Почему мы романтизируем прошлое

Ах, эти старые добрые времена. Неужели они действительно так хороши? Все мы имеем свойство принимать вещи как должное, поэтому нет ничего удивительного в том, что их ценность мы понимаем лишь тогда, когда они становятся недоступными. Кроме того, все мы разделяем когнитивную тенденцию к избирательному приукрашиванию моментов прошлого, особенно когда настоящее не кажется таким хорошим. Оглядываясь на «старые добрые времена», мы должны спросить себя: было ли прошлое на самом деле таким великолепным, каким мы его помним? И что нового мы можем узнать, прогуливаясь по дорожкам памяти? Получается, наши воспоминания не соответствуют действительности? Не совсем так. Но существует распространенное заблуждение, что воспоминания — это точные записи прошлого, находящиеся в шкафу для хранения мыслей. «На самом деле память работает не так», — говорит профессор психологии из Университета Уилфрида Лорье, Энн Уилсон. Ее исследования в основном сосредоточены на памяти, времени и идентичности. «Мы восстанавливаем то, что произошло в прошлом, на основе маленьких кусочков памяти. Мы действуем как археологи — собираем осколки и складываем их вместе», — добавляет она. Это не значит, что мы сознательно искажаем или приукрашиваем свои воспоминания. «Но процесс восстановления воспоминаний в высшей степени реконструктивен и подвержен различным погрешностям», — говорит Дэниел Шектер, профессор психологии Гарвардского университета и автор книги «Семь грехов памяти. Как наш мозг нас обманывает». Например, исследователи заметили, что воспоминания, связанные с отрицательными эмоциями, исчезают быстрее, чем положительные воспоминания. Это явление известно как отклонение в сторону затухания аффекта. «Это защитная реакция, — говорит Фелипе де Бригард, профессор философии, психологии и нейронаук из Дюкского университета, который изучает пересечение памяти и воображения. — Наше прошлое всегда с нами. Если бы воспоминание причиняло боль каждый раз, когда вы вспоминали его, так же сильно, как когда вы его испытывали, это было бы невыносимо». Исследование 2019 года обнаружило корреляцию между отклонением в сторону затухания аффекта и упорством, предполагая, что снижение негативности позволяет людям «помещать позитивные и негативные события в надлежащую эмоциональную перспективу». «Кроме того, фактом является то, что большинство из нас предпочитают вспоминать о положительном опыте, а это дает нам преимущественный доступ к такого рода воспоминаниям», — объясняет доктор Шектер. Другими словами, аспекты прошлого, о которых нам нравится думать, имеют тенденцию оставаться с нами в течение жизни, в то время как элементы, о которых мы не думаем, исчезают. Исследователи называют это забыванием, индуцированным припоминанием. «Это может способствовать позитивному смещению воспоминаний, потому что мы не склонны повторять, пересказывать и восстанавливать негативный опыт», — добавляет доктор Шектер. Травматические воспоминания, которые часто навязчивы и постоянны, являются заметным исключением. Всегда ли так происходит? Наша общая тенденция вспоминать положительные события, а не отрицательные, особенно выражена, когда мы чувствуем дискомфорт в настоящем. «Процесс вспоминания прошлого всегда продиктован точкой зрения, с которой мы приходим в прошлое, и вопросами, которые мы задаем о прошлом», — говорит доктор Уилсон. Она назвала это «призмой настоящего». Ваша призма настоящего действует как своего рода фильтр, определяя, какие детали вы вытаскиваете и что вы с ними делаете. «Если мы начинаем с предположения, что в прошлом все было лучше, то мы достанем те воспоминания, которые подтвердят это», — говорит доктор Уилсон. Отчасти это связано с тем, что исследователи называют «восстановлением настроения» — делать все возможное, чтобы поднять свой настрой, когда мы чувствуем себя подавленными. «Память существует не только для того, чтобы помочь нам вспомнить, где припаркована машина, — говорит доктор Бригард. — Она также играет и другие роли, и одна из них — помочь нам чувствовать себя лучше». Все это не случайно — автобиографическая память развивалась таким образом неспроста. В своем исследовании доктор Уилсон обнаружила, что мы манипулируем своими личными воспоминаниями, чтобы со временем создать целостную самоидентификацию и положительное самоощущение. Это может означать приукрашивание наших воспоминаний элементами воображения или опущение деталей, на которых мы предпочли бы не останавливаться. «Мы знаем, что память и воображение чрезвычайно тесно взаимодействуют, — говорит доктор Бригард. — Мы часто представляем себе, каким могло быть прошлое. Затем наше воображение проникает в исходную память и изменяет ее содержание». В то время как податливое качество нашей памяти делает ее уязвимой для манипуляций и ошибок, оно же реально помогает человеческому разуму адаптироваться. «Воспоминание о прошлых позитивных событиях — это адаптивный способ регулировать эмоции в настоящем и повышать оптимизм в отношении будущего», — говорит доктор Шектер. По сути, исследования доктора Шектера показали, что при вспоминании прошлого и в представлениях о будущем начинают действовать одни и те же области мозга, как на нейронном, так и на когнитивном уровнях. В этом есть смысл. Чтобы планировать будущее, мы должны смотреть в прошлое. В далеко не идеальные времена мы можем использовать позитивные воспоминания, чтобы представить будущее с большей надеждой, мотивацией и стойкостью. Но что насчет воспоминаний, которые, мы точно уверены, были чудесны? То, что воспоминания могут измениться, когда мы их реконструируем, не обязательно означает, что все они значительно изменились. Но это означает, что все они по-прежнему формируются различными когнитивными процессами, не исключение и такие значимые моменты, как праздничные встречи или поездки. Мы все сталкивались с этим: семейный отдых был полон споров, солнечных ожогов и похмелья, но почему-то вы помните только хорошо проведенное время, великолепную погоду и вкусные блюда. В 1994 году два исследователя психологии, Теренс Митчелл и Ли Томпсон, попытались предложить и проверить теоретическую модель этого явления, которую они назвали «розовой ретроспекцией». В своей статье доктор Митчелл и доктор Томпсон объяснили розовую ретроспекцию как один из трех способов, которыми наш разум создает эффект «розовых очков». «Во-первых, эта розовая проекция — «большое, позитивное ожидание», которое часто приводит к «раздутым ожиданиям»», — говорит доктор Томпсон, профессор Школы менеджмента Северо-западного университета. Во-вторых, по словам