется холин и достаточно ли вы его потребляете? Холин представляет из себя незаменимое вещество. Это означает, что он необходим нам для поддержания здоровья, но наш организм сам не вырабатывает его в достаточном количестве. Вместо этого мы должны получать его вместе с пищей. Холин содержится в основном в продуктах животного происхождения, включая говядину, яичный желток, рыбу, курицу и молоко, а также в арахисе, фасоли, грибах и брокколи, хотя продукты животного происхождения, как правило, содержат значительно больше холина. Также богатым источником холина является грудное молоко. Младенец, находящийся на исключительно грудном вскармливании, получает в среднем около 120 мг холина в сутки. Рацион матери в этом случае напрямую влияет на то, сколько холина поступит в организм ребенка. Холин помогает синтезировать фосфолипиды, которые являются основным компонентом клеточных мембран. Дефицит этого вещества может повлиять на экспрессию генов, участвующих в процессе размножения наших клеток. Во время развития плода недостаточное количество холина оказывается особенно вредным, поскольку оно подавляет образование новых клеток головного мозга. Холин необходим нашему организму для выработки ацетилхолина, химического вещества, которое передает сообщения от мозга к телу через нервные клетки. Ацетилхолин, в свою очередь, играет важную роль в работе нервных клеток головного мозга, необходимых нам для процессов памяти, мышления и обучения. В исследовании, в котором приняли участие почти 1400 человек в возрасте от 36 до 83 лет, было обнаружено, что люди с более высоким потреблением холина, как правило, отличаются лучшей памятью. Для людей среднего возраста это питательное вещество способно сохранить работоспособность мозга. Именно поэтому существуют многочисленные БАДы и ноотропы, имеющие в своем составе холин. Наше психическое здоровье также находится под влиянием этого многофункционального химического соединения. Потребление холина в достаточном количестве обеспечивает снижение уровня тревожности и уменьшает риск депрессивных состояний. Первые 1000 дней Хорошо известно, что первые два года жизни ребенка имеют решающее значение для его развития, и что рацион матери во время беременности и кормления грудью оказывает определяющее влияние в этом отношении. Младенцы рождаются с содержанием холина в три раза больше, чем у их матерей, что свидетельствует о том, насколько он важен на данном этапе жизни. Согласно клиническим исследованиям, высокое потребление холина матерью во время беременности улучшает когнитивные способности ребенка. У младенцев до года была зафиксирована более высокая скорость обработки информации. Из долгосрочных преимуществ — повышенное качество внимания, памяти и способности к решению задач у детей школьного возраста. Некоторые исследования даже предполагают, что недостаточное потребление холина во время беременности может быть связано с проявлениями СДВГ у детей. Пища для мозга В 2020 году анализ 38 исследований на животных и 16 исследований на людях показал, что прием добавок холина способствует развитию мозга. Однако в настоящее время только исследования на животных показывают тесную связь между холином и улучшением когнитивных функций. В документе не определено идеальное количество холина, но указывается, что в большинстве исследований на людях используются добавки, содержащие до 930 мг холина в день — количество, которое можно получить, если съесть шесть куриных яиц. Но бывает, что некоторым людям может потребоваться более высокая дозировка холина, чем рекомендуется потреблять в сутки. Например, женщинам в постменопаузе, имеющим низкий уровень эстрогена, и людям с жировой болезнью печени. Итак, если герою статьи — холину — удалось произвести на вас впечатление, то рекомендуем ежедневно употреблять эти продукты: • Сырой яичный желток. Содержит 683 мг холина на 100 грамм. При термической обработке его количество несколько снижается, но также остается лидером среди остальных продуктов. • Тушеная говяжья печень — в 100 граммах продукта 426 мг холина. • Креветки — в 100 граммах креветок может быть до 135 мг холина. • Обезжиренное молоко — 16 мг холина на 100 мл молока. • Сушеные томаты. Содержат до 104 мг холина. • Фисташки — примерно 50-70 мг холина. • Арахис — один из лучших растительных источников холина. В 100 граммах содержится около 50-100 мг холина. Зависит от того, насколько сильно термически обработан орех. • Брокколи — 63 мг холина в 100 граммах.

