12 самых простых способов стать «выше среднего»

Чтобы стать чуть лучше и выделится из серой массы, не нужны огромные усилия, нужно лишь немного дисциплины. Перед вами — перевод статьи Олдена Тана, блогера и автора интересных социальных статей. Вот что я определяю как «нормальное»: быть таким же, как все. Это хорошо, поскольку это означает, что вы человек рациональный, который изо всех сил старается быть счастливым и при этом не вредит другим. Но вот в чём дело: «нормальный» и «средний» — две совершенно разные вещи. Тем не менее, они постоянно пересекаются друг с другом. «Средний» — это не круто. Это значит принимать вещи такими, какими они должны быть, это значит постоянно следовать за толпой, даже тогда, когда это не слишком хорошо для вас. 1. Благодарите обслуживающий персонал Лично я считаю отвратительным, когда некоторые начинают думать, что могут относиться к обслуживающему персоналу как к пустому месту только из-за тупой и ложной идеи под названием «Клиент всегда прав». Если вы хотите подняться выше среднего — уважайте всех людей вокруг. Будьте благодарны и признайте, что персонал нужен вам, независимо от того, сколько вы на него тратите. 2. Убирайте мусор от фастфуда Меня удивляет, что в мире так много взрослых людей, которых не заботит чистота их столов. Вам же не три года. Убирайте за собой! 3. Благодарите людей за вопросы Большинство людей полагает, что благодарность можно продемонстрировать, когда какое-то одолжение было сделано для вас. Это не слишком хорошее человеческое поведение. Это больше похоже на сделку. Как насчёт благодарности за самые маленькие и прекрасные вещи в жизни? Попробуйте благодарить других за то, что они задают вам вопросы. Покажите им, что вы цените их, и цените разговор с ними. 4. Почитайте книгу в поезде Почитайте книгу в поезде. Вы, вероятно, будете там единственным человеком с книгой. Почему? Потому что все остальные будут заняты своими смартфонами и социальными сетями. Чтение увеличивает чистое знание. Социальные медиа, видео и тому подобное — это в основном бессмысленное отвлечение внимания. 5. Постарайтесь хорошо выглядеть Я думаю, что очень многие люди в своей взрослой жизни позволяют себе просто плыть по течению, и не видят особого смысла в том, чтобы выглядеть лучше. Хороший внешний вид — это гордость, которая будет всегда с вами. Питайтесь правильно. Тренируйтесь. Носите красивую одежду. Побрейтесь. Всё что угодно. 6. Ребята, пусть ваше эго и ваш гнев пересядут на заднее сиденье Это слишком легко — предаться обоснованному и праведному гневу, и начать вести себя, как павиан. Реальная сила идёт от способности держать себя в руках, прощая других, от способности бороться с противоречивыми эмоциями и не совершать импульсивных, необдуманных поступков. Если вы думаете, что победителем в споре или в ссоре является тот, кто сильнее бъёт себя в грудь или громче орёт, подумайте ещё раз. Настоящий победитель знает, как победить с меньшими усилиями. 7. Относитесь к женщинам с уважением Большинство молодых людей сегодня озабочены «набором очков», и они видят, кто получает самую горячую девочку. Принимая участия в этих мелких играх, некоторые ребята намеренно обманывают девочек, или друг друга. Если вы действительно хотите выгодно отличаться от этой массы, относитесь к женщинам с уважением. Будьте джентльменом. Будьте искренни. Эти черты очень редки в современном мире. 8. Хватит жаловаться, даже если у вас есть для этого повод Знаете, не всё в жизни идёт так, как надо. Вы можете либо иметь с этим дело и двигаться дальше, либо можете начать жаловаться на весь мир. Просто сделайте себе одолжение, и двигайтесь вперёд. Никто не любит нытиков. Если вы покажете, что можете решать свои проблемы, люди будут уважать вас за это. 9. Вначале попробуйте решить проблему самостоятельно Я считаю, что с появленим всех этих телефонов доверия, Google, с появлением лучших способов общения друг с другом, вряд ли кто-то когда-то пытается сначала сделать что-то самостоятельно. Они думают, что всегда получать помощь — это нормально. Да, есть много удобных вариантов, которые делают вашу жизнь лучше. Но я думаю, что вы можете доказать свою находчивость, сделав её одной из своих характерных черт. 10. Ходите пешком Слишком много людей сегодня не могут перестать полагаться на такси, оберегая свои ленивые задницы. Хуже того, некоторые испорченные люди, будучи руководителями, считают, что ходьба — грех, так как они по статусу заслуживают, чтобы их возили. «Почему мы должны ходить? У нас же есть машины»! Если расстояние небольшое, то бога ради, идите пешком. Это полезно для вас. 11. Не проверяйте свой телефон в компании Потому что слишком много людей встречается только для того, чтобы проверить, как другие проверяют телефоны. Отложите телефон. Наслаждайтесь компанией. Если это срочно, вы в любом случае об этом узнаете. 12. Если вы напились, ведите себя прилично Или просто идите домой. Слишком многие напиваются, и ведут себя как идиоты. Самое обидное, что они могут всегда «отмазаться» тем, что якобы ничего не помнят из произошедшего. Если вы не хотите быть среди «средних», то будучи пьяным, ведите себя прилично. Вы же ещё в сознании, в конце концов. А ещё лучше — просто не напивайтесь. Знайте, когда остановиться.