исследователей, это «ослабление» удовольствия в настоящем. «Мы запрограммированы на то, чтобы уделять негативным стимулам гораздо больше когнитивного внимания в настоящем, — говорит доктор Томпсон. — Но эти детали уходят на второй план в нашей памяти. Каков результат? Розовая ретроспекция: вспоминать прошлое с большей любовью, чем мы переживали его в то время». Многочисленные исследования документируют розовую ретроспекцию в действии. Исследование, проведенное в 1992 году, показало, что посетители Диснейленда сообщали о значительно более позитивных воспоминаниях о своих поездках, чем детали, которые они сообщали во время самих поездок (например, о плачущих детях или длинных очередях). В 1997 году д-р Митчелл и д-р Томпсон обнаружили аналогичные результаты, когда они применили свою теорию розовой ретроспекции в работе, изучив ожидания участников, опыт и воспоминания о поездке в Европу, отпуске на День благодарения и трехнедельной велосипедной поездке в Калифорнию. По всем направлениям сообщенные воспоминания были гораздо более позитивными, чем опыт, зафиксированный в настоящем. Проще говоря, мы всегда будем хвататься за детали, которые подтверждают нашу призму настоящего («Какой это был замечательный отпуск!»), и с этим соотносить наши воспоминания. «Отчасти это обусловлено укреплением самооценки: я хочу думать о себе как о счастливом, удачливом, возможно, несколько талантливом, способном человеке, — говорит доктор Томпсон. — Мы строим историю постфактум и выборочно выбираем то, что было романтичным». Так в чем же проблема? Нет никаких явных проблем с романтизацией прошлого. До тех пор, пока мы знаем, как работает память, мы можем держать себя в руках, стараться учиться у прошлого и жить более наполненно в настоящем. Особенно в трудные моменты жизни есть реальные преимущества в том, чтобы сделать шаг в прошлое. «У нас есть возможность немного отвлечься от собственных переживаний, что может быть действительно полезно для того, чтобы посмотреть на них более объективно», — говорит психолог Итан Кросс, директор Лаборатории эмоций и самоконтроля Мичиганского университета. Доктор Кросс посвятил большую часть своих исследований изучению того, что он назвал «самодистанцированием» — «способность выйти за пределы себя и посмотреть на себя с более отдаленной точки зрения, подобно тому, как мы могли бы думать о другом человеке». «Есть много способов дистанцироваться от своих переживаний. Одним из них является акт размышления о прошлом», — добавляет Кросс. «Оглядываясь на прошлое, романтизированное или нет, мы можем получить более широкое представление о перспективах дальнейшей жизни, которое могло бы помочь людям осмыслить свой опыт», — говорит Кросс. Исследование 2015 года показало, что «временное дистанцирование» (или размышление о себе в прошлом или будущем) повышает нашу способность справляться с негативными событиями, помогая нам осознать их непостоянство: «Это тоже пройдет» — идея, в которую мы легче готовы поверить, когда видим пресловутую более широкую картину. Было также показано, что самодистанцирование среди других преимуществ снижает тревожность и депрессию, поддерживает способность к самоанализу и улучшает принятие решений и регуляцию эмоций. В частности, проведение времени со славными воспоминаниями также может иметь дополнительные преимущества. «Ностальгия — важный психологический ресурс, — говорит доктор Уилсон. — Люди могут окунуться в прошлое, особенно когда настоящее их не устраивает». Многие исследования подтверждают это. Было показано, что стремление к ностальгии противодействует одиночеству и скуке. Исследования, проведенные Синьюэ Чжоу из Университета Сунь Ятсена на юге Китая, показали, что ностальгия имеет не только психологические преимущества, но и потенциально физиологические. В исследовании 2012 года доктор Чжоу обнаружил, что люди с большей готовностью испытывают ностальгию в холодные дни или в холодных помещениях; кроме того, ностальгирующие участники исследования сообщали, что чувствуют себя теплее. Если ностальгия «согревает» не только наши сердца, но и наши тела в период трудностей, то сердечные размышления о прошлом могут иметь эволюционную полезность. Вопрос, таким образом, не в том, как меньше зацикливаться на прошлом, а в том, как научиться больше ценить настоящее. Что мы можем сделать, чтобы больше ценить свою повседневность? Подумайте, о чем вы будете ностальгировать. Переверните собственную логику с ног на голову и подумайте, какие элементы вашей нынешней ситуации, какими бы скучными и повторяющимися они ни были, вы вспомните потом. Может быть, это ритуал приготовления хлеба, который вы научились печь. Возможно, это время, проведенное дома со своими детьми. Позвольте себе действительно заметить детали этих переживаний, чтобы придать больше текстуры вашим будущим воспоминаниям. «Попробуйте погрузиться в ностальгию по настоящему времени, — говорит доктор Бригард. — Помогите своему будущему «я», сделав настоящее более запоминающимся». Можно сделать несколько фотографий и превратить ваши, казалось бы, обыденные моменты в воспоминания, которые стоит сохранить и пересмотреть. Размышляя о своем настоящем опыте с точки зрения его потенциала памяти, вы можете даже обнаружить, что уделяете больше внимания радостным моментам, а не тем «сдерживающим» отвлекающим факторам. Поставьте настоящее в контекст: кажется, что везде, куда бы мы ни посмотрели, нам говорят: «Присутствуй в настоящем моменте». Это правильный совет. Некоторые занятия, например, прогулка, могут помочь нам подключиться к нашему актуальному опыту и избавиться от мысленной болтовни. Но погружение в настоящее — не единственный способ больше ценить жизнь. «Мы постоянно пытаемся придать смысл нашим переживаниям, и наш разум устроен гибко, чтобы помочь нам в этом, — говорит доктор Кросс. — Я бы не хотел отказываться от этой способности возвращаться в прошлое для того, чтобы понять, что я испытываю, а затем создать историю, которая продвинет меня вперед». Итак, отстранитесь от мелочей вашей жизни прямо сейчас и подумайте, как этот период может вписаться в вашу «историю жизни». Это будет похоже на клише, но дистанцирование от повседневности — верный способ увидеть себя с большей ясностью и сопереживанием. Представьте себя в будущем, думая об этом времени. Какую историю вы расскажете? Чему вы научились? Как вы выросли? Наконец, получайте удовольствие от того, что вы привыкли считать само собой разумеющимся. Тогда вы заметите, что стали больше наслаждаться маленькими радостями жизни. По материалам статьи «Why We Romanticize the Past» The New York Times