Искусство скучать: как философия поможет справиться с цифровой перегрузкой

Порой кажется, что так много всего постоянно борется за наше внимание: резкий звонок телефона, гул социальных сетей, непрекращающийся поток электронных писем и бесконечная лента контента. Это знакомая и повсеместная проблема цифровой эпохи. Жизнь пронизана постоянными стимулами, а моменты настоящего покоя — когда разум свободно блуждает без цели — стали редкостью. Цифровые технологии проникли в работу, образование и личные отношения. Для многих неучастие в них равносильно небытию. Люди утешают себя тем, что это нормально, ведь платформы обещают безграничный выбор и возможности для самовыражения. Однако это обманчиво. То, что выглядит как свобода, скрывает в себе тонкое принуждение: отвлечение, видимость и вовлеченность преподносятся как обязательства. Забвение бытия Исследователь из Ньюкаслского университета Мехмет Орудж, как человек, годами изучающий философию, часто задается вопросом: как вырваться из этого замкнутого круга и попытаться думать так, как великие умы прошлого? Возможный ответ пришел от немецкого философа Мартина Хайдеггера. Он утверждал, что современные технологии — это не просто набор инструментов, а способ раскрытия информации; система, в которой мир, включая тело и разум человека, предстает прежде всего как ресурс, используемый для создания контента. Таким же образом платформы являются частью этого ресурса, формируя то, что появляется, как оно появляется и как люди ориентируются в жизни. Цифровая культура вращается вокруг скорости, видимости, алгоритмического отбора и навязчивого генерирования контента. Жизнь все больше отражает логику ленты в соцсетях: постоянное обновление, вечное «здесь и сейчас», нетерпимость к медлительности, тишине и покою. По словам Оруджа, цифровые платформы не только отнимают внимание, но и ограничивают возможность глубокого осмысления, позволяющего полноценно проживать жизнь и понимать самих себя. Они лишают способности пребывать в тишине и встречаться с незаполненными паузами. Когда возникают моменты пустоты, люди инстинктивно ищут других — не для настоящей связи, а чтобы заполнить внутреннюю пустоту внешними отвлечениями. Хайдеггер назвал это явление das Man — некто безликий, чье влияние бессознательно принимают другие. Das Man становится своего рода призрачным убежищем: оно предлагает комфорт, но при этом незаметно стирает чувство индивидуальности. Это бесконечно множится через лайки, тренды и алгоритмическую виральность. Убегая от скуки, люди теряют возможность обрести подлинное «Я», которое растворяется в бесконечном коллективном подражании. Хайдеггер опасался, что под властью технологий человечество может утратить способность соотноситься с «самим бытием». Это «забвение бытия» — не просто интеллектуальная ошибка, но экзистенциальная нищета. Сегодня это проявляется как утрата глубины — исчезновение скуки, размывание внутреннего мира, исчезновение тишины. Там, где нет места скуке, не может быть и рефлексии. Там, где нет паузы, не может быть и осознанного выбора. «Забвение бытия» Хайдеггера теперь проявляется как утрата самой способности скучать. Способность к глубокому и продолжительному размышлению утрачивается. Скука как привилегированное настроение Для Хайдеггера глубокая скука — это не просто психологическое состояние, а особое настроение, в котором повседневный мир отступает. В своем курсе лекций 1929–1930 годов «Основные понятия метафизики» философ описывает скуку как фундаментальную настройку, благодаря которой сущее перестает «говорить» с людьми, обнажая небытие, лежащее в основе самого бытия. «Глубокая скука, бродящая в безднах нашего бытия, словно глухой туман, смещает все вещи, людей и тебя самого вместе с ними в одну массу какого-то странного безразличия. Этой скукой приоткрывается сущее в целом», — писал Хайдеггер. Скука — это не пустота, а порог, условие для мышления, удивления и возникновения смысла. Утрата глубокой скуки отражает более широкий процесс падения экзистенциальной глубины на поверхностность. Некогда служившая вратами в бытие, скука теперь воспринимается как досадный изъян, который нужно исправлять с помощью развлечений и отвлечений. Никогда не позволять себе скучать — это то же самое, что никогда не позволять себе быть такими, какие мы есть. По словам Хайдеггера, только в тотальной скуке люди оказываются лицом к лицу с сущим. Избегая этого, они избегают себя. Проблема не в том, что скука наступает слишком часто, а в том, что ей никогда не позволяют проявиться полностью. Она, как ни парадоксально, становится все более распространенной в таких утопающих в технологиях странах, как США, считается чем-то постыдным. К ней относятся почти как к болезни. Ее избегают, ненавидят, боятся. Цифровая жизнь и ее многочисленные