Нас били — и мы нормальными выросли

Уверена, многие из вас хоть раз слышали эту фразу. От родственников, друзей, коллег или знакомых. Обычно её произносят безапелляционным тоном, когда хотят подчеркнуть, что физическое насилие над детьми — вполне релевантный метод воспитания. А гуманистическая педагогика, теория привязанности, бережное родительство — это всё глупости и «западные штучки». Жизнь, знаете ли, дама суровая и не терпит сантиментов. Что стоит за такой позицией, как в реальности работает насилие и почему важно выбирать другой путь? Об этом поговорим в статье. Как видим и чувствуем мы Когда-то я искренне считала, что проблемы нет, что родителям виднее, как поступать с ребёнком, и вообще: «бьют — значит, любят». Когда ты живёшь внутри искажённой системы ценностей — ты не подозреваешь об её искажённости. Тебе кажется, что всё в порядке, «а что такого?» и «все так живут». А когда вдруг выясняется, что — нет, не все, тебе позарез нужна поддержка и кто-то грамотный, кто на пальцах объяснит, почему так, как ты привыкла, — неправильно. Тебе нужен кто-то, кто поможет нащупать здоровые ориентиры и объяснит очевидное: детей бить нельзя; никогда. Потому что для тебя это «очевидное» — новый мир, где ты ощущаешь себя маленьким, беспомощным и некомпетентным. Эта статья — моя попытка помочь себе-в-прошлом и, возможно, тем из вас, дорогие читатели, кто, прочитав заголовок, ощутил раздражение, замешательство, злость и недоумение. Не новость, что детей у нас в стране бьют. И не только у нас — детей бьют во всём мире. Бьют руками, ногами, попадающимися под руку предметами. Детей шлёпают, шпыняют, дают им подзатыльники и щелчки. Воспитывают ремнём. Заставляют стоять в углу. На детей орут, обзывают и всячески агрессивно демонстрируют им, кто в доме главный. Всё это подаётся под соусом заботы, любви и попыток вырастить из них «людей». Как будто сами по себе дети ещё не достойны называться «людьми». Впрочем, родители тут же добавляют: мы хотим вырастить из них людей достойных. То есть честных, порядочных и трудолюбивых. Ещё говорят: мы хотим, чтобы наши дети выросли сильными и стойкими, умели справляться с проблемами и брать на себя ответственность. И ради этой благой цели мы прибегаем к насилию. Если у вас ещё не возникло когнитивного диссонанса, предлагаю углубиться в эту проблему, чтобы увидеть, что же стоит за столь яростным стремлением взрослых «вырастить достойных людей». Чаще всего это вовсе не забота о детях и их истинных потребностях, а куда более тривиальные вещи. Например: • страх общественного осуждения, сакральное «что люди скажут» о моём ребёнке; • собственный стыд от ощущения себя неуспешным родителем, ведь дети — существа мало предсказуемые; • страх не справиться со своей родительской ответственностью, ведь в огромном опасном мире дети могут рассчитывать только на нас; • слепое копирование опыта из родительской семьи: мне от родителей перепадало — но всегда за дело. Это далеко не всё, но важно другое: мы, взрослые, искренне убеждены, что, отшлёпав ребёнка или выпоров его ремнём, совершили хорошее дело. Мы уверены, что ребёнок тотчас осознает, в чём именно был не прав, и поймёт, как нужно поступать. Мы ожидаем, что ребёнок призовёт на помощь логику (разумеется, нашу, родительскую) — и увидит, насколько полезным было наше решение ударить его. А если он не поймёт этого сейчас — то когда вырастет, непременно оценит нашу заботу. И ещё спасибо скажет. Спойлер: нет, не скажет. А если скажет — это катастрофа. Как видит и чувствует ребёнок Что на самом деле испытывают дети, которых бьют? Перманентную боль, отчаяние, страх, ужас и безысходность. Именно такими словами описывают своё состояние взрослые, которые выросли в семьях, где было принято насилие. Самый близкий и родной человек, от которого ребёнок ждёт защиты и любви, становится для него источником боли и опасности. Выдержать такое не под силу детской психике — и часто в защитной реакции дети встают на сторону родителей, соглашаются с насилием. У них просто нет другого выхода, ведь противостоять родителям они не могут. Беда в том, что маленький ребёнок считает себя достойным того отношения, какое встречает со стороны своих взрослых. У него нет жизненного опыта, зрелого сознания, критики, нет вообще никаких инструментов, чтобы идентифицировать происходящее с ним как не-норму. Он лишь чувствует, что ему причиняют боль, ощущает беспомощность и страх — и делает вывод: если со мной так поступают — значит, я этого заслуживаю. Только вдумайтесь: чтобы не сойти с ума и выжить, буквально и метафорически, ребёнок предаёт самого себя. На самом деле насилие не учит ничему хорошему. Оно способно только разрушать. Родители, поднимающие руку на ребёнка, не учат его любить правду, не учат его справедливости, великодушию, ответственности и порядочности. Они учат лишь страху, ненависти и жестокости. Насилие ломает детей и лишает их жизненных сил, разрушает доверие между взрослым и ребёнком, наносит детям глубокие психологические травмы (не говоря о физических). Вот с какими последствиями сталкиваются люди, пострадавшие от физических наказаний: • эмоциональная нестабильность, повышенная тревожность, посттравматическое стрессовое расстройство; • непонимание своих личных границ, неумение их обозначать и защищать, сложности с коммуникацией; • боязнь и избегание близких отношений, неумение доверять людям и миру; • неумение справляться с собственной агрессией, из-за чего она выливается на тех, кто слабее; • разнообразные зависимости; • заниженная самооценка, представление о себе как о плохом человеке, неверие в свои силы, страх перед жизнью. Это не полный список, но и его достаточно, чтобы увидеть, что наши намерения воспитать ребёнка «хорошим человеком» через насилие ведут совсем в другую сторону. Так что же, мы — монстры? Оставим родителей, имеющих садистические наклонности в силу неполадок в психике. Таких всё же меньшинство. Поговорим о нас и тех, кого мы каждый день встречаем на работе, в автобусе, на лестничной клетке и в магазине. Неужели мы желаем своим детям зла? Неужели хотим мучить их и разрушать их жизни? Конечно, нет. Проблема куда сложнее и глубже. Вспомним ещё раз фразу, с которой мы начали статью: «Меня били — и я нормальным человеком вырос!» Понимаете? «Человеком вырос». Тут звучит фундаментальная идея, что если к ребёнку не применять насилие — он пойдёт в разнос, не будет знать границ, пристрастится к наркотикам, станет мерзавцем, развратным, тунеядцем и пр. То есть у нас в головах, в культуре, в коллективном бессознательном живёт представление о ребёнке как о некоем недочеловеке, изначально злонамеренном существе, которе надо держать в ежовых рукавицах, не баловать, дрессировать и вылепить из него человека. Как будто в самой сердцевине ребёнка есть некая червоточина, которая требует кропотливого и жестокого труда по исправлению. Честно говоря, я не знаю, откуда в нас это убеждение, этот нелюбящий, злой, подозрительный взгляд на детей. Кажется, прямиком из Средневековья. Почему мы считаем, что дети — это те, кого надо постоянно наказывать, сдерживать, обтёсывать? Может быть, потому что это куда легче, чем воспитывать их — питать своей любовью и лаской, уважать в них личность, выстраивать отношения с ними и учиться быть родителем? Второй причиной агрессивного поведения родителей является наша общая психологическая безграмотность. Мы часто не умеем регулировать себя и работать с собственными эмоциями. Мы не знаем, как грамотно обращаться с накопившимся стрессом, со своим раздражением, усталостью, чувством вины, стыда и тревоги — и выливаем всё это на детей. А ребёнок — он всегда уязвимее и слабее взрослого. Подумайте сами: неужели ваш сын или дочь действительно представляют для вас такую угрозу, что вам необходимо их ударить? Поднимая руку на детей, мы просто сливаем собственную агрессию, с которой не умеем работать. Третья причина насилия в семьях — незнание, как можно по-другому, и собственный тяжёлый опыт. Как ни крути, наша картина мира и представления о семье формируется в раннем детстве, и всё, что было нами запечатлено в родительской семье, мы переносим на свою собственную. Это естественный процесс. Наша задача — выявить эти паттерны, проанализировать их и осознанно отказаться от тех, что губительны для наших детей и наших отношений. Очень упрощённо эту работу можно сравнить с работой смартфона. Есть так называемая прошивка — заданные параметры, которые невозможно изменить. Применительно к нашей психике прошивка — это всё, что мы неосознанно и безоценочно усвоили из родительской семьи. Мы не можем отменить этот опыт или стереть его. Можем лишь установить поверх него новое «программное обеспечение»: создать новые модели поведения, более здоровые и адекватные. Да, иногда, в моменты сильного стресса нас может «заклинить», и мы обнулимся до «заводских настроек». Но это не беда, если мы умеем возвращать себе взрослую ответственность и раз за разом выбирать ненасильственное общение. Беречь себя — значит беречь детей Безусловно, видеть правду — очень неприятно. Сознавать собственные ошибки — больно и стыдно. Но вряд ли это страшнее, чем продолжать причинять страдание своим детям и успокаивать себя мантрой «меня били — и ничего». Неужели мы с вами такие хрупкие, что не можем признать собственную ответственность в насилии — и не развалиться при этом от чувства вины? Неужели мы настолько уязвимы, что не можем честно признаться: причина моих срывов — вовсе не в ребёнке. А в том, что я не умею управлять своими чувствами, не знаю самого себя, не умею обращать внимание на свой ресурс и заботиться о его восполнении, не знаю, как организовать свою жизнь так, чтобы быть довольным ею. Я не призываю к самобичеванию — это путь в никуда. Напротив, мне хочется поддержать каждого, кто набрался смелости и готов что-то менять. Счастливое детство наших детей начинается со счастливых или хотя бы осознанных нас. Поэтому так важны забота о себе, внимательное и бережное отношение к самим себе, устранение собственных болей, проработка своих травм, личностное взросление, умение выдерживать себя в неприглядных и социально порицаемых чувствах и мыслях, работа с психологом и самообразование. И конечно — бесконечное терпение. Давайте станем по-настоящему взрослыми, поймём, что именно у нас как у взрослых есть ресурс изменить ситуацию, и выберем другой путь. Путь, который начинается с честного взгляда на себя и осознания, что ребёнок — бесценная личность, полностью от нас зависимая, и мы сами выбираем, как именно с ним обращаться. Не дети «выводят нас из себя», не обстоятельства «давят на нас и заставляют» — а мы сами выбираем. Давайте хотя бы попытаемся идти по пути осознанности. С неудачами, ошибками, иногда бессилием и отчаянием. С любовью, взаимным доверием, теплом и нежностью, смехом и дурачествами. С этими постоянными «маааам!» ( и «паааап!») и нашими объяснениями по кругу в сотый раз. Со счётом до двадцати и глубоким дыханием прежде, чем сказать ребёнку то, что автоматически рвётся с языка. Со слезами от собственной усталости и чувством вины, когда не сдержались. С искренним «прости меня, пожалуйста, малыш, я был не прав». С этой неустойчивой родительской самооценкой и вечным страхом «а вдруг я что-то сделаю не так?». С неизбывной тревогой за детей, со всей палитрой чувств, которая присуща родительству. Мы все порой бываем вымотаны и обесточены. Бываем взвинчены и на пределе. Каждый может сорваться. За это можно и нужно извиняться перед детьми, объяснять им своё поведение и в дальнейшем следить за собственным состоянием. Детям не нужны идеальные родители. Нужны настоящие, живые, тёплые, умеющие признавать ошибки, брать ответственность и учиться. И тогда, став взрослыми, дети будут помнить не наши сомнения, страхи, срывы и неуверенность. А нашу честность перед ними, искреннее стремление создать доверительные отношения, наши объятия и «я рядом», когда им было плохо, больно и страшно. И в свою взрослую жизнь они заберут именно это.