Что такое думскроллинг

Оказывается, саморазрушающее поведение, когда всю ночь читаешь плохие новости в социальных сетях, имеет официальное название — думскроллинг. Термин стал популярен в 2020 году на фоне пандемии, однако сейчас его начали использовать без привязки к коронавирусу. Давайте разберемся, откуда появился думскроллинг, почему он негативно отражается на нашем здоровье и как с ним бороться. Истоки думскроллинга Термин образовался путем объединения двух английских слов: «doom» (мрачный конец) и «scrolling» (пролистывание контента). Он обозначает чтение тревожных новостей, которое не поддается контролю. Ради него люди жертвуют сном и отдыхом, поэтому думскроллинг называют компульсивным и мазохистским занятием. Впервые о термине узнали в 2018 году, когда один из пользователей Твиттера захотел защитить себя от плохих новостей. Тот твит не вызвал резонанса, а потому думскроллинг не вошел в обиход, оставшись никому не известным словом. Что же касается самой практики, то она существовала еще в прошлом веке. Например, в 70-х годах телевизионные новостные передачи в основном состояли из криминальных сводок и информации о происшествиях, и после их просмотра люди убеждали себя, что живут в мире более опасном, чем он есть на самом деле. Тогда целенаправленный поиск ужасных новостей называли «коэффициентом злого мира», но суть оставалась той же. Термин «думскроллинг» стал популярным в марте 2020 года с развитием пандемии. Люди чаще стали использовать социальные сети не только для общения с друзьями и родными, но также для того, чтобы быть в курсе последних новостей. В тот период количество пользователей Твиттера возросло на 24%, а Фейсбука — на 27%. Одним из первых, кто заговорил об этом явлении, стал Кевин Роуз, колумнист The New York Times. Он описывал его следующим образом: «Люди попадают в жуткие кротовые норы, заполненные страшной информацией о коронавирусе. Этот контент заставляет их накручивать себя, отказываться от сна, что впоследствии приводит к физическому истощению». Но Кевин назвал практику «думсерфингом», а вот «думскроллинг» появился только в мае благодаря все той же газете The New York Times. К концу 2020 года термин официально внесли в американские словари. Кроме того, Оксфордский словарь добавил его в список «Слов беспрецедентного года», австралийский словарь Macquarie объявил словом года, а сайт Dictionary назвал одним из «новых слов, которые появились во время коронавируса». Изначально термин «думскроллинг» использовали исключительно в связке с пандемией, однако чуть позже его стали применять в контексте любых негативных новостей и продолжают до сих пор. Откуда появляется склонность к думскроллингу Кроме коронавируса и других страшных событий недавнего времени на популяризацию думскроллинга влияют два фактора. Страх пропустить важные новости Мы смотрим новостные передачи, чтобы быть в курсе последних событий и искать ответы на вопросы о том, как устроен мир. Некоторые люди считают это своеобразным долгом, ведь если не знать, что происходит вокруг, можно прослыть невеждой, отставшим от жизни. Стремление читать тревожные новости может объясняться и тем, что мы на подсознательном уровне пытаемся подготовить себя к возможным угрозам — как говорится, «предупрежден — значит вооружен». Так устроены новостные ресурсы и социальные сети Новостные ресурсы активно используют наше стремление быстрее узнавать о подстерегающих опасностях, поэтому «шок-контент» вирусно распространяется по всему интернету, привлекая все больше читателей. Не стоит забывать о работе автоматических алгоритмов социальных сетей: мы получаем в рекомендациях новости, похожие на те, что обычно читаем. Иногда виновата и лента — ее можно листать бесконечно, так как публикации постоянно подгружаются и все больше затягивают нас. Отрицательное влияние думскроллинга На первый взгляд кажется, что думскроллинг — просто инструмент, позволяющий быть в курсе новостей и контролировать ситуацию, поэтому в нем нет ничего плохого. На самом деле это мнение является ошибочным. «Регулярное потребление тревожных новостей не дарит чувство безопасности. Наоборот, оно приводит только к стрессу, страху и беспокойству. А со временем думскроллинг перерастает в настоящую зависимость — человек не может жить без постоянного доступа к интернету и новостной ленте», — отмечает Карла Мари Мэнли, клинический психолог. Думскроллинг создает порочный круг. «Чем больше времени мы тратим на чтение постов, тем больше угроз находим. Чем больше информации мы получаем о тревожном событии, тем больше нервничаем. Когда мы отрываемся от телефона и начинаем оглядываться вокруг себя, все кажется мрачным и вызывает беспокойство. Поэтому мы вновь открываем социальные сети для поиска деталей», — говорит клинический психолог Амелия Альдао. Если не побороть зависимость, думскроллинг приведет к тому, что повысится уровень гормонов стресса, кортизола и адреналина, начнутся панические атаки, нарушится внимание из-за плохого сна. Так считает Лила Р. Магави, доктор психологических наук. Методы борьбы с думскроллингом Настройка новостной ленты Первый шаг — работа с новостной лентой. Мы уже упоминали об автоматических алгоритмах соцсетей и их способности «подбрасывать» новости, которые могут нас заинтересовать. Попробуйте подписаться на добрые и позитивные аккаунты и отказаться от тех, кто наполняет свой профиль тревожными новостями. Также старайтесь чаще задавать себе следующие вопросы: • Какую пользу мне приносит информация, которую я читаю? • Как я себя чувствую во время чтения новости? • Отвлекает ли меня думскроллинг от важных дел? • Я проверяю прочитанную информацию или сразу эмоционально на нее реагирую? Ответы помогут вам скорректировать поведение и пересмотреть отношение к новостям. Умеренное использование гаджетов Если вы хотите быть осведомленным — хорошо, но сделайте перерыв от новостей хотя бы вечером. Перед сном откажитесь от использования телефона и ноутбука, избегайте заметок о войнах, забастовках, коронавирусе. Чтение нужных новостей Ограничить думскроллинг можно, если вы будете читать исключительно тот материал, с которым хотели ознакомиться, а не переходить по десяти предлагаемым ссылкам, отвлекающим от предмета поискового запроса. Научитесь распознавать заманивающие заголовки, статьи под которыми не несут ничего полезного. Также можно заняться «гигиеной разума», не допуская информационного перенасыщения.