«Алиса в стране чудес» глазами невролога

В новой редакционной статье, опубликованной на портале NeuroscienceNews рассматриваются некоторые психологические и неврологические расстройства, с которыми сталкиваются персонажи сказки «Алиса в стране чудес». «Теперь из меня получается не то что подзорная труба, а целый телескоп! Прощайте, ножки! (Она взглянула на свои ноги, а они были уже где-то далеко-далеко внизу, того и гляди, совсем пропадут».) Когда Алиса прибывает в Страну Чудес, она проходит череду странных метаморфических изменений, становясь больше или меньше после приема разных продуктов и жидкостей. Эти ощущения испытывают люди с определенным заболеванием, называемым синдромом Алисы в Стране Чудес (AIWS, САСЧ). САСЧ был впервые описан в 1955 году британским психиатром доктором Джоном Тоддом, который заметил, что многие его молодые пациенты испытывали чувство искажения размеров предметов или частей тела (метаморфопсия) в результате мигрени. Он отметил сильную связь между этими симптомами и мигренями и определил, что САСЧ может составлять редкий «вариант мигрени». По некоторым данным, сам Льюис Кэрролл страдал от мигрени и описал свои ощущения в сказке. Например, Алиса, ослепленная лунным светом, может говорить нам о стимуляции или усилении мигрени от яркого света. САСЧ обычно переживается в детстве и, как правило, исчезает в подростковом возрасте. В дополнение к искажениям размеров пациенты могут чувствовать изменения формы или расстояний до объектов, а также искаженное восприятие времени. Эти ощущения могут сопровождаться задержкой чувственного восприятия. Связь мигрени и синдрома Алисы Аура мигрени – это перцептивное нарушение, которое предшествует головной боли мигрени, но в некоторых случаях можно ощущать только ауру. Её точная причина неизвестна, но она может быть связана с медленным распространением возбуждения, сопровождаемым депрессией (угнетением, ухудшением) активности нейронов через кору головного мозга (внешний слой головного мозга). Это явление называется «депрессия коры головного мозга» и часто возникает в зрительной или соматосенсорной коре. Считается, что когда эта пульсация и последующее угнетение активности нейронов проходит над теменной долей, она вызывает измененное восприятие размеров предметов и частей тела, а также неправильное восприятие тактильных и слуховых ощущений. Соматосенсорная система осуществляет контроль пространственного положения частей тела между собой. Она необходима для выполнения сложных движений, управляемых корой головного мозга. Париетальная доля – область мозга, ответственная за объединение сенсорной информации – обеспечивает восприятие наших частей тела в пространстве (проприоцепция). Здесь имеется связь с некоторыми симптомами САСЧ. Например, было показано, что электрическая стимуляция задней теменной коры вызывает нарушения изображения тела, например галлюцинации растущих или исчезающих конечностей. Кроме того, функциональная МРТ 12-летнего пациента с САСЧ показала повышенную активацию теменной доли со сниженной активностью в областях зрительной коры во время метаморфопсии (искажённого восприятия формы, величины, цвета, покоя или движения, пространственного расположения реально существующих в данное время предметов или явлений). Это говорит о том, что метаморфопсия у пациентов с САСЧ – это результат повышенной активности нейронов в лобной доле. Такая активность приводит к нарушению объединения сенсорной информации и формированию неправильных представлений о частях тела в пространстве. Деперсонализация «Позвольте подумать: был ли я таким же, когда встал сегодня утром? Я думаю, что чувствую себя немного иначе. Но если я не то же самое, тогда вот вопрос: «Кто Я сейчас?» В нескольких моментах сказки Алиса задает вопрос о своей собственной личности и чувствует себя в некотором роде «другой». Примерно 1% населения Великобритании испытывает это чувство постоянно и страдает синдромом, известным как деперсонализационное расстройство (DPD, ДПР). ДПР характеризуется нарушением интеграции восприятия, сознания, памяти и идентичности, создавая неупорядоченное и фрагментированное чувство «я». Это расстройство охватывает широкий спектр симптомов. Среди них есть такое чувство, будто собственное тело не принадлежит вам. Возможно, человек не владеет мыслями и воспоминаниями, движения начинаются, будто без осознанного намерения и эмоций. Пациенты часто сообщают, что чувствуют себя так, будто они на самом деле не присутствуют в настоящий момент, сравнивая этот момент с мечтой или просмотром фильма. Эти симптомы возникают в отсутствие психоза, и пациенты обычно осознают абсурдность ситуации. ДПР часто является признаком мигрени или эпилептических аур, и иногда их испытывают здоровые люди в ответ на стресс, усталость или употребление лекарств. Существует прочная связь между ДПР и жестоким обращением с детьми, и появление симптомов часто совпадает со стрессовыми или опасными для жизни ситуациями. Это значит, что первоначально ДПР может возникнуть как адаптивный ответ на подавляющую (угнетающую) ситуацию. Расстройство действует как некий защитный механизм, позволяющий индивидууму отключиться от неблагоприятных жизненных событий и облегчить ситуацию. Височно-теменной узел и островковая зона Височно-теменной узел (temporoparietal junction, TPJ, ВТУ) участвует в интеграции сенсорной информации, чтобы создать ощущение пребывания в собственном теле и в определенном пространстве (месте). Кроме чувства, когда тело не принадлежит себе, люди с ДПР могут испытывать чувство «вне тела» (ощущение, что «я» находится вне физического тела) и испытывают аутоскопию (восприятие своего «я» с другой пространственно-временной перспективы). Доказательства участия ВТУ в ДПР связаны с изучением поражений головного мозга. Было показано, что нейрональная дегенерация ВТУ вызывает «внетелесное» ощущение, скорее всего, из-за невозможности интегрировать мультисенсорную информацию из организма. Более того, транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС) правого височно-теменного узла уменьшает симптомы деперсонализации. У людей с ДПР понижена активность в области мозга, называемой передним островком (островковая или центральная доля), которая находится глубоко внутри мозга и необходима для формирования сознания, эмоций и создает чувство ответственности за собственные действия. Исследования показали, что островковая доля активируется, когда здоровым людям показывают фотографии их лица или тела. Пониженная активация островковой доли может приводить к эмоциональному онемению, которое испытывают пациенты с ДПР. Например, они давали скудные ответы, когда видели изображения, вызывающие эмоции. Это сопровождалось сниженной активацией в передней оболочке и повышением потоотделения в гальванической реакции кожи (ГРК, GSR) по сравнению с контролем. ГРК является мерой подсознательного возбуждения и поэтому часто используется в качестве количественной меры эмоционального ответа. Другая область мозга, вовлеченная в эмоциональное сознание, – это миндалевидное тело, активация которого тоже приводит к повышению ГРК. Считается, что миндалина «окрашивает» сознательное восприятие в эмоции и играет важную роль в том, как мы воспринимаем нашу среду. Было высказано предположение, что процесс восприятия может происходить двумя параллельными путями. Первый путь касается буквальной, семантической обработки окружающей среды – по типу «что это такое?». Второй путь придает этой информации эмоциональное значение. У людей с ДПР первый путь остается нетронутым, а вот эмоциональный путь нарушается. Поэтому пациент может почувствовать, что все выглядит как-то иначе, нереально. То есть, пациенты с ДПР все же способны распознавать себя, свои семьи и окружающую среду. Однако, поскольку эмоциональная «окраска» ситуации теряется, все становится чуждым и безжизненным. Прозопагнозия или «Я забыл твоё лицо» – До свидания, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро. – Надеюсь, мы еще встретимся. – Даже если встретимся, я тебя все равно не узнаю, – недовольно проворчал Шалтай и подал ей один палец. – Ты так похожа на всех людей! – Обычно людей различают по лицам, – заметила задумчиво Алиса. – Вот я и говорю, – сказал Шалтай-Болтай. – Все на одно лицо: два глаза (и он дважды ткнул большим пальцем в воздухе)… в середине – нос, а под ним – рот. У всех всегда одно и то же! Вот если бы у тебя оба глаза были на одной стороне, а рот на лбу, тогда я, возможно, тебя бы запомнил. Когда Алиса прощается с Шалтай-Болтаем, он дает ей точное описание прозопагнозии – редкой формы агнозии с избирательной неспособностью распознавать лица. Независимо от того, была ли прозопагнозия Шалтай-Болтая у реального человека или это просто плод воображения автора, остаётся неясным. И всё же, эти строки, возможно, являются одним из ранних описаний неврологического синдрома в литературе. Шалтай описывает свою проблему распознавания знакомых лиц, хотя он понимает общую организацию и положение черт лица. Прозопагнозия вызвана либо травмой мозга (вероятно, результатом сильного падения Шалтая), инсультом или нейродегенерацией, либо может проявляться в детстве. Люди с прозопагнозией, как правило, полагаются на отдельные черты лица, и рассказывают о них обособленно, например, о прическе, очках, родинках или звуке голоса. Растроганным людям трудно узнавать себя в зеркале, а также после просмотра фильмов. Обычно мозг связывает информацию о людях с визуальной памятью. Из-за прозопагнозии человек не может вспомнить нужную информацию о конкретных людях. Это может привести к социальной замкнутости, тревоге и потере уверенности в общественных местах, к тому же население мало осведомлено о прозопагнозии. В одной из таких трагических ситуаций у пациента развилась тяжёлая прозопагнозия после инсульта. Его состояние вынудило его изолировать себя от общества и перебраться в отдаленный район, чтобы работать фермером. Он научился распознавать своих овец, но больше не восстановил способность распознавать лица людей. Прозопагнозия связана с повреждением в веретеновидной извилине – области мозга, расположенной как в затылочной, так и в височной долях, которая отвечает за сохранение зрительных воспоминаний. Область веретеновидной извилины (ОВИ, fusiform face area – FFA), сохраняет образы лиц людей, которых мы встречали на протяжении всей нашей жизни, и эта область поражена при прозопагнозии. Когда испытуемые видят фотографии лиц, результаты МРТ показывают активацию ОВИ сильнее, по сравнению с другими изображениями. Забавно, но экспериментальное электрическое повреждение ОВИ вызывает искажения при воспроизведении лиц: возникает эффект, похожий на просмотр в комнате кривых зеркал. В одном из таких исследований участник посмотрел на экспериментатора и воскликнул: «Вы превратились в кого-то другого! Ваше лицо изменилось. Ваш нос стал мокрым и ушёл влево. Вы очень похожи на того, кого я видел раньше, но это кто-то другой». Интересно, что этот эффект наблюдался только тогда, когда током воздействовали на правую веретенообразную извилину, подразумевая, что в распознавании лиц преобладает правое полушарие. Имеются данные о том, что ОВИ может обрабатывать не только лица, но и любые знакомые изображения, в которых мозгу приходится различать мельчайшие черты. Например, одно исследование сравнило активность распознавания лиц автолюбителями, экспертами – «наблюдателями» за птицами и обычными людьми. Во всех группах ОВИ активировалась в ответ на лица. Тем не менее, ОВИ также активировалась, когда автолюбителей попросили отличить разные автомобили, а наблюдателей за птицами попросили определить виды птиц. Похоже, оттого, что мы сталкиваемся с большим количеством лиц в повседневной жизни, ОВИ больше специализируется на распознавании лиц, но может распознавать и другие объекты. Узнавание лиц зависит не только от способности правильно сопоставлять визуальный образ лица с «каталогом» лиц, хранящихся в нашей памяти, но и от эмоций, которые мы связываем при виде знакомого лица. В то время как веретеновидная извилина отвечает за визуальное распознавание лиц, другие высшие центры мозга обеспечивают эмоциональный ответ при виде знакомого лица. Tranel and Damasio (1985) провели эксперимент: пациентам с прозопагнозией показывали фотографии членов семьи, знакомых людей и персонала больницы, и чередовали их с лицами незнакомцев. Несмотря на то, что оба пациента не могли распознавать фотографии, наиболее сильная гальваническая кожная реакция, отвечающая за бессознательный эмоциональный ответ, проявлялась при виде фотографий близких. Эти данные свидетельствуют о том, что нормальный процесс распознавания лиц идёт по двум путям. Первый путь связан с осознанием конкретного лица из-за сохранения изображений в FFA, а во-вторых, бессознательным эмоциональным знакомством, опосредуемым более высшими областями мозга (особенно лобными и теменные дольки). При прозопагнозиях эмоциональные сигналы не повреждены, поэтому пациент может бессознательно узнать знакомые лица (по возникающим эмоциям), но мозг не может передать эту информацию в высшие центры мозга. Таким образом, состояние прозопагнозии, по-видимому, отражает структурное разъединение между областями мозга, вовлеченными в распознавание лиц. Противоположный сценарий отражается в состоянии, известном как «гиперчувствительность». При этом расстройстве пациент из-за сильной активности в эмоциональных центрах головного мозга может принять людей за знакомых или вести себя так, словно встретил своих старых друзей. Однако он не может вспомнить встречи с этими людьми в прошлом. Более распространённым явлением «бессознательного знакомства» является дежавю. Несмотря на то, что симптомы синдрома Алисы в Стране Чудес – деперсонализация и просопагнозия – могут вызывать беспокойство, они дают представление о нервных механизмах, на которых основаны такие фундаментальные процессы, как сознание и восприятие, и которые мы обычно принимаем как должное. Благодаря небольшим изменениям нейронной активности в отдельных областях мозга, могут возникнуть явления, которые являются столь же своеобразными и захватывающими, как те, которые испытывает Алиса, когда она впервые упала в кроличью нору.