Что делать, когда не можешь отпустить прошлое?

Ты пытаешься заснуть, но твой мозг снова и снова прокручивает ту неловкую фразу, которую ты сказал на работе. Или, может, это расставание, ошибка или что-то, что ты хотел бы сделать иначе. Ты говоришь себе: «Забудь», — и очень хочешь это сделать. Но почему-то твой разум отказывается отпускать ситуацию. Если это вам знакомо, вы не одиноки. Бесконечная карусель мыслей — явление очень распространённое и крайне изматывающее. Но почему так происходит? Почему нам так трудно отпустить ситуацию, даже если мы понимаем, что это не помогает? И главное — что с этим делать? Что такое руминация? Руминация — это процесс, при котором мы снова и снова прокручиваем одни и те же мысли, чаще всего негативные. Она отличается от рефлексии, которая более осмыслена и уравновешена. Если рефлексия помогает осознать проблему и найти решение, то руминация загоняет нас в замкнутый круг, усиливая тревогу, безнадежность и ощущение тупика. Брудинг (навязчивое обдумывание) — это когда вы пассивно сосредотачиваетесь на раздражающем элементе. У вас возникают мысли о том, почему что-то произошло, насколько это было несправедливо или что вы сделали не так. Рефлексия больше сосредоточена на решении проблемы — вы пытаетесь разобраться в ситуации, чтобы в будущем принимать другие решения. Именно брудинг вызывает наибольший дистресс и может привести к депрессии, тревожности и бессоннице. Почему мы размышляем? Наш мозг — это машина для решения проблем, и руминация часто начинается с благих намерений. Мы хотим извлечь урок из ошибки, подготовиться к будущему или защитить себя от душевной боли. Но когда эти намерения превращаются в навязчивые циклы мыслей, мы переходим грань и попадаем в ловушку руминации. Вот основные психологические причины, по которым мы застреваем в руминации: • Перфекционизм — стремление сделать всё «идеально» — заставляет бесконечно анализировать каждое слово и действие, превращая здоровую рефлексию в самобичевание. • Непереносимость неопределенности — если вам сложно выносить неясность, мозг будет навязчиво прокручивать ситуацию в тщетных попытках обрести иллюзию контроля. • Заниженная самооценка — склонность к самообвинению заставляет фиксироваться на ошибках как на «доказательстве» своей несостоятельности. • Травма или эмоциональная депривация в прошлом — если ваши чувства систематически игнорировались в детстве, психика продолжает «перерабатывать» болезненные ситуации постфактум. • Неврологические особенности — исследования выявили у склонных к руминации людей повышенную активность: дефолт-системы мозга (DMN), дорсомедиальной префронтальной коры. Эти зоны активны, когда сознание не сосредоточено на внешнем мире (в моменты «блуждания» мыслей). Почему так сложно отпустить? Сказать человеку «просто отпусти это» — всё равно что сказать человеку с тревогой «просто расслабься». Это не так просто. Размышления дают нам ощущение контроля или чувство, что мы ищем решение — но редко его находим. Вместо того чтобы помочь, они заставляют нас застревать в своих мыслях и выпадать из настоящего момента, где на самом деле могут произойти перемены. Что на самом деле помогает? Есть и хорошая новость: руминация — это всего лишь привычка, а значит, её можно прервать. Вот несколько способов, которые помогут это сделать: Поймайте момент Самый важный шаг — осознать, что вы снова прокручиваете мысли. Спокойно скажите себе: «Я снова застрял(а) в этом цикле». Так вы перестанете быть «внутри» мысли и сможете посмотреть на неё со стороны. Измените фокус внимания Самый эффективный способ прервать руминацию — резко переключиться с мыслей на действие. Выйдите на улицу, включите музыку, позвоните другу или сделайте дыхательное упражнение. Даже кратковременная смена деятельности помогает выйти из замкнутого круга мыслей. Физическая активность особенно полезна — она напрямую влияет на химию мозга, снижая уровень тревоги и депрессии. Проявите доброту к себе Часто навязчивые мысли подпитываются самокритикой. Попробуйте относиться к себе с тем же пониманием, как к лучшему другу. Вместо жёсткой оценки скажите: «Это нормально — так чувствовать. Я делаю всё, что могу». Задайте себе два вопроса: «Что здесь действительно важно?» и «Что я могу сделать прямо сейчас?». Затем — действуйте. Например, проговорите чувства в дневнике или наметьте шаги для диалога. Это выводит из цикла бесполезных размышлений. Попробуйте терапию Если навязчивые мысли серьезно осложняют вам жизнь, работа с психотерапевтом может помочь — особенно когнитивно-поведенческая терапия или терапия осознанностью. Эти подходы учат распознавать бесполезные мыслительные шаблоны и справляться с эмоциональным напряжением, предлагая конкретные инструменты для прерывания бесконечного круга переживаний. В отличие от поверхностных советов «не думай об этом», терапия помогает выработать устойчивые навыки управления мышлением. Например, вы научитесь замечать начало цикла навязчивых размышлений и осознанно переключаться на более конструктивные мыслительные стратегии. Помните: вы человек Легко корить себя за то, что не получается «отпустить ситуацию». Но зацикленность на проблемах — совершенно естественная (и нормальная) реакция на боль и неопределенность. Это не личная слабость, а шаблон мышления, который можно изменить с практикой и поддержкой. Относитесь к себе с сочувствием. По материалам статьи «What to Do When You Just Can't Let It Go» Psychology Today

Почему сейчас тренд на 90-е?

1990-е годы оставили неизгладимый след в истории России — это был период масштабных перемен и серьезных потрясений. В это время радикально менялись не только экономика и политика, но и культурная жизнь страны. Эпоха, которую позже окрестили «лихими 90-ми», запомнилась резкими контрастами: расцвет преступности и рэкета, засилье телеэкстрасенсов и псевдоколдунов, легализация проституции, сухой закон, социальное расслоение и появление первых предпринимателей. На фоне этих событий усилилось влияние западной культуры — особенно американского кино и глянцевых журналов. Идеалы Запада становились ориентиром, а зарубежные бренды — символом успеха и статуса. Модные тренды того времени отражали экономическую и культурную неоднородность: в одежде сочетались импортные вещи и доступные местные материалы, формируя неповторимый стиль, в котором ощущался дух перемен. Прошло уже более двух десятилетий, а интерес к эстетике 90-х вновь набирает обороты. Причиной такого возрождения стал всплеск ностальгии. Сегодняшнее восприятие 90-х — это не только криминальные хроники, ковры на стенах и дефицит, но и атмосфера свободы и дерзких возможностей. Эта эпоха все чаще романтизируется, а ностальгия по ней становится мощным инструментом в маркетинге, дизайне и кинематографе. Существует негласный закон смены поколений, согласно которому пик ностальгии приходится примерно на 25–30 лет спустя после определенного этапа жизни. За эти годы человеческая память словно проводит мягкую редактуру событий: острые углы притупляются, негатив уходит в тень, а на поверхность всплывают только теплые, душевные, часто идеализированные воспоминания. Именно поэтому мода, культура и эстетика определенного периода регулярно возвращаются — и не просто как дань прошлому, а как мощный эмоциональный отклик на чувства и переживания целого поколения. Недаром говорят, что все новое — это хорошо забытое старое. Цикличность в моде, дизайне, музыке и даже общественных настроениях прослеживается очень четко. Примерно раз в четверть века начинают возрождаться тренды, которые когда-то были на пике популярности. Это касается не только одежды, но и визуальных кодов, манеры речи, укладов жизни. То, что казалось устаревшим и наивным, внезапно становится «винтажным», стильным и даже авангардным. Сегодня на пике — 90-е, но пройдет еще десяток лет, и уже нулевые начнут обретать ореол «классики», вызывая аналогичный всплеск интереса и романтизации. Люди, которым в 90-е было от силы 5–10 лет, сегодня превратились во взрослых, самостоятельных, а порой и весьма успешных представителей общества. Это поколение, вступившее в зрелость, начинает скучать по тому времени, когда все казалось простым и беззаботным. Конечно, тогда они смотрели на мир глазами детей — а значит, не сталкивались напрямую с экономическими потрясениями, политической нестабильностью, очередями, нищетой или преступностью. Однако для них 90-е — это ароматы из детства, дворы с друзьями, первые игрушки, музыка из магнитофона, вечерние фильмы на видеокассетах. А ведь именно такие эмоциональные якоря чаще всего и становятся основой ностальгии. К тому же нельзя забывать, что именно миллениалы — те, кто родился в 80-е и начале 90-х — сейчас являются самой экономически активной, а значит, и самой интересной с точки зрения маркетинга аудиторией. Их вкусы формируют рынок, их предпочтения диктуют тренды. Бренды, музыкальные исполнители, режиссеры, художники и дизайнеры все чаще обращаются к визуальному языку 90-х, пытаясь попасть в самое сердце своих потенциальных потребителей. Сегодня для многих 90-е — это символ свободы. Воспоминания об этом времени окрашены чувством простора: все казалось более настоящим, настоящие эмоции, настоящие встречи, настоящая музыка. Мир тогда был менее зацифрованным, повседневная жизнь — менее публичной. Не было соцсетей, лайков, бесконечных сторис. Мы общались лицом к лицу, хранили фотографии в альбомах, а не в облаках. Одежда носилась годами, а не обновлялась каждый сезон ради тренда. Возможно, именно это ощущение «настоящего» и подлинного сегодня кажется таким ценным. Однако важно понимать, что часть этой ностальгии — это иллюзия, рожденная искаженной детской перспективой. В те годы многие просто были слишком молоды, чтобы осознать все сложности и проблемы времени. Не каждый помнит, что в 90-е жизнь была далеко не простой: финансовый кризис, безработица, отсутствие элементарного комфорта — все это тоже было частью той реальности. Но детская психика защищает от тревог взрослых, сохраняя лишь солнечные моменты: мультики, сладкую газировку, первый диск с музыкой. Технологии тоже играют роль в возвращении интереса к 90-м. Сегодня, когда визуальный ряд стал чрезмерно насыщенным, агрессивным и порой утомительным, у многих возникает желание вернуться к более «шершавому», текстурному образу прошлого. Отсюда — популярность фильтров, имитирующих VHS-записи, или специальных приложений, делающих фотографии похожими на пленку. Нам не хватает несовершенства — той самой «зернистости», которая делает картинку живой и душевной. Если говорить об эстетике в более широком смысле, стоит вспомнить и о западных образах той эпохи. Именно в 90-е Мадонна вышла на сцену в знаменитом корсете от Жан-Поля Готье, шокируя и вдохновляя одновременно. Тогда же Шэрон Стоун стала культовой фигурой благодаря фильму «Основной инстинкт», а ее образ до сих пор цитируется в моде и кино. Несмотря на всю провокационность, эти образы сохраняли элемент художественности, они были дерзкими, но не вульгарными, вызывающими, но не упрощенными до примитивности. В отличие от некоторых современных трендов, где тело используется как простой визуальный объект, тогда за внешним образом часто стояла идея, манифест, вызов обществу. С точки зрения моды девяностые не сдают своих позиций. После насыщенных блеском, стразами и показной роскошью нулевых, общество устало от переизбытка гламура и начало искать новые формы самовыражения. Так на свет появился стиль нормкор, пропагандирующий простоту, а иногда и нарочитую неприметность — его основной лозунг: «не выделяйся». Но, как известно, любой минимализм вызывает утомление, и на фоне этого стремления к «нормальности» у многих пробудилось желание снова быть яркими, заметными, свободными от рамок. Это и привело к очередной волне интереса к дерзкой, самобытной моде 90-х, когда каждый стремился подчеркнуть свою уникальность, не боясь экспериментов с формой, цветом и стилем. Уже несколько сезонов подряд подиумы и улицы мировых столиц моды пестрят отсылками к эстетике того времени: неоновые оттенки, кислотные цвета, тени цвета лазури, кроссовки на массивной подошве, короткие топы, чокеры, спортивные костюмы с блестящими вставками — все это возвращается в повседневную моду, напоминая о временах свободы и вызова. И дело не только в трендах — мода 90-х несет в себе особое настроение, дух легкой анархии и непредсказуемости. Девяностые годы оставили после себя колоссальное культурное наследие, в том числе — целую россыпь культовых фильмов и сериалов, которые сегодня не просто вспоминаются с теплотой, но и становятся объектом переосмысления. Мы возвращаемся к ним с новым взглядом, уже через призму современных реалий, обогащенные опытом и техническим прогрессом. Именно поэтому в последние годы стало популярным снимать продолжения, перезапуски и ремейки знаменитых проектов. Так, в 2018 году на экраны вернулся обновленный «Хищник», а в 2019-м было представлено новое прочтение легендарного «Терминатора», причем с участием оригинальных актеров, что придало проекту особую ностальгическую ценность. Эти фильмы становятся своего рода мостом между поколениями, демонстрируя, как изменились не только технологии, но и наши взгляды на героизм, зло и моральные дилеммы. Именно в 90-е годы началось становление тех форматов, которые сегодня определяют облик современной телеиндустрии. Тогда же были заложены основы для многих сериалов, без которых невозможно представить современное телевидение. Такие проекты, как «Секс в большом городе» и «Клан Сопрано», открыли новую эру в телепроизводстве и вывели телеканал HBO в лидеры индустрии. Эти сериалы задали высокий стандарт качества и глубины повествования, показали, что телевидение может быть не менее авторским и значимым, чем большое кино. А культовый «Твин Пикс» Дэвида Линча стал настоящим прорывом, породив волну интереса к необычным, философским и визуально смелым проектам, открыл дорогу независимым режиссерам и неординарным идеям. Эстетика 90-х сейчас активно эксплуатируется и в клипах, кино, поп-культуре. Режиссеры, выросшие в ту эпоху, искренне обращаются к ней, не только чтобы рассказать истории, но и чтобы прожить их заново. Популярность таких проектов как «Слово пацана», «Мир! Дружба! Жвачка!», «Лихие», «Дети перемен» и «Аутсорс» подтверждает: интерес к теме 90-х не только не ослабевает, но и растет. Криминальный фон, на котором разворачиваются многие сюжеты, — лишь часть картины. Главное здесь — драма человеческой жизни на фоне эпохи перемен, когда старый мир разрушился, а новый еще не оформился. Это придает историям остроту и выразительность. По мнению режиссеров, 90-е — это не романтизация бандитизма, а попытка показать «добро с кулаками» — архетип героя, справедливого, но жесткого. Такая фигура появилась еще в американском кино 70-х, в трудные времена. Людям всегда нужен герой, который решает вопросы в условиях хаоса. Молодые зрители находят в таких историях узнаваемые образы: интерьеры, бренды, запах детства. Это создает эффект сопричастности, когда сюжет становится личной историей. Даже если сюжетная линия проста, рефлексия по поводу прошлого делает такие фильмы и сериалы эмоционально насыщенными. Кинематографисты признаются: 90-е — это их молодость. Работа с этим материалом позволяет им не только рассказать правду, но и выразить личное. И поэтому эти истории получаются искренними. По мнению продюсера Николая Акопова, 90-е стали эстетической опорой для многих современных творцов, в том числе из поколения Y и Z. Но главное — не эпоха, а история. Именно хорошая драматургия, а не только антураж, делает проект по-настоящему успешным. Конечно, интерес к тому десятилетию активно подпитывается новой волной молодежи, которая не просто вдохновляется образами прошлого, но и буквально воплощает их в жизнь. Дети и подростки, выросшие на историях о славе своих родителей — известных моделей, актеров и музыкантов тех лет, — с энтузиазмом подхватывают модные традиции тех времен. Они с гордостью примеряют культовые образы, делая их частью уже своей реальности, тем самым создавая уникальное сочетание прошлого и настоящего. Это не просто мода на ностальгию — это настоящая культурная преемственность, оживляющая прошлое и придающая ему новое звучание.

Эффект плацебо — лекарство от боли и других проблем

Эффект плацебо — это явление, при котором физическое или психическое состояние человека улучшается после приема вещества, которое по сути является пустышкой и не имеет явных терапевтических свойств. Специалисту по биомедицинским исследованиям Катарине Кравейро из Лиссабона удалось прочувствовать этот эффект на себе. Случай исцеления Женщина с детства страдала от боли в пояснице из-за сколиоза, что ограничивало ее физическую активность и вынуждало полагаться на ибупрофен. «Это действительно мешало мне жить, — рассказала она. — У меня были сильные боли. Я хотела заниматься тем же, чем и мои друзья, но не могла». В 2013 году Кравейро записалась на клиническое испытание, «ожидая, что у них есть какое-то волшебное лекарство, которое избавит от боли», но была скептически настроена и разочарована, узнав, что исследование будет изучать эффекты медикаментозно инертного плацебо — вещества, которое выглядит и принимается как настоящее лекарство, но не содержит активных компонентов. Она не верила, что это сработает, но решила попробовать, так как была в отчаянии. На сегодняшний день, в 33 года, женщина не испытывает боли, занимается кикбоксингом на профессиональном уровне, тренирует других и воспитывает двух сыновей. Кравейро убеждена, что этого всего не было бы, если бы она приняла другое решение. И теперь она верит в силу плацебо. «Наш разум — мощная штука, и в подсознании я так сильно хотела почувствовать себя лучше, что простое механическое действие приема таблетки сработало», — отметила женщина. Она не сомневается, что желание избавиться от боли в сочетании с приемом пустышки помогло устранить боль. Врачебная этика и поддержка Директор Центра изучения плацебо в Школе сестринского дела при Мэрилендском университете в Балтиморе Луана Коллока считает, что эффект плацебо — это не магия, а реальность и часть науки. И ее слова подтверждает растущее количество исследовательских работ. Исторически эффект плацебо рассматривался в контексте обмана: пациенты не знали, что получают инертное вещество, но все равно выздоравливали, потому что верили в лечение. Биоэтик Артур Каплан вспоминает один из первых случаев, с которым столкнулся десятилетия назад. В то время врач обратился к нему за советом по поводу назначения низкой дозы аспирина (в данной ситуации — плацебо) женщине, страдавшей от истощения, но в остальном здоровой. Доктор опасался, что если он ничего не предпримет, эта мать-одиночка четверых детей, работавшая на двух работах, может пойти к другим врачам в поисках стимуляторов, вызывающих привыкание, опасные физические симптомы и психотические эффекты. Каплан одобрил эту идею, и «ложное» лечение сработало (хотя подобный обман, возможно, был спорным с этической точки зрения) — у женщины восстановился энергетический уровень и исчезла усталость. По словам Каплана, ему не понравилось отсутствие прозрачности в этом вопросе, но свое решение он считает правильным. При повторном визите через два месяца пациентка была довольна результатом. Сегодня исследователи полагают, что эффект плацебо может возникнуть даже тогда, когда люди знают, что принимают пустышку. Этот метод называют открытым применением плацебо. Поэтому эксперты считают, что врачи должны включать его в стандартную медицинскую практику и честно информировать пациентов. Профессор Гарвардской медицинской школы Тед Капчук отметил, что люди должны знать, что плацебо может помочь, а может и нет, улучшение может быть быстрым или постепенным. Исследования показали, что плацебо способно облегчить многие симптомы, регулируемые мозгом, например, боль, тревогу, депрессию, усталость и другие. Оно не уменьшает опухоли, не снижает холестерин, не лечит простуду, но помогает при хронических болях и усталости, связанных с раком и остеоартритом. Однако эксперты подчеркивают: плацебо работает только в условиях доверительных отношений между врачом и пациентом. Именно это имеет решающее значение в улучшении состояния больных. «Это эмпатия, внимание, эмоциональная поддержка, вдумчивый подход, доброжелательность и контакт между врачом и пациентом, — объяснил Капчук. — Нельзя просто принять сахарную таблетку. Без участия врача это не сработает». Клинический психолог Клаудия Феррейра де Карвалью, проводившая исследование, которое помогло Кравейро, тоже считает, что открытое плацебо — это не просто назначение инертных таблеток или методов лечения. Помогает, но не всем Хотя ученые определили состояния, более подверженные эффекту плацебо, они до сих пор не могут объяснить, почему он работает на одних пациентах, но не действует на других. Капчук подтвердил, что нет четкого и надежного критерия, какие пациенты отреагируют на плацебо. Исследования дают противоречивые результаты. Это не зависит от пола, возраста, тяжести состояния, нет личностных качеств, указывающих на восприимчивость. Именно поэтому плацебо остается загадкой. Ученые полагают, что такая терапия может играть важную роль в медицинской практике. Один из способов ее внедрения — добавлять к текущему лечению, чтобы люди продолжали принимать свои обычные лекарства, параллельно получая плацебо. Этот метод известен как плацебо с увеличением дозы. Результатом может стать снижение дозировки обычных препаратов или даже полный отказ. По мнению экспертов, такой сценарий мог бы позволить уменьшить побочные эффекты, характерные как для краткосрочного, так и для длительного приема лекарств, а также снизить риск развития зависимости от опиоидов. Доцент кафедры клеточной биологии и физиологии и научный сотрудник нейробиологического центра в Медицинской школе Университета Северной Каролины Грегори Шеррер объяснил, что главная цель — объединить реальное действие препарата с доказанной эффективностью с эффектом плацебо, который возникает в мозге пациента, когда он ожидает лечебного действия. «Для этого врачам нужно правильно преподносить и проводить лечение, чтобы усилить ожидания пациента. Конечно, такой подход может предложить тем, кто страдает от побочных действий медикаментов, более безопасную альтернативу с тем же положительным эффектом», — добавил Шеррер. Его недавнее исследование выявило ранее неизвестную нейронную цепь в мозге мышей, отвечающую за эффект плацебо, что может ускорить понимание реакции у людей. Учитывая это, врачи смогут адаптировать и точно подбирать планы лечения для многих своих пациентов. Исторически плацебо использовали в качестве «контроля» в некоторых исследованиях для проверки нового препарата или метода, когда стандартного лечения не было. Такой подход позволял оценить эффективность терапии, причем участники не знали, что именно получают. Эффект плацебо срабатывал, если улучшение наблюдалось в обеих группах, что иногда искажало результаты. Для устранения этой путаницы иногда включали третью группу, не получавшую никакого лечения. Однако Каплан отметил, что большинство исследований не включают плацебо-группу, сравнивая новый препарат с текущей терапией. Когда же плацебо применяют, новый препарат должен превзойти пустышку, но она часто оказывается рабочей. Визуализация мозга показывает, что плацебо-эффект активируется, побуждая определенные области выделять эндорфины — нейротрансмиттеры, способные уменьшать боль, снижать стресс и поднимают настроение. Когда человек ожидает улучшения самочувствия, высвобождаются эндорфины и делают свою работу. Изменение состояния связано с активацией когнитивных зон мозга, отвечающих за формирование ожиданий. Однако механизмы действия могут у разных людей различаться, поэтому одним пациентам это помогает, а другим нет. Клинические подтверждения «Эффект плацебо связан с реальными изменениями в мозге, которые способствуют облегчению боли», — объяснила руководитель отдела аффективной нейронауки и боли в Национальном центре комплементарного и интегративного здоровья Лорен Атлас. По ее словам, большинство исследований плацебо-эффекта сосредоточено на боли, включая доказанную эффективность при болях в пояснице. Карен Найт, специалист по интервенционному лечению боли, провела небольшое исследование на пациентах с хронической болью в спине, используя внутривенные инъекции плацебо. Уже через месяц участники испытали значительное облегчение, которое сохранялось как минимум год. Также уменьшились симптомы депрессии, раздражительности и улучшился сон. Другой пример — исследование Карвалью и ее коллег. Через три недели приема плацебо (вместе с обычным лечением) у пациентов наблюдалось снижение обычного и пикового уровня боли на 30%. Эффект сохранялся не менее пяти лет, а также с 80% до 31% сократилось использование обезболивающих. В отличие от большинства ученых, связывающих эффект плацебо с ожиданиями пациента, Капчук делает акцент не на ожиданиях, а на биологических процессах в мозге. «Это не в вашем сознании, а в вашем мозге, — пояснил он. — Дело не в том, что вы думаете. Пациентам, принимающим плацебо открыто, не обязательно верить в его эффективность — все равно сработает». По его мнению, мозг иногда продолжает посылать болевые сигналы даже после исцеления. Плацебо «у некоторых пациентов дает мозгу возможность приспособиться и отключить болевые сигналы, которые сообщают о пожаре, когда его уже нет». Однако для таких пациентов, как Кравейро, принцип действия не так важен — главное, что работает. Теперь, когда боль полностью прошла, ей больше не нужно принимать ибупрофен или плацебо. По материалам статьи «The placebo effect can be good medicine, for pain and other problems» The Washington Post