платформы предлагают потоки микроотвлечений, которые не позволяют погрузиться в это более примитивное состояние. Беспокойство перенаправляется в скроллинг, который порождает лишь еще больший скроллинг. То, что исчезает вместе со скукой, — это не досуг, а метафизический доступ — тишина, в которой мир может говорить, а люди могут слышать. Заново открыть для себя скуку — не просто предаться безделью. Это значит вернуть себе условия для мышления, глубины и подлинности. Это тихое сопротивление всепроникающей логике цифровой жизни, открытие полного присутствия бытия и напоминание о том, что пауза, неструктурированный момент и период тишины — нечто существенное и необходимое. По материалам статьи «Put down your phone and engage in boredom – how philosophy can help with digital overload» The Conversation

Ипохондрия: как жить в мире с телом, которое предательски «врет»

Ипохондрию часто называют мнительностью, капризом или симуляцией. Со стороны человек, который приходит к врачу с очередным «несуществующим» заболеванием, выглядит странно. Но для того, кто живет с этим состоянием, ипохондрия — не прихоть, а сложный, изнурительный мир, в котором сконцентрированы ключевые проблемы современного человека: фоновая тревожность, утрата базового чувства безопасности, недоверие к миру и к официальной медицине в частности. Это мощнейшая психосоматика, которая мастерски симулирует самые страшные сценарии, заставляя тело по-настоящему болеть от страха. Как действующий ипохондрик, я вижу в этом расстройстве не слабость, а крик души, пытающейся справиться с неподъемной внутренней тревогой. Это полномасштабная война, где врагом становится собственное тело, а полем боя — сознание. Попробуем не жаловаться, а исследовать: почему ипохондрию можно считать настоящим, но непризнанным в быту заболеванием психики, на какие «болевые точки» личности она бьет, и как выстраивать стратегии защиты и самопомощи, чтобы бороться именно с ипохондрией, а не с самим собой. Что же скрывается за маской? Ипохондрическое расстройство — это не просто беспокойство о здоровье. Это устойчивая, всепоглощающая озабоченность мыслью о наличии серьезного, прогрессирующего заболевания. Ключевое слово — «мыслью». Мозг ипохондрика не выдумывает симптомы, он катастрофически их интерпретирует. Легкое покалывание становится признаком начинающегося инфаркта, головная боль — опухолью мозга, а обычное вздутие — раком кишечника. Корни ипохондрии уходят глубоко в историю. Первым «определителем» этого состояния считается Гиппократ, который использовал термин «ипохондрия» (от греч. «hypochondrion» — подреберье) для описания недугов, источник которых, как он полагал, находился в этой области тела — месте расположения селезенки и печени. Позже, во II веке нашей эры, Клавдий Гален развивал идею о том, что это состояние связано с расстройством нервной системы. Однако настоящий прорыв в понимании ипохондрии как психического феномена совершил Зигмунд Фрейд, связав ее с неотработанной тревогой и вытесненными конфликтами, которые находят свой выход через телесные симптомы. Современная диагностика опирается не на анализ самих симптомов (они могут быть любыми), а на поведенческие и когнитивные паттерны: • Навязчивый поиск информации: постоянное изучение симптомов в интернете либо в медицинской литературе. • Избыточный самоконтроль: многократная проверка пульса, давления, осмотр тела на наличие новых родинок или изменений. • Избегающее поведение: боязнь посещать врачей (дабы не услышать «страшный» диагноз) или, наоборот, частая потребность в консультациях и обследованиях. • Катастрофизация: любое ощущение в теле автоматически интерпретируется как признак смертельной болезни. Ипохондрия — это не случайный сбой. Она всегда бьет по самым уязвимым местам человеческой психики, таким как: • Утрата базового доверия к миру. Это фундаментальное чувство, формирующееся в детстве, дает нам уверенность, что мир в целом безопасен, а наше тело — надежный союзник. Когда это доверие подорвано (травмой, потерей, нестабильным окружением), тело перестает быть крепостью и становится источником постоянной угрозы. • Экзистенциальная тревога и страх смерти. Ипохондрия — это, по сути, персонифицированный ужас перед небытием. Борясь с мнимой болезнью, человек бессознательно борется со смертью, пытаясь взять под контроль то, что контролю в принципе не подлежит. • Потребность в заботе и внимании. В обществе, где болеть «неприлично», а жаловаться — признак слабости, болезнь становится единственным социально одобряемым способом получить поддержку и сочувствие. Тело «говорит» то, что не может сказать его хозяин: «Мне нужна помощь, я не справляюсь». • Невыраженные эмоции и психосоматика. Гнев, обида, тоска, которые не нашли выхода, часто «оседают» в теле. Ипохондрический