Как работает наш мозг, почему мы не замечаем, как он искажает реальность, может ли человек во взрослом возрасте обучиться чему-то специфическому и есть ли способ побороть вредные привычки? Ответы на эти и многие другие вопросы дает научная журналистка Настя Травкина в своей книге «Homo Mutabilis: Как наука о мозге помогла мне преодолеть стереотипы, поверить в себя и круто изменить жизнь». Публикуем одну из глав. Нейромаркетинг Если бы вас спросили, согласны ли вы получать удовольствие исключительно от просмотра порно или чувствовать беспокойство, если слишком долго не проверяли оповещения на смартфоне, вы вряд ли согласились бы. Но, к сожалению, нас никто не предупреждает, что научиться чему-то не слишком полезному можно без каких-либо осознанных усилий. Дело в том, что и желания, и ощущение удовольствия не нуждаются в том, чтобы мы осознавали их, и существуют даже тогда, когда мы не понимаем, что система поощрения активна. Стимулы, связанные с безусловной наградой, могут активировать реакции тела и памяти до того, как мы это осознаем, и даже когда не осознаем. Независимо от того, знаем ли мы об этих процессах, они влияют на наше поведение, реакции, сказываются на восприятии окружающего мира. Есть область практического применения наук о мозге в сфере продаж — нейромаркетинг. Это методика изучения поведения покупателей с использованием инструментария, предоставляемого нейробиологией. Задача нейромаркетинга — найти способы воздействия на поведение людей и добиться эмоциональных и поведенческих реакций, которые приведут к гарантированной покупке товара. Иногда говорят, что нейромаркетинг выясняет предпочтения людей, чтобы производители товаров и услуг знали, что нам действительно нужно. На деле, конечно, это методика манипулирования, направленная на то, чтобы, используя бессознательные предпочтения, склонить человека приобрести что-то или согласиться с чем-то раньше, чем он это осознает. Дофаминовая система — главная цель нейромаркетологов, они используют комплекс методов, чтобы активировать ее, минуя наше сознание. Возможно, постоянной стимуляцией чрезмерного выброса дофамина и обусловлены многие психологические проблемы общества гиперпотребления. Вот десять простейших крючков, на которые нас ловят. Лайки. У всех есть смартфоны и планшеты, а соцсети и мессенджеры регулярно поставляют нам порции социального одобрения, в котором у нас есть биологическая потребность. Конформное поведение — жизнь с оглядкой на других — эволюционно оправданно, так как помогает социальным животным выживать в группах. Любовь к социальному одобрению — следствие устройства нашего социального мозга. Каждый лайк вызывает небольшой дофаминовый выброс, приносящий удовольствие, но краткосрочный, поэтому лишь усиливающий желание получить больше. Сахар, жир, калории. Привлекательная для системы поощрения еда должна быть как можно более калорийной, содержать достаточно сахара и жиров. Аддиктивные шипучие газировки — это и вовсе жидкий сахар; именно из-за них, как считают исследователи, у американских школьников столь часто развивается синдром дефицита внимания. Бесплатные пробы еды и напитков. На входе в супермаркет или кафе нам могут предложить попробовать что-то сладкое, соленое или содержащее кофеин, чтобы посадить на «дофаминовый крючок» и спровоцировать желание вернуться сюда. С той же целью нередко в ресторанах к кофе или чаю подают бесплатные сладости. Манящий аромат. В нейромаркетинге работает целая индустрия по созданию благовоний. Фирменный аромат вокруг кафе, расслабляющие или возбуждающие запахи в различных отделах магазинов влияют на поведение покупателей на подсознательном уровне. Существуют даже сложные инженерные решения в этой области: например, с помощью «многослойного» запаха в торговом центре можно заманить посетителей в кафе-мороженое на нулевом этаже. На верхних ярусах распространяют легкий аромат фруктов, на средних — пломбира, а ближе к самому кафе — вафель и карамели. Аппетитные картинки. Визуальные стимулы оказывают сильное воздействие на систему поощрения. Исследования показывают, что, рассматривая привлекательные изображения еды, люди воспринимают ее вкус с большим удовольствием. Именно поэтому рестораны перешли от понятной и рациональной организации меню «название–состав–цена» к альбомам с живописными фотографиями блюд. Прибавьте к этому нескончаемый поток фуд-порно в соцсетях: система поощрения «разогревается», как натертый шерстяным одеялом ртутный градусник. Важно постоянное визуальное присутствие перед глазами любых товаров, не только гастрономических: главное — чтобы картинка оказалась перед клиентом именно в тот момент, когда он чувствует некий потребительский зуд, но еще не знает, кому отдать свои деньги. Сексуальность. Набившая оскомину формула sex sells не устарела. Намеки на секс, выраженные в основном в виде изображений полуобнаженных тел, вызывают дофаминовый зуд: черта с два вы упустите такое поощрение! Разросшийся рынок порнографии тоже играет на руку маркетологам: если у нас сформирована компульсивная потребность мастурбировать за просмотром порнороликов, то уровень дофамина в системе поощрения повышен, а значит, повышена и ее чувствительность. Такое состояние делает нас более уязвимыми к ловле на сексуальную рекламу в любых других сферах потребления — от одежды и украшений до косметики или спорта. А постоянное эротическое возбуждение, как показывает поведенческая экономика, способствует рискованному финансовому поведению. Новизна. Дофаминовая система поощряет нас узнавать новое, поскольку информация об изменениях в окружающем мире может спасти нам жизнь. Поэтому система лучше реагирует на непредсказуемые стимулы, и каждая уважающая себя сеть фастфуда, меню которой вы с детства знаете наизусть, все время добавляет в него новые позиции или норовит устроить неделю каких-нибудь особых блюд. Геймификация. Это один из базовых принципов дофаномики. Вовлечение потребителя в имитирующую игру деятельность с набиранием очков, с возможностью выйти в лидеры, с неожиданными бонусами и выигрышами позволяет добиться от него максимальных вложений. Различные системы клиентской лояльности построены как интерфейсы игры с дофаминовым фидбэком: они стимулируют людей покупать те или иные товары и услуги в определенное время с помощью бонусов, скидок, конкурсов и других игровых приемов. Геймификация используется не только на рынке, но и в обучении. Неожиданность. Эксперименты показывают, что если испытуемые точно знают, когда и сколько сладкого сока они получат, то дофамин почти не вырабатывается. В то же время внезапно обретенный бонус гораздо активнее включает систему поощрения. Устраивая розыгрыши и конкурсы в соцсетях, бренды получают доступ к целевой аудитории и ассоциируются у нее с приятными неожиданными призами. Чем менее предсказуемо вознаграждение, тем оно приятнее. Риск потери. Выбросы дофамина связаны не только с ажиотажем и приподнятым настроением, но также с нервозностью и повышенной готовностью к отражению агрессии. Боязнь потерять что-либо, как показывают эксперименты в области нейробиологии принятия решений, куда сильнее, чем желание сохранить и накопить. Поэтому такие фразы, как «успей приобрести», «предложение ограничено», «осталось всего два дня», «пока все не разобрали», «последний экземпляр» и т. д., могут заставить нас покупать просто для того, чтобы избавиться от нервозности. Поразительный эффект «черной пятницы», когда даже обеспеченные люди сходят с ума и с первобытным азартом дерутся за товары далеко не первой необходимости, — следствие