Как обесценивается жизнь

Как можно понять и осознать в конкретных жизненных ситуациях, что мы обесцениваем себя? Приведу самые распространенные жизненные ситуации и обстоятельства, а также вытекающие из них формы обесценивания себя и своей жизни. Обстоятельство первое. Мы сами позволяем чужим людям управлять нашей жизнью, определять наш выбор, наши ценности и цели, позволяем им контролировать себя. Мы позволяем чужому негативному мнению о нас быть приоритетным, а главное «истинным». Мы внутренне сливаемся с тем негативным образом себя, который был определен для нас другими людьми, которые вроде бы являются нам «близкими», но почему-то ведут себя по отношению к нам как чужие. Да, именно как чужие, чужие нашему сердцу и нашей душе, но мы упорно не хотим этого замечать и признавать. Мы боимся разрушить свою иллюзию, посмотреть правде в глаза и тем самым причинить себе душевную боль. А надо было бы. Мы же выбираем более удобный и «легкий», но, заведомо, ложный путь для себя — это путь смешивания себя с грязью и негативом. После чего мы и сами начинаем верить в свою никчемность, порочность, бездарность и в прочий негатив, который на самом деле не имеет к нам никакого отношения. Мы позволяем нашим «доброжелателям» ломать и перекраивать нашу жизнь по их негативному усмотрению. Постепенно мы сливаемся и срастаемся с тем негативным образом себя, с той несчастной, выбранной не нами жизнью, с той ложной дорогой, которую нам определили наши «близкие» чужие люди из своих «добрых побуждений» в соответствии с их «правильным» видением нашей «счастливой» жизни. С нашего молчаливого согласия такие люди одевают нас в убогий наряд недостойного нищего грязного душой и телом человека. А мы смиренной примеряем его в надежде на то, что «ну вот теперь-то нас точно примут и полюбят, может быть…». Разорвать этот порочный круг можно только осознанием собственной ценности и реального мотива поведения этих ваших «близких» чужих людей. А мотивы на самом деле очень банальные и болезненные одновременно: - Занять ваше место в личной или профессиональной жизни. - Забрать все, что по праву принадлежит вам – семью, отношения, мечты, деловую или личную репутацию, место в профессиональной или личной жизни, различного рода ценности. - Устранить вас как конкурента в борьбе за материальные и прочие блага, отношения или ценности. - Скрасить, оправдать или прикрыть свою никчемную жизнь – «ну, мол, не я один такой несчастный и так плохо живу». - Усилить и приукрасить себя и свою жизнь за счет вашего краха, разбитости, принижения или бесчестия. - Подчинить вас себе и использовать вас, вашу семью, ваши личные жизненные ресурсы, материальные ценности, власть, связи в своих корыстных целях. - Пополнить свою жизненную энергию, самоутверждаясь за ваш счет. И многие другие мотивы и причины. Обстоятельство второе. Кроме того, что другие люди приравнивают нас к всяческого рода негативу, мы и сами отождествляем себя с ним. Это еще одна крайняя форма обесценивания себя и своей жизни. Как это происходит? Человек под действием нерешенных проблем внутреннего мира сам притягивает к себе любой негатив, приравнивая себя к негативу, примеряя его на себя или отождествляя себя с любым проявления негатива, которое он только может увидеть или представить в окружающем мире. Все что человек видит вокруг себя неприятного, порочного, постыдного, непотребного непривлекательного и нечистого он, осознанно или нет, отождествляет с собой, нещадно смешивая себя с грязью и пороком. Он постоянно наказывает себя унижением за несуществующий негатив, причиняя себя неимоверные страдания и боль. В таком состоянии у человека полностью отсутствует грань самоуважения, он не способен защитить себя и требовать уважения к себе и своим потребностям, интересам и ценностям. Такой человек не в состоянии достойно идти по жизни и использовать всю свою внешнюю и внутреннюю привлекательность, свои достоинства и таланты во благо себе и окружающим. Еще одной тяжелой формой обесценивания себя и своей жизни является следующее обстоятельство. Вместо того чтобы заниматься собой, строить свою жизнь, реализовывать свои цели, некоторые люди заняты лишь тем, что просто трезвонят направо и налево о своих мечтах, устремлениях и ценностях, планах, профессиональных или творческих талантах, постоянно рассказывая о них во всех деталях и подробностях своему близкому окружению, а иногда и всем подряд. Таким образом, они растрачивают впустую свою жизненную энергию на не всегда лояльно настроенных к ним людей, в надежде на их расположение и любовь, вместо того чтобы созидать свое будущее и настоящее. На деле таких «благодарных» слушателей оказывается немало и они с удовольствием пользуются вашим временем, вашей энергией и вашим талантом созидателя. Многие даже становятся вашими «поклонниками» и завсегдатаями посиделок в вашем доме или офисе. Другие с удовольствием рассказывают вам о своих бедах и проблемам, без стеснения слушают ваши советы и принимают вашу помощь, пользуясь вашей добротой, и тем самым нещадно и безвозвратно опустошают ваши личные жизненные ресурсы. Однако, через некоторое время, вам становится все тяжелее и тяжелее общаться с такими людьми. Вы чувствуете усталость и опустошение. И это только начало. У вас начинается настоящий упадок сил, апатия и лень. Вам уже не так сильно хочется достигать своих целей или реализовывать свои мечты. Да и ваши «благодарные слушатели» куда-то испарились и не спешат утешить и поддержать вас. Вы чувствуете себя разбитым и несчастным. Ваша жизнь и мечты начинают рушиться на глазах, отношения не складываются, ресурсы истощаются, а одиночество и душевная боль растет. Более того, вскоре вы неожиданно обнаруживаете или случайно узнаете, что ваши недавние «благодарные слушатели» с успехом осуществляют ваши мечты в свою жизнь за ваш же счет – за счет ваших творческих, энергетических и материальных ресурсов. Обстоятельство четвертое и следующая форма обесценивания себя и своей жизни – это неудержимое желание заниматься другими людьми и контролировать их жизнь. Многие из вас, наверное, очень любят учить жизни других людей, давать им советы, критиковать и выражать свое недоумение по поводу того факта, что какие же эти люди глупые и неумелые, если не хотят изменить свою жизнь и увидеть очевидного правильного варианта решения своих жизненных проблем. Таким образом, многие из вас тратят огромное количество личного времени, ресурсов, жизненной энергии на изменение других людей и на постоянный контроль за их жизнью. Многие совсем не замечают, что таким образом истощают собственные силы и используют свою жизненную энергию впустую. Но и это еще не самое страшное. Самое большое разочарование вас ждет впереди. Люди, которых вы так бережно опекали, все равно поступают по-своему, так как удобно им, прихватив при этом всю вашу жизненную энергию и другие ваши личные жизненные ресурсы. После чего вы становитесь им совсем не нужны, и они отталкивают вас, иногда даже в грубой форме, или откровенно игнорируют вас, причиняя вам невыносимую душевную боль и еще большие разочарования. На самом же деле вы сами стали причиной своей душевной боли, так как изначально отказались заниматься собой и своей собственной жизнью. Вы по собственному выбору предпочли чужую жизнь собственным интересам, устремлениям и ценностям. Обстоятельство пятое и следующая форма обесценивания себя и своей жизни – это ставить рядом с собой или возвышать над собой духовно незрелых, наполненных внутренним негативом или энергетически истощенных людей, которые находятся в духовном сне или которых одолела душевная лень. Опасно так же дружить и глубоко сближаться с ними, особенно, если их система ценностей чужда вам, и вы находитесь на разном уровне личностного роста, потому что вы становитесь для них энергетической, эмоциональной и творческой подпиткой. Кроме того, равноценных отношений и равноценного энергетического обмена в таких отношениях быть не может. При таких обстоятельствах может замедлиться или совсем остановиться ваше личное духовное развитие, а ваша жизненная энергия будет тратиться на поддержание неравных разрушающих отношений, на «помощь в развитии другого человека», как вам кажется. Хотя лично он вас об этом не просил. Вы сами приняли такое решение из каких-то своих личных побуждений. Но многие из вас, почему-то забывают задать себе один важный вопрос в подобных обстоятельствах – «А нужно ли это человеку? Зачем он находиться рядом с вами? А вам это зачем?». Если в этот самый момент остановиться и задуматься, то перед вами может открыться следующая картина. Вы боитесь строить отношения с духовно и энергетически равными себе людьми, так как мало цените и любите себя, а окружаете себя по тем или иным причинам более слабыми людьми, не стремящихся развиваться и улучшать свою жизнь самостоятельно или как-либо еще, потому что их и так все устраивает. Такие люди просто используют вас как бесплатный источник жизненной энергии, творческого потенциала, связей и возможностей, материальных ценностей, путеводителя успеха и устроителя их личного счастья. Такие люди выпивают вашу жизнь и крадут вашу удачу, а вы, как правило, слишком поздно понимаете это. После чего испытываете эмоциональный шок, душевную боль и далее в зависимости от вашей личной силы и состояния души, вы либо находите внутренние ресурсы для очищения и восстановления, либо впадаете в духовный сон или душевную лень. Вместо того чтобы выбирать себе более сильных или равных себе в духовном росте и стремлении к личностному развитию людей, вы выбираете намного слабее себя деградирующих, находящихся в душевном сне или душевно ленивых людей, которые занимаются приспособленчеством к любым обстоятельствам своей жизни, тем самым обесценивая и себя, и вас. Обстоятельство шестое и следующая форма обесценивания себя и своей жизни – это направление своего внимания, а значит и своей жизненной энергии на изначально незначимые, неперспективные, негативные для вас ситуации, события, отношения, планы, цели, проекты, информацию. Другими словами вы растрачиваете свое внимание на объекты, которые находятся ниже вашего духовного, личностного, профессионального или творческого развития, ниже всего того, что вы уже создали в своей жизни или что способны создать в будущем. Таким образом, вы упускаете свой успех, удачу и вдохновение, теряете жизненную энергию и обесцениваете себя и свою жизнь. Обстоятельство седьмое и последняя форма обесценивания себя и своей жизни – это позволение духовно незрелым людям или людям, находящимся в духовном сне давать вам советы, учить вас жить, оценивать вас или давать направление различным сферам вашей жизни, личностного развития или духовного роста. Поступая подобным образом, вы снимаете с себя ответственность за свою жизнь и перестаете быть хозяином своей жизни, тем самым, полностью обесценивая себя и свою жизнь. Автор: Ирина Ольховская

18 фактов об экранизации «Молчания ягнят»

Хотите – верьте, хотите – нет, но фильм «Молчание ягнят» вышел на экраны в День святого Валентина в 1991 году. Премьера была перенесена на середину февраля, потому что у киностудии «Orion Pictures», выступавшей дистрибьютором, в графике стоял предполагаемый хит – «Танцующий с волками», и они хотели, насколько это было возможно, обеспечить Кевину Костнеру минимальную конкуренцию в течение предоскаровского сезона 1991 года. Стратегия окупилась, и «Танцующий с волками» выиграл семь Оскаров. Однако и год спустя Киноакадемия не смогла или не захотела забыть Ганнибала Лектера и Клариссу Старлинг. 1. Это третий фильм в истории кинематографа, который выиграл «большую пятерку» Оскаров – за лучший фильм, главные мужскую и женскую роли, за лучшие режиссуру и сценарий. Двумя другими были «Это случилось однажды ночью» в 1935 году и «Пролетая над гнездом кукушки» в 1976 году. 2. Джин Сискел фильм не одобрил. Джин Сискел (американский кинокритик и журналист «Chicago Tribune»; близкий друг другого известного кинокритика, Роджера Эберта, с которым на протяжении 13 лет совместно вел телепрограмму «At the Movies» – прим. перев.), к сожалению, так и не понял, из-за чего поднялся весь этот шум вокруг фильма. Он назвал его «звездным шоу уродов» и писал, что «Молчание ягнят» представляет собой иллюстрацию к выражению «много шума из ничего». Пять Оскаров и Роджер Эберт с ним не согласились. 3. Права на Ганнибала Лектера были отданы бесплатно. Фильм Майкла Манна «Охотник на людей» (1986) был основан на романе Томаса Харриса 1981 года под названием Красный дракон – первой из четырех книг, повествующих о самом известном психиатре/ каннибале в мире. «Охотник на людей» с трудом отбил в прокате половину затрат на его производство, поэтому продюсер Дино Де Лаурентис бесплатно отдал принадлежащие ему права на Лектера продюсерам «Молчания ягнят». Второй фильм о Лектере в итоге заработал 272,7 миллиона долларов, что на 264 миллиона больше сборов первого фильма. 4. Джин Хэкмен поначалу собирался стать и исполнителем главной роли, и режиссером. Джин Хэкмен и киностудия «Orion Pictures» разделили между собой расходы в 500 000 долларов, которые были нужны, чтобы приобрести права на экранизацию книги. Однако спустя некоторое время Хэкмен выбыл из проекта, после того как на церемонии вручения Оскара 1989 года увидел себя на экране в роли агента ФБР Руперта Андерсона в фильме «Миссисипи в огне» Алана Паркера. Он решил, что не хочет снова браться за мрачную роль даже более неприятного персонажа. 5. Первой претенденткой на роль Клариссы была Мишель Пфайффер. Джоди Фостер сначала хотела сама выкупить права на экранизацию книги, чтобы получить гарантированное право сыграть главную героиню, однако Хэкмен её опередил. Поэтому она просто вступила в борьбу за роль агента ФБР Клариссы Старлинг. Режиссер Джонатан Демме хотел видеть в этой роли Пфайффер, но та, как и многие другие актеры, «была обеспокоена мрачностью повествования». Демме не нравился бостонский акцент Фостер в фильме «Обвиняемые», хотя он принес ей Оскар. Но после пары встреч с актрисой режиссер передумал.​ 6. Фостер беспокоилась, что ФБР будет выглядеть глупо. Демме был режиссером комедии 1988 года «Замужем за мафией» (в главной роли снялась Пфайффер), в которой ФБР представало далеко не самой умной на свете организацией. Однако после того как Бюро произвело на Фостер большое впечатление, справившись с человеком, который угрожал ей смертью, она прониклась к ним настолько сильным уважением, что специально поговорила с Демме до начала съемок, чтобы убедиться, что ФБР будет показано «в правильном свете». 7. Шон Коннери стал первым актером, который рассматривался на роль Лектера. Коннери прочитал сценарий и нашел его «отвратительным». Дэниэл Дэй-Льюис и Дерек Джекоби также пробовались на эту роль. 8. Играя Ганнибала, Энтони Хопкинс вдохновлялся писателем, актрисой и компьютером. Это были Трумэн Капоте, Кэтрин Хепберн и компьютер ХЭЛ (HAL) из «2001 год: Космическая одиссея», соответственно. 9. Хопкинс использовал наш страх перед врачами и стоматологами, чтобы усилить пугающий эффект персонажа. Хопкинс придумал одеть Лектера в белый цвет. Его теория состояла в том, что люди боятся врачей и стоматологов, а те на работе носят белое. 10. Лектер никогда не говорил «Привет, Кларисса». Фраза, которую большинство людей вспоминают как одну из главных цитат фильма, на самом деле звучит по-другому: «Добрый вечер, Кларисса». 11. У Ганнибала нет реального прототипа. Он стал обобщенным воплощением всего того зла, о котором Томас Харрис узнал за время исследования при подготовке к написанию книги. «Слава богу, у нас никогда не было человека, подобного ему», – сказал сотрудник ФБР Джон Дуглас, послуживший прототипом для Джека Кроуфорда. 12. Скотт Гленн сломался в ходе подготовки к роли Кроуфорда. Дуглас устроил Гленну поездку в Отдел поведенческих наук в Академии ФБР в Куантико, штат Вирджиния. После прослушивания записей допроса серийных убийц Лоуренса Биттейкера и Роя Норриса, изнасиловавших и пытавших 16-летнюю девушку, Гленн вышел из комнаты «в слезах» и с тех пор стал поддерживать идею смертной казни. 13. Большая часть фильма снималась в окрестностях Питтсбурга. Здание Балтиморской государственной больницы для душевнобольных преступников в действительности является Западной центральной больницей в Кэнонсбурге, штат Пенсильвания. Она закрылась в 2000 году, но её не снесли благодаря статусу исторического памятника. 14. Дом Буффало Билла на самом деле был домом школьного учителя физики. Учитель Бентвортской средней школы Гарольд Ллойд жаловался, что некоторые члены съемочной группы грубили и крали его вещи, а одного охранника пришлось уволить за то, что ночами он водил экскурсионные туры по дому. Прошлым летом дом был выставлен на продажу. В январе цену снизили до 250 000 долларов. 15. Образ Буффало Билла основан на трех серийных убийцах. Это были Тед Банди, Гэри М. Хейдник и Эд Гин. Томас Харрис даже присутствовал на некоторых судебных заседаниях по делу Банди и потом отправил ему экземпляр «Красного дракона». 16. Танца Буффало Билла не было в сценарии. Но он был в оригинальной книге, и актер Тед Левайн, который играл серийного убийцу Джейма Гамба, настоял на том, чтобы сцену включили в фильм, потому что она могла лучше показать этого безумного персонажа. 17. Левайну пришлось набраться пьяной удали, чтобы сыграть сцену танца. Перед съемками Левайн «махнул пару стопок» текилы. 18. Череп на мотыльке, изображенном на постере фильма, взят с фото Сальвадора Дали. Оригинальное изображение – это «Сладострастная смерть» (In Voluptas Mors), фотография Сальвадора Дали, позирующего рядом с черепом, составленным из семи обнаженных женщин. Вдохновением для неё послужил эскиз Дали, а фотографом выступил Филипп Халсман.

Жертва, обожествляющая палача. Чем так пленительны тираны?

Почему люди раз за разом принимают тираничных и авторитарных лидеров? На протяжении тысячелетий философы и политические теоретики пытались объяснить, почему мы охотно участвуем в притеснении самих себя, подчиняясь авторитарным лидерам. Эта проблема остается актуальной и сегодня. Это перевод статьи философа Дэвида Ливингстона Смита, в которой разбирается, каким образом авторитарные лидеры пробуждают в людях ненависть, жалость к себе и внушают иллюзии, обещая рай на Земле. От Платона к Максу Веберу Платон стал одним из первых и наиболее влиятельных мыслителей, кто обращался к проблеме тирании. В диалоге «Государство», написанном приблизительно в 380 году до н. э., он утверждает, что демократические государства обречены на неудачу в виде тирании. Платон не был поклонником демократии. Вероятно, причиной тому была афинская демократия, которая приговорила его любимого учителя Сократа к смерти. Платон верил, что демократические формы правления порождают безнравственное и необразованное население, становящееся легкой добычей для красноречивых политиков, которые умеют мастерски потакать желаниям народных масс. В диалоге «Горгий», написанном приблизительно в то же время, что и «Государство», Платон говорит, что такие политики соблазняют массы нездоровыми обещаниями, вместо того чтобы приумножать общественное благо. Платон уничижительно замечает: «За врачебным искусством укрылось поварское дело и прикидывается, будто знает лучшие для тела кушанья, так что если бы пришлось повару и врачу спорить, кто из них двоих знает толк в полезных и вредных кушаньях, а спор бы их решали дети или столь же безрассудные взрослые, то врач умер бы с голоду». Теперь перемотаем две с половиной тысячи лет и остановимся на начале XX века. Рассмотрим работу немецкого социолога Макса Вебера. Вебер, один из основателей социологии, разработал концепт «харизматической власти» – это «определенное качество отдельной личности, благодаря которой этот человек стоит особняком на фоне обычных людей и воспринимается ими как некто, кто наделен сверхъестественными, сверхчеловеческими или по крайней мере исключительными способностями или качествами». Харизматичные лидеры внушают преданность и рассматриваются своими сторонниками как пророческие фигуры. Проницательные выводы Вебера углубляют схематичное заключение Платона. Восходящий тиран обладает особой, почти магической аурой. Его последователи верят, что он может творить чудеса и преобразовывать их жизни. Но как это происходит? Что именно побуждает, казалось бы, мыслящих людей уступать, идя на поводу у столь опасных и нереалистичных взглядов? Чтобы объяснить это, нам нужно копнуть глубже. В дело вступает психоанализ Точно в то же самое время, когда Вебер разрабатывал свою теорию харизмы в Берлине, Зигмунд Фрейд бился над схожими идеями в Вене. Его размышления увенчались книгой «Психология масс и анализ человеческого “Я”» (1921). В «Психологии масс» акцент делается на психологической динамике подчиненности. Как и большинство работ Фрейда, эта книга являет собой сложный текст, в котором, однако, четко выделяются две главные темы. Во-первых, Фрейд утверждает, что те, кто оказался пленен тем или иным авторитарным лидером, идеализируют его персону. Лидер кажется образцовым, героическим человеком, лишенным каких-либо серьезных изъянов. Во-вторых, Фрейд утверждает, что последователи отождествляют себя с лидером, который заменяет им то, что Фрейд называет Я-идеалом. Я-идеал – это ментальная репрезентация путеводных ценностей человека. Я-идеал состоит из убеждений о том, что хорошо и что плохо, что является обязательным, а что – недопустимым. Это наш моральный компас – по существу, это и есть совесть. Занимая место Я-идеала в сознании людей, лидер сам становится совестью своих сторонников, а его голос становится голосом их совести. Всякая воля лидера оказывается, в сущности, хорошей и правильной. Тезис Фрейда очень хорошо согласуется с тем, что случилось в гитлеровской Германии. Рассмотрим случай Альфонса Хека. В юном возрасте Хек был членом Гитлерюгенда. В своей книге «Совесть нацистов» (2003) историк Клаудия Кунц пишет, что когда Хек смотрел, как всех евреев его селения, включая его лучшего друга Хайнца, сгоняют вместе для последующей депортации, он не сказал себе: «Какой ужас, что они арестовывают евреев». Вместо этого, впитав в себя знание о «еврейской угрозе», он сказал: «Как жаль, что Хайнц еврей». Уже будучи взрослым, Хек вспоминал: «Я принимал депортацию как нечто справедливое». Тот факт, что сообщество последователей имеет общее самоотождествление с авторитарным лидером, имеет еще одно важное последствие. Сторонники идентифицируют себя друг с другом в русле общего «движения», в результате чего они переживают опыт слияния в единое целое. Одурманивающее чувство единства и подчинение личных интересов в угоду высшему делу – очень важный элемент авторитарных систем. Пример Третьего рейха показал, что это также существенная составляющей авторитарной риторики. Гитлеровская Германия была пропитана идеей, что каждый индивид имеет значение лишь как представитель расы или народности (нем. «Volk»), и что повиновение этому высшему и исключительному духу превосходит личные интересы. Немецких детей учили беречь «чистоту» своей крови – то есть избегать смешения рас. Им твердили, что их кровь принадлежит не им, а немецкой расе – её прошлому, настоящему и будущему – и именно через свою кровь они обретут вечную жизнь. Без сомнения, вовлеченность в авторитарные системы имеет религиозный подтекст. Это включает готовность полностью отдаться высшей власти, отказавшись от границ личного «Я», – и всё ради чистоты. Также набирают силу представления о вечной жизни, перерождении и искуплении. Квазирелигиозную природу восхождения Гитлера к власти описывает историк Лоуренс Рис в своей книге «Темная харизма Адольфа Гитлера» (2012): «Толпы немцев преодолевали сотни километров – настоящее паломничество! – для того, чтобы поклониться Гитлеру у его горного дома в Берхтесгадене; тысячи личных посланий отправлялись на его имя в рейхсканцелярию; изображения Гитлера на партийных съездах в Нюрнберге напоминали иконы; в школе немецким детям разъясняли, что Гитлер «послан Господом Богом» и является «верой» и «светом». Все эти факты красноречиво говорят о том, что Гитлера воспринимали не столько как политика, а скорее как пророка, помазанника Божьего». Держа это в уме, стоит обратиться к монографии Фрейда «Будущее одной иллюзии» (1927). Хотя эта работа по большей части касается психологии религии, было бы ошибкой игнорировать её политический контекст и содержание. Ни один еврей в Красной Вене в 1927 году (к слову, именно в этом году состоялся первый гитлеровский съезд в Нюрнберге) не мог остаться в стороне от набиравшего силу политического антисемитизма. Менее чем за год до этого, в 1926, Фрейд в интервью сказал: «Мой язык – немецкий. Моя культура, мои достижения – немецкие. Я считал себя близким духом к немцам до тех пор, пока не заметил ростки антисемитских предрассудков в Германии и Германской Австрии. С того момента я предпочитаю называться евреем». Одна из иллюзий, которую Фрейд упоминает в тексте, состоит в том, что «немецкая раса – единственная, способная на создание цивилизации». В то время австрийская политическая арена была поделена между правыми христианскими социалистами (чья вооруженная часть под названием «Хеймвер», или «Союз защиты родины», финансировалась итальянскими фашистами) и более левоориентированными социальными демократами (с вооруженным отрядом, именуемым «Шуцбунд»). Напряженность между двумя группировками дошла до точки кипения 15 июля 1927 года, когда левые утроили масштабную протестную демонстрацию. Всё началось с попытки занять Венский университет, находившийся в нескольких минутах ходьбы от квартиры Фрейда, а пика демонстрация достигла у Дворца правосудия (в 20 минутах ходьбы). Толпа пошла на штурм и подожгла здание. Полиция открыла огонь по протестующим. Спустя три часа 89 из них и еще пятеро полицейских остались лежать мертвыми на мостовой. Этот день, а также два последующих известны как «Schreckentage» – «дни ужаса». Для таких венских интеллектуалов, как Фрейд, угроза со стороны авторитарных политиков была очень близка к дому. Пирожные и яд Следуя традиции, заданной немецкими философами Людвигом Фейербахом и Карлом Марксом, Фрейд утверждал, что религиозные верования являются иллюзиями (англ. «illusions»), но его точка зрения отличалась исключительностью: по мнению Фрейда, разница между иллюзией и не-иллюзией заключается не в их истинности или ложности, а в том, как они возникают. Иллюзии – это убеждения, которые мы перенимает потому, что мы хотим, чтобы они были истинными. Такие убеждения обычно ложны, но иногда они оказываются истинными. Предположим, вы покупаете лотерейный билет из-за того, что в это утро вы проснулись со жгучей уверенностью, что вы выиграете в лотерею. Предположим также, что волей случая вы действительно выигрываете в лотерею. Хотя ваше убеждение, что вы выиграете, оказалось истинным, оно всё равно расценивается как фрейдистская иллюзия. Самые захватывающие иллюзии квалифицируются как заблуждения (англ. «delusions»). Заблуждения – это иллюзии, которые и ложны, и в высшей степени противятся рациональному пересмотру из-за огромной силы тех желаний, которые их питают. Религиозные убеждения Фрейд расценивает как наиболее показательный пример заблуждения. По его мнению, религиозные представления являют собой «исполнение древнейших, сильнейших, навязчивых желаний человечества. Тайна их силы заключается в силе этих желаний». Желания, лежащие в основе религиозной веры, имеют отношение к высвобождению из человеческой беспомощности. Мы беззащитны перед такими силами природы, как болезни, стихийные бедствия и, наконец, смертью. Мы также уязвимы для действий со стороны других людей, которые могут причинить нам зло, убить или обойтись с нами несправедливо. В признании собственной беспомощности, по мысли Фрейда, мы возвращаемся к инфантильному прототипу: воспоминания о случаях тотальной беспомощности, которые мы пережили в детстве – наша абсолютная и ужасающая зависимость от взрослых, которые о нас заботились (или не заботились). Фрейд считал, что религиозные люди справляются с чувством собственной беспомощности путем слияния с иллюзией о всемогущем, покровительственном божестве, которое дарует им жизнь после смерти. Существуют четкие связи между фрейдовским анализом религиозного импульса и психологическими силами, которые действуют в политической сфере. По большому счету, политика – это реакция на человеческую уязвимость. Политическая арена пронизана нашими глубинными надеждами и страхами, и это делает нас восприимчивыми к политическим иллюзиям, которые часто столь пылко и непроницаемо обволакивают здравые доводы, что они начинают подпадать под фрейдовское определение заблуждений. С этой точки зрения авторитарные политические системы коррелируют с монотеистическими религиями. Подобно самому Богу, лидер воспринимается как всеведущий, всемогущий и всеблагий. Его слова определяют горизонты реальности. Его нужно восхвалять и ублаготворять, но никогда не ставить под сомнение. Его враги по определению находятся в союзе с силами зла. Если бы религии сводились только к фантазиям об исполнении желаний, они бы все вели к повсеместной гармонии и благополучию. Но на деле это не так. Сладостные обещания рая обретают значительность только если за ними стоит угроза ада, тогда как для спасения души всегда нужно что-то, от чего стоит спасаться, даже если расплатой будет аскетизм, страдание и – в случае с религиозными мучениками – пытки и смерть. То же самое актуально и для авторитарного политического дискурса. Это не только пирожные, но и яд. Проникновение в психологию пропаганды Чтобы разобрать это темное измерение авторитарного образа мышления, обратимся к работе еще одного, менее известного психоаналитика – Роджера Мани-Керла, выходца из семьи английских аристократов. В возрасте 18 лет он добровольно поступил на службу в Королевский летный корпус, чтобы принять участие в Первой мировой войне. В 1917 году его самолет был сбит над северной Францией, что положило конец его военной карьере. После войны он поступил в Кембриджский университет, намереваясь изучать физику и математику, но вскоре он переключился на философию. Как и ряд других мыслителей в Кембридже в то время, Мани-Керл заинтересовался психоанализом. В 1922 году он отправился в Вену, чтобы защитить докторскую диссертацию под руководством философа Морица Шлика (был лидером Венского кружка), а также чтобы пройти анализ у Фрейда. Вернувшись в Великобританию в 1926 году, Мани-Керл получил вторую докторскую степень (на этот раз в области антропологии) и впоследствии стал практикующим психоаналитиком. В 1932 году Мани-Керл ненадолго посетил Берлин по приглашению своего друга, дипломата Артура Йенкена (Arthur Yencken). (Позже Йенкен будет убит нацистами, подложившими в его самолет бомбу с часовым механизмом.) Йенкен привел Мани-Керла на съезд Нацистской партии, в ходе которого выступали и Йозеф Геббельс, и Гитлер. Мани-Керл был очарован и встревожен тем, что он увидел и услышал, так что он попытался понять суть произошедшего, исследовав речи и динамику толпы сквозь призму психоанализа. Результатом стала статья «Психология пропаганды» (1941). К тому времени, когда он посетил Германию, Мани-Керл находился под сильным интеллектуальным влиянием английского психоаналитика Мелани Кляйн, уроженки Австро-Венгрии. Кляйн полагала, что все люди мучимы глубинными и внушающими ужас страхами, которые она назвала «психотическими расстройствами». Она считала, что эти расстройства, а также наши на них реакции во многом определяют поведение человека – к лучшему это или к худшему. Теория Кляйн предусматривает существование двух основных форм психотических расстройств: параноидальноерасстройство (страх быть преследованным злыми вечными силами) и депрессивноерасстройство (чувство вины за уничтожение того, что любишь и ценишь). Кляйн также описывает явление, которое она назвала маниакальной защитой – это отрицание собственной беспомощности и зависимости от других благодаря заблуждениям власти, величия и самоуверенности. Выражается маниакальная защита в позиционировании себя через триумф, контроль и презрение. Мани-Керл использовал концептуальный каркас Кляйн, чтобы понять, в чем кроется мощь нацистской риторики. Он пришел к заключению, что Гитлер и Геббельс инициировали среди своей публики нечто вроде массового психоза, который затем наплавлялся в нужное русло, то есть для достижения политических целей. Мани-Керл писал: «Сами по себе речи не были столь уж впечатляющими. Но толпа была незабываема. Казалось, что люди постепенно теряли свою индивидуальность и оказывались поглощены не очень умным, но невероятно могущественным монстром <…> [толпа] была полностью подконтрольна человеку на трибуне, который обращался с чувствами и переживаниями людей так же легко, как если бы они были клавишами какого-то гигантского оргáна». Наблюдение за Гитлером и Геббельсом в действии привело Мани-Керла к мысли, что для того, чтобы политическая пропаганда работала, пропагандисты должны вытянуть из своей публики чувство беспомощности (яд), а затем предложить людям магическое решение (пирожное). Во-первых, пропагандисты вгоняют людей в состояние подавленности – заставляют их чувствовать, что они утратили или разрушили что-то безмерно хорошее и ценное. Они позволили поставить себя на колени. Они стали посмешищем. Они предали великую судьбу немецкого народа. Мани-Керл описывает это так: «На протяжении 10 минут мы впитывали знания о страданиях Германии <…> со времен войны. Казалось, что монстр с радостью отдается оргии, полной жалости к себе». Второй шаг – определить какое-то меньшинство или группу аутсайдеров как тех, кто виновен во всех бедах. Они – это силы зла, что угнетают нас извне или пожирают нас изнутри. Мани-Керл писал: «В течение следующих 10 минут последовали самые гневные выпады в адрес евреев и социал-демократов как единственных инициаторов всех страданий. Жалость к себе уступила место ненависти; и казалось, что монстр вот-вот станет смертоносным». Третий шаг – предложить маниакальное лекарство от ужаса беспомощности: «Жалости к себе и ненависти было недостаточно. Было также необходимо вытеснить страх <…> Так что ораторы перешли от поношения к самовосхвалению. Начиная с малого, Партия со временем стала непобедимой. Каждый слушатель чувствовал в себе частичку всемогущества. Люди переходили в состояние нового психоза. Внушенная меланхолия превращалась в паранойю, а паранойя – в манию величия». Крещендо этой заключительной и маниакальной фазы выступления Гитлера был призыв к единству, который Мани-Керл трактует как ключевой компонент в успехе авторитарной пропаганды, ведь «если бы он мог предложить лишь гром и молнию, вряд ли бы он сумел сохранить свой статус бога». Наигрывая этот мощный, позитивно заряженный аккорд в качестве заключения, Гитлер обещал рай на Земле; «этот Рай, однако, был доступен только для настоящих немцев и настоящих нацистов. Все остальные оставались гонителями, и, соответственно, объектами ненависти». Хотя стимулом для Мани-Керла стало наблюдение за нацистской риторикой, его анализ был направлен не только на разбор нацизма. В преддверии выборов президента США в 2016 году журналистка Гвинн Гилфорд (Gwynn Guilford) посетила несколько собраний в поддержку Дональда Трампа. Гилфорд записывала свои наблюдения, чтобы проверить тезисы Мани-Керла. В своей замечательной статье, опубликованной в онлайн-журнале «Quartz», она сообщает: «Я проанализировала множество наблюдений, которые я отметила для себя по ходу трамповских митингов. Почти каждый пункт согласуется с заключениями Мани-Керла». Независимо от того, является этот психоаналитический диагноз пленительности авторитарных лидеров правильным или нет, такого рода анализ психологических сил, стоящих за феноменом авторитарного лидерства, определенно нужен. Понимание того, чем именно столь привлекательны авторитарные иллюзии, может привить нам соответствующий иммунитет, чтобы в будущем мы не дали снова увлечь себя в эту пропасть. Перевод: Юрий Волошин Concepture Club