ум, не способный распознать их истинную природу, приписывает их соматическому недугу. Так психическая боль превращается в физическую, с которой бороться кажется проще. Борьба с ипохондрией — это не война на уничтожение, а партизанские действия по установлению перемирия. Она требует принятия и понимания, а не самобичевания. Краеугольный камень первой помощи себе — психотерапия. Помочь могут несколько современных подходов: • Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ): помогает выявить иррациональные мысли-катастрофы («покалывание = рак») и заменить их более реалистичными. • Терапия принятия и ответственности (ACT): учит принимать тревожные мысли как «просто мысли», не подчиняясь им, и направлять энергию на ценные для себя действия. • Метакогнитивная терапия: помогает понять, что проблема не в самих мыслях, а в нашей реакции на них (постоянная проверка, поиск подтверждений). • Работа с тревогой. Поскольку ипохондрия — дочь тревоги, будут полезны техники для ее снижения. Это могут быть дыхательные практики и медитация: помогают укорениться в «здесь и сейчас», вырывая из плена пугающих фантазий о будущем. И, конечно, телесные практики: йога, плавание, бег. Они в данном случае не столько «укрепляют здоровье», сколько возвращают связь с телом как с источником силы и удовольствия, а не только боли. • Информационная гигиена. Жесткий, но необходимый шаг — запретить себе «гуглить» симптомы. Попробуйте договориться с собой: «У меня есть один доверенный врач. Только его мнение я считаю авторитетным». Безусловно, ипохондрия рождается у людей, подверженных высокой тревожности. Это лечится, но поскольку корень этой тревожности за годы формирования стал частью личности, искоренить ее на 100% может не получиться никогда. И здесь кроется важнейший инсайт: если это часть личности — значит, это вы. И эту часть тоже нужно принять. Все чувства страха понятны. Но ключевой вопрос — осознанность: предпринимаете ли вы действия, чтобы помогать своему организму, или только переживаете? Если вы прошли необходимые обследования и врачи исключили патологию, значит, вы сделали все, что могли. Дальнейшее просиживание в очереди к новому специалисту или неделя парализующего страха перед МРТ — это не забота о здоровье, это украденная у себя жизнь. Да, страшно ждать результатов. Но спросите себя: что вы делаете с этой неделей ожидания? Проживаете ее в страхе или наполняете ее жизнью? Осознание, что не все вам подконтрольно — горькое, но освобождающее. И вот еще одно наблюдение, которое помогло мне впервые взять ипохондрию под контроль. Все люди хотят чувствовать, ведь пока ты чувствуешь — ты живой. Но наш мозг ленив и автоматизирует рутину, которая составляет 80% нашей жизни. Мы проживаем ее на автопилоте, без ощущения включенности. Когда же мы по-настоящему чувствуем? В яркие моменты: счастья, путешествий, праздников. Или в негативе — в страхе, боли, борьбе с болезнью. Что мы проживаем дольше и «качественнее»? К сожалению, негатив. Счастье от отпуска быстротечно, а страх перед болезнью может длиться месяцами. И тогда подсознание делает «выгодный» выбор: чтобы ощутить себя живым, проще привлечь проблему, чем организовать себе праздник. Значит ли это, что за ипохондрией подсознательно кроется желание привлекать проблемы, чтобы чувствовать? Вопрос без однозначного ответа, но сам факт его рассмотрения меняет взгляд на проблему. Как только я увидела эту связь, мне стало понятно: гораздо приятнее концентрироваться на позитиве. Но для этого нужно изменить подход к «скучной» рутине, из которой мы так отчаянно пытаемся вырваться любыми способами, даже через болезнь. Мне помогла простая практика «Приятности дня» — нечто среднее между дневником благодарности и вечерним ритуалом с близкими. Каждый вечер мы с семьей делимся 3-5 приятными моментами, которые случились с нами за день. Сначала это было трудно: «Что в этом дне могло быть хорошего?». Но мозг — гибкая система. Он быстро перепрограммируется на поиск хорошего. Первая чашка кофе, лучик солнца в окне, улыбка прохожего, интересная задача на работе, вкусный ужин. Мозг начинает сканировать день не на предмет опасностей, а на предмет мини-радостей, чтобы вечером было чем поделиться. Программирование на поиск хорошего — замечательный подход, который может принести множество выгод, перевешивающих мнимые «выгоды» ипохондрии. Это не значит отрицать проблемы и риски. Забота о здоровье должна оставаться важным приоритетом, и важно слышать предупреждения своей интуиции. Но когда вы сделали все, что могли, вместо тяжелого ожидания спросите себя и своих близких: «А какие приятности окружали вас сегодня?». Пусть этот простой вопрос станет вашим первым шагом к прекрасному здоровью — не только тела, но и души, которая так устала бояться и так хочет, наконец, жить.