умело раскрученного переживания дефицита. Мы преувеличиваем ценность вознаграждения, когда высок риск его не получить. Как соцсети «взламывают» систему поощрения Вкусы, запахи, обещания сделать нас богатыми и привлекательными, полуголые модели всех полов, дешевый алкоголь и фастфуд — XXI век кажется нашему мозгу бесконечным вечером пятницы с бесплатными билетами на сумасшедшую мотивационную карусель. Рынок использует техники дофаминовой стимуляции не только ради манипулирования вниманием потребителей, но для «взлома» нашей системы вознаграждения. Привычка к чрезмерным выбросам отучает нас ценить простые вещи вроде сна, еды и дружеских отношений, делая уязвимыми ко всему, что обещает новый всплеск нейромедиаторов в мозге. Но кроме задачи продать нам что-то конкретное многих исследователей волнует вопрос, возможно ли построить такую среду, сама организация которой будет воздействовать напрямую на систему поощрения, минуя сознательный контроль. Наука построения манипулятивной среды находится в самом начале своего бурного развития. Самый простой способ разобраться в работе виртуальной архитектуры на основе знаний о мозге — изучить принципы работы соцсетей. Бывший топ-менеджер компании Facebook, а ныне венчурный инвестор и миллиардер Чамат Палихапития назвал алгоритмы, лежащие в основе аддиктивности соцсетей, «дофаминовыми петлями быстрой обратной связи». Обратная связь — это данные, которые система получает после некоторого временного отрезка, чтобы скорректировать свою работу. Например, вы — бариста, и посетитель говорит, что ваш эспрессо жидкий, как помет больного цыпленка. Это значит, что вы получили обратную связь (фидбэк) и теперь знаете, что нужно варить кофе гуще. Петля в системе обратной связи образуется в том случае, если система замыкается сама на себя, по принципу, знакомому вам из старой скороговорки: «Шел я как-то через мост — на мосту ворона сохнет. Положил ее под мост — пусть ворона мокнет. Шел я как-то через мост — под мостом ворона мокнет. Положил ее на мост — пусть ворона сохнет». Завершить действие невозможно, потому что мокрую ворону нужно всегда сушить, а сухую — мочить. Дофаминовая петля обратной связи возникает, когда используются стимулы, такие, например, как получение бонусов, увеличение силы в видеоигре, неожиданные выигрыши и т. д. Нам это знакомо в том числе по игровому циклу в геймдизайне: некое действие приводит к заданному разработчиками результату, что вызывает удовольствие геймера (например, он что-то «заработал»). Затем в игре снова необходимо совершать какие-то действия. Подобную петлю в некоторых случаях называют компульсивной, то есть навязчивой: игра может быть устроена таким образом, что каждый момент кажется неподходящим для перерыва. Цикл должен быть завершен, но при этом не имеет конечной точки, в которой можно было закончить, не разрушая удовольствия. На этом же приеме построена работа соцсетей: быстрые лайки, шеры и вообще любые интеракции с вашим аккаунтом, которые можно осуществить мгновенно, — те же бонусы. Каждый пользователь становится для другого источником дофаминовой обратной связи, ставя лайки, что, в свою очередь, увеличивает его собственные шансы дождаться фидбэка. Если в уравнении появляется награда и удовольствие, значит, мы имеем дело с дофамином. Он помогает возжелать что-то и сфокусироваться на этом. Стимуляция системы поощрения мозга активно используется на рынке, а поскольку выброс дофамина — это совершенно нормальная и здоровая реакция нашего организма на перспективу удовлетворения базовых потребностей и от нее нельзя просто взять и избавиться (да и не надо), то людей, неуязвимых для «дофаминовой инженерии», практически нет. Дофаномика Распаленный картинками, запахами и обещаниями мозг заставляет нас верить в реальность будущего вознаграждения, и мы продолжаем вновь и вновь «жать на кнопку», как та несчастная крыса. Но получаем, как и пациенты доктора Роберта Хитча, больше нервозности и опустошенности, чем удовлетворения. Вообще-то механизм поощрения выработался, чтобы мы лучше ориентировались, что для нас полезно, а что вредно. Но теперь он оказывает нам медвежью услугу, ведь онлайн-магазины, игры, приложения для быстрого секса, доступный заказ наркотиков, всегда открытые супермаркеты и рестораны связаны в большую дофаминергическую систему «взлома» мозга. Дофаминовая архитектура рынка — это химическая формула симулякра, который французский философ Жан Бодрийяр считал структурной единицей современной реальности. «Все — соблазн, и нет ничего, кроме соблазна», — писал он. Манипулирование жизненно важными для нас стимулами, связанными с вожделением или страхом, заставляет нас покупать ненужные товары и услуги или считать народ соседнего государства врагом. Мы день за днем потребляем повторяющиеся в романтических фильмах модели отношений, сексуальные стимулы в порнографии, политические лозунги на YouTube-каналах и эмоциональные флешмобы в соцсетях, и они меняют структуру нашего мозга. Нейропластичность — естественная особенность мозга, и ее можно эксплуатировать, влияя на наши психофизиологию, эмоциональность и убеждения. Я называю среду, организованную с целью манипулирования нашей системой поощрения, дофаминергической архитектурой. А экономику, построенную на стимулировании нашей покупательской мотивации экстра-выбросами дофамина, дофаномикой. В экономической системе цифровой эпохи постоянная стимуляция системы поощрения стала главным двигателем потребления. Классический термин «экономика» подразумевает акцент на постоянное производство благ, необходимых для жизнедеятельности людей и развития общества. Современный цифровой рынок производит виртуальный опыт, главная задача которого — выработка дофаминовой мотивации и фокусирование внимания пользователей, которые платформы затем продают рекламодателям (поэтому эту экономику часто называют экономикой внимания). И, как и все злые фокусы, дофаномика лучше работает тогда, когда мы о ней не знаем. Химия мозга заставляет нас гнаться за тем, чего мы не хотим, получать то, что нам не нужно, только для того, чтобы еще сильнее разжечь зуд ожидания награды. Эффективность многократного повторения рекламы и механизмы пропаганды доказывают: с помощью обучения человеческий мозг можно настроить на потребности и эмоции, которые мы сами не выбираем. Безусловно, у каждого человека есть неоспоримое право на получение удовольствий и удовлетворение потребностей. Следовать запросам здоровой системы поощрения — неотъемлемый элемент счастья. Нет ничего дурного в желаниях и в стремлении к наслаждению — наоборот, без этого жизнь лишается смысла, а мы утрачиваем способность совершать выбор. В «Американском психиатрическом журнале» (American Journal of Psychiatry) была опубликована история наркопотребителя со стажем, которого звали Адамом. Когда к нему в дом ломилась полиция, Адаму было так жаль сливать свои «сокровища» в унитаз, что он не придумал ничего лучшего, как употребить весь запас хранившихся у него веществ. Это привело к нарушению работы его системы поощрения. Казалось бы, замечательно! — Живи себе без зависимости от манипуляций рынка! Но когда Адам вышел из больницы, оказалось, что он не хочет не только наркотиков, а вообще ничего. Ничто его не радовало, он стал угрюм, нелюдим и впал в депрессию. Не будьте как Адам, берегите свои дофаминергические пути! Те удовольствия, которые нам предлагает жизнь, полезны, только если они придают ей смысл и радость, а не лишают вас способности трезво думать и не превращают в крысу, непрерывно жмущую на кнопку.