Литература ужасов

Литература ужасов не появилась изначально, как отдельный жанр литературы. Она произрастает из готической литературы, которая переросла в «ужасы» в начале XX века. Произошло это от возросшей в тот момент любви читателя к готическому жанру, но не в полном его объеме, а к самым значимым и ключевым частям этого жанра — к пугающим моментам, страху и бегущим по коже мурашкам. Тогда и начали появляться романы и представители малой прозы, которые основывались исключительно на попытках испугать читателя, не отвлекаясь на другие сюжетные линии — как правило, в литературе ужасов нет места любовным линиям (либо они идут незаметным фоном). Прародителем жанра ужасов считается Эдгар Аллан По, который в своих произведениях пугал читателя не страшными монстрами, привидениями и чем-то паранормальным, а страхами, которые таятся в самой глубине человеческой души, страхами, которые не имеют формы, но давят на читательскую психику (потерять близких, сойти с ума). Но настоящую новую жизнь в виде жанра ужасов готическая литература впервые получила, когда в 1905 году четырнадцатилетний мальчик написал короткий, но пугающий рассказ «Зверь в пещере», который стал эталоном рассказа в жанре ужасов. Этот мальчик не только подарил литературе новый жанр, но и сделал себе имя, навсегда вошедшее в историю мировой литературы. Имя этого мальчика — Говард Лавкрафт. Лавкрафт в своих произведениям пугает читателя не только монстрами и паранормальным, но и продолжает традицию Эдгара По, давя на читателя психологически. Интересно, что «испуга» гораздо проще достичь в фильмах ужасов, чем в литературе. Кинематограф имеет в своем арсенале и визуальные образы, и музыкальное сопровождение. Литература же может полагаться только на воображение читателя. Но и у нее есть один преимущественный ход, который очень сложно отразить на экране — это саспенс (гнетущая, напрягающая атмосфера). На экране саспенс возможно отразить в атмосфере, музыке и цвете кадра. В литературе же саспенс работает гораздо лучше, ведь читатель своими домыслами и воображением сам может загнать себя в ловушку и бояться того, чего автор мог и не вкладывать в свое произведение. По ощущению это сравнимо с тем, как человек может сидеть дома в темной комнате, знать, что кроме него в этой комнате никого нет, но воображение домысливает страшные образы — и вот человек уже находится в состоянии испуга. Литература ужасов имеет свои поджанры: • лавкрафтовский ужас; • триллер; • апокалиптика; • темный романтизм. Лавкрафтовский ужас не просто так назван в честь Говарда Лавкрафта, потому что он полностью описывает собой произведения, продолжающие традицию этого автора. Лавкрафтовский ужас пугает читателя не материальными образами (монстрами, вампирами и т.д.), а страхом неизведанного и непонятного, а также психологическим давлением. Сегодня главным представителем лавкрафтовской традиции является Стивен Кинг. Триллер — поджанр ужасов, делящийся еще на два вида: мистический и психологический триллер. Мистический триллер завязан на всем паранормальном и мистическом — на нечисти, чудовищах, привидениях и других монстрах. Мистический триллер вызывает у читателя резкий испуг, который в кинематографе называется «скримером». Добиться такого элемента в литературе очень сложно, поэтому и мистический триллер встречается реже, чем психологический. Психологический триллер дергает за нервные окончания читателя, смешивая реальность и страх, часто использует «саспенс». Апокалиптика — поджанр, который возник в конце XX века. Он основывается на описании конца света и гибели всего живого от вируса, инопланетного вторжения и подобных вещей. Апокалиптику легко спутать с жанром научной фантастики и романом-катастрофой. Жанры действительно очень похожи по своим ключевым сюжетным линиям, но апокалиптика отличается тем, что в ней акцент сделан на описании чудовищ и смертей, т.е. смертей изощренных и неприятно описанных. Темный романтизм — новая и самая неоднозначная форма литературы ужасов, которая начинает обособляться от непосредственно «ужасной» наполненности в тексте. Темные романтизм — это что-то среднее между литературой ужасов, готическим жанром и романтизмом. Главные элементы темного романтизма: присутствие нечисти и монстров, человеческое саморазрушение (безумие, меланхолия) и бессознательность. Главная цель этого поджанра — не испугать читателя, а окутать его атмосферой таинственности и человеческого страдания, показать психологизм и оказать моральное давление. Но в отличие от психологического триллера, темный романтизм всегда описывает либо другие миры, либо обычный мир, но искаженный, в котором живут воображаемые существа (как правило, монстры). Главные произведения литературы ужасов: • Вашингтон Ирвинг «Легенда о Сонной лощине»; • Эдгар Аллан По «Преждевременное погребение»; • Говард Лавкрафт «Хребты безумия»; • Ширли Джексон «Призрак дома на холме»; • Айра Левин «Ребенок Розмари»; • Энн Райс «Интервью с вампиром»; • Стивен Кинг «Сияние»; • Стивен Кинг «Кладбище домашних животных»; • Питер Страуб «История с привидениями»; • Сьюзен Хилл «Женщина в черном».