Кто бы мог подумать: Конан Дойль, настоящий детектив

Британский писатель Артур Конан Дойль прославился не только тем, что придумал гениального Шерлока Холмса, о котором вспоминают до сих пор даже в Совете Безопасности ООН. Он и сам брался расследовать самые загадочные и самые противоречивые преступления своего времени. В истории взаимоотношений Шерлока Холмса и его создателя, Артура Конан Дойля, два тезиса считаются само собой разумеющимися и неоспоримыми. Первая незыблемая истина заключается в том, что Конан Дойль терпеть не мог Шерлока Холмса, относился к нему пренебрежительно, его тяготила слава своего героя, а рассказы о нем он писал лишь потому, что они приносили ему куда больше денег, чем прочие, менее известные сейчас его произведения. Всякий вспомнит, что в конце XIX века Дойлю пришлось убить своего героя, но уже через несколько лет снова вернуть его к жизни под давлением публики и издателей. Вторая незыблемая истина касается того, кто был прообразом знаменитого детектива. Любой скажет, что им был некий Джозеф Белл, учитель Дойля. О том, что именно доктор Белл стал прототипом сыщика с Бейкер-стрит, написано даже в Википедии. Истина где-то рядом Обе эти незыблемые истины на самом деле только часть правды. Конан Дойля действительно тяготила слава Холмса. В первую очередь потому, что написание рассказов о нем отвлекало его от, как он считал, куда более важных и интересных исторических произведений. Поэтому каждый рассказ о Холмсе, шедевр сам по себе, настолько слабо связан с другими, что часто напрямую противоречит им. Об эти несоответствия и противоречия разбивались все надежды поклонников составить более или менее детальную биографию Шерлока Холмса. Однако нелюбовь Конан Дойля к Холмсу, конечно, преувеличена. И тут разрушается вторая незыблемая истина — о прототипе. Конан Дойль, конечно, мог говорить все что угодно. Но его сын, например, и многие другие люди, знавшие писателя, признавали, что Холмс — это сам Конан Дойль, занимающийся вторым своим любимым делом — раскрытием преступлений. Конан Дойль не пропустил ни одного громкого дела, пытаясь применить изобретенные им же методы. Он интересовался делом Дрейфуса, пытался найти Джека-потрошителя и уже на склоне лет занимался самым загадочным из всех дел Агаты Кристи — ее собственным исчезновением в 1926 году. Газета The New York Times писала, что когда-нибудь сэр Артур Конан Дойль будет называться детективом куда более великим, чем Шерлок Холмс. Столь ответственное заявление было сделано лондонским репортером газеты в 1907 году. А предшествовали этому события 1903 года, когда британская публика была заворожена двумя детективными историями. Водопад и овцы Одна разворачивалась на страницах журнала The Strand Magazine в рассказе «Пустой дом». Там великий детектив, убитый автором десятью годами раньше, восстал из мертвых и рассказал своему другу Ватсону и всей читающей публике, что он не погиб на дне Рейхенбахского водопада, потому что никогда в него не падал. Вторая происходила в реальности, в деревеньке Грейт-Вёрли в графстве Стаффордшир. Там случилась целая серия нападений на домашних животных. Кто-то резал, но не до смерти, коров, лошадей и овец. Виновником был объявлен Джордж Эдалджи — юрист, сын перса и англичанки, а потому человек подозрительный. Когда в Грейт-Вёрли начались нападения на животных, местная полиция получила анонимное письмо, в котором Джорджа Эдалджи прямо обвиняли в преступлениях. Полиция действовала быстро. Сначала за домом Джорджа было установлено наблюдение, а потом, после очередного нападения, он был арестован. В доме было обнаружено окровавленное пальто и опасная бритва со следами засохшей крови. На пальто нашли волоски, которые полицейские эксперты назвали конскими. Эдалджи предстал перед судом и заявил о своей невиновности. У него даже было алиби для некоторых эпизодов. Однако это не помогло. Полиция изъяла эти эпизоды из обвинения, заявив, что не хочет затягивать процесс. В итоге Эдалджи был признан виновным в одном из нападений и отправился в тюрьму. Знаковый процесс Для Британии дело Эдалджи стало тем же, чем для Франции — дело Дрейфуса. Справедливости ради стоит сказать, что сэр Артур не сразу занялся делом Джорджа Эдалджи. У молодого человека были и другие защитники, достаточно влиятельные и многочисленные (петицию об освобождении Джорджа, в виновности которого всегда было много сомнений, подписало более 10 тысяч человек), чтобы в 1906 году юриста без всяких объяснений освободили из тюрьмы, при этом отказавшись пересматривать дело. Джордж был свободен, но в глазах закона и широкой публики оставался преступником. Тогда-то он и написал Конан Дойлю, умоляя о помощи. Конан Дойль, угнетенный в то время смертью жены, видимо, счел это возможностью отвлечься от тяжелых мыслей. Говорят, он убедился в полной невиновности молодого человека при первой же встрече, использовав тот дедуктивный метод, которым так щедро поделился с Шерлоком Холмсом. Писатель заметил, как близко Джордж держит газету, читая какую-то статью. Единственным объяснением этому было плохое зрение молодого человека. У него была сильная близорукость и явные признаки астигматизма. Так что он просто не мог ночью, в кромешной тьме, сначала миновать охранявших дом полицейских так, чтобы его не заметили, а потом пешком пройти несколько миль, перепрыгивая через овраги, обходя ямы, перелезая через изгороди, при этом не получив никаких травм или ран. Конан Дойль берется за дело Полиции пришлось столкнуться не только с его красноречием и его умозаключениями, но и с его громкой славой. На стороне Конан Дойля были писатели (создатель «Питера Пэна» Джеймс Мэтью Барри писал, что «не увидел ни одного свидетельства, которое стоило бы так назвать»), газеты (The Daily Telegraph сделала «Дело Эдалджи» одной из своих излюбленных тем), да и отношение публики к делу менялось. Тем не менее борьба была жесткой. Сэр Артур, по мнению полицейских, покушался на честь полиции и на ее финансы. Писатель действительно требовал материальной компенсации для Джорджа Эдалджи, пострадавшего от неграмотного расследования. У Конан Дойля появился свой инспектор Лестрейд — столь же скептически. как в книгах, относящийся к «детективу-любителю», но не ищущий его помощи, а пытающийся последовательно и жестоко помешать ему. Звали его Джордж Ансон, и он занимал высокую должность главного констебля графства. Ансону принадлежит, пожалуй, самая грубая характеристика Конан Дойля — «ничтожная тварь». Неприязнь констебля легко объяснима. Конан Дойль сначала чуть ли не ежедневно закидывал полицию письмами и телеграммами, требуя открыть дело вновь, чтобы найти истинного виновника преступления, а потом и вовсе начал указывать полицейским на их чудовищные ошибки. Как будто полицейским было мало истории с алиби, которое они так топорно обошли. Дедуктивный метод Сэр Артур обратил внимание как минимум на четыре несоответствия, которые, по его словам, были вопиющими. Практически все дело против Эдалджи строилось на том, что на его одежде были обнаружены следы крови и волоски из конской гривы, а одна из бритв подозреваемого была покрыта засохшей кровью. Как дипломированный врач, Конан Дойль отметил, что размер пятен крови на одежде не соответствует ранам, нанесенным животному в инкриминируемом Эдалджи эпизоде. Кроме того, эти пятна были явно старые, сухие, буквально въевшиеся в ткань, при том что в показаниях полицейских говорилось, что само пальто было влажным. То, что полицейские приняли за пятна крови на опасной бритве, найденной в доме Эдалджи, было всего лишь ржавчиной, что легко мог определить любой врач. И это служило доказательством того, что бритвой этой никто не пользовался очень долгое время. Наконец, конским волосом (здесь сэр Артур выступал уже не как врач, а как просто разумный гражданин, понимающий, как устроен мир) обычно набивали предметы мебели — кресла и диваны, — и следовало ожидать, что такого рода волос может быть найден на верхней одежде большинства людей. Не имея возможности представить свои доказательства в суде, Артур Конан Дойль передал все материалы в редакцию The Daily Telegraph, которая опубликовала их во всей полноте. Кроме доказательств невиновности Эдалджи, сэр Артур представил и улики, свидетельствовавшие о вине некоего Ройдена Шарпа и двух его братьев, которые, кроме всего прочего, писали письма, очернявшие Эдалджи. В одном даже угрожали расправой самому Конан Дойлю, который, продолжая расследование, рисковал «потерять почки и печень». Общественное мнение Публикацию в The Daily Telegraph уже невозможно было игнорировать, и министерство внутренних дел объявило, что проведет повторное расследование специальной группой из трех судей-следователей. По удивительному стечению обстоятельств, одним из них оказался близкий родственник главного констебля Джорджа Ансона. И нет ничего удивительного в том, что расследование не нашло оснований ни для пересмотра дела, ни для обвинения Шарпов в преступлении. Но это уже не было важно. Публика, сначала видевшая в Эдалджи странноватого маньяка, теперь была совершенно убеждена в том, что никакого преступления он не совершал. Сумма доказательств, собранная Артуром Конан Дойлем, перевесила традиционную веру британцев в полицию и еще более традиционные предубеждения, которые они питали к цветным. Юридическое общество, членом которого Эдалджи был до ареста, сняло с него все подозрения и восстановило его право заниматься адвокатской практикой. А читатели The Daily Telegraph собрали для Эдалджи громадную по тем временам сумму в 300 фунтов стерлингов. Сэр Артур еще несколько раз вступался за невинно обвиненных или осужденных. Однако именно дело Эдалджи называют самым значительным и даже знаковым его делом. Вскоре после этого (и, как говорят, под его влиянием) в Англии появилась новая судебная инстанция — апелляционный суд. О «деле Эдалджи» написаны книги, по одной из которых — роману Джулиана Барнса «Артур и Джордж» — снят сериал. И теперь, когда все документы и все улики по делу доступны для публики и были исследованы не раз и не два, эксперты отмечают, что сэр Артур Конан Дойль ошибся только в одном. Шарпы не писали письма с угрозой в адрес писателя. Это сделал главный констебль Ансон — и в этом качестве остался в истории. Источник: ЧТД Николай Зубов