Читайте также
Это изменило моё представление об отношениях
Действительно, я всё ещё одинока. Но я кое-что осознала… Если вы интересуетесь кинорежиссурой или просто очень много читаете, то, вероятно, знакомы с так называемой трёхактной структурой. То есть, любую историю можно построить в три акта: «Тезис» (установка), «Антитезис» (противостояние) и «Синтез» (решение). Индивидуальность произведения будет в способе подачи, его художественном наполнении, но структура останется той же. Поэтому вы должны усвоить одну закономерность, применимую как к кино и театру, так и к реальной жизни, — караул начинается ближе к концу второй части. Попробую объяснить всё на своём примере. Не так давно я была влюблена в человека, который живёт в другом городе. Актёр (его имя я не раскрою; но, по правде говоря, по профессии он действительно актёр) и я обменивались по ночам многообещающими текстовыми сообщениями, какими только можно обмениваться, когда ты влюблён не в человека, а его образ. Всё вело к реальной встрече. Так и произошло: мы решили увидеться на выходных на нейтральной стороне, и, по итогу, у нас было ошеломительное первое свидание. Много забавных шуток и бабочек в животе, как в самых настоящих романтических фильмах. — Как перед рассветом, — комментирует моя подруга. — Или после заката. Короче говоря, романтика. Однако так же быстро, как актёр ворвался в мою жизнь, он и исчез. Словно призрак. После случившегося я чувствовала себя полностью опустошённой. Искала ключи к разгадке, любые поводы для сомнений и всевозможные оплошности, которые могла допустить при общении с ним. Но сейчас я понимаю, что находилась тогда в агониях «противостояния». Второй акт, антитезис. Наш роман был новеллой, но никак не эпической поэмой. Теперь я принимаю и ценю пережитый мною опыт. И необходимо двигаться дальше. В любом сценарии первый акт сопровождается захватывающими грёзами об идеальном будущем, в то время как в третьем акте на вас обрушится кульминация и… The End, говорят титры. Словно резкий выдох. Зато второй акт совсем не интересный. Посредственный, я бы сказала. В разгар шторма главный герой слоняется без дела, не понимая, что делать дальше. Гусеница в коконе. Или как в фильме «Когда Гарри встретил Салли». Они лучшие друзья, но обоих так или иначе мучает вопрос: не следует ли им стать больше, нежели друзьями? Неважно: длится ли «противостояние» один день или целое десятилетие, главное — у него много имён. Точка невозврата, распад, нижний предел. Вы прекрасно знаете об этом, если вы дожили до этой части. Но именно когда вы находитесь в самом разгаре шторма, не нужно терять надежды. История ещё не закончилась. Некоторые романы словно кометы — выбирая самый короткий путь, быстро мчатся навстречу желанному и прекрасному. Другие «кометы» выбирают окольные пути. Однажды я состояла в отношениях, над которыми витали семь лет бесконечного «противостояния». Мы ссорились и мирились. Воевали и отступали. Никогда не было ясности. Потом последовало поспешное предложение руки и сердца, которое закончилось — спойлер! — не замужеством. Потребовалось время, чтобы переварить произошедшее. Я поняла, что мы очень сильно хотели перепрыгнуть к «решению», не пережив «противостояния». Но ни в кино, ни в реальной жизни нельзя перепрыгивать с одного акта на другой — теряется смысл и тратится энергия на осмысление ситуации. Знайте, что второй акт всегда сопровождается третьим актом. «Противостояние» ждёт «решения». Второй акт находится в ожидании нелёгкого разговора, который в отношениях рано или поздно наступит. Но абсолютно у каждой истории есть концовка. Актёры третьей части находятся, по правде говоря, в очень выгодном положении — это кульминация, развязка. Не всегда это означает «жили долго и счастливо». Но обязательно будет ясность. Вздох облегчения. Источник: "A Realization That Changed My Dating Life" A Cup of Jo Автор: Кэролайн Донофрио Перевод: Юлия Стржельбицкая
Подборка блиц-фактов №97
29 марта 1848 года Ниагарский водопад из-за ледовых заторов на Ниагаре остановился на 30 часов. В 1946 году деревня Селменцы была разделена между СССР и Чехословакией, причём граница прошла прямо по одной из улиц. Сегодня части деревни находятся в Словакии и Украине. 300 деятелей культуры — в том числе Ги де Мопассан, Александр Дюма-сын, Шарль Гуно, Леконт де Лиль, архитектор парижской оперы Шарль Гарнье и многие другие — написали знаменитый протест против уродования Парижа Эйфелевой башней. 31 декабря 1986 года немецкий телеканал ARD по ошибке показал прошлогоднее новогоднее обращение канцлера Гельмута Коля. 6 августа 1945 года, когда на Хиросиму была сброшена атомная бомба, в пригороде проходила партия в го за один из самых почётных японских титулов. Взрывная волна выбила стёкла и привела помещение в беспорядок, но игроки восстановили камни на доске и доиграли партию до конца. «Один ученый, купив 20 уток, тотчас приказал разрубить одну из них в мелкие кусочки, которыми накормил остальных птиц. Несколько минут спустя он поступил точно так же с другой уткой и так далее, пока осталась одна, которая пожрала, таким образом, 19 своих подруг». Эту заметку опубликовал в газете бельгийский юморист Корнелиссен, чтобы поиздеваться над легковерием публики. С тех пор, по одной из версий, лживые новости называют «газетными утками». Азбуку Морзе в привычном нам виде изобрёл не Морзе, а немецкий инженер Герке. Оригинальная азбука Морзе была неудобной, хотя и использовалась на некоторых американских железных дорогах вплоть до 1960-х годов. Александр Дюма один раз участвовал в дуэли, где участники тянули жребий, и проигравший должен был застрелиться. Жребий достался Дюма, который удалился в соседнюю комнату. Раздался выстрел, а потом Дюма вернулся к участникам со словами: «Я стрелял, но промахнулся». Американец Чарльз Гудьир случайно открыл рецепт изготовления резины, которая не размягчается в жару и не становится хрупкой на морозе. Он по ошибке нагрел смесь каучука и серы на кухонной плите (по другой версии, оставил образец резины у печи). Этот процесс получил название вулканизация. Во французском и многих других языках американские горки называют «русскими горками», так как прототип этого аттракциона родился именно в России. Ещё в 15 веке наши предки конструировали ледяные горки, укреплённые деревянными опорами. Что касается того, где впервые сани поставили на роликовые колёса, существуют две версии: одни историки утверждают, что это случилось в садах Ораниенбаума по приказу Екатерины II, по мнению других, первое их появление случилось в Париже в 1812 году. Американский актёр Винг Рэймс, получив в 1998 году премию «Золотой Глобус», тут же вызвал другого актёра — Джека Леммона — из зрительного зала и вручил ему статуэтку, как более достойному претенденту. Грифы-индейки имеют очень острый нюх, особенно хорошо они чуют этантиол — газ, который выделяется при гниении трупов животных. Искусственно полученный этантиол добавляют в природный газ, который сам по себе не имеет запаха, чтобы мы могли почуять утечку газа из незакрытой конфорки. В малонаселённых районах США инженеры-обходчики иногда обнаруживают утечки на магистральных трубопроводах именно по кружению над ними грифов-индеек, привлекаемых привычным им запахом. Английский король Генрих VIII вместо изготовления серебряных шиллингов стал чеканить их из меди, покрывая затем серебром. Серебро быстро стиралось, особенно на самых выступающих частях, к которым относился и нос короля. Из-за этого король получил прозвище «старый медный нос».