C человеческим телом происходят странные вещи после смерти

Природа не очень добра к человеческому телу после смерти. К счастью, те времена, когда тела просто разлагались на поверхности земли, давно миновали, и мы выработали множество погребальных ритуалов. Мы можем отложить процесс разложения путем бальзамирования, заменив жидкости нашего тела консервантами. Также мы кремируем тела, превращая их в пепел. Хотя современные ритуалы могут показаться неприятными, естественный природный процесс еще менее привлекателен. Даже древний человек умел держать дистанцию с разлагающимися мертвецами. В 2003 г. археологи обнаружили свидетельства того, что около 350000 лет назад на севере Испании древние люди хоронили своих умерших родственников. Так что же происходит с людьми после смерти? Вот как природа разрушает наши тела: Клетки разрываются Процесс разложения начинается буквально через несколько минут после смерти. Когда сердце перестает биться, начинается процесс охлаждения трупа. Температура тела начинает стремительно падать и за несколько часов достигает комнатной температуры. Почти сразу же кровь обогащается кислотой из-за накопления углекислого газа. Это заставляет клетки разрываться, высвобождая ферменты в ткани, которые начинают переваривать себя изнутри. Кожа белеет и приобретает фиолетовый оттенок Гравитация накладывает свой отпечаток на человеческое тело в первые минуты после смерти. Эритроциты перемещаются к частям тела, которые ближе всего к земле, окрашивая их в фиолетовой цвет. Все остальное тело становится смертельно бледным, потому что циркуляция крови прекращается. Эти фиолетовые пятна называются трупной кровью. По пятнам специалист может определить время наступления смерти. Кальций заставляет мышцы сокращаться Все мы слышали о трупном окоченении, при котором мертвое тело становится жестким и неудобным для перемещения. Трупное окоченение обычно наступает через три-четыре часа после смерти, достигает пика через 12 часов и заканчивается через 48 часов. Почему это происходит? В мембранах наших мышечных клеток есть насосы, регулирующие содержание кальция. Когда они перестают работать, кальций наводняет клетки, заставляя мышцы сокращаться и напрягаться. Органы переваривают сами себя Гниение следует за трупным окоченением. Ферменты поджелудочной железы заставляют органы переваривать сам себя. Микробы связывают эти ферменты, окрашивая тело в зеленый цвет, начиная с живота. Как пишет Кэролайн Уильямс в журнале New Scientist, «основные участники этого процесса — 100 триллионов бактерий, которые прожили свою жизнь в гармонии с организмом в его кишечнике». Тело может покрыться воском Обычно после гниения тело быстро разрушается, и остается только скелет. Однако в некоторых случая происходит кое-что интересное. Если тело соприкасается с холодной почвой или водой, в нем может образоваться жировое воскообразное вещество. Оно появляется в результате разрушения тканей бактериями. Жировоск действует на внутренние органы как консервант. Это может ввести специалистов в заблуждение, заставив думать, что смерть наступила гораздо позже, чем это было на самом деле, как это было в случае с 300-летним трупом, найденным в Швейцарии. Тело, скорее всего, будет двигаться Звучит странно, но это правда. Исследователь из Австралии, которая наблюдала за несколькими трупами на протяжении 17 месяцев, обнаружила, что тела не просто дергаются, а довольно много двигаются. Исследователь Элисон Уилсон, посетившая Австралийский центр тафономических экспериментальных исследований, обнаружила, что руки, которые изначально складывали близко к телу, были обнаружены в раскинутом положении. «Мы думаем, что движения связаны с процессом разложения, когда тело мумифицируется, а связки высыхают», — сказала Уилсон. Таким образом, все мы рано или поздно возвращаемся в землю, превращаясь в пыль, пепел или воск. По материалам статьи «6 Weird Things That Happen After You Die» Treehugger