Хороший иммунитет делает нас привлекательнее для противоположного пола

Мы привыкли оценивать красоту по внешним признакам: симметричному лицу, фигуре, здоровому цвету лица. Однако мало кто задумывается о том, насколько важной составляющей является наша иммунная система. На самом деле состояние иммунитета напрямую влияет на то, как нас воспринимают окружающие. Давайте разберемся, как это происходит. Роль здоровья Исследователи из Техасского Университета предположили, что люди, которые кажутся привлекательными, могут быть лучшими репродуктивными партнерами, так как они отличаются более крепким здоровьем. Чтобы подтвердить свою идею, научная группа провела эксперимент, в ходе которого 159 мужчин и женщин сфотографировали с нейтральным выражением лица. Затем исследователи провели анализы крови участников, чтобы получить представление об их общем состоянии здоровья, особенно об их иммунной системе, путем измерения уровня лейкоцитов (которые борются с болезнями). Затем они попросили еще 492 добровольцев мужского и женского пола оценить людей противоположного пола на этих фотографиях по шкале привлекательности. Поразительно, но этим добровольцам в большинстве случаев казались более привлекательными люди с хорошей иммунной защитой, хотя они ничего о ней не знали. Выходит, «они каким-то образом смогли увидеть это в лицах, на которые смотрели», — отмечают ученые. Исследователи также обнаружили, что женщины-добровольцы в среднем оценивали наиболее «привлекательными» тех мужчин, у кого в плазме (жидкой части крови) были обнаружены более высокие значения клеток, называемых «естественными киллерами» или NK, роль которых заключается в способности убивать зараженные клетки организма. Интересно, что обратное было неверно для мужчин, оценивающих женщин на фотографиях: что женщины с более низким уровнем NK были для них более привлекательными. Исследователи предполагают, что это различие может быть связано с тем, что женщины с более низкими показателями NK, как правило, имеют более высокий уровень эстрогена. Иммунитет и биологические сигналы Люди, как и многие другие виды, используют биологические сигналы для оценки здоровья и генетических качеств потенциального партнера. Эти сигналы могут быть сознательными или бессознательными, но они сильно влияют на проявления симпатии. Одно из наиболее интересных открытий в этой области касается главного комплекса гистосовместимости (англ. МНС), группы генов, связанных с иммунной системой. Исследования показали, что людей часто привлекают партнеры, чей МНС отличается от их собственного. Это генетическое предпочтение способствует появлению потомства с более разнообразной иммунной системой и, следовательно, с большей устойчивостью к болезням. Запахи тела и иммунитет Запах тела — мощный носитель информации о нашем иммунитете. Феромоны, химические вещества, выделяемые организмом, могут передавать сигналы об иммунном здоровье. Например, у человека с сильной иммунной защитой скорее всего будет такой запах тела, который воспринимается как более приятный или привлекательный, особенно людьми противоположного пола. Стресс и привлекательность Стресс, физический или психологический, может ослабить иммунную систему и иметь видимые последствия для красоты. Хронический стресс может вызвать гормональный дисбаланс, который влияет на кожу, приводя к преждевременным морщинам, выпадению волос или бледности лица. Таким образом, управление стрессом имеет решающее значение не только для иммунного здоровья, но и для поддержания привлекательной внешности. Люди, которым удается управлять своим иммунитетом с помощью здорового образа жизни, как правило, выглядят моложе и привлекательнее. Эволюция и иммунитет С эволюционной точки зрения половой отбор благоприятствует признакам, указывающим на хорошее здоровье и эффективный иммунитет. Выбор партнера с сильной иммунной системой увеличивает шансы потомства на выживание. Это эволюционное давление сформировало наши эстетические предпочтения и социальное поведение. В этом смысле влечение — это не просто вопрос поверхностных вкусов, а сложный биологический механизм, направленный на оптимизацию воспроизводства и выживания вида. Понимание связи между иммунитетом и красотой побуждает нас придерживаться целостного подхода к хорошему самочувствию. Сбалансированная диета, богатая витаминами и антиоксидантами, достаточный сон, регулярная физическая активность и навыки преодоления стресса — все эти факторы укрепляют нашу иммунную систему. Забота о состоянии иммунитета не только может улучшить здоровье, но также отражается на внешности и способности быть привлекательнее. Тогда красота становится отражением внутреннего баланса, гармонии между телом и разумом.