Быть лидером — не значит быть всегда впереди
Как выглядит типичная характеристика лидера? Он вдохновляет, руководит, зажигает других энергией. Но нам не обязательно всем стремиться стать именно такими. Лидерство – это эстафета, которая переходит от одного члена команды к другому. Когда мы называем кого-то лидером, мы подразумеваем, что он стоит на ступеньку выше других людей. Он обладает харизмой. Умеет давать четкие указания и контролировать выполнение работы. Может добиться от других повиновения, должен разбираться во всем, уметь вникать во все тонкости любого процесса и всегда отвечать за результат. Кажется, что речь идет о каком-то сверхчеловеке. Леон Маккеон (Leon McKeown), автор бестселлера «Синергист» (The Synergist), призывает пересмотреть наши привычные представления о лидерстве. По его мнению, наше стремление во всем полагаться на «главного» мешает нам брать ответственность на себя. Вы считаете, что мы все можем быть лидерами? Мы ориентированы на установку, что лидер обладает некими качествами, не свойственными большинству людей. Нам кажется, что лидерство заложено в характере: либо у тебя это есть, либо нет. Но мой опыт говорит о том, что любое действие, которое приближает команду к достижению намеченной цели, – это акт лидерства. Почему люди не решаются брать на себя ответственность? Есть такой вопрос, который гасит любую инициативу, – «А кто я такой?» Нам присуще убеждение, что те, кто находится на высоких постах, попали туда неслучайно. Значит, их решения по определению имеют большую ценность, чем наши. Но это не так. Вспомните ситуации, когда результат был достигнут благодаря слаженной работе всех вовлеченных людей, а не прямому руководству начальника. Если вы видите свое место в команде, если вы разделяете поставленные цели, вы ответственны и за общий результат. Многие думают: я не руководитель, так как же я могу быть лидером? К сожалению, отсутствие стремления к лидерству у нас формируется со школьной скамьи. Нам кажется, что нужно либо родиться с определенными качествами, либо каким-то образом их развить. Между тем, вы наверняка замечали, что во время работы над проектом или очередной задачей роль лидера, как эстафетная палочка, постоянно переходит от одного человека к другому. Важно распознать, в какой момент она окажется у вас. Для этого нужно знать себя, свою роль и место в общем процессе. Типы лидеров, которые должны быть в команде: «Фантазер» Он полон идей. Лучше всего работает со стратегическими целями. Любит и ценит риск и перемены. Легко начинает дело, но не всегда способен его закончить. «Процессник» Он ценит системность в деле. Доверяет количественным данным, а не субъективным оценкам. Осторожен, не любит рисковать. Его главные козыри в работе – точность, регулярность, порядок. «Деятель» Он нацелен на результат. Прагматичен, работает быстро и много. Любит преодолевать препятствия, импровизировать по ходу. Любит четкие, понятные цели. «Синергист» Ориентирован на взаимодействие с людьми. Ценит то, что важно для общего дела. Умеет мыслить стратегически, видеть ситуацию в перспективе. Уделяет внимание связям, общей атмосфере в команде. По материалам: McKeown «The Synergist» (Palgrave Macmillan, 2012) Источник: Psychologies
Где искать вдохновение
Начну с того, что, по моему мнению, вдохновение не появляется откуда ни возьмись и не уходит в небытие. Оно всегда с нами. Просто есть два режима: активное вдохновение и пассивное вдохновение. Моё вдохновение «выходит из спячки» совершенно внезапно. Я могу болтать с другом или читать книгу, как вдруг нереальный поток сил пеленой окутывает моё сознание. Пару минут назад я была в зоне комфорта и делала то же, что и обычно. А тут моё внимание отвлеклось, и я жажду сделать что-то интересное. Звучит как бред сумасшедшего, не так ли? Но именно так во мне просыпается вдохновение — молниеносно и мощно, требуя подобной отдачи от меня. Я никогда не продолжаю делать в такие моменты то, чем занималась до этого. Я даже могу бросить очень занимательную книгу, потому что боюсь потерять крутые идеи. Если я гуляю с друзьями, я могу «зависнуть» минут на пять, забыв, о чём мы говорили до этого. А потом обязательно расскажу им, отчего я так «тупила» и не слушала их. Но так бывает далеко не всегда. Я могу неделями жить словно робот, выполняя одни и те же повседневные дела. Такие безбашенные моменты, когда включается режим активного вдохновения, — настоящий фестиваль эмоций. Но ждать, когда такое произойдёт, глупо. Именно поэтому у меня есть несколько хитростей как разбудить «великое и ужасное» вдохновение, когда это жизненно необходимо. 1. Общайтесь с творческими людьми. Художники, фотографы, музыканты. Да хоть ювелиры и лингвисты! Я не хочу сказать, что они все 24/7 полны свежих и с ума сводящих идей — всё-таки у них тоже бывают творческие прострации. В любой непонятной ситуации, когда вы чувствует запал творчества и креативности, постарайтесь пообщаться с человеком, который этого ещё не потерял. Вы, сами того не осознавая, будете питаться энергетикой таких людей и во время или после разговора захотите сделать что-то своё, приносящее удовольствие и радость. Не обязательно, что после общения с музыкантом вы побежите учить аккорды для гитары. Я, например, когда пообщаюсь с подругой-художницей, чувствую, как вдохновение просто выталкивает меня из зоны комфорта и просит подпитки, и я, возвращаясь домой, беру в руки карту мира, долго изучаю её, выбираю место, где на данный момент хотела бы очутиться и начинаю учить язык этой страны. Казалось бы, где связь. Но у каждого свои «творческие тараканы» в голове. 2. Не переставайте учиться. Здесь можно было бы сослаться на школу или другое учебное заведение, но я имела в виду несколько другое. Если вы только начали обучаться какому-то интересному (это главное!) для вас навыку или ремеслу — будь то кулинария или верховая езда — не бросайте. Сколько раз мы слышали: «Никогда не сдавайся. Ты становишься сильным не от побед, а от поражений», но это чистая правда. Неудачи закаляют наши тело и разум, мы становимся выносливее и терпеливее. Если вы действительно чем-то «загорелись» и хотите добиться результатов, то никогда не бросайте начатого. На первых порах всегда трудно, и иногда будет не до вдохновения. Но вы будете вознаграждены, поверьте. 3. Читайте больше. Это пункт плавно вытекает из предыдущего, так как чтение — это тоже обучение, саморазвитие. Не обязательно для этого брать научные или психологические книги. Хотя и до стостраничных сопливых романов («чтобы время убить») я бы не стала опускаться, но это лично мой выбор. Для меня настоящее удовольствие читать классику, особенно авторов XVIII-XIX веков. Каждая книга, которую я прочла, дала мне почву для размышлений на привычные жизненные ситуации, и я стала смотреть на них под другим углом. Новые знания заполоняют наши мысли, и мы находимся в режиме их постоянного осмысливания, что может породить новые идеи. Ещё хороший метод — читать мемуары или книги о людях, внёсших вклад в развитие человечества. Возможно, это не для всех сработает. Но мне нравится читать о достижениях людей в той сфере, которая меня интересует. Это, как говорилось ранее, не позволяет мне даже подумать о том, что нужно сдаться. 4. Играйте с разумом. Всё очень просто. Если вы творческий человек — а так оно есть, потому что все люди чем-то одарены, — и чувствуете, что на данный момент вдохновение вас подводит, то смените тактику мышления. Ведите себя так, будто сейчас ваше вдохновение работает в режиме non-stop. Притворяйтесь, пока это не станет правдой. Иначе говоря, выращивайте изюминку. 5. Меняйте привычки. Непривычный маршрут из точки А в точку В, красная помада вместо нюдовой, йогурт с гранолой и фруктами вместо скучной овсянки на завтрак и много других мелочей, которые, вот увидите, заставят вас оторваться от рутины и почувствовать себя неординарным. И это и породит какие-то неординарные идеи в голове. 6. Фотографируйте. Нет ничего проще, чтобы разбудить вдохновение, взяв в руки фотоаппарата или смартфон и выйдя на улицу. Фотографируйте обычные вещи, которые окружают нас каждый день, но которые мы, увы и ах, не замечаем. Пожелтевшие листья деревьев; восход и закат солнца; посетители в кафе (почему бы и нет?); лужи на асфальте, в которых отражается облачное небо… Главное: выделите на это занятие 1-2 часа, ни на что не отвлекаясь. 7. Путешествуйте. Пожалуй, это один из наилучших способов встряхнуть своё сознание и быть максимально вдохновлённым. Необязательно лететь в другую страну. Даже однодневная поездка за город «прочистит» вашу голову от ненужных и, порой, угнетающих мыслей, освобождая место новым задумкам. Если же вы не можете себе позволить какую-то поездку, исследуйте свой город. Я уверена, что есть такие места, в которых вы даже ни разу не были: будь то парк или кофейня. Для меня перестали работать советы типа «посмотрите любимый фильм» или «послушайте любимую музыку», так как такие действия только расслабляют обстановку. Ведь ты погружаешься во что-то уже знакомое, и редко таким образом можно поймать свежие идеи. Другое дело — посмотреть или послушать что-то новое (это с натяжкой можно отнести к пятому пункту). Так или иначе, даже у вас всё валится из рук, а дурное настроение не собирается покидать, но так дальше жить нельзя, то пересильте себя и постарайтесь заниматься любимым делом, даже если сейчас ваше вдохновение куда-то там запропастилось. Поверьте, оно проснётся. Автор: Юлия Стржельбицкая
«Жить со скоростью ребенка»
Дорога до садика у нас занимает 30 минут. Дорога от садика до дома — час-полтора. Маршрут тот же самый, но вот скорость… Вперед мы летим со скоростью мамы. Занятой, спешащей, планирующей, оптимизирующей. Бегом. Нет времени на отвлечения, развлечения, разговоры. Даже на разговоры. Потому что для того, чтобы не просто услышать голос ребенка в утренней суете шумного города, а разобрать, что именно сказал ребенок, нужно присесть, наклониться до его уровня, прислушаться. А это снижение скорости, потеря рабочего времени. Я крепко держу его за руку, потому что один он пойдет гораздо медленнее. И мы летим. Сашка привык к маминой скорости, привык молчком, без капризов добегать до садика. Но он знает, что у нас всё по-честному, и обратно мы пойдем уже со скоростью Сашки. Со скоростью Сашки – это значит разглядывая бабочек над одуванчиками, муравьев, атакующих гусеницу на тротуаре. Замечая поганки, неожиданно выросшие на городском газоне. Пиная опавшие и уже подгнившие яблочки. Скатывая в худого грязного снеговика первый снег. Разглядывая редкие марки машин на парковках и многое другое, что способен заметить ребенок, которого никуда не тащит за руку мама. Однажды, придя за Сашкой в садик, я застала его в песочнице. Он восторженно продемонстрировал мне большой камень, держа его двумя руками. – Мама, представляешь, мы копали, копали и нашли клад! Смотри, какое сокровище мы вырыли! Я оценивающе взвешиваю находку в руках. Кажется, больше килограмма… – Какой здоровенный! Долго выкапывали? – Да! Ваще так долго! Сашка с бесценным трофеем в руках бодро зашагал в сторону воспитательницы отпрашиваться. – Вы что этот булыжник домой потащите? – недоуменно поинтересовалась она. – Да, конечно. Как же иначе? Не каждый день клады находятся. А потом Сашка находит палку. Мимо такой палки нормальный мальчик не пройдет. Длинная, толстая, удобно ложится в руку. Вот ведь дилемма. Камень слишком большой, чтобы нести его одной рукой. А если нести камень двумя руками, то нечем держать палку. Сашка пристраивает камень у обочины и измеряет палкой глубину лужи. Потом стучит палкой по металлической изгороди. Потом несколько минут прыгает, опираясь на палку. Кладет палку, берет камень. Лицо задумчивое. Как будто прислушивается к внутренним ощущениям. Наигрался ли он с палкой? Готов ли расстаться с ней? Не готов. Вертит камень, пристраивает его куда-то подмышку, придерживая предплечьем. Когда Сашка наклоняется за палкой, камень падает. Через несколько попыток Сашке все-таки удается взять в руки и камень, и палку. Правда, палка лежит на неуклюже растопыренных локтях, готовая в любой момент соскользнуть в сторону. Я удерживаю себя от соблазна помочь ребенку и понести камень. Это его решение, его выбор, его ноша. Пусть учится не взваливать на себя больше, чем может унести. Я лишь поддерживаю палку, когда мы переходим через дорогу, чтобы упавшая палка не создала сложную дорожную ситуацию. Упавшую палку Сашка всенепременно захочет поднять, а с камнем в руках это не так просто осуществить… А после перекрестка начинается правильный поребрик. У правильного поребрика ширина в ширину стопы. Правильный поребрик отделяет тротуар не от проезжей части, а от газона, а значит, по нему безопасно ходить. Правильный поребрик соблазнительно возвышается над уровнем тротуара. Следующие 200 метров нашего маршрута до дома Сашка всегда проходит по поребрику. И не только Сашка. Я тоже с детства люблю ходить по правильным поребрикам. Когда ты идешь по поребрику за своим ребенком, гораздо легче двигаться с его скоростью. А потом Сашка замечает голубей. Они купаются в фонтане у ресторана. Сашка опускает на землю камень с палкой. И иронично замечает: «Строители думали, что строят фонтан, а получилась ванна для голубей!» И тут же восторженно: «Смотри, эти голуби такие смешные!» Пытаюсь понять, что смешного Сашка увидел в тех голубях. «Смешные голуби» — это подросшие птенцы. Чуть меньше взрослых птиц, более суетливые, с тощими шеями. Объясняю Сашке, что это уже не птенцы, но еще не взрослые птицы. «А! Я понял! Они как Арсений!» — гениально подметил Сашка. Ну да, птицы-подростки. И я с удовольствием отмечаю наличие аналогии в Сашкином мышлении. Мы приносим домой трофеи: булыжник и палку. Дорога до дома в этот раз заняла один час сорок минут. Но это ценное время, которое я прожила со скоростью ребенка. Жить со скоростью ребенка – значит успевать замечать цвет неба, запахи улиц и собственные эмоции. Успевать удивляться и радоваться простым вещам. Успевать осознавать, что Жизнь прекрасна. Автор: Анна Быкова
5 уроков жизни от Джета Ли
Джет Ли не знает, что такое слабый характер и хрупкая вера. Его отличают необыкновенная скорость и максимальная сосредоточенность. У него есть чему поучиться. 1. Смирение — твоя главная защита «Врагов вокруг тебя плодит твое стремление выпятить собственное эго. Я не особенный, я просто кучу времени потратил на боевые искусства. Теперь я показываю, что умею. В мире есть много людей, которые могут сделать то же самое». 2. Гармония важнее силы «Мне грустно, когда я думаю, что показал только, как боевые искусства причиняют людям боль. Мне не выпало шанса доказать, что самое главное — это не бой. Это познание гармонии инь и ян, баланса между черным и белым. Только познав гармонию, ты станешь великим». 3. Счастье всегда с тобой «За счастьем не надо ехать куда-то далеко, оно здесь — в тихой одинокой комнате. Все твои проблемы сосредоточены в твоем же сердце, поэтому тебе просто надо изучать себя. Нужно понять, кто ты есть на самом деле. Если ты познаешь свой собственный мир, тебе больше не нужно будет бояться». 4. Чужое мнение о тебе лишь фоновая музыка «Относись к оценкам окружающих как к какой-нибудь песне из приемника. „Ты классный!“ — трам-пам-пам. „Ты придурок!“ — трам-пам-пам. Если оценки окружающих волнуют тебя больше, чем собственное мнение о себе, у тебя проблемы». 5. Смерть дарит тебе жизнь «Я готов умереть. Если человек понимает, что он может умереть хоть сегодня, хоть завтра, то он начинает ценить каждый миг. И он заботится о каждом мгновении своей жизни, так что, если умрет завтра, ему не будет стыдно за свои последние дела».