Подборка блиц-фактов №134

За миллионы лет эволюции человеческий организм приспособился к одному рассвету и одному закату в сутки. Международная космическая станция за сутки совершает более пятнадцати витков по околоземной орбите, а это значит, что за 24 часа астронавты и космонавты наблюдают пятнадцать рассветов и столько же закатов. Чтобы справиться с этой проблемой, решено было установить строгий режим, основанный на времени по Гринвичу. Для всех без исключения подъем — в 6:00, в 6:45 — завтрак, в 13:05 — обед и в 19:30 — ужин. А в 21:30 все дружно отправляются спать. В среднем люди проводят за чтением 6,5 часа в неделю. Согласно исследованию Йельского университета, три четверти учеников, которые плохо умеют читать в третьем классе, не смогут развить этот навык и в средней школе. В 2011 году китайское правительство запретило фильмы или шоу, в которых показываются путешествия во времени. Такие фильмы, согласно коммунистическому режиму Китая, считаются недопустимым явлением и искажают исторические факты. Стекло прозрачное из-за его внутренней атомарной структуры. В стекле все электроны полностью связывают его аморфную структуру, свободных электронов нет. Для их возбуждения нужна значительная энергия. Они не могут поглощать фотоны видимого света, как металлы. Поэтому эти фотоны свободно «пронзают» структуру стекла. Атомы последнего даже не «замечают» их, не взаимодействуют с ними. Если мы используем ультрафиолетовый свет, фотоны которого обладают большей энергией по сравнению с видимой частью спектра, то их стекло поглощает. Именно поэтому под ультрафиолетовым освещением оно выглядит непрозрачным и темным. Взрослые, регулярно читающие литературу, в два с половиной раза больше склонны заниматься волонтерской или благотворительной работой и в полтора раза больше склонны принимать участие в спортивных мероприятиях. Узниками Бастилии были не только люди. Однажды в тюрьму была заключена знаменитая Французская энциклопедия, составленная Дидро и Д`Аламбером. Книгу обвиняли в том, что она наносит вред религии и общественной морали. Социофобия — один из самых распространенных типов тревожного расстройства, его симптомы в какой-то момент времени возникают почти у 13% населения земного шара. Человека, страдающего социофобией, постоянно беспокоит, как его воспринимают окружающие. Такие люди испытывают иррациональный страх перед тем, что кто-то относится к ним плохо или негативно их оценивает, а также, что они предстают перед другими не в лучшем виде. Самым древним печатным произведением является свиток Дхарани, или сутра. Текст отпечатали с деревянных клише. Свиток нашли 14 октября 1966 года в фундаменте пагоды Пульгукса в Южной Корее. Было установлено, что сутра была отпечатана не позднее 704 г.н.э. Большинство итальянцев очень суеверны. Например, не принято зажигать свечи в доме, в том числе, чтобы романтически украсить спальню, так как «свечку ставят только покойнику», то есть когда в доме кто-то умирает. Все близкие люди Ивана Сергеевича Тургенева знали, что он жуткий чистюля и перфекционист. Он старался менять белье хотя бы два раза в день и регулярно протирал свое тело губкой, смоченной в одеколоне. Также он любил и тщательно следил за тем, чтобы все его вещи всегда были выстираны, выглажены и находились на своих местах.

Как выжить, ежедневно используя самые грязные предметы

Дверные ручки, деньги, поручни в общественном транспорте, кнопки лифта и тележки в супермаркетах — известные большинству людей «разносчики» микробов. Мы ежедневно десятки раз «передаем из рук в руки» тысячи инфекций. Бактерии, вызывающие гнойные заболевания, высыпания на лице, пневмонию, гепатит, туберкулез, менингит и многие другие болезни. Там же можно «поздороваться» с яйцами глистов и запросто «пригласить» их к себе в гости. Поэтому предлагаю не поддаваться панике, еще раз вымыть с мылом руки и разобраться, где еще нас подстерегает невидимая опасность и что с этим делать, чтобы жить спокойно и счастливо и не «поймать» в свои руки проблем со здоровьем. Самые веселые и многочисленные тусовки микробов • Там, где лучшая среда для их размножения: сыро и тепло. В стиральной и посудомоечной машинах, на шторке в душе, в сливе раковин на кухне и в ванной, ободке унитаза и питьевых фонтанчиках, зубной щетке и у нас во рту. • На предметах, которые всегда в руках: ключах, телефонах, сумках и портфелях, руле автомобиля и пульте от телевизора. • На том, к чему прикасаются тысячи людей: кнопки торговых и парковочных автоматов и светофоров, банковские терминалы и кассы самообслуживания, защелки в общественных туалетах, выключатели света и сидения унитаза, ручки и крышки почтовых ящиков, перила на эскалаторах и лестничных проемах, ручки заправочных автоматов на АЗС и детские площадки. • Там, где их совсем не ждешь: на ручках холодильника и микроволновой печи, клавиатуре, коврах, верхней одежде и домашних питомцах. Что делать? Не впадать в панику! Крепкий иммунитет способен справиться со многими болезнетворными микробами, а правильная кислотность желудка может расщепить большинство попавших в организм яиц паразитов. Поэтому: • cоблюдаем правила личной гигиены: после прикосновения к предметам общественного пользования, а также перед едой и ее приготовлением тщательно моем руки или протираем их антибактериальным средством. Если такой возможности нет, не стоит тереть глаза, облизывать пальцы и принимать пищу грязными руками. Храним зубную щетку в хорошо вентилируемой зоне ванной комнаты и не забываем регулярно ее менять. Протираем ключи, телефон и кошелек; • регулярно наводим дома порядок: пылесосим и дезинфицируем ковры, протираем ручки, выключатели и другие предметы, которыми постоянно пользуются все члены семьи, протираем и просушиваем стиральную и посудомоечную машины и хорошо проветриваем ванную комнату, чтобы снизить в ней влажность; • содержим домашних животных в чистоте. Не стоит пренебрегать вакцинацией и профилактикой от глистов и клещей. Это сохранит здоровье не только питомца, но и его хозяина; • ведем здоровый образ жизни и правильно питаемся. Соприкосновение с вредоносными микроорганизмами неизбежно даже при соблюдении всех правил личной гигиены, но чем крепче наш организм, чем сильнее его защитные функции, тем меньше вероятность возникновения инфекционных заболеваний. Кожа человека — самый большой орган, обладающий потрясающими свойствами. Роговой слой эпидермиса толщиной примерно 0,003 мм имеет на своей поверхности защитную кислотную (гидро-липидную) мантию. Эта мантия — своеобразный естественный «крем» нашей кожи, создающий на поверхности кислую среду, в которой погибают болезнетворные бактерии и грибы. Нормальная кислотность кожи (рН) составляет 5,5 единицы и может нарушаться при некоторых кожных заболеваниях или чрезмерном мытье рук. В коже человека живет более 300 видов бактерий, и функции их те же самые, что и в толстом кишечнике — обеспечение колонизационной устойчивости, которая не дает размножаться патогенной флоре. Если они ослабевают, тут же сразу в кожу внедряются гноеродная флора, грибы и др. Организм — единая система, а кожа тесно связана с кишечником. Поэтому нарушения работы кишечника отражаются на коже. Когда мы принимаем антибиотики, страдает не только микрофлора пищеварительной системы — погибают и полезные бактерии, обитающие на коже, и на ее поверхности появляются участки воспаления, сухости, шелушения. Восстановление микробиоценоза кишечника оздоравливает и кожу. А поддержание нормального уровня рН с помощью увлажняющих и питательных кремов поможет сохранить защитную функцию кожи и снизить вероятность проникновения бактерий в наш организм. Соблюдение элементарных гигиенических правил и поддержание порядка в доме — залог здоровья. Но не следует доводить борьбу за чистоту до фанатизма, потому что наш организм способен самостоятельно защититься от многих бактерий. Стерильные условия совершенно не нужны, а периодические «встречи» с микробами лишь укрепляют наш иммунитет и делают его сильнее.

«У нас как будто одно сердце на двоих». Отрывок из вестерна «Редкая отвага»

Джозефу двенадцать, но он уже потерял самое дорогое — мать, отца, сестрёнку. А теперь и любимая лошадь Сара попала в руки чужому человеку. Мальчик решает вернуть её — ведь это единственное, что у него осталось. Индейские костры, шериф, погоня за преступником: роман «Редкая отвага» Дэна Гемейнхарта понравится подросткам и всем любителям вестернов. Принесли отрывок из него. Главный герой спас китайского мальчика, который остался один в незнакомом городе. Ребята говорят на разных языках и не понимают друг друга. Но, кажется, у них есть кое-что общее. *** Я зашёл в подлесок поискать веток для костра среди низких сосен. По коже уже бегали мурашки от холода, и мне не терпелось развести огонь. Когда я вернулся в лагерь, покачиваясь под весом набранного хвороста, мальчишки там не оказалось. Я положил ветки на землю и огляделся. Тут и он появился — возник как-то неожиданно в тусклом вечернем свете и бросил свою охапку на мою. Раздался тихий стук. — Хорошо, — выдохнул я и кивнул. — Ещё. К тому времени, как мы набрали достаточно хвороста на ночь, в небе зажглись звёзды и само оно стало того тёмно-фиолетового оттенка, который потом очень скоро сменяется чёрным. Мы вместе подтащили к кострищу длинное бревно с плоским боком, чтобы было на чём сидеть. Я достал спички, которые купил у мистера Миллера, и стал разводить костёр. Вскоре внутри круга из камней заплясал жёлтый огонь, радуя нас долгожданным теплом. Древесина весело потрескивала. Я опустился на бревно, а китаец сел с другого края, так далеко от меня, как только мог. В нашем убежище было уютно, и скала защищала нас от порывов ветра, налетающего внезапно и продувающего холмы насквозь. Каменная стена за нами возвращала тепло, так что нас грело с обеих сторон. Какое-то время мы молча жевали яблоки и полоски вяленого мяса. Не знаю, почему я вдруг заговорил. Может, когда сидишь у костра, тянет на разговоры. — Я хочу вернуть свою лошадь, — объяснил я, глядя на извивающиеся языки пламени. Мальчишка вскинул голову и покосился на меня. — Её звать Сара. Молодая кобылка, всего девять лет. Рыже-пегая, с меткой на ухе. Самая красивая из всех, что я видел. А ещё быстрая, как ветер. Наполовину индейская, так что с характером, но для меня в ней всё прекрасно. Сама поворачивает куда надо, указывать не приходится. Мама говорила, что у нас с Сарой как будто одно сердце на двоих. Костёр потрескивал и шипел. Где-то во мраке ухнула сова. Мой молчаливый приятель надкусил яблоко. Когда я жил с мистером Гриссомом, поговорить мне было особо не с кем, и теперь накопившиеся слова лились из меня потоком: — Па мне её подарил на четвёртый день рождения, годовалую, чтобы мы росли вместе. Сразу посадил меня ей на спину. Ездил я без седла уже к пяти годам, а в девять мы с ней перепрыгивали через изгороди. — Я взглянул на маленького китайца. — У тебя-то, наверное, лошади никогда не было? Он нервно сглотнул, не отводя глаз от костра. Я поднялся и бросил в костёр ещё одну толстую ветку. Постоял какое-то время у кучи с хворостом, глядя на небо. Звёзды сверкали тут и там, и каждую секунду загорались новые. — Моя младшая сестрёнка рассказала мне кое-что забавное о звёздах, — сказал я, усаживаясь обратно. — Мол, некоторые индейцы верят, что это костры наших предков. А когда мы умрём — отправимся к ним на небо и разведём свои. — Я заметил, что стал говорить намного тише, но мой спутник всё равно ничего не понимал по-английски, а значит, это было не так важно. — Только когда поднимаешься на небо, у тебя ничего с собой нет, и спичек, конечно, тоже. Именно поэтому моя сестрёнка решила, что все огни зажигает Бог, чтобы умершие могли сидеть в тепле даже на небесах и чтобы знали, что их там ждут. Она всегда гадала, какой из костров горит для неё. — Я почувствовал, как уголки моих губ слегка поднялись, но вместе с этой слабой улыбкой глаза защипало, и я быстро заморгал, отгоняя слёзы. — Мы… мы часто глядели на звёзды и думали, которые из них наши. Выбирали свой костёр, который ждёт нас на небесах. Я осёкся и отвернулся, чтобы он не увидел слёзы у меня на щеках. Только поток слов было уже не остановить: — Это так нелепо. Мы с папой спустились по этой горной тропе, через грязь, и серпантин, и крутые повороты, сражаясь за каждый шаг, таща за собой бревно, чтобы не скатиться вниз. И ничего. А холм в Олд-Мишн, который его убил, ну вообще был никакой. Небольшая горка, и всё. Даже не запыхаешься по ней подниматься. Только повозка съехала в сторону, колесо застряло, и следующее, что я помню, — это как папа бросает меня вниз и я качусь по холму. А он там, под этой треклятой повозкой. — Я всхлипнул и вытер нос. — Нечестно это. Нечестно, что он вот так умер. После всего, что мы вынесли, чтобы сюда добраться. Нечестно, что я остался один, без ничего. Только с моей лошадкой. Слёзы было больше не сдержать. Я спрятал лицо в ладонях, но плечи тряслись, а дыхание выходило сиплыми рывками. Не знаю, что меня тогда так проняло. Может, всё разом: холод, голод, одиночество, саднящая боль в сердце оттого, что Сару уводили всё дальше и дальше. Порой горе накатывает как буря, в которой легко потеряться. Вдруг кто-то коснулся моего плеча. Я поднял взгляд и увидел размытое лицо мальчишки-китайца. Он пододвинулся ко мне, совсем близко. В его непроницаемом лице появился оттенок какого-то нового чувства. Возможно, понимания. Он протянул руку и легонько похлопал меня по спине. А потом заговорил. Сначала тихо. Так тихо, что я едва его слышал. Хриплым шёпотом, неуверенно, спотыкаясь на каждом слове. Он смотрел на огонь, и языки пламени отражались в его глазах. Постепенно голос мальчишки начал крепнуть. Его слова сплетались в песню, мелодии которой я не знал, песню, полную поворотов, резких взлётов и падений. Я молча сидел и слушал, как до этого он слушал меня. И в какой-то момент вдруг заметил, что он плачет. Только голос у него не дрожал и дышал он ровно. Слёзы стекали по щекам неслышно, как тающий снег. Он ни разу не осёкся. Верно, в нём тоже много слов накопилось. Я, конечно, ничего не понимал, но подозревал, что говорит он примерно о том же, о чём и я: о семье, о потере, о доме, которого не вернуть. Может, о маме — сейчас она в тысячах миль отсюда или даже в могиле. Может, о папе, похороненном в Уэнатчи, или о брате или сестре, которых, скорее всего, никогда не увидит. Он сунул руку в карман и вытащил блестящую чёрную птичку — фигурку, которую до этого мне показывал. И продолжил говорить, держа её на ладони. Я взял его сокровище, осторожно повертел в руках и вернул. Он убрал фигурку в карман и вытер щёки рукавом. Я тоже легонько похлопал его по спине. Он серьёзно на меня посмотрел, а потом приложил ладонь к моей груди. — Джозеф. — Что-что? — Джозеф, — торжественно повторил он и слегка наклонил голову. А потом схватил мою руку и прижал к себе. Я чувствовал, как бьётся его сердце — уже не так быстро, как у испуганного кролика. — А-Ки, — сказал он, хлопая моей рукой по своей груди. — А-Ки. — А-Ки, — повторил я. Он кивнул, и я кивнул в ответ. И улыбнулся. Отнял руку, но оставил её висеть в воздухе между нами. А-Ки замешкался, а потом сообразил, чего я жду, и вложил в неё свою. Так мы пожали руки, сидя на бревне плечом к плечу, дрожа от ночного холода, на каменистом холме, под светом костров наших предков. — Будем знакомы, А-Ки, — сказал я.

Как изменились наши письма друзьям за 30 лет...

Мы разучились писать. Хорошо и обстоятельно. С чувством. Всего за каких-то тридцать лет. Вот наглядный пример нашей деградации. Поздравления другу: 31 июля 1990 Дорогой мой Коля, дружище, поздравляю с днем рождения! Жаль, что ты сейчас в своей экспедиции, не можем напиться вдвоем. Но у нас еще всё впереди. Эту открытку тебе я пишу накануне отъезда, завтра махну в Крым. Знаешь, я счастлив, что у меня есть такой друг как ты. Очень надежный, очень мудрый, с которым всегда интересно говорить. И это не дежурные слова. Общения с тобой мне сейчас не хватает. Когда-нибудь, через много лет, мы уже никуда не будем спешить, поселимся рядом. Только представь: сидим часами и просто болтаем. А рядом бегают наши внуки. Классно, да? Обнимаю тебя, жду встречи! 31 июля 2000 Колька, поздравляю! Жаль, что по факсу, но такова наша безумная жизнь. Давай уже встретимся, сколько можно? Кстати, я купил трехлетний гольф, нормальная тачка. А ты как? Про развод слышал, ну бывает. Обнимаю! 31 июля 2010 С днем рождения колли! Надеюсь скоро увидимся и напьемся вискас! Проклятый Т9 ((( 31 июля 2020 Пздр. Алексей Беляков

Наум Коржавин «Зависть»

Можем строчки нанизывать Посложнее, попроще, Но никто нас не вызовет На Сенатскую площадь. И какие бы взгляды вы Ни старались выплёскивать, Генерал Милорадович Не узнает Каховского. Пусть по мелочи биты вы Чаще самого частого, Но не будут выпытывать Имена соучастников. Мы не будем увенчаны... И в кибитках, снегами, Настоящие женщины Не поедут за нами. 1944