Определение и понимание креативности

Мы интуитивно понимаем значение слова «креативность», но представьте, что вас попросили дать ему определение. Задача становится сложнее. В своей новой работе профессор Корнеллского университета Роберт Стернберг предлагает глубокий анализ креативности, основанный на десятилетиях научных исследований в области творчества и креативности. Точное определение креативности может показаться не столь важным, однако то, как мы ее понимаем, имеет огромное значение. Например, если мы рассматриваем креативность как черту личности, то считаем, что либо обладаем ею, либо нет. И если мы сомневаемся в своей креативности, то вероятность того, что мы попытаемся сделать что-то творческое, значительно снижается. Профессор Стернберг утверждает, что для проявления креативности, то есть для создания чего-то нового и эффективного, необходимы не только креативные люди, но и задачи, которые не до конца структурированы, а также ситуации или окружение, позволяющие действовать нестандартно. Мы можем представить себе человека с теми же чертами характера и творческим потенциалом, который в школе или на работе вынужден выполнять задания, следуя строгим правилам или пошаговым инструкциям, не позволяющим отклоняться от привычного алгоритма действий. Результаты такого подхода будут совершенно иными. Основываясь на своем глубоком анализе, Стернберг выделяет три ключевых элемента, которые делают креативность возможной: человек, который стремится к творчеству; задача, которая позволяет это сделать; среда, которая создает условия для проявления креативности. Творческая личность Людей с творческим потенциалом можно узнать по их мотивам и характеру. Их привлекает вызов, они стремятся решать новые задачи, движимые любопытством и жаждой знаний. Эти люди открыты для новых впечатлений. Вместо того чтобы ограничиваться комфортной рутиной, они с радостью пробуют что-то необычное, чтобы обогатить свой опыт и расширить горизонты мышления. Это может проявляться в том, что они пробуют новую пищу, путешествуют по неизведанным местам, осваивают новые виды деятельности или углубляют свои интересы через чтение и дискуссии. Хотя личность во многом определяется генетически, она не является статичной. Даже если мы не склонны к разнообразию, мы все равно можем влиять на то, как подходим к различным задачам и ситуациям. Если вы знаете, что творческая работа требует широкого опыта, вы можете целенаправленно посещать презентации или мероприятия, которые не связаны напрямую с вашей профессиональной сферой, во время профессиональных конференций. Вдохновение может прийти из самых неожиданных источников. Это может показаться случайным, но на самом деле это результат готовности увидеть связи там, где другие их не замечают. Личность определяет разнообразные стили мышления, некоторые из которых в большей степени способствуют творчеству, чем другие. Одни люди склонны генерировать идеи, и у них их множество. Другие предпочитают критически осмысливать уже существующие. И то и другое — неотъемлемые составляющие творческой деятельности. Однако существуют и такие стили мышления, которые делают творчество менее вероятным. Особенно это проявляется, когда человек предпочитает следовать указаниям и не хочет ничего менять. Люди с творческим потенциалом не склонны к догматизму и готовы отказаться от своих идей, когда это необходимо. Без такой готовности те, кто добивается первых творческих успехов, могут столкнуться с застоем. Например, ученые могут продолжать придерживаться одной и той же теории, утратившей свою актуальность, или художники могут не менять свой стиль, несмотря на изменения в культуре и вкусах. Возможности для креативности: задание и окружение Не каждая задача, с которой мы сталкиваемся, открывает двери к творчеству. Чтобы стать источником вдохновения, задачи должны быть личностно значимыми и предлагать несколько путей решения. Это означает, что одно и то же задание, будь то исследовательская работа в школе или проект на работе, может стать стимулом для творчества для одного человека и не вызвать интереса у другого. Все зависит от того, как человек воспринимает задание, и какой смысл в него вкладывает. Мы также можем обратить внимание на то, как различные социальные круги, окружающие нас, влияют на креативность. Особенно важны семья, класс или рабочий коллектив. Если ваши друзья, коллеги и руководители не ценят креативность или говорят, что ценят, но регулярно отклоняют новые идеи, вы вряд ли будете проявлять креативность. Если идеи не получают поддержки, их развитие становится невозможным. А когда творческая работа подвергается жесткой критике, люди могут прийти к выводу, что она небезопасна и ее лучше избегать, если они хотят достичь таких целей, как высокие оценки или продвижение по службе. Наше более широкое окружение также играет важную роль в развитии креативности. Если финансирующие организации не будут поддерживать научные исследования, их количество может сократиться. Когда правительство запрещает определенные формы самовыражения, вероятность их возникновения уменьшается. Иногда это приводит к возникновению провокационной творческой деятельности, такой как сатира, которая стремится обойти цензуру. Однако в целом творческий потенциал общества, как правило, снижается. Кроме того, существует фактор времени. То, что считается высоко креативным в одно время, может быть не столь значимым в другое. Например, сегодняшние картины импрессионистов не станут частью учебников по истории искусства. Некоторые проблемы также становятся более актуальными в определенное время. Тот, кто сегодня стремится построить гигантскую гидроэлектростанцию, вряд ли станет таким же великим новатором, как Никола Тесла в конце XIX — начале XX века. Эти проблемы уже решены. Каждое время открывает новые возможности для людей с различными интересами и навыками. Какой вид творчества? Если люди обладают творческим потенциалом, который зависит от их личности, мотивации и когнитивных стилей, и если они работают над задачами и в условиях, которые позволяют им раскрыть этот потенциал, то успех в творчестве становится более вероятным. Люди, будь то писатели или дизайнеры продуктов, создают что-то оригинальное и эффективное, чтобы достичь определенной цели, работая как в одиночку, так и в команде. Однако различные виды творчества могут иметь как положительные, так и отрицательные последствия. Например, успешная реклама может привести к кризису опиоидной зависимости, в то время как новые вакцины предотвращают опасные заболевания. Транзакционная креативность означает, что мы проявляем креативность, потому что нам за это платят. То, в каком направлении будет направлено это творчество, зависит от целей руководителей или работодателей. Самопреобразующая креативность помогает нам выразить себя и стать лучше как личность. Однако существует также и полностью преобразующая креативность, которая целенаправленно направлена на улучшение мира. Когда мы размышляем о креативности, мы можем осознанно выбрать как краткосрочные, так и более масштабные цели для нашей творческой работы. По материалам статьи «Yes, We Can Define and Understand Creativity» Psychology Today

Путь к себе: мотив странствия в литературе

Путешествие — один из самых древних и универсальных мотивов в литературе. От Гильгамеша, Одиссея, Данте и Евгения Онегина до Фродо Бэггинса, Геральта из Ривии и Джона Сноу на протяжении многих веков герои снова и снова отправляются в путь по книжным страницам: за славой, истиной, богатством, вечной любовью или самим собой. Путешествие — не просто перемещение в пространстве, но и символ глубоких внутренних перемен. Почему же литературные герои так часто собираются в дорогу, что делает их путь таким значимым и почему это касается каждого из нас? Почему героям не сидится дома? Причины странствий могут быть разными. Это желание перемен и свободы, как у Евгения Онегина, героя одноименного произведения Александра Пушкина. Поиск истины и смысла жизни, как у Пьера Безухова, героя «Войны и мира» Льва Толстого. Спасение возлюбленной, как у Данте в «Божественной комедии». Необходимость взять на себя тяжелую ношу и пройти испытание, как у Фродо из «Властелина колец». Или азарт и жажда приключений, которым был подвержен Филеас Фогг из «Вокруг света за 80 дней». Какими бы ни были причины ухода, ни один из этих героев не вернулся прежним. В конечном счете, какой финал ни сложился бы у истории, путь всегда оказывается важнее цели, ведь именно путь к ней формирует историю. «Одиссея» Гомера — один из первых и величайших литературных примеров, где ярко демонстрируется этот принцип. Одиссей возвращается домой десять лет, преодолевает множество преград, и каждое его приключение делает его сильнее, мудрее, человечнее. Путь формирует личность, испытывает характер, проверяет веру. В процессе странствия человек теряет старые убеждения, но приобретает новое видение мира и самого себя. Например, как в романе «Сиддхартха» Германа Гессе, где главный герой проходит долгий путь духовного поиска. Он испытывает на себе богатство и бедность, любовь и одиночество, прежде чем приходит к внутреннему просветлению. Часто герои осознают: финальная точка не столь значительна, как те изменения, которые с ними произошли во время дороги. Путь — это жизнь, полная смыслов, случайностей, встреч и уроков. Где сходятся дороги героев? Еще Карл Густав Юнг, известный психолог и философ ХХ века, описал концепцию «Коллективного бессознательного», согласно которой у всех людей, живших на этой земле, в подсознании содержатся психологические структуры, общие для всего человечества и передающиеся от предыдущих поколений. Эти структуры содержат в себе образы и мотивы, которые не только пронизывают всю человеческую культуру (мифологию, сказки, фольклор, искусство), но и находят отражение в нашей каждодневной жизни: в поступках и решениях. Отчасти эта концепция вдохновила именитого исследователя и автора знаменитой книги «Тысячеликий герой», Джозефа Кэмпбелла, на создание теории «Мономифа» или «Пути героя». Согласно Кэмпбеллу, все герои в мировой культуре проходят один и тот же универсальный путь, состоящий из множества этапов: • призыв к приключению (герой осознает, что ему уготовано особое предназначение); • отказ от приключения (герой сомневается в себе и намеревается отказаться от намеченного пути); • встреча с наставником (мудрый друг и учитель поддерживает героя и убеждает принять вызов); • переход через первый порог (точка невозврата: герой покидает свой привычный мир и оказывается в новом месте, где ему предстоит побороть соблазны и справиться с темными сторонами своей личности); • испытания и союзники (герой проходит череду различных испытаний, где встречает друзей и врагов, находит любовь или верного товарища); • приближение к внутренней пещере (подготовка к решающему испытанию, затишье перед бурей); • великое испытание (кульминация всего пути героя, битва с могущественным врагом, противостояние); • награда (осознание или получение особой силы или знания, которые изменили героя за время его странствия); • обратный путь (дорога в привычный мир, прощание с путешествием); • возвращение с наградой (герой возвращается домой обновленным и мудрым, он использует полученную силу для того, чтобы изменить окружающий его мир). Как показало время, эта концепция применима к огромному числу произведений и сохраняет свою актуальность. Искусство не стоит на месте и все время создает новые формы и способы передачи идей и смыслов, новые вариации пути. Даже в современных книгах и фильмах, где нет кораблей и мечей, фэнтезийных королевств и ужасных драконов, странствие сохраняется — теперь как внутренний путь. Это может быть эмиграция, депрессия или путь к себе через внутренние травмы. И в большинстве таких странствий рубежи, обозначенные Кэмпбеллом, сохраняются и подсвечиваются новыми интерпретациями. Формы меняются, но суть остается: дорога — это всегда способ понять, кто ты есть на самом деле. Это возможность преодолеть свои страхи, осознать истинные цели и обрести смысл. Странствие — метафора жизни Путь героя — это отражение жизненного пути человека. Мы рождаемся, взрослеем, ищем себя, сталкиваемся с трудностями, теряем ориентиры, ошибаемся, учимся — и все это напоминает странствие через сложный, запутанный и непредсказуемый мир. Огромный мир с зыбкими топями и белоснежными вершинами, с коварными врагами, поджидающими за углом, и с верными друзьями, готовыми протянуть руку помощи. Именно поэтому читателю легко отождествить себя с героем в дороге: с его сомнениями, открытиями, потерями и обретениями. Мотив странствия не теряет силы, потому что сам человек — всегда путник. Литературные герои идут дорогами, чтобы обрести смысл, свободу, любовь, прощение, понимание мира. Но самое важное то, что происходит не в финале, а во время пути: в преодолении себя, в неожиданной встрече, в выборе, сделанном у развилки. Странствие — это путь к человеку, которым ты должен стать. И именно это делает его вечным мотивом в литературе. Автор: Алиса Смирнова

Почему советские люди верили в магию с ТВ?

В Советском Союзе, казалось бы, не было места мистике. Идеология материализма и научного атеизма была фундаментом не только государственной политики, но и самой структуры повседневной жизни. В школах преподавали «Научный атеизм», в книгах разоблачали религиозные заблуждения, в фильмах показывали торжество разума над суеверием. Однако именно в такой стране, где вера в Бога приравнивалась к пережитку прошлого, миллионы людей в конце 1980-х с замиранием сердца слушали медитативный речитатив Анатолия Кашпировского и выставляли перед телевизором трехлитровые банки с водой, чтобы «зарядить» их волшебной энергией Аллана Чумака. Телевидение как алтарь нового времени Чтобы понять, почему советские граждане так легко поддались телемагии, нужно осознать, каким влиянием обладал телевизор в СССР. Это было не просто средство массовой информации — это был почти священный объект, единственное окошко в мир за пределами твоей квартиры, двора и работы. В условиях жесткой цензуры и дефицита контента телевизор становился рупором истины, единственным источником «правильных» знаний о мире. Все, что показывали по «первой программе», воспринималось как абсолютно достоверное и проверенное — ведь за каждым словом стояли фильтры идеологии, научных редакторов и строгой редакционной политики. В стране, где не было плюрализма мнений, телевидение становилось не просто частью жизни, а жрецом истины. И когда из этого жреца вдруг заговорила мистика — не из бульварной газеты, не из глухой передачи в полночь, а прямо с экрана, с серьезным тоном, при участии врачей, ученых и официальных ведущих — у советского зрителя просто не возникало механизма защиты. Ведь если говорят по телевизору — значит, это правда. И если там показывают, как доктор внушает пациенту исцеление от боли в спине, или как перед банкой с водой совершают загадочные пассы руками — значит, это не магия, а научная магия, одобренная самой системой. Крах идеологии и вакуум веры Еще одним ключевым фактором стало идеологическое разочарование, охватившее страну в последние годы перестройки. Общество, долгое время питавшееся идеалами равенства, братства и светлого коммунистического будущего, столкнулось с суровой реальностью: пустыми прилавками, коррупцией, распадом союзов, несправедливостью, чередой скандалов и разоблачений. Люди, десятилетиями верившие в партию, начали терять доверие ко всему, что раньше казалось незыблемым. Этот вакуум доверия не остался пустым. Когда рушится привычный мир, человеку хочется найти опору. Кто-то обращается к религии, кто-то — к мистике. Но в стране, где церковь была почти вытеснена из общественного пространства, а духовенство изображалось в школьных учебниках в образе мракобесов, в роли «духовных проводников» неожиданно оказались телеведущие с томными голосами и уверенным взглядом. Они обещали избавление от страха, боли, бессонницы, болезней — без таблеток, без очередей в поликлиниках, без бюрократии. Просто сядь, включи телевизор, расслабься — и исцеление придет само. Кашпировский и Чумак — телемаги новой эпохи Появление Анатолия Кашпировского на телевидении в 1989 году стало шоком для страны. Представьте себе: на главном канале страны выходит передача, где мужчина с глубоким гипнотическим голосом смотрит в камеру и говорит миллионам зрителей: «Даю установку...» — и дальше внушает им, что боль уйдет, давление нормализуется, а энергия очистится. Его манера речи, мимика, уверенность, медицинское прошлое — все это вызывало доверие. Это был не шаман, не колдун, а уважаемый психотерапевт, работавший со спортсменами, получивший диплом, имевший статус. Он говорил с научной точки зрения — но при этом создавал почти оккультную атмосферу. Анатолий Кашпировский — фигура, вызвавшая в конце XX века бурю обсуждений и споров. Его путь к всесоюзной известности начался с интереса к классическому гипнозу, но довольно скоро он понял, что обычные методы не принесут ему массового признания. К середине 1970-х годов Кашпировский стал отходить от традиционной гипнотической практики и начал разрабатывать собственную, уникальную методику, которая основывалась не на внушении в привычном понимании, а на тонкой работе с человеческим вниманием, подсознанием и верой. Суть метода заключалась в том, чтобы человек поверил в собственную способность к исцелению. Настоящий взлет популярности произошел, когда Кашпировский впервые появился на экранах телевизоров, и уже через год он стал настоящим телевизионным феноменом. Его первый сеанс, транслируемый по всесоюзному телевидению из Киева, стал сенсацией. В то время миллионы зрителей собрались у экранов, чтобы своими глазами увидеть то, о чем уже шли легенды — как человек «лечит» людей, находясь за тысячи километров от них. Реакция не заставила себя ждать. В редакции телекомпаний пришли миллионы писем. Люди рассказывали о «чудесных исцелениях», благодарили за возвращенное здоровье, слали фотографии и откровения. Кашпировский стал символом надежды и веры в чудо. Он окончательно отказался от работы в клинике и полностью посвятил себя телеэфирам. Его программа под названием «Сеансы здоровья врача-психотерапевта Анатолия Кашпировского» шла по центральному телевидению раз в две недели и собирала огромную аудиторию — от школьников до пенсионеров. Но на фоне народной любви к «целителю» в научных кругах начали раздаваться все более громкие голоса критики. Ученые, академики Российской академии наук и известные врачи стали открыто обвинять Кашпировского в шарлатанстве. Они утверждали, что его методы не имеют под собой научной базы, а внушенные исцеления — это не что иное, как эффект плацебо. Более того, начались разговоры о психических срывах у некоторых зрителей после эфиров, о случаях навязчивых состояний и даже госпитализаций. Несмотря на это, телевидение не отказывалось от столь рейтингового героя. Его оставили на экранах, потому что он умел делать главное — отвлекать народ от реальности. Это было особенно важно в конце 1980-х годов, когда страна находилась в глубоком кризисе. Советская экономика рушилась, магазины пустели, все чаще на улицах обсуждали коррупцию и политический хаос. В таких условиях людям отчаянно хотелось верить в чудо. Кашпировский становился проводником этой веры, он давал людям то, чего у них отняли — надежду. Параллельно на экране появился и Аллан Чумак — совсем иной персонаж. Более мягкий, чуть рассеянный, почти безмолвный. Он не говорил — он двигал руками, будто направляя некую силу прямо в стеклянные сосуды. Люди ставили банки, кастрюли, фляги, ведра — и верили, что вода впитает в себя здоровье, гармонию, защиту от болезней. Его передачи были почти беззвучны, медитативны, напоминали молитву без слов. К целительству Аллан Чумак пришел относительно поздно — в возрасте 42 лет. До этого момента никаких признаков особых способностей у него не наблюдалось. Детство Чумака остается малоизвестным, и информации о нем крайне немного. Его путь к славе начался довольно парадоксально: в конце 1970-х он трудился над серией журналистских материалов, разоблачающих лжецелителей и экстрасенсов. Казалось бы, Чумак должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему, но все вышло иначе. Погружаясь в мир паранормального, он неожиданно для самого себя стал ощущать, будто обладает сверхъестественными способностями. По его словам, он начал видеть человеческие ауры, а в его голове зазвучали «голоса, которые работали посменно» и якобы диктовали ему лекции о его даре, которые он старательно записывал. В 1983 году он оставил журналистскую карьеру и устроился в научно-исследовательский институт общей педагогической психологии при Академии педагогических наук СССР. Именно тогда, по его утверждению, он начал осознавать свои экстрасенсорные способности, проводить первые практики исцеления и принимать пациентов. Так начался его путь в роли целителя. В конце 1980-х годов методы нетрадиционной медицины обрели невероятную популярность в Советском Союзе, и Чумак оказался в центре этого феномена. Пик его славы пришелся на 1989 год, когда он начал регулярно появляться в утренней телепрограмме «120 минут» на Центральном телевидении, ведя рубрику «Сеансы здоровья». Формат сеансов был однотипным и длился от восьми до десяти минут. Чумак предлагал зрителям поставить у экранов банки с водой, тюбики с кремом или любые другие предметы, которые, по его словам, во время трансляции наполнялись особой целительной энергией. Далее он молча двигал губами и выполнял руками специфические пассы. «И все болезни уйдут», — добавлял он в финале. За такими сеансами ежедневно следили миллионы советских граждан, искренне верящих в чудесные свойства «заряженной» воды. По словам самого Чумака, во время эфиров происходила «гармонизация всех процессов организма», а предметы, подвергшиеся зарядке, могли исцелить человека даже от самых серьезных заболеваний, включая онкологию. Более того, он уверял, что его энергия воздействует не только на предметы, но и напрямую на зрителей. Любой, кто смотрел его сеансы, якобы получал шанс на выздоровление. Одним из наиболее активных критиков Чумака был академик Эдуард Кругляков, возглавлявший комиссию РАН по борьбе со лженаукой. Он утверждал, что именно благодаря таким «телевизионным чудотворцам», как Чумак, в обществе стали популярны антинаучные идеи. Более того, Кругляков считал, что подобные сеансы представляют серьезную опасность, особенно для тяжело больных людей: надеясь на чудо, они отказывались от профессиональной медицинской помощи и запускали свои болезни. Так телевидение стало не просто площадкой для новых форматов — оно превратилось в новый храм, где вместо алтарей стояли телевизоры, а вместо икон — черно-белые образы целителей. Культурный код, наследие и травма Вера в телеэкраны и магию не была чем-то чуждым для советского человека. Несмотря на официальную атеистичность, в глубине души сохранялась архаичная тяга к чуду — наследие крестьянской, дореволюционной культуры, где знахарство, заговоры и приметы существовали веками. В советское время все это ушло в подполье, но в минуты страха, болезни или кризиса люди снова обращались не к логике, а к чуду. К тому же в 80-е годы страна переживала сильнейший стресс. Тревога, нестабильность, потеря ощущения контроля — все это делало людей особенно внушаемыми. Когда на экране появлялся человек, уверенно обещавший помощь, в это хотелось верить — потому что больше никто ничего хорошего не обещал. Телевизор оставался главным источником истины. Люди верили в то, что показывали: полеты в космос, пятилетки, победу социализма. Когда экран начал транслировать чудеса — доверие к ним оказалось таким же, как раньше к парадам и новостям. Что осталось после исчезновения телемагии? Минздрав, конечно, попытался положить конец этой вакханалии — но слишком поздно. Целители успели стать звездами. Кашпировский стал депутатом, Чумак продолжал практиковать до конца жизни. И хотя с телеэкранов они исчезли, вера в чудо никуда не делась. Наоборот — она мутировала. В 2000-х появилась «Битва экстрасенсов», эзотерические тренинги, ритуалы «на успех» и «очищение». Люди стали покупать аюрведические свечи, кристаллы, биоэнергетические амулеты. Только теперь это шло не от государства — а от рынка. Но зачатки всего этого — именно там, в тех тихих, почти гипнотических сеансах перед экраном, где телевизор говорил: «Закройте глаза… Я с вами».