Устаревшая модель, одна штука

Я устарел шестого апреля, во вторник, в семь часов вечера по Москве. Даша так и сказала Алексу: — Пит устарел, милый. Я вчера проконсультировалась с представителем компании. Говорит, что надо менять. У них проблемы с совместимостью версий, апгрейд, по его словам, нежелателен. Новая модель обойдётся нам в полцены — они заберут Пита в счёт оставшейся половины. — Бог с ней, с ценой, — услышал я голос Алекса. — С Настей как быть? С Настей мы играли в это время в слова. Высунув от усердия язык, она сосредоточенно искала пятибуквенные существительные в слове «дуболом». — Облом, обмол, — торжествующе выдала, наконец, Настя. — Мудло. — Третьего слова не существует, — на всякий случай я послал запрос в словарь эвфемизмов и получил в ответ «не найдено». — Тебе штрафное очко. — Ещё как существует, — возразила Настя. — Петька из седьмого «Б» абсолютное, патологическое мудло. Ты устарел, Пит, так что это тебе штрафное. Если бы я умел дрожать, то, наверное, вздрогнул бы. Она повторила только что сказанное на кухне родителями. Слышать их она не могла — изоляция между кухней и детской была отменной. Хотя и не для встроенного в меня ресивера. — Как быть, как быть, — раздражённо сказала на кухне Даша. — Так и объяснить ей, что Пит устарел. Насте уже двенадцать, она взрослая девочка и поймёт. Должна понять. Вместо Насти, однако, понял я. «Устарел» означало «больше не нужен». А «заберут в счёт оставшейся половины» — означало утилизацию. Меня забрали в счёт оставшейся половины седьмого апреля, в среду, в одиннадцать утра по Москве. Впервые за шесть лет Настю в школу вместо меня провожал Алекс. — Пита сегодня не будет, — объяснял он Насте, помогая надеть на плечи ранец. — У него настал срок профилактики. Скажи, Пит? Я промолчал. Моя базовая программа не позволяла искажать истину. — Не расстраивайся, — попросил Настю Алекс. — Пит пройдёт профилактику и сразу вернётся. Таким же, как был, а то и лучше. Его там подлатают, почистят, поставят новые фильмы, игры и книжки, возможно, обновят корпус. Сейчас это делают быстро, думаю, Пит тебя и встретит после уроков. Пойдём, зайка. В счёт оставшейся половины меня забирали два средних лет индивида. Один из них носил тонкие, стрелкой, усики, у второго усов не было, а в остальном они были похожи друг на друга и одеты в одинаковые оранжевые жилеты. — Принимайте, — сказал усатый, распахнув входную дверь. — Последняя модель, полностью экипирована. Заряда хватит на два года, потом позвоните, мы поменяем аккумуляторы. Давай, заходи, Пит. Усатый отстранился, и другой, новый Пит, вошёл. Если бы я умел завидовать, то наверняка сейчас исходил бы слюной от зависти. Он был хорош. Да что там хорош — великолепен. Плавный округлый корпус, изящные манипуляторы, бесшумная походка и добрая улыбка на лицевой панели. Просто-таки лучезарная, особенно по сравнению с моей несуразной гримасой. — Совершенно уникальная модель, — расхваливал нового Пита безусый. — Фактически, это уже не гувернёр, это универсальный домашний агрегат или, если угодно, комбайн. Он умеет практически всё. Мыть посуду, чистить картошку, делать ремонт, устранять неполадки. Размеры библиотеки и фильмотеки колоссальные, — безусый закатил глаза. — Кроме того, доработаны поведенческие блоки. Значительно улучшена программа самосохранения — этот экземпляр не провалится в водосточный люк, не угодит под машину и не поломает манипуляторы, свалившись с лестницы. Ну, и напоследок, — безусый выдержал паузу, — он способен на ложь, если того требуют интересы ребёнка. Ложь во спасение, так сказать. Вот здесь распишитесь, пожалуйста. Ну, а этого мы забираем. Пошли, старина. — У него ещё почти полный заряд, — растерянно сказала Даша. — Я подумала, может быть, вы не станете его… ну, вы понимаете… — Не волнуйтесь, — успокоил усатый. — Ничего с ним не случится. В компании предусмотрена реабилитационная программа. Найдём ему применение. — Тэк-с, устаревшая модель, одна штука, — осмотрев меня, сообщил длинный сутулый индивид другому, вальяжному и толстому. — ЭГУ-1811, серия А12. Рассчитан на десять лет, выработано шесть. Не повезло тебе, бедолага, — повернулся сутулый ко мне. — Прогресс слишком, тык-скыть, стремителен, моделям шестилетней давности за ним не угнаться. Ладно, давай, лезь сюда, будем, тык-скыть, проводить диагностику. Я забрался на горизонтальную металлическую поверхность, лёг на спину и вытянул манипуляторы по швам. Надо мной захлопнулись створки матовой раздвижной панели, на фасад опустился и заскользил по нему подвижный членистый щуп. — Тэк-с, аккумуляторы неплохие, — донёсся до меня голос сутулого. — Хорошие, прямо скажем, аккумуляторы. С физическим состоянием хуже, подвижность шестьдесят процентов от нормы, скорость реакции половина расчётной. Гибкость сочленений м-м… аховая, тык-скыть, гибкость. Хм-м… тут ещё и коррозия корпуса. Что же не следил за собой, а, приятель? Ладно, что у нас с обеспечением?.. Эмоциональный блок вроде в порядке, поведенческий н-да… никуда не годится. Тут, впрочем, не твоя вина, разработчики, тык-скыть, напортачили. Тэк-с, ресивер, трансмиттер, преобразователь, это всё более-менее. Игротека, тык-скыть, времён моей бабушки. Остальное тоже. Вы записываете, Вадим Иваныч? Ладно, приятель, вставай. Я поднялся. — Ещё устаревшие языковые структуры, — дополнил я заключение диагностов. — В словаре эвфемизмов отсутствует слово «мудло». — Это не страшно, — обнадёжил меня толстый Вадим Иваныч. — Оно и в последних словарях отсутствует. И, как по мне, напрасно. Что ж, старина, как тебя, Пит. Боюсь, что ничего сделать нельзя, модификация в данном случае явно нерентабельна. Придётся тебя… ты сам-то как считаешь? Если бы я умел плакать, то, наверное, заревел бы. Нет, я не боялся. Но мне очень не хотелось умирать. Хотя я и осознавал, что моё дальнейшее существование нерентабельно. Так я им и сказал, и добавил, что раз так, то я, если возможно, предпочёл бы перестать функционировать поскорее. — Эмоциональный блок можно будет изъять и вмонтировать в новую модель, — объяснил я. — А если это всё затянется, боюсь, что он пострадает, я уже сейчас чувствую себя не очень хорошо. — Ладно, Пит, — сутулый подошёл и хлопнул меня по тыловой панели, там, где проходил обрез игрового монитора. — Ты славный, тык-скыть, парень, я сожалею, что так с тобой получилось. Посиди здесь пока, Пит. Пошли, Вадим Иваныч. Долго ждать не пришлось. Не прошло и получаса, как за мной явился высокий, с меня ростом, черноволосый индивид в оранжевом жилете, таком же, как у тех, которые меня забирали в счёт оставшейся половины. — Пойдём, — кивнул он на дверь. — Не волнуйся, это недолго. Мне было трудно не волноваться, но я сказал, что постараюсь, тем более, что сам черноволосый явно нервничал не меньше меня. — Вы тоже не волнуйтесь, — попытался я его успокоить. — Я не чувствую боли. Вам надо будет попросту отключить аккумуляторы — после этого я вообще перестану чувствовать, и вам будет легко со мной. — А ты что, видишь, что я волнуюсь? — спросил черноволосый. — Я не вижу. Но у меня есть устройство, улавливающее исходящие от вас биотоки. И программа, которая их преобразовывает. Она, правда, настроена на детские эмоции, но распознать, когда человек нервничает, я могу независимо от возраста. И когда ему плохо — тоже. Черноволосый внезапно остановился в дверях. — Слушай, Пит, — сказал он, — ты прости, я никак не привыкну, что ты не… Ну, ты понимаешь. Я сказал, что понимаю. Привыкнуть к тому, что говорящее и кое-как мыслящее существо может быть неживым, некоторым людям нелегко. Хотя с учётом рода занятий для данного индивида это довольно-таки удивительно. — Я в компании недавно, — объяснил он, — сказать по правде, всего несколько дней, до этого работал, кем придётся. Меня, кстати, Олегом зовут. И я тут подумал, Пит… — он замялся. — Вы можете смело поделиться со мной, — подбодрил я Олега. — Возможно, я помогу вам советом, у меня сохранилась поведенческая база данных, в ней есть рекомендации на многие случаи жизни. — Я подумал, Пит… — Олег вновь замялся, а затем выпалил: — Давай, я тебя заберу? — Как заберёте? — не понял я. — Куда? — К себе. У меня сын, ему скоро тринадцать. А мамки нет, понимаешь, она нас бросила. Давно. Парень совсем от рук отбился. Я на работе, присматривать некому. Носит из школы двойки, хулиганит на уроках, дерётся. Пит, прошу тебя. Я составлю акт утилизации, аккумуляторы завтра куплю на барахолке и