Как работает наш мозг, почему мы не замечаем, как он искажает реальность, может ли человек во взрослом возрасте обучиться чему-то специфическому и есть ли способ побороть вредные привычки? Ответы на эти и многие другие вопросы дает научная журналистка Настя Травкина в своей книге «Homo Mutabilis: Как наука о мозге помогла мне преодолеть стереотипы, поверить в себя и круто изменить жизнь». Публикуем одну из глав. * * * Нейромаркетинг Если бы вас спросили, согласны ли вы получать удовольствие исключительно от просмотра порно или чувствовать беспокойство, если слишком долго не проверяли оповещения на смартфоне, вы вряд ли согласились бы. Но, к сожалению, нас никто не предупреждает, что научиться чему-то не слишком полезному можно без каких-либо осознанных усилий. Дело в том, что и желания, и ощущение удовольствия не нуждаются в том, чтобы мы осознавали их, и существуют даже тогда, когда мы не понимаем, что система поощрения активна. Стимулы, связанные с безусловной наградой, могут активировать реакции тела и памяти до того, как мы это осознаем, и даже когда не осознаем. Независимо от того, знаем ли мы об этих процессах, они влияют на наше поведение, реакции, сказываются на восприятии окружающего мира. Есть область практического применения наук о мозге в сфере продаж — нейромаркетинг. Это методика изучения поведения покупателей с использованием инструментария, предоставляемого нейробиологией. Задача нейромаркетинга — найти способы воздействия на поведение людей и добиться эмоциональных и поведенческих реакций, которые приведут к гарантированной покупке товара. Иногда говорят, что нейромаркетинг выясняет предпочтения людей, чтобы производители товаров и услуг знали, что нам действительно нужно. На деле, конечно, это методика манипулирования, направленная на то, чтобы, используя бессознательные предпочтения, склонить человека приобрести что-то или согласиться с чем-то раньше, чем он это осознает. Дофаминовая система — главная цель нейромаркетологов, они используют комплекс методов, чтобы активировать ее, минуя наше сознание. Возможно, постоянной стимуляцией чрезмерного выброса дофамина и обусловлены многие психологические проблемы общества гиперпотребления. Вот десять простейших крючков, на которые нас ловят. Лайки. У всех есть смартфоны и планшеты, а соцсети и мессенджеры регулярно поставляют нам порции социального одобрения, в котором у нас есть биологическая потребность. Конформное поведение — жизнь с оглядкой на других — эволюционно оправданно, так как помогает социальным животным выживать в группах. Любовь к социальному одобрению — следствие устройства нашего социального мозга. Каждый лайк вызывает небольшой дофаминовый выброс, приносящий удовольствие, но краткосрочный, поэтому лишь усиливающий желание получить больше. Сахар, жир, калории. Привлекательная для системы поощрения еда должна быть как можно более калорийной, содержать достаточно сахара и жиров. Аддиктивные шипучие газировки — это и вовсе жидкий сахар; именно из-за них, как считают исследователи, у американских школьников столь часто развивается синдром дефицита внимания. Бесплатные пробы еды и напитков. На входе в супермаркет или кафе нам могут предложить попробовать что-то сладкое, соленое или содержащее кофеин, чтобы посадить на «дофаминовый крючок» и спровоцировать желание вернуться сюда. С той же целью нередко в ресторанах к кофе или чаю подают бесплатные сладости. Манящий аромат. В нейромаркетинге работает целая индустрия по созданию благовоний. Фирменный аромат вокруг кафе, расслабляющие или возбуждающие запахи в различных отделах магазинов влияют на поведение покупателей на подсознательном уровне. Существуют даже сложные инженерные решения в этой области: например, с помощью «многослойного» запаха в торговом центре можно заманить посетителей в кафе-мороженое на нулевом этаже. На верхних ярусах распространяют легкий аромат фруктов, на средних — пломбира, а ближе к самому кафе — вафель и карамели. Аппетитные картинки. Визуальные стимулы оказывают сильное воздействие на систему поощрения. Исследования показывают, что, рассматривая привлекательные изображения еды, люди воспринимают ее вкус с большим удовольствием. Именно поэтому рестораны перешли от понятной и рациональной организации меню «название–состав–цена» к альбомам с живописными фотографиями блюд. Прибавьте к этому нескончаемый поток фуд-порно в соцсетях: система поощрения «разогревается», как натертый шерстяным одеялом ртутный градусник. Важно постоянное визуальное присутствие перед глазами любых товаров, не