Роковая экспедиция 1897 года на воздушном шаре к Северному полюсу

Покорение Северного полюса в конце XIX века было навязчивой идеей для всего мира. Разные страны разрабатывали планы, чтобы первыми достичь полюса, но ни одно путешествие не было столь захватывающим (и столь обреченным), как миссия шведского инженера Саломона Августа Андре по пересечению Арктики на водородном воздушном шаре. Воздушные шары того времени, безусловно, впечатляли смельчаков, но имели фатальный недостаток как транспортные средства для исследований: никто еще не придумал эффективного способа управлять ими. Как только аэростат поднимался в воздух, он оказывался во власти ветра и просто дрейфовал. Будучи самым выдающимся воздухоплавателем Швеции, Андре много размышлял над этой проблемой. И нашел способ ее обойти. Провальная идея Андре разработал систему управления с помощью канатов, спущенных из корзины и волочащихся по земле. Вес канатов и сила трения должны были позволить управлять воздушным шаром. После серии пробных запусков он убедился, что сможет управлять водородным аэростатом во время перелета через Арктику и над Северным полюсом. Идея мужчины захватила всю Швецию, но создание аэростата, закупка необходимого оборудования и провизии требовали огромных средств. К счастью для исследователя, несколько самых влиятельных людей страны помогли ему. Значительные пожертвования на строительство шара (который получил название «Орел») поступили от короля Оскара II и Альфреда Нобеля. Также Андре нашел еще двоих членов экипажа: инженера Кнута Френкеля и молодого фотографа Нильса Стриндберга. Трое воздухоплавателей отправились в путь 11 июля 1897 года с острова Датский (архипелаг Шпицберген). Внимательные читатели, наверное, уже догадались, что никогда не видели аэростата, управляемого с помощью буксируемых канатов. И на то есть веская причина — этот метод оказался совершенно неэффективным. Три тяговых троса на «Орле» проработали недолго — шар даже не успел полностью покинуть зону старта. Почти сразу после взлета аэростат попал в нисходящий поток и едва не погрузился в ледяную воду. Андре и его команде пришлось срочно сбрасывать за борт мешки с песком, чтобы удержать шар в воздухе. Потеря необходимого балласта была серьезной проблемой, но ситуация оказалась еще хуже. За те короткие мгновения, что «Орел» оставался в воздухе, все три каната перекрутились и оторвались. Иными словами, у Андре больше не было возможности управлять аэростатом. Аварийная посадка Потерянные тросы лишили воздухоплавателей не только возможности хоть как-то корректировать курс, но и столь необходимого балласта. После неудачного старта, когда за борт сбросили более 450 килограммов канатов и несколько сотен килограммов песка, аэростат начал подниматься слишком высоко над землей. Утечка водорода ускорилась, и всего через 10 часов его потери оказались столь значительными, что шар то и дело ударялся о лед и скользил по нему. Через 65 часов полета аэростат потерпел крушение. Жесткость столкновения оказалась незначительной — все трое членов экипажа и их снаряжение остались невредимы. На борту имелись провизия, оружие, палатки, сани и даже складная лодка на случай аварийной посадки. На льду Андре заранее организовал два дополнительных склада с запасами. Экипаж загрузил на сани сотни килограммов еды и оборудования и начал изнурительный переход к ближайшему хранилищу. Стриндберг по пути делал фотографии места крушения и их продвижения. На земле их тоже ждали трудности. Никто из мужчин не был суровым исследователем Арктики — простые ученые и инженеры рассчитывали спокойно дрейфовать к полюсу в корзине аэростата. Одежда не защищала их от холода, припасов катастрофически не хватало (хотя они могли прокормить себя, охотясь на медведей и тюленей). Даже сани, сконструированные Андре, были настолько жесткими, что передвигаться по льду оказалось сложно. Хуже того, воздухоплаватели не приближались к складу, а отдалялись — большая часть пройденного пути сводилась на нет дрейфом ледников. В итоге они решили изменить курс и направиться ко второму складу, но перемена ветра сделала и эту цель недостижимой. После почти двух месяцев бесполезных скитаний команда решила разбить зимний лагерь, соорудив импровизированное иглу на льдине. Этот план работал относительно хорошо в течение трех недель, но в начале октября льдина начала разрушаться. Мужчины перевезли свои припасы на ближайший остров Белый, надеясь перезимовать там. Переход на остров стал последним зафиксированным событием в их записях. Точная причина их гибели остается