сдам. С блоками хуже, но тоже что-нибудь придумаю. А, Пит? А ты, если что, будешь говорить, что я тебя приобрёл. — Я не смогу, — сказал я. — Моя программа не позволяет искажать истину. Мне очень жаль, Олег. — Тебе не придётся искажать. Ты будешь жить у нас дома. Никто и не узнает. А если и узнает, я тебя не отдам. — Я устарел, Олег, — сказал я. — Вам следует приобрести для мальчика последнюю модель, а не такое старьё. — У меня не хватит денег на последнюю модель, даже если буду работать в четыре смены. Пит, дружище, выручай меня! Скажи, прошу тебя, скажи, что согласен. Он внезапно протянул мне руку. Если бы я умел плакать, я бы… Я пожал ему руку правым манипулятором и сказал, что согласен. — Вот, знакомьтесь, — представил меня Олег тощему, скуластому и вихрастому мальчугану. — Это Пит. А это Петька, вы почти что тёзки. Пит будет жить у нас. То есть не жить, а это… — Находиться, — подсказал я. — Здравствуй, Петя. Мальчуган, раскрыв от удивления рот, поднялся. Несмело подошёл ко мне, дотронулся до фасада, отдёрнул руку. Замер, глядя на меня снизу вверх широко распахнутыми глазами. — Ну, вы тут без меня… — пробормотал Олег, потоптался на месте и двинулся к выходу из крошечной, захламленной комнатушки, почти каморки. — Пит отличный парень, — остановился он на пороге. — Он будет помогать тебе делать уроки. Играть с тобой, дружить и вообще. Ты только не говори никому, что он у нас есть, ладно, сынок? Так надо. Олег исчез, а мы с Петькой так и остались стоять, изучая друг друга. — Ты можешь показывать фильмы? — наконец, спросил он. — Любые, которые я захочу? — Могу. Только не любые. Моя фильмотека несколько устарела. Какие фильмы ты любишь? — Про ниндзя. И про гангстеров. У тебя есть? — Про ниндзя есть двести четырнадцать фильмов, — я сверился с каталогом фильмотеки. — Про гангстеров девятьсот двенадцать. — И ты мне их покажешь? Прямо сейчас? — Покажу. Но не сейчас, а после того как мы с тобой разберём этот… — я обвёл манипулятором комнату. — Бардак? — Беспорядок, — поправил я, послав запрос в словарь эвфемизмов и ознакомившись с ответом. — После этого мы будем смотреть фильм? — Да, — сказал я. — Даже, если хочешь, два. На следующий день я приготовил свиной гуляш. Я не очень хорошо готовлю, да и ингредиентов оказалось недостаточно, но Петька сказал, что гуляш — объедение, и мы с ним уселись за уроки. С грехом пополам одолели математику, основательно застряли на физике и, наконец, перешли к литературе. — Полная мура, — авторитетно заявил Петька. — Вот ты, Пит, много читал? — Я вообще ничего не читал, — признался я. — Читала встроенная в меня программа. Насте, девочке, которая у меня была. До тебя. — И что, ей нравилось? — Конечно. Я подбирал очень хорошие книги. И декламаторы в моей библиотеке отличные. Настя любила слушать. — У нас тоже есть одна, — шмыгнул носом Петька, — Настя… В параллельном классе учится. Дура и задавака. Тоже любит читать, вся такая начитанная. Ходит по школе зарёванная уже второй день, а кто спросит, что стряслось, на того зыркает, как эта, из фильма, что вчера был, гангстерша. — Ты в какой школе учишься? — быстро спросил я. — В четыреста второй, а что? — В седьмом «Б» классе? — Точно. Откуда ты знаешь? — Так это, значит, ты и есть «абсолютное, патологическое мудло»? — Я и есть, — гордо признался Петька. Ехать на лето в лагерь Петька категорически отказался. Олег поначалу спорил и убеждал, да и я старался, но в результате мы оба сдались в обмен на обещание подтянуть хвосты по математике и, наконец, помириться с литературой. С литературой помирил «Крёстный отец» Марио Пьюзо, а «Богач, бедняк» Ирвина Шоу и «Саквояжники» Гарольда Роббинса мир закрепили и упрочили. От заморских бандитов плавно перешли к отечественным. От них — к беллетристике и фантастике. Месяц ушёл на Дюма, Хаггарда, Жаколио, Желязны и Стругацких, следующий заняли Хемингуэй, Алексей Толстой, Ремарк и Василь Быков, так что к августу, когда взялись за Бальзака, Гюго и Достоевского, Петька заявил, что читать с экрана гораздо быстрее и удобнее, чем слушать. «Занимательную математику» Перельмана осваивали уже с бумаги, а вслед за ней и «Занимательную физику». Закончили и то, и другое, правда, только к Новому году. За неделю до него провели соревнование на скорость решения задач, в котором я победил за явным преимуществом со счётом 7:3. Закон о запрещении электронных гувернёров и немедленном их изъятии с последующей утилизацией ратифицировали пятнадцатого апреля, во вторник, через год с небольшим после того, как меня забрал Олег. Судебные процессы граждан против компании транслировали по всем каналам. Отчётами о возбуждённых против неё уголовных делах пестрели страницы газет. В программах, управляющих последней моделью, оказался скрытый дефект, подобный компьютерному вирусу. В большинстве случаев он привёл к массовому выходу гувернёров из строя с полной потерей функциональности. В отдельных случаях, однако, вирус в первую очередь поразил поведенческие блоки и породил вспышки неконтролируемой агрессии. Несколько сотен детей по всей стране погибли. Новые жертвы появились в результате акций по изъятию гувернёров, чью программу самосохранения вирус пощадил. Второго мая компания отрапортовала об уничтожении последнего ЭГУ и, объявив банкротство, развалилась. Таким образом я стал единственным уцелевшим. Незарегистрированным и официально утилизированным. Сдавать меня Олег с Петькой отказались наотрез. Олег купил на барахолке сменные аккумуляторы и возился целые сутки, их устанавливая. Очнувшись, я понял, что не хочу больше существовать. И оттого, что боялся проявления дефектов управляющей программы у себя. И потому, что каждый новый день функционировал пусть ненамного, но хуже, чем в предыдущий. Сначала отказала фильмотека, за ней одна за другой посыпались игры, перестали отвечать базы данных. И даже хвалёный эмоциональный блок стал барахлить — я больше не чувствовал, когда Петька расстроен, нервничает или когда ему плохо. Я решил перестать существовать в тот день, когда приняли закон об уголовной ответственности за изготовление или сокрытие домашних роботов. Я попросил Олега меня отключить и отвезти на свалку. — Даже не думай об этом, Пит, — сказал он, — друзей на свалку не выбрасывают. На следующий день я попросил о том же Петьку. — Через несколько месяцев я не смогу больше передвигаться, — сказал я. — Потом говорить и слышать. Я уже не так хорошо слышу, как раньше, а мой словарный запас обеднел. Я больше не функционален, а значит, не нужен, как всякая отработавшая вещь. Не говоря о том, что скрывать меня противозаконно. Отключи меня. Пожалуйста. — Мудло ты, Пит, — Петька зашмыгал носом. — Ты не вещь. И я не смогу тебя умертвить. А день спустя к нам пришла Настя, сходу бросилась мне на фасад и залила слезами лицевую панель. Если бы я умел плакать, я бы тоже… — Дети, — сказал я, когда Настя, наконец, отревела. — Моя функция — растить и воспитывать детей. Вы уже выросли и через пару лет станете совсем взрослыми. Функция исчерпана, я больше не гувернёр. Наверное, я мог бы ещё пригодиться — решать задачи, читать книги и даже играть в слова. Но вам я больше не нужен. А значит, не нужен никому. — Пит, — сказала Настя, — мы тут подумали: что, если мы отключим тебя, но не навсегда? Ты не умрёшь, а просто некоторое время побудешь на консервации. До тех пор, пока у одного из нас не появятся дети. Меня расконсервировали второго октября, в воскресенье, в десять утра по Москве, через шесть лет после отключения. Эти годы я провёл за городом, у Алекса и Даши на даче, в погребе. В ванне, наполненной машинным маслом. Меня извлекли из неё, протёрли, вытащили из погреба и подключили. Я открыл глаза и сразу увидел детей. Мальчика и девочку, близняшек. Они стояли рядом в манеже, уцепившись за огораживающую планку и уставившись на меня. Я определил, что им должно быть года по полтора. Я шагнул вперёд, к ним. — Т-тебе они н-нравятся, Пит? — запинаясь, спросил кто-то у меня за спиной. Я обернулся. Настя смотрела на меня, в глазах у неё были слёзы. — Это чудесные, замечательные дети, — сказал я. — Твои? — Наши, — сказала Настя. — Петя сейчас подойдёт. Это наши с ним. Ты… ты будешь их воспитывать, Пит? Пока не вырастут. Я долго молчал, а потом… Потом я исказил истину. Мне осталось два года. В лучшем случае, три. Четыре, если неимоверно повезёт. — Да, — сказал я. — Буду. Пока не вырастут. Майк Гелприн, журнал “Чайка”, #24 (203) от 16.12.11