только гастрономических: главное — чтобы картинка оказалась перед клиентом именно в тот момент, когда он чувствует некий потребительский зуд, но еще не знает, кому отдать свои деньги. Сексуальность. Набившая оскомину формула sex sells не устарела. Намеки на секс, выраженные в основном в виде изображений полуобнаженных тел, вызывают дофаминовый зуд: черта с два вы упустите такое поощрение! Разросшийся рынок порнографии тоже играет на руку маркетологам: если у нас сформирована компульсивная потребность мастурбировать за просмотром порнороликов, то уровень дофамина в системе поощрения повышен, а значит, повышена и ее чувствительность. Такое состояние делает нас более уязвимыми к ловле на сексуальную рекламу в любых других сферах потребления — от одежды и украшений до косметики или спорта. А постоянное эротическое возбуждение, как показывает поведенческая экономика, способствует рискованному финансовому поведению. Новизна. Дофаминовая система поощряет нас узнавать новое, поскольку информация об изменениях в окружающем мире может спасти нам жизнь. Поэтому система лучше реагирует на непредсказуемые стимулы, и каждая уважающая себя сеть фастфуда, меню которой вы с детства знаете наизусть, все время добавляет в него новые позиции или норовит устроить неделю каких-нибудь особых блюд. Геймификация. Это один из базовых принципов дофаномики. Вовлечение потребителя в имитирующую игру деятельность с набиранием очков, с возможностью выйти в лидеры, с неожиданными бонусами и выигрышами позволяет добиться от него максимальных вложений. Различные системы клиентской лояльности построены как интерфейсы игры с дофаминовым фидбэком: они стимулируют людей покупать те или иные товары и услуги в определенное время с помощью бонусов, скидок, конкурсов и других игровых приемов. Геймификация используется не только на рынке, но и в обучении. Неожиданность. Эксперименты показывают, что если испытуемые точно знают, когда и сколько сладкого сока они получат, то дофамин почти не вырабатывается. В то же время внезапно обретенный бонус гораздо активнее включает систему поощрения. Устраивая розыгрыши и конкурсы в соцсетях, бренды получают доступ к целевой аудитории и ассоциируются у нее с приятными неожиданными призами. Чем менее предсказуемо вознаграждение, тем оно приятнее. Риск потери. Выбросы дофамина связаны не только с ажиотажем и приподнятым настроением, но также с нервозностью и повышенной готовностью к отражению агрессии. Боязнь потерять что-либо, как показывают эксперименты в области нейробиологии принятия решений, куда сильнее, чем желание сохранить и накопить. Поэтому такие фразы, как «успей приобрести», «предложение ограничено», «осталось всего два дня», «пока все не разобрали», «последний экземпляр» и т. д., могут заставить нас покупать просто для того, чтобы избавиться от нервозности. Поразительный эффект «черной пятницы», когда даже обеспеченные люди сходят с ума и с первобытным азартом дерутся за товары далеко не первой необходимости, — следствие умело раскрученного переживания дефицита. Мы преувеличиваем ценность вознаграждения, когда высок риск его не получить. Как соцсети «взламывают» систему поощрения Вкусы, запахи, обещания сделать нас богатыми и привлекательными, полуголые модели всех полов, дешевый алкоголь и фастфуд — XXI век кажется нашему мозгу бесконечным вечером пятницы с бесплатными билетами на сумасшедшую мотивационную карусель. Рынок использует техники дофаминовой стимуляции не только ради манипулирования вниманием потребителей, но для «взлома» нашей системы вознаграждения. Привычка к чрезмерным выбросам отучает нас ценить простые вещи вроде сна, еды и дружеских отношений, делая уязвимыми ко всему, что обещает новый всплеск нейромедиаторов в мозге. Но кроме задачи продать нам что-то конкретное многих исследователей волнует вопрос, возможно ли построить такую среду, сама организация которой будет воздействовать напрямую на систему поощрения, минуя сознательный контроль. Наука построения манипулятивной среды находится в самом начале своего бурного развития. Самый простой способ разобраться в работе виртуальной архитектуры на основе знаний о мозге — изучить принципы работы соцсетей. Бывший топ-менеджер компании Facebook, а ныне венчурный инвестор и миллиардер Чамат Палихапития назвал алгоритмы, лежащие в основе аддиктивности соцсетей, «дофаминовыми петлями быстрой обратной связи». Обратная связь — это данные, которые система получает после некоторого временного отрезка, чтобы скорректировать свою работу. Например, вы — бариста, и