неясной (историки предполагают, что они могли отравиться мясом белого медведя, погибнуть от истощения или переохлаждения), но все члены команды не прожили и нескольких дней после высадки на остров. Тем временем на родине никто не знал, что стало с тремя мужчинами. Они, разумеется, не вернулись, но их судьба оставалась загадкой. Морякам потребовалось более тридцати лет, чтобы найти экипаж «Орла». В 1930 году команда зверобойного судна «Братвог» нашла полуразрушенный лагерь, останки трех исследователей, их журналы и непроявленную пленку Стриндберга. Останки мужчин перевезли в Швецию, где членов экипажа «Орла» чествовали как героев. Удивительно, но 93 из 240 фотографий Стриндберга удалось спасти: вместе с записями команды они стали свидетельством последних жутких дней экспедиции и показали опасности экспериментального путешествия по Арктике. По материалам статьи «The Disastrous North Pole Balloon Mission of 1897» Mental Floss

«Сад чудес» и несостоявшаяся пищевая революция Даниэля Бертло

В начале 1920-х годов на левом берегу Сены, неподалеку от Парижа, на участке земли, зажатом между возвышающейся Парижской обсерваторией и зелеными массивами парка Шале, цвел небольшой лабораторный сад. В отличие от обычного сада с ухоженными растениями и запахом свежевскопанной земли, этот имел индустриальный вид. «Сад чудес», как окрестил его один из журналистов, был заставлен возвышающимися белыми ящиками, снабжаемыми водой из больших стеклянных сосудов. В соседних теплицах находилось не менее необычное оборудование. Но настоящее чудо происходило внутри приземистых лабораторных зданий. В августе 1925 года автор журнала Popular Science Норман К. Макклауд описал, как Даниэль Бертло — отмеченный наградами французский химик и физик — проводил в своем «Саду чудес» революционные эксперименты по созданию «фабричных овощей». Бертло (сын знаменитого французского химика и дипломата XIX века Марселена Бертло) использовал сад для развития новаторских работ своего отца. С 1851 года старший Бертло начал создавать синтетические органические соединения, такие как жиры и сахара (именно он ввел название «триглицерид»), из неорганических соединений — водорода, углерода, кислорода и азота. Это был первый революционный шаг на пути к созданию искусственной пищи. Как писал Макклауд, мужчина получал пищевые продукты искусственным путем, подвергая различные газы воздействию ультрафиолета. Эти эксперименты показали, что с помощью света растительную пищу можно производить из газов воздуха. Но эксперимент Бертло не получил широкого распространения. Спустя столетие большая часть продуктов по-прежнему производится традиционным способом — выращиванием растений. Однако идея производства еды в контролируемых промышленных условиях набирает популярность. Возможно, идея изобретателя все-таки принесла свои плоды — просто не так, как он себе это представлял. Революция в пищевой химии Бертло не смог полностью достичь своей цели и искусственно воспроизвести то, что растения делают естественным путем. Тем не менее его эксперименты, какими бы сенсационными они ни казались сегодня, в 1925 году считались нормальными. А все потому, что открытия его отца произвели революцию в химии и вызвали волну невероятного оптимизма в отношении будущего пищевой промышленности. К 1930-м годам ученые начали синтезировать все: от витаминов до лекарств вроде аспирина и пищевых добавок (искусственных загустителей, эмульгаторов, красителей и ароматизаторов). В 1894 году в интервью журналу McClure’s отец Бертло отметил, что к 2000 году вся пища станет искусственной и люди будут питаться искусственными мясом, мукой и овощами. По мнению ученого, пшеничные и кукурузные поля исчезнут с лица земли, а коров, овец и свиней перестанут разводить, потому что мясо будут производить напрямую из их химических компонентов. Добро пожаловать в «Сад чудес» Целью младшего Бертло было производство «сахара и крахмала без участия живых организмов». Для достижения этого он задумал фабрику с огромными стеклянными резервуарами. Газы закачивались бы в эти емкости, а «с потолка свисали бы лампы, излучающие ультрафиолетовый свет». Мужчина представлял, что, когда химические элементы соединятся, «сквозь стеклянные стенки резервуара мы увидим нечто вроде легкого снегопада, который будет скапливаться на дне резервуаров». Конечными продуктами должны были стать растительные крахмалы и сахара, созданные в результате точного воспроизведения работы природы. К 1925 году ему уже удалось с помощью света и газов (углерода, водорода, кислорода и азота) создать соединение формамид, которое используется в производстве сульфаниламидных препаратов (разновидность синтетических антибиотиков), других лекарств, а также промышленных товаров. Но на этом прогресс в воссоздании фотосинтеза остановился. Бертло скончался в 1927 году — через два года после выхода статьи Макклауда в Popular Science — так и не осуществив свою мечту. Несмотря на смелые прогнозы того времени, производство продуктов питания только из воздуха и света в 1925 году было крайне амбициозной задачей, хотя бы по той причине, что фотосинтез был плохо изучен. Этот термин был введен всего за несколько десятилетий до этого, когда влиятельный американский ботаник Чарльз Барнс выступил за более точное описание внутренних механизмов растения. Хлорофилл открыли в предыдущем веке, но то, что происходит на клеточном уровне в растениях, в основном оставалось на уровне теорий вплоть до 1950-х годов. Бертло, возможно, был прав в своих экспериментах, придав импульс развитию будущей индустрии искусственного питания, но он был далек до копирования природного процесса. Однако недавние открытия, возможно, все же позволили найти обходной путь — в зависимости от того, что вы понимаете под словом «еда». Современный ответ саду Бертло От вертикальных ферм и гидропоники до генетически модифицированных культур — с 1960-х годов коммерческое сельское хозяйство было сосредоточено на получении большей урожайности с использованием меньшего количества ресурсов, включая землю, воду и питательные вещества. Начало этому положил лауреат Нобелевской премии мира американский биолог Норман Борлоуг. Он способствовал «зеленой революции», выведя методом селекции низкорослый и высокозернистый сорт пшеницы. Теоретически пределом этой «революции» стало бы полное освобождение производства продовольствия от традиционного сельского хозяйства, исключая все ресурсы, кроме воздуха и света, как и задумывал Бертло. В прошлом столетии люди постепенно приблизились к созданию еды буквально из ничего, добившись прогресса в расшифровке сложных биохимических процессов, связанных с физиологией растений. Но со времен экспериментов Бертло стало понятно, что фотосинтез нелегко воспроизвести в промышленных масштабах. Однако компании все же пытаются. В апреле 2024 года Solar Foods открыла завод в финском городе Вантаа. Это современное предприятие, где работники контролируют большие резервуары, заполненные атмосферными газами. Внутри этих емкостей вода превращается в богатую белком жидкую субстанцию. После обезвоживания она становится золотистым порошком, насыщенным белком и другими питательными веществами, готовым к превращению в пасту, мороженое и протеиновые батончики. Солеин (solein) напоминает то, к чему стремился Бертло, как и сам завод, который, согласно корпоративному пресс-релизу 2025 года, использует атмосферные газы, чтобы сделать возможным «производство продуктов питания в любой точке мира, поскольку оно не зависит от погоды, климатических условий или использования земли». Но на этом сходство с видением французского ученого заканчивается. Solar Foods действительно не требует для производства пищи земли или растений, но их технология основана на живом организме. Используя одну из форм ферментации, она полагается на микроб, который «переваривает» воздух и воду, чтобы произвести белок. Американская компания Kiverdi использует схожий процесс микробной ферментации, изначально разработанный NASA еще в 1960-х годах для дальних космических полетов. Австрийская компания Arkeon Technologies разработала собственную технологию ферментации для производства пищи из углекислого газа без необходимости использования земли или других питательных веществ. Кажется, микробная ферментация открывает многообещающую новую главу в создании синтетических продуктов, но не ждите, что помидоры или кукуруза в ближайшее время начнут появляться из воздуха — это не искусственный фотосинтез. Понимание фотосинтеза столетие назад было примитивным, но Бертло во многом опередил свое время — его видение оказалось удивительно пророческим. Хотя люди до сих пор не поняли, как химически воспроизвести фотосинтез, стоит признать некоторые успехи, сделанные только за последнее десятилетие. Упомянутые компании могут помочь удалить избыток углекислого газа из атмосферы, одновременно предлагая решения для будущих продовольственных кризисов. А могут и не помочь. Это покажет только следующее столетие. По материалам статьи «100 years ago, scientists thought we’d be eating food made from air» Popular Science

Автор и герой — кто кем владеет?

Между создателем и его творением существует исключительная по силе и последствиям связь, которую первый иногда отрицает, а иногда превозносит в эмфатических выражениях. Не составит большого труда дискредитировать эту позицию: у нас есть право на имманентный подход к анализу текста, — он подразумевает, что нам нужно научиться воспринимать произведение как замкнутую систему, внутри которой уже есть всё необходимое. Можно сравнить это с «высоким фэнтези». Описываемый в «высоком фэнтези» мир не имеет точек касания с нашим. Нет никакой волшебной платформы, платяного шкафа и т. д. Имманентный подход строится на таком же исключении реальности и историко-биографических данных из «уравнения». Некоторые писатели гордятся своими героями, других утомляют рождённые ими же характеры. Миссис Агата Кристи откровенно недолюбливала Пуаро, в своей неприязни будто бы наследуя опыт Конан Дойла — «человека, которого едва не убил Шерлок Холмс». Действительно, случается так, что смыслы, заложенные в тот или иной образ, доходят до реципиента и трансформируются в его воображении за счёт личного опыта, индивидуальности, предпочтений. Это совершенно нормальный процесс. Вопрос в другом: должен ли автор возмущаться из-за того, что это происходит? Принадлежит ли персонаж автору после того, как история подошла к концу (не учитываем коммерцию, говорим о высоком), или же он отделяется от создателя, как плод от материнской ветки? Вечная и оправданная дискуссия. Литературовед Михаил Бахтин в работе «Автор и герой» пишет замечательные строки: «Недодуманное, непрочувствованное отношение между героем и автором, их взаимное недоразумение, боязнь взглянуть прямо в глаза друг другу и выяснить откровенно свои отношения сплошь да рядом имеет место…» Автор и его персонаж состоят в неком подобии «кровных» отношений, однако не везде уместна схема «родитель — ребёнок». Они могут быть оппонентами в споре, союзниками, друзьями, родственными душами. Они могут быть носителями двух противоположных мировоззрений. Автору, уделяющему большое внимание психологической достоверности, приходится несладко. Он всё время обречён то сливаться воедино со своим героем, то болезненно уходить от этого симбиоза. Бахтин пишет, что есть три наиболее вероятных пути для связки «герой и автор»: • Герой завладевает автором (почти все герои Ф. М. Достоевского, Левин и Пьер Л. Н. Толстого). • Автор завладевает героем (Базаров И. С. Тургенева, Дон Кихот Сервантеса). • Герой является сам своим автором, осмысливает собственную жизнь эстетически, как бы играя роль (Гамлет Шекспира). Идея о том, кто «владеет» кем в повествовании, неразрывно связана с пониманием литературного произведения как диалога. В случае, когда герой преобладает над автором, мы видим его глубокое погружение в собственные размышления, из-за чего автор будто бы подчиняется воле созданного им же характера, и это явление завораживает своей парадоксальностью. В таких произведениях, как «Преступление и наказание» Достоевского, Раскольников ведёт нас по неприглядным «закоулкам души», и мы, как читатели, ощущаем некое отступление повествователя в тень. Голос Достоевского обладает сверхсилой (проза «русского маркиза де Сада» вообще крайне монологична: все разноречия в итоге сливаются в единое, бурлящее, неистовое течение), но при этом именно герой и только герой, как новый Диоген, бродит с фонарём по собственному сознанию, ища человечность. В отличие от «Бесов» или «Братьев Карамазовых», где рассказчик является парадоксально всезнающей фигурой, которая видит даже эпизоды, отмеченный интимностью, — в «Преступлении и наказании» форма более выверенная. Когда автор доминирует, как в «Отцах и детях» Тургенева или в «Дон Кихоте» Сервантеса, мы видим, как персонажи формируются, направляются и оцениваются с позиции, чётко очерченной автором. Поразительно, что характер героя, принадлежащего к враждебному Тургеневу классу и идеологическому кругу, был «вылеплен» объёмно и достоверно, с таким вниманием к деталям и с такой затаённой симпатией; возможно, изначально автор и относился к своему герою с предубеждением, но в итоге именно желание всесторонне раскрыть сложную натуру и, вероятно, осудить её — обернулось её подлинной глубиной. Автор, взяв верх над персонажем, превратил нигилиста в разбитого болезнью романтика. То же можно сказать и о Дон Кихоте, который из полоумного рыцаря постепенно трансформируется в настоящего философа, выражающего мысли самого Сервантеса. Наконец, когда герой формирует свою судьбу, как Гамлет, он становится центром пьесы, его действия и размышления преображают повествование. Это тот случай, когда герой словно бы отдаёт себе отчёт в том, что он — герой. Самосознание персонажа встаёт на первое место, что создаёт почти постмодернистский эффект.