Уолт Дисней: любите то, что вы делаете
Вышедший в 1939 году мультфильм «Белоснежка и семь гномов» стал первым полнометражным анимационным фильмом и, несмотря на последствия Великой депрессии, был вознаграждён небывалым коммерческим успехом. Хотя компания Диснея пережила множество взлётов и падений, ей удалось перевернуть вверх дном всё культурное сознание людей. Мультфильмы смотрели не только дети. Анимация Уолта Диснея, эксцентричного гения, в детстве рисовавшего комиксы, стала послом главных человеческих ценностей в течение нескольких поколений и остаётся таковой по сей день. Теперь имя Уолта Диснея является синонимом к знаковым фигурам его мультфильмов. В честь него построили тематический парки во многих городах мира. Но это лишь приятные бонусы. В самом начале своего пути Дисней обладал нескончаемым потоком артистических идей. Он хотел показать миру, что вполне осуществимо соединить вымысел и реальность. Уолт Дисней — бессмертный мастер. Вообще, этот термин, как правило, используется, когда речь идёт о каком-либо ремесле. То есть, зачастую мы говорим о человеке, который сотворил что-то своими руками. Тем не менее, термин «мастер» означает также работу, сделанную с любовью и заботой во благо всему обществу. Хотя можно сделать вывод, что Уолт Дисней добился успеха и влияния только благодаря таланту, но самое интересное наблюдение, которое можно вынести из его биографии, заключается в способности соединить жизнь и работу так, чтобы получить на выходе баланс — то, к чему должен стремиться каждый человек, чтобы быть счастливым. Невозможно не согласиться, что работа занимает немалую часть нашей жизни, поэтому это должно быть не просто терпеливое просиживание штанов в офисе. Уолт Дисней — лучший пример мастера своей работы и мастера своей жизни. Как он этого добился? Прежде всего, Уолт Дисней никогда не разъединял жизнь и работу. Одна из самых распространённых дискуссий касается баланса жизни и карьеры. Деления быть не должно. Работа — часть жизни. А в идеале эти два критерия должны составить единое целое. В конечном итоге, мы становимся тем, чем мы занимаемся. Если вы работаете в издательской сфере, то, покупая книгу, вы всегда будете обращать внимание на обложку и качество полиграфического исполнения издания. Это часть ваших рабочих обязанностей, которые плавно и безболезненно перетекают в обычную жизнь — нерабочую обстановку, так скажем. Повседневные действия, которые мы якобы считаем частью работы, превращаются в наши привычки, формирующие наше истинное «Я». Если по профессии вы художник, вы останетесь им даже за пределами студии. Если вы предприниматель, то будете им вне офиса. И ещё множество подобных примеров. Чисто психологически мы считаем: «Нет, после рабочего дня я становлюсь обычным человеком». А разве художник или врач — это не обычный человек? Вот вам и пища для размышлений. Пример: мы — это то, что мы едим. Все знают эту фразу, и она неопровержима. С работой всё так же. Мы — это то, чем мы занимаемся. Мы — это работа, а работа — это мы. Немаловажным считается тот факт, что Уолт Дисней видел прогресс в любом деле не в бренде, не в имидже. Он считал, что успех в деталях. Да, Дисней — это совершенно неповторимая стихия кинематографа. Благодаря таланту и мастерству он из мультипликатора-дилетанта превратился в именитого предпринимателя. Его имя знают все — от мала до велика. Уолт Дисней — это бренд вне времени. Но всё же Дисней как в начале карьеры, так и на пике славы не стремился создать некий имидж. Он никогда не уповал на него. Его конёк — детали. Под деталями он имел в виду то, что улучшает нас, делает нас неповторимыми и запоминающимися. Для каждого человека это может быть разный набор инструментов. Уолт Дисней всегда преследовал цель превратить невозможное в возможное и ждал реакции людей, чтобы понять, в каком направлении ему нужно двигаться дальше. Практически в каждой профессии существует конфликт: между «что я должен сделать, чтобы получить одобрение людей» и «что я должен сделать, чтобы получить одобрение от себя». Зачастую внешняя похвала и внутренняя похвала взаимосвязаны. Иногда, как бы прискорбно это ни звучало, необходимо работать ради одобрения со стороны, иначе можно лишиться работы. Внешняя похвала, конечно, удовлетворяет наше эго — приятно завоевать престиж и авторитет среди начальника, коллег, зрителей, читателей и многих других посторонних людей. Но это чувство оставит вас, как только вы покинете офис или студию. То, что имело значение утром, испаряется в конце рабочего дня. Истинные же мастера творят ради самих себя. Мастера своего дела хотят самосовершенствования. Ради конкуренции. Но не с другими, а с самим собой. Суть в том, чтобы сегодня быть лучше себя вчерашнего. Только данный показатель не обуславливается чем-то извне — критикой, похвалой, денежным вознаграждением и так далее. Он определяется личностным ростом и следующими за ним результатами. Это всё детали саморазвития. Всем нравится то, во что они вкладывают силы и деньги, но лучшее инвестирование в себя и свой труд состоит в деталях. Вся прелесть в том, что вы постоянно учитесь и оттачиваете своё мастерство. Так и появляется тот самый имидж. Ненавязчиво и постепенно. Даже если работа приносит нам неимоверное удовольствие, мы ждём большего вознаграждения. Уолт Дисней зарабатывал много, но самой неподдельной наградой он считал желание и возможность работать ещё больше. Он наслаждался тем, что мог заниматься любимым делом в более сложных и напряжённых условиях и в удвоенном объёме. Прибыль — это жизненно важно и необходимо, и она обязательно придёт, но позже. Уолт Дисней сказал однажды: «Делайте свою работу хорошо и не переживайте о деньгах. Они придут. Просто делайте всё возможное, а потом превзойдите самих себя». В современном обществе работа в большинстве случаев характеризуется по принципу «умри, но сделай». Но правда кроется в том, что, если ты искренне уважаешь и ценишь свою профессию с её плюсами и минусами, настоящий подарок, который ты по итогу получишь, — возможность работать ещё больше, совершенствуя своё мастерство. Это бесценный дар. И вот ещё что. В каждом из нас живёт мастер. Но как он проявит себя, зависит лишь от нас. По материалам статьи «Walt Disney: How to Love What You Do» Medium Автор: Зэт Рана Перевод: Юлия Стржельбицкая
Я — мать Тереза
Я люблю помогать людям, чувствую грызущее меня изнутри чувство вины, когда не имею возможности спасти заблудшую душу. Я демонстрирую свою «хорошесть». Мое предназначение — спасти всех и вся. У меня синдром «матери Терезы»! Навязчивая идея помочь каждому встречному, утрированный альтруизм разрушителен как для «жертвы», так и для «больного». Давайте разберёмся, чем же и каков он в своём проявлении. Официально не существующий термин «синдром матери Терезы», прижился в быту, однако психологи говорят, что «синдром» — это лишь следствие детских травм, частично неправильного воспитания, отсутствие понимания личного пространства, которое необходимо каждому, и проявление здравого эгоизма. Люди с утрированным чувством альтруизма боятся жадности, эгоизма и проявления плохих качеств в самих себе. «Матери Терезы» остро чувствуют «нехорошие» проявления в себе, непонимания справедливости ситуации. Как правило заядлые альтруисты не видят границ и не принимают понятие индивидуальности. К сожалению, такие люди часто остаются безликими в своей доброте и другими могут восприниматься враждебно. Важно понимать, что быть обладателем синдрома, не значит быть психологически нездоровым человеком. Личность — эгоцентрична, самолюбива, при этом она глуха к истинным потребностям своих «жертв», как и к своим. Например, «Терезы» стараются финансово вложиться в отношения или в друзей, когда это не нужно, если лучше стоит здраво посмотреть на ситуацию. Они начинают принимать решения за взрослых и самостоятельных людей, придумывают потребности, которые им якобы необходимы. Прийти в гости без подарка для них становится неприемлемо. Часто альтруисты отвергают собственные потребности, очень скупятся на себе, позволяют быть жилеткой в любой ситуации. Такое поведение и образ мысли приводит к полному отречению от себя, своих проблем и потребностей. Они теряют веру в себя и «стирают» понимание собственной индивидуальности. Кроме непосредственного вреда самому себе, альтруисты наносят вред и окружающий. Они их балуют, «взращивают» зерно инфантильности. Где же искать корни беспричинного, гиперболизированного альтруизма? Несомненно, причины индивидуальны у каждой личности, и требуют такого же индивидуального подхода со стороны, то есть вмешательство психолога. «Терезы» не понимают, что люди, окружающие их, способны любить не за бесконечные и ненужные подарки. Каждый достоин любви за индивидуальность, характер, стремление к саморазвитию, в конце концов просто за существование в этом мире и в жизни определенных людей. Альтруист «Тереза» считает, что только он владеет истинными знаниями о жизни, о том, как должно быть на самом деле, о правильности. Таким образом он начинает контролировать своих «пациентов», с полной уверенностью, что решить проблему подвластно только ему и никому больше. В противном случае, такие люди подвергаются депрессии, нервозности, приобретают манию контроля и так далее. Такие недуги отнюдь не способствуют развитию и здоровому психическому состоянию. Семейные психологи, работая над подобным случаем, советуют выбирать подарки друг другу, стоящие не более 200 рублей. Ведь можно сделать приятное любимому человеку и не тратясь на дорогой подарок, не имеющий большой ценности по своей сути. Ведь главное не подарок, а внимание. Пусть это будет обычный букет цветов для дамы или обычная посиделка за чашечкой кофе. Подобная практика учит быть искренним, практичным, и в тоже время экономичным. Тогда вы приобретаете не потому что «надо», а потому что у вас есть искренняя потребность. Остановитесь, «Терезы»! Проведите время спокойно за чашечкой кофе или чая, подумайте о себе. Может даже отправьтесь в путешествие, подарите себе подарок, определите свои истинные желания, поставьте цель на ближайшие несколько лет. Станьте для окружающих уникальным человеком, а не «доброй занозой». И тогда люди сами будут обращаться за помощью и наоборот, помогать в трудную минуту. Автор: Катарина Акопова
Бертран Рассел: Образование как политический институт
Принципы правосудия и свободы, которые лежат в основе существенной части тех преобразований, в которых нуждается общество, не представляют особой пользы для сферы образования. Лев Толстой пытался руководить деревенской школой, не посягая на свободу учеников; но когда урок вёл кто угодно кроме Толстого, дети неизменно болтали. Когда же урок вёл он сам, он обеспечивал порядок лишь тем, что в порыве гнева бил их по ушам. Очевидно, что буквальное следование принципу свободы невозможно, если цель — научить детей чему-то. В определённой мере власть в образовании неизбежна, и те, кто занимается образованием, должны найти способ осуществлять свою власть в соответствии с духом свободы. Там, где власть неизбежна, необходимо почтение. Всякий, кто стремится обучать действительно хорошо, кто хочет выявить всё лучшее в молодых людях, кто рассчитывает полностью реализовать их потенциал, должен быть преисполнен духом почтения. Именно почтения недостаёт тем, кто выступает в поддержку механистических систем: милитаризма, капитализма и прочих темниц, в которые реформаторы и реакционеры пытаются загнать человеческих дух. В системе образования, с её сводами правил, большими аудиториями, чётким учебным планом и загруженными учителями, с её стремлением к самодовольной посредственности, недостаток почтения к ребёнку — повсеместен. Почтение требует воображения и жизненного тепла; оно требует уважения к тем, у кого меньше всего достижений и власти. Ребёнок слаб и неразумен; учитель силён и более мудр. Учитель, которому недостаёт почтения, неизменно презирает ребенка за эти поверхностные изъяны. Он мнит себя гончаром с куском глины в руках и считает своей обязанностью «формировать» ребёнка. В итоге он придаёт ребенку какую-то неестественную форму, которая затвердевает с возрастом, порождая противоречия и неудовлетворённость, из которых развиваются жестокость и зависть, а также вера в то, что остальные обязаны подвергнуться таким же искажениям. Человек, преисполненный почтения, не будет считать своим долгом «формировать» молодежь. Он видит во всём живом — и особенно в детях — нечто священное, неопределимое, безграничное, неповторимое, бесценное, олицетворение самого принципа жизни. Он чувствует невыразимое смирение в присутствии ребёнка — смирение, необъяснимое с рациональной точки зрения, и в то же время более близкое к мудрости, чем самоуверенность многих родителей и учителей. Он чувствует внешнюю беспомощность и потребность ребёнка в заботе, осознаёт ответственность за оказанное ему доверие. Его воображение подсказывает ему, каким ребёнок может стать; как его устремления могут быть поощрены или подавлены, как его доверие будет обмануто, а его спонтанные порывы сменятся размышлением. Всё это порождает в нём желание помочь ребёнку в его борьбе, придать ему силы и снабдить всем необходимым — не для какой-то отвлечённой цели, навязанной государством или другим безличным субъектом власти, но для целей, к которым неосознанно стремится душа самого ребёнка. Вовсе не в духе почтения осуществляется образование государствами, церквями и подчинёнными им институтами. Центром внимания является далеко не юноша или девушка, а почти всегда — поддержание существующего порядка. Когда же личность принимается в расчёт, это происходит с прицелом на мирской успех: зарабатывание денег или достижение высокого положения. Почти любое образование имеет политический мотив: оно служит для усиления позиций определённой группы (национальной, религиозной или социальной) в соперничестве с другими группами. Именно этот главный мотив обуславливает набор предметов — знаний, которые предлагаются, и знаний, которые утаиваются. Именно этот мотив обуславливает умственные навыки, которые учащиеся должны приобрести. Едва ли что-то делается для поощрения умственного и духовного развития; получившие наилучшее образование нередко имеют атрофированную интеллектуальную и духовную жизнь, подавленные естественные побуждения и обладают только определёнными механическими навыками, заменяющими живое мышление. Некоторые из задач, которые в настоящий момент выполняет образование, должны продолжать выполняться им в любой цивилизованной стране. Все дети должны и дальше обучаться читать и писать, и некоторые из них должны продолжать приобретать знания, необходимые для профессий в области медицины, юриспруденции и инженерии. В таких же предметах, как история и религия, обучение в собственном смысле решительно вредно. Данные предметы затрагивают интересы, благодаря которым существуют школы; а существуют они для того, чтобы преподавались определённые взгляды на эти предметы. История везде преподаётся таким образом, чтобы возвеличить собственную страну: детей приучают верить в то, что их страна всегда была права и почти всегда одерживала победу, что она породила большинство великих людей и что она — во всех отношениях — стоит выше остальных стран. Каждое государство стремится поощрять национальную гордость и прекрасно понимает, что этого невозможно достичь непредвзятым взглядом на историю. Ложные идеи о всемирной истории, которые преподаются в различных странах, порождают раздор и способствуют фанатичному национализму. То же самое относится и к религии. Религиозный институт существует благодаря тому, что все его члены имеют определённые убеждения, истинность которых невозможно подтвердить или опровергнуть. Школы, управляемые религиозными институтами, вынуждены скрывать от молодых людей, любознательных по своей натуре, тот факт, что эти определённые убеждения противопоставлены другим (в равной степени недоказуемым) убеждениям и что многие квалифицированные люди не находят доказательств в пользу той или иной веры. В воинственно-светском государстве школы становятся такими же догматичными, как и те, которые находятся в руках церкви. В нейтральном государстве любое обсуждение религии должно быть исключено, а Библия должна читаться без комментариев, дабы не отдавать предпочтения той или иной секте. Результат и в одном, и в другом случае одинаков: свободное изучение ограничено, а в важнейшем в мире вопросе ребёнок сталкивается либо с догмой, либо с гробовым молчанием. И так обстоит дело не только с начальным образованием. На более высоких уровнях ситуация приобретает более скрытую форму, но она по-прежнему существует. Почти во всех, кто прошёл через престижные школы, она порождает поклонение «хорошему тону», который так же губителен для жизни и мышления, как средневековая церковь. «Хороший тон» хорошо сочетается с мнимой широтой взглядов, готовностью выслушать все стороны и снисходительностью к оппонентам. Но он несовместим с глубокой восприимчивостью или искренней готовностью придать значение другой стороне. Как политическое оружие для сохранения привилегий богатых в демократии снобизма «хороший тон» непревзойдён. Как средство для создания благоприятной общественной среды для имеющих деньги и не имеющих глубоких убеждений или необычных желаний он имеет определённую ценность. В любом другом отношении он омерзителен. Ограничение