Автор статьи — лингвист Майкл Данн. Будучи лингвистом, я не люблю, когда меня спрашивают: «Кем ты работаешь?», потому что когда я отвечаю, что я лингвист, сразу следует вопрос: «А сколько языков ты знаешь?» Я, конечно, не расстраиваюсь по этому поводу, но изучение языков и академическая лингвистика — это разные вещи. В своей работе я пытаюсь понять, как и почему языки устроены так, как они устроены. Почему их так много в одних местах и так мало в других? Как в языках появилось столько разных способов выполнения одних и тех же коммуникативных задач? Что в языке уникально человеческого, и как человеческий разум и язык влияют друг на друга? Это новое направление в лингвистике. Старая школа изучения истории языка больше занималась языком как таковым: пониманием структуры языков и реконструкцией их генеалогических связей. Сегодня в лингвистике происходит очень интересный процесс, эта наука все больше связывается с областью эволюционной биологии. Эволюционные биологи задают очень похожие вопросы о видах, которые я и мои коллеги хотим задать о языках: например, почему они распределены определенным образом, или ищут объяснения различий и сходств между ними. Такое сходство взглядов позволяет нам применять все современные инструменты вычислительной эволюционной биологии к лингвистическим вопросам, что дает нам возможность по-новому взглянуть на фундаментальные вопросы о процессах изменения языка, а через это и на природу языка в целом. Эволюционирующий язык В последней нашей работе, созданной совместно с коллегами из разных областей, мы исследовали изменения в большой группе языков на протяжении многих веков, используя методы, адаптированные из эволюционной биологии. Мы сфокусировались на австронезийской языковой семье, которая охватывает широкую территорию от Тайваня до острова Пасхи, потому что у нас было много информации о том, как эта семья распространялась. Имея надежную модель истории этой языковой семьи, мы смогли выявить процессы изменения внутри ее языков. Это подобно логике, которую использовал Грегор Мендель, изучая принципы наследственности через наблюдение за вариациями форм растений в зависимости от их происхождения. Понимая, как работают различные компоненты языка, мы приближаемся к лучшему пониманию человеческого разума. Языки — это не просто набор слов. Они также включают в себя все принципы объединения этих слов в осмысленные высказывания: грамматику. И, как и слова, грамматика тоже меняется со временем. Мы хотели выяснить, эволюционирует ли грамматика так же, как слова. С течением исторического времени лексика языков изменяется двумя основными способами. Во-первых, звуковые системы отдельных языков могут изменяться, что приводит к изменению звучания слов. Во-вторых, слова могут заменяться другими словами в результате различных процессов, таких как изменение значения слов или заимствование из других языков. Подобные изменения также применимы к грамматике языка. Происходит постепенное трансформирование правил в новые формы: например, некогда неприемлемые способы выражения могут стать общепринятыми в последующих поколениях. Иногда изменения происходят резко, когда языки приобретают совершенно новые структуры благодаря процессам, таким как реанализ или заимствование. Слова и грамматика Но насколько схожи процессы эволюции слов и эволюции грамматики? Ответ на этот вопрос поможет нам лучше понять природу языкового разнообразия и человеческого языка в целом. Мы разработали вычислительную модель, используя инструменты эволюционной биологии, чтобы оценить темпы и направления развития различных языков в этой семье. Эта модель позволяет определить, как быстро или медленно происходит эволюция как слов, так и грамматических элементов. Из этих исследований становится ясно, что пути эволюции слов и грамматики этих языков сильно различаются. Интересно, что измерения показывают, что расщепление ветви, моменты формирования новых языков, сопровождается гораздо большим всплеском изменений в лексике, чем в грамматике. Поэтому важным направлением для дальнейших исследований является выяснение причин различий в скорости изменения различных грамматических характеристик. Наблюдения позволяют предположить, что грамматические аспекты, осознаваемые говорящими, склонны к более быстрой эволюции, в то время как характеристики, более абстрактные и менее осознаваемые, изменяются медленнее. Что дальше? По мере углубления наших оценок возраста человеческого вида становится ясно, что язык — это не просто недавнее дополнение. Скорее, он укоренен в глубоких эволюционных процессах человеческого (и, возможно, не только человеческого) разума. Это имеет важное значение для науки о человеческом познании в целом и является ключевым аспектом как для психологии, так и для лингвистики. Масштабные исследования языкового разнообразия стали возможны лишь недавно благодаря улучшению качества доступных данных и развитию методов их анализа. Многие лингвисты поддерживают движение в сторону открытых данных и воспроизводимой науки. Ведется крупный междисциплинарный труд по публикации открытых и совместимых наборов данных в различных областях, а вычислительные инструменты для изучения языковой эволюции становятся все более мощными и гибкими. Однако, несмотря на прогресс в инструментах и методах, глобальное языковое разнообразие сокращается. Почти половина населения мира сегодня говорит на одном из нескольких крупных языков, таких как мандаринский, хинди, испанский, английский или арабский, в то время как тысячи малых языков находятся под угрозой исчезновения. Поэтому сравнительные исследования языков становятся все более важным инструментом для понимания разнообразия человеческого мышления. По материалам статьи «Evolutionary biology can help us understand how language works» The Conversation