Роковая экспедиция 1897 года на воздушном шаре к Северному полюсу

Покорение Северного полюса в конце XIX века было навязчивой идеей для всего мира. Разные страны разрабатывали планы, чтобы первыми достичь полюса, но ни одно путешествие не было столь захватывающим (и столь обреченным), как миссия шведского инженера Саломона Августа Андре по пересечению Арктики на водородном воздушном шаре. Воздушные шары того времени, безусловно, впечатляли смельчаков, но имели фатальный недостаток как транспортные средства для исследований: никто еще не придумал эффективного способа управлять ими. Как только аэростат поднимался в воздух, он оказывался во власти ветра и просто дрейфовал. Будучи самым выдающимся воздухоплавателем Швеции, Андре много размышлял над этой проблемой. И нашел способ ее обойти. Провальная идея Андре разработал систему управления с помощью канатов, спущенных из корзины и волочащихся по земле. Вес канатов и сила трения должны были позволить управлять воздушным шаром. После серии пробных запусков он убедился, что сможет управлять водородным аэростатом во время перелета через Арктику и над Северным полюсом. Идея мужчины захватила всю Швецию, но создание аэростата, закупка необходимого оборудования и провизии требовали огромных средств. К счастью для исследователя, несколько самых влиятельных людей страны помогли ему. Значительные пожертвования на строительство шара (который получил название «Орел») поступили от короля Оскара II и Альфреда Нобеля. Также Андре нашел еще двоих членов экипажа: инженера Кнута Френкеля и молодого фотографа Нильса Стриндберга. Трое воздухоплавателей отправились в путь 11 июля 1897 года с острова Датский (архипелаг Шпицберген). Внимательные читатели, наверное, уже догадались, что никогда не видели аэростата, управляемого с помощью буксируемых канатов. И на то есть веская причина — этот метод оказался совершенно неэффективным. Три тяговых троса на «Орле» проработали недолго — шар даже не успел полностью покинуть зону старта. Почти сразу после взлета аэростат попал в нисходящий поток и едва не погрузился в ледяную воду. Андре и его команде пришлось срочно сбрасывать за борт мешки с песком, чтобы удержать шар в воздухе. Потеря необходимого балласта была серьезной проблемой, но ситуация оказалась еще хуже. За те короткие мгновения, что «Орел» оставался в воздухе, все три каната перекрутились и оторвались. Иными словами, у Андре больше не было возможности управлять аэростатом. Аварийная посадка Потерянные тросы лишили воздухоплавателей не только возможности хоть как-то корректировать курс, но и столь необходимого балласта. После неудачного старта, когда за борт сбросили более 450 килограммов канатов и несколько сотен килограммов песка, аэростат начал подниматься слишком высоко над землей. Утечка водорода ускорилась, и всего через 10 часов его потери оказались столь значительными, что шар то и дело ударялся о лед и скользил по нему. Через 65 часов полета аэростат потерпел крушение. Жесткость столкновения оказалась незначительной — все трое членов экипажа и их снаряжение остались невредимы. На борту имелись провизия, оружие, палатки, сани и даже складная лодка на случай аварийной посадки. На льду Андре заранее организовал два дополнительных склада с запасами. Экипаж загрузил на сани сотни килограммов еды и оборудования и начал изнурительный переход к ближайшему хранилищу. Стриндберг по пути делал фотографии места крушения и их продвижения. На земле их тоже ждали трудности. Никто из мужчин не был суровым исследователем Арктики — простые ученые и инженеры рассчитывали спокойно дрейфовать к полюсу в корзине аэростата. Одежда не защищала их от холода, припасов катастрофически не хватало (хотя они могли прокормить себя, охотясь на медведей и тюленей). Даже сани, сконструированные Андре, были настолько жесткими, что передвигаться по льду оказалось сложно. Хуже того, воздухоплаватели не приближались к складу, а отдалялись — большая часть пройденного пути сводилась на нет дрейфом ледников. В итоге они решили изменить курс и направиться ко второму складу, но перемена ветра сделала и эту цель недостижимой. После почти двух месяцев бесполезных скитаний команда решила разбить зимний лагерь, соорудив импровизированное иглу на льдине. Этот план работал относительно хорошо в течение трех недель, но в начале октября льдина начала разрушаться. Мужчины перевезли свои припасы на ближайший остров Белый, надеясь перезимовать там. Переход на остров стал последним зафиксированным событием в их записях. Точная причина их гибели остается неясной (историки предполагают, что они могли отравиться мясом белого медведя, погибнуть от истощения или переохлаждения), но все члены команды не прожили и нескольких дней после высадки на остров. Тем временем на родине никто не знал, что стало с тремя мужчинами. Они, разумеется, не вернулись, но их судьба оставалась загадкой. Морякам потребовалось более тридцати лет, чтобы найти экипаж «Орла». В 1930 году команда зверобойного судна «Братвог» нашла полуразрушенный лагерь, останки трех исследователей, их журналы и непроявленную пленку Стриндберга. Останки мужчин перевезли в Швецию, где членов экипажа «Орла» чествовали как героев. Удивительно, но 93 из 240 фотографий Стриндберга удалось спасти: вместе с записями команды они стали свидетельством последних жутких дней экспедиции и показали опасности экспериментального путешествия по Арктике. По материалам статьи «The Disastrous North Pole Balloon Mission of 1897» Mental Floss