свободы интеллекта неизбежно, когда целью образования является убеждение, а не мышление. Образование должно поощрять поиск истины, а не убеждение, что определённая система верований истинна Но именно системы верований сплачивают людей в воинствующие объединения: церкви, государства, политические партии. Определённые умственные наклонности повсеместно прививаются институтами образования: покорность и дисциплина, безжалостность в борьбе за мирской успех, презрение к оппонентам, а также абсолютная доверчивость и пассивное принятие мудрости учителя. Все эти наклонности противоречат жизни. Вместо покорности и дисциплины следует стремиться к сохранению независимости и инициативы. Вместо безжалостности образование должно вырабатывать справедливость в мышлении. Вместо презрения оно должно прививать почтение, желание понять. Вместо поощрения доверчивости целью должно быть развитие критического мышления, любви к интеллектуальным изысканиям. Согласие со статусом кво, подчинённость отдельного ученика политическим целям, безразличие к вопросам разума — вот непосредственные причины этих пороков; но за этими причинами стоит ещё одна, более основополагающая — использование образования в качестве средства обретения власти над учеником, а не средства поощрения его развития. Именно в этом проявляется недостаток почтения; и фундаментальное преобразование может произойти только путём развития почтения. Покорность и дисциплина считаются необходимыми для поддержания порядка в классе и эффективного обучения. В некоторой мере это правда; но в намного меньшей, чем полагают те, кто считают покорность и дисциплину желательными самими по себе. Покорность, то есть добровольное подчинение своей воли другому, — это зеркальное отражение власти, которая заключается в управлении волей других. Желаемой целью является свободный выбор, во вмешательстве в который нет необходимости. Что делает покорность необходимой в школах, так это неизбежные для несовершенного экономического устройства большие классы и загруженные учителя. Результат многочасового преподавания — измождённость, расстроенные нервы и необходимость машинального выполнения повседневных задач. А задачи не могут быть выполнены машинально иначе, кроме как требованием покорности. Если бы мы относились к образованию более серьёзно и считали важным сохранить живость детского ума, мы бы осуществляли образование по-другому: мы бы обеспечивали достижение цели, даже если бы затраты были во сто крат большими, чем сейчас. Многим мужчинам и женщинам преподавание доставляет удовольствие и в небольшом объёме может выполняться с пылом, который поддерживает интерес учеников без обращения к дисциплине. Учитель должен иметь столько работы, сколько он может выполнить, получая удовольствие от процесса и принимая в расчёт умственные потребности ученика. Результатом стали бы дружеские отношения — а не вражда — между учителем и учеником, понимание большинством учеников, что образование существует для их развития, а не просто как что-то навязанное извне, сокращающее время на игру и требующее многих часов сидения на месте. Дисциплина, в таком виде, в каком она существует в школах, — преимущественно зло Дисциплина желательного рода исходит изнутри и состоит в способности неотступно преследовать далёкую цель, жертвуя многим на пути и подчиняя естественные порывы воле. Без этого никакая серьёзная амбиция не может быть реализована. Но этот род дисциплины порождается только сильным желанием результата, которого невозможно достичь мгновенно, и может быть сформирован единственно посредством образования. Этот род дисциплины исходит изнутри, от собственной воли, а не от внешнего источника власти.+ Безжалостность в экономической борьбе неизбежно будет прививаться в школах до тех пор, пока экономическая структура общества остаётся неизменной. Это лишь одно из отношений, в которых организация общества, основанная на конкуренции, приносит вред. Спонтанная и бескорыстная жажда знаний — вовсе не редкость среди молодых людей и легко пробуждается в тех, в ком она существует в скрытом состоянии. Но она безжалостно пресекается учителями, думающими лишь об экзаменах, дипломах и учёных степенях. У более одарённых молодых людей попросту нет времени на размышления с самого начала школы и до окончания университета. С первого до последнего дня это сплошная рутина из экзаменационных вопросов и книжных фактов. В итоге самые умные проникаются отвращением к учёбе, мечтая только о том, чтобы забыть всё и начать работать. Однако и там экономическая машина держит их в заточении, и все их естественные устремления пресекаются.+ Экзаменационная система, а также тот факт, что образование используется исключительно как подготовка к зарабатыванию на жизнь, заставляют молодых людей рассматривать знания с чисто утилитарной точки зрения: как путь к деньгам, а не как врата к мудрости. Это не имело бы особого значения, если бы отражалось только на людях без серьёзных интеллектуальных интересов. Но, к сожалению, это в первую очередь затрагивает тех, чьи интеллектуальные интересы наиболее сильны, ведь именно на них пресс экзаменов давит больше всего. Именно им в наибольшей степени образование кажется средством к достижению превосходства над остальными; оно насквозь пропитано безжалостностью и прославлением социального неравенства. Но наша система образования скрывает это от всех, кроме неудачников. Ведь преуспевшие совсем скоро начнут извлекать выгоду из неравенства при полном поощрении людей, руководивших их обучением.+ Пассивное принятие знаний учителя легко даётся большинству молодых людей. Оно не подразумевает усилий независимого мышления и кажется разумным, ведь учитель знает больше учеников. К тому же, это способ завоевать благосклонность учителя. Однако привычка пассивного принятия имеет катастрофические последствия для дальнейшей жизни. Она заставляет людей искать себе лидера и принимать в качестве лидера любого, кто обосновался в этом положении. Она порождает власть церквей, правительств, партий и прочих организаций, посредством которых простых людей обманным путём заставляют поддерживать старые системы, губительные для страны и для них самих. Если бы целью было научить учеников думать, то вместо того, чтобы заставлять их принимать готовые выводы, образование осуществлялось бы по-другому: было бы меньше спешки в объяснении, больше обсуждения, больше возможностей для учеников выражать свои мысли. И, в первую очередь, было бы стремление возбудить любовь к интеллектуальному поиску. Радость интеллектуального поиска намного лучше знакома молодым людям, чем взрослым. Она редко встречается в дальнейшей жизни, потому что делается всё возможное для того, чтобы подавить её в процессе обучения. Люди боятся мысли больше всего на свете: больше, чем краха, и даже больше, чем смерти. Мысль революционна и разрушительна; мысль беспощадна к привилегиям, установленным институтам и удобным привычкам; мысль анархична и непокорна, безразлична к авторитетам и испытанной вековой мудрости Но для того чтобы мысль стала инструментом каждого, а не привилегией меньшинства, нам придётся покончить со страхом. Именно страх сдерживает людей: страх того, что их драгоценные убеждения окажутся ложными; что руководящие их жизнью институты окажутся губительными; что они сами окажутся менее достойными уважения, чем они привыкли считать. Что если рабочий начнёт свободно размышлять о собственности? Что тогда будет с нами, богачами? Что если молодые мужчины и женщины начнут свободно размышлять о сексе? Что тогда будет с моралью? Что если солдаты начнут свободно размышлять о войне? Что тогда будет с военной дисциплиной? Пусть лучше люди остаются глупыми, ленивыми и жестокими. Так враги мысли думают в глубине души, и так они действуют через свои церкви, школы и университеты Никакой институт, основанный на страхе, не может способствовать развитию. Желание сохранить прошлое вместо стремления творить будущее руководит умами ответственных за обучение молодёжи. Образование должно быть направлено не на изучение мёртвых фактов, а на деятельность по созданию нового мира. Оно должно быть основано не на прискорбной ностальгии по устаревшим красотам Греции и Ренессанса, а на видении общества будущего, предстоящем триумфе мысли и непрерывно расширяющемся горизонте человеческого взгляда на мир. Обученные в этом духе будут полны жизни, надежды и радости и будут способны выполнить свою роль в создании для человечества будущего менее мрачного, чем его прошлое. © Bertrand Arthur William Russell Оригинальный текст был опубликован в «The Atlantic» в 1916 году.
© 2015 — 2024 stakanchik.media
Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.