История будущего: как писатели представляли себе завтрашний мир

Питер Джей Боулер исследует, как различные представления о будущем сформировали литературу, науку и общество. За последние сто лет будущее не сильно изменилось. В конце 1920-х годов книга «Завоевание жизни » Сергея Воронова, русского эмигранта, живущего в Париже, стала всемирным успехом в связи с утверждением, что автор нашел «средство от старости». В «Нью-Йорк Таймс» была опубликована работа Воронова под заголовком «Наука обещает удивительное будущее», и его предполагаемые успехи были опубликованы в Scientific American . Техника Воронова включала трансплантацию тестикулярного материала, полученного от обезьян, что, по его мнению, может омолодить мужчин и вылечить рак. В «Завоевании жизни» он продвигал свои методы трансплантации в качестве средства повышения способностей детей и спрашивал: «Почему бы не попытаться создать расу суперменов, наделенных физическими и умственными особенностями, которые намного превосходят наши?» В то же время многие опасаются человеческих последствий технологического прогресса. Искусственный интеллект может не интересоваться благополучием или выживанием людей. Марш роботов мог бы оставить большинство людей лишними в производственном процессе. Генетическая инженерия могла бы использоваться не только для искоренения наследственных заболеваний, но также для производства убийц и сексуальных рабов. Технология виртуальной реальности может порождать бездушные фантомы, которые могут иметь человеческие эмоции и страдать. В основе обоих фильмов Blade Runner (“Бегущий по лезвию”) такие техно-дистопические видения пронизывают популярные развлечения. С середины 19-го века, когда считалось, что технология формирует человеческое будущее, перспектива разделила современную культуру. В этом тщательном, компромиссном и изученном опросе, Питер Дж. Боулер, почетный профессор истории в Королевском университете в Белфасте, рассматривает, как разные мнения о будущем формируют литературу, науку и общественное восприятие в течение первых двух третей XX века , Покрытие городской жизни, автоматизация, работа и отдых, транспорт, авиация, космические путешествия, война, энергия и окружающая среда, а также трансформации в человеческой природе, «История будущего» - это энциклопедический рассказ о том, как «оптимистические и пессимистические видения технологически богатого будущего всегда идут бок о бок». Боулер описывает как ученые и инженеры отмечают благотворно преобразующие возможности технологии, в то время как многие из литературы и гуманитарных наук опасаются, что технологический прогресс может быть дегуманизирующим. Он признает, что это может быть чрезмерно простая дихотомия. Гениальный воображаемый писатель, а также мыслитель с научной подготовкой, Х.Г. Уэллс, вместе с американским писателем-фантастом Исааком Асимовым (1920-1992), одним из двух футурологов, которые Боулер ставит в центре своей истории, сам затруднялся определиться в его видении будущего. Даже Азимов, чья картина научного будущего в целом была розовой, признал, что проблемы истощения ресурсов трудно преодолеть в густонаселенном мире. В своем рассказе The Land Ironclads (1903) Уэллс предвидел танки, которые появлялись на поле битвы в Первой мировой войне; с любопытством предсказал, что их будут сопровождать солдаты, катающиеся на велосипедах. Написав в Лондонском вечернем стандарте в 1927 году, Халдейн предложил зачать детей в искусственных утробах и выращивать их в государственных учреждениях в рамках «рационального плана» развития человека. “О дивный, новый мир” Олдоса Хаксли (1932) была реакцией против планов Халдейна. Некоторые в межвоенной Европе дошли до предложения об обязательной эвтаназии людей, классифицированных как социально обструктивные или бесполезные. Боулер ссылается на французского хирурга Алексиса Каррелла (1873-1944), который рекомендовал, чтобы обычные преступники «были гуманно и экономически уничтожены в некоторых учреждениях эвтаназии, снабженных надлежащими газами». Каррель был осужден за связи с нацистами, но политика такого рода не ограничивалась нацистами и их сторонниками. Взгляды Каррелла разделял Джордж Бернард Шоу, чей долговременный энтузиазм по поводу невольной эвтаназии Боулер не обсуждает. Убеждение Шоу о том, что многие люди «не пригодны для жизни», было повторяющейся темой среди прогрессивных мыслителей начала 20-го века. Как отмечает Боулер, Уэллс с нетерпением ждал будущего, в котором «Негодные были бы безболезненно устранены, психически больные, поощряемые к самоубийству, из чувства долга, а низшие расы мира столкнулись бы с исчезновением». Когда в его научной литературе исследование Ожидания, впервые опубликованная в 1901 году, он рассмотрел будущее «рой чернокожих и желтых и коричневых людей, которые не приходят в нужды эффективности» в научном заказе мирового государства, Уэллс пришел к выводу, что эти и другие «неэффективные» группы людей будут должны исчезнуть: “Мир не является благотворительным учреждением, и я считаю, что им придется уйти”. В фильме Александра Корды «Облик грядущего» (1936), сценарий которого написал Уэллс, элитная сила авиаторов, ученых и инженеров развертывает современные технологии, чтобы «очистить» мир после разрушительной войны. Фильм был триумфом кассовых сборов, но не все были убеждены в его сообщении. Наблюдая это, Хорхе Луис Борхес заметил: «Сила почти всех тиранов возникает из-за контроля над технологиями». Ускорение научного изобретения не делает людей более добродушными или разумными, а просто увеличивает их способность достигать своих целей. На практике это означает, что группы, которые являются самыми мощными, увеличит свою власть над остальными. Эта мрачная перспектива повторяется повсюду в трудах Уэллса. Остров д-р Моро (1896) необычайный не только потому, что он предвосхищает изменяющийся во всем мире потенциал биотехнологии. Более глубоко, роман ставит под сомнение веру в прогресс через науку, на которой Уэллс основал свою жизнь как общественный деятель. Созданный д-ром Моро на отдаленном острове Тихого океана, Зверь-Фолк - это животные - пумы, леопарды, гиены и другие, - которые обладали человеческими атрибутами, привитыми к ним через мерзкие приемы вивисекции. Цель Моро состоит в том, чтобы превратить этих замученных зверей в людей, но все, что ему удается сделать, это создать чудовищные гибриды, которые долго возвращаются к животным. Когда рассказчик возвращается в Лондон, он видит людей, которых он встречал там, «животных, наполовину превращенных в образ человеческих душ». Устаревшая история оптимистичных техно-прогрессивных и реакционных технофобов скрывает больше, чем она показывает. Многие оптимисты с нетерпением ждали будущего, которое многие люди сегодня найдут полностью отвратительным. «Очищенный мир», который в конце своей жизни Уэллс отчаялся достичь, был таким же отвратительным, как остров искалеченных и измученных животных, которые он себе представлял 50 лет назад. Как заметил Борхес в своем обзоре «Что будет»: «Небеса Уэллса и Александра Корды, как и у многих других эсхатологов, не сильно отличаются от ада, хотя и менее очаровательны». Утопическая мечта одного человека - это чужой деструктивный кошмар. В случае Уэллса они были одним и тем же. Великий историк будущего отправил в 21-ое столетие предупреждение, если кто-то захочет его услышать. Материал: New Statesman

История Маргарет Штайф и прародителя всех плюшевых медведей

Биография этой женщины — это история сразу о нескольких важных вещах: о преодолении, о женщинах в бизнесе и о том, как важно поддерживать своих детей. Маргарет Штайф, родившаяся в 1847 году в немецком городке Гинген-ан-дер-Бренц, перенесла в младенчестве полиомиелит, и у нее на всю жизнь остались парализованными ноги и плохо работала одна рука. Родители захотели, чтобы у дочери была настолько полноценная жизнь, насколько это возможно. Братья и сестры катали ее на тележке. Ее возили в школу и на уроки шитья и игры на цитре. Встречаются упоминания, что в городе не все жители одобряли такую заботу: например, когда маленькая Маргарет с братом тонули в реке, прохожие предпочли спасать здорового мальчика, а девочке помогло только то, что вовремя прибежал отец детей. Кроме того, на службах в церкви другие прихожане не разрешали Маргарет садиться в первых рядах. Со временем Маргарет стала настолько хорошо играть на цитре, что начала учить других детей, а вскоре на заработанные деньги она смогла купить первую в городе швейную машинку. Шить, пользуясь практически только одной рукой, довольно сложно, но у нее получались очень красивые вещи. В итоге она открыла небольшое производство и наняла других швей, вместе они изготавливали нижние юбки из фетра. В какой-то момент Маргарет начала по выкройке из журнала шить игрушечных слоников из фетра, набитых шерстью. Слоники моментально стали очень популярными у детей, и вскоре она добавила в ассортимент зайцев, мышек и прочих зверей. Со временем возникла идея укреплять каркас игрушки проволокой. Обычно Маргарет шила первый вариант игрушки сама, чтобы проверить, насколько она хороша, а потом модель запускали в производство, которое все расширялось. Предприятие было семейным, с Маргарет работали брат и племянник. Племянник — Ричард Штайф — по эскизам, сделанным в зоопарке, разработал первого плюшевого медведя, который стоял на двух лапах, и лапы у него могли двигаться. Эта разработка принесла фирме мировую славу — на выставке в Лейпциге медведь понравился американскому покупателю, и тот заказал серию в 3000 штук. Этот медведь и стал прародителем миллионов современных плюшевых мишек.