посетитель говорит, что ваш эспрессо жидкий, как помет больного цыпленка. Это значит, что вы получили обратную связь (фидбэк) и теперь знаете, что нужно варить кофе гуще. Петля в системе обратной связи образуется в том случае, если система замыкается сама на себя, по принципу, знакомому вам из старой скороговорки: «Шел я как-то через мост — на мосту ворона сохнет. Положил ее под мост — пусть ворона мокнет. Шел я как-то через мост — под мостом ворона мокнет. Положил ее на мост — пусть ворона сохнет». Завершить действие невозможно, потому что мокрую ворону нужно всегда сушить, а сухую — мочить. Дофаминовая петля обратной связи возникает, когда используются стимулы, такие, например, как получение бонусов, увеличение силы в видеоигре, неожиданные выигрыши и т. д. Нам это знакомо в том числе по игровому циклу в геймдизайне: некое действие приводит к заданному разработчиками результату, что вызывает удовольствие геймера (например, он что-то «заработал»). Затем в игре снова необходимо совершать какие-то действия. Подобную петлю в некоторых случаях называют компульсивной, то есть навязчивой: игра может быть устроена таким образом, что каждый момент кажется неподходящим для перерыва. Цикл должен быть завершен, но при этом не имеет конечной точки, в которой можно было закончить, не разрушая удовольствия. На этом же приеме построена работа соцсетей: быстрые лайки, шеры и вообще любые интеракции с вашим аккаунтом, которые можно осуществить мгновенно, — те же бонусы. Каждый пользователь становится для другого источником дофаминовой обратной связи, ставя лайки, что, в свою очередь, увеличивает его собственные шансы дождаться фидбэка. Если в уравнении появляется награда и удовольствие, значит, мы имеем дело с дофамином. Он помогает возжелать что-то и сфокусироваться на этом. Стимуляция системы поощрения мозга активно используется на рынке, а поскольку выброс дофамина — это совершенно нормальная и здоровая реакция нашего организма на перспективу удовлетворения базовых потребностей и от нее нельзя просто взять и избавиться (да и не надо), то людей, неуязвимых для «дофаминовой инженерии», практически нет. Дофаномика Распаленный картинками, запахами и обещаниями мозг заставляет нас верить в реальность будущего вознаграждения, и мы продолжаем вновь и вновь «жать на кнопку», как та несчастная крыса. Но получаем, как и пациенты доктора Роберта Хитча, больше нервозности и опустошенности, чем удовлетворения. Вообще-то механизм поощрения выработался, чтобы мы лучше ориентировались, что для нас полезно, а что вредно. Но теперь он оказывает нам медвежью услугу, ведь онлайн-магазины, игры, приложения для быстрого секса, доступный заказ наркотиков, всегда открытые супермаркеты и рестораны связаны в большую дофаминергическую систему «взлома» мозга. Дофаминовая архитектура рынка — это химическая формула симулякра, который французский философ Жан Бодрийяр считал структурной единицей современной реальности. «Все — соблазн, и нет ничего, кроме соблазна», — писал он. Манипулирование жизненно важными для нас стимулами, связанными с вожделением или страхом, заставляет нас покупать ненужные товары и услуги или считать народ соседнего государства врагом. Мы день за днем потребляем повторяющиеся в романтических фильмах модели отношений, сексуальные стимулы в порнографии, политические лозунги на YouTube-каналах и эмоциональные флешмобы в соцсетях, и они меняют структуру нашего мозга. Нейропластичность — естественная особенность мозга, и ее можно эксплуатировать, влияя на наши психофизиологию, эмоциональность и убеждения. Я называю среду, организованную с целью манипулирования нашей системой поощрения, дофаминергической архитектурой. А экономику, построенную на стимулировании нашей покупательской мотивации экстра-выбросами дофамина, дофаномикой. В экономической системе цифровой эпохи постоянная стимуляция системы поощрения стала главным двигателем потребления. Классический термин «экономика» подразумевает акцент на постоянное производство благ, необходимых для жизнедеятельности людей и развития общества. Современный цифровой рынок производит виртуальный опыт, главная задача которого — выработка дофаминовой мотивации и фокусирование внимания пользователей, которые платформы затем продают рекламодателям (поэтому эту экономику часто называют экономикой внимания). И, как и все злые фокусы, дофаномика лучше работает тогда, когда мы о ней не знаем. Химия мозга заставляет нас гнаться за тем, чего мы не хотим, получать то, что нам не нужно, только для того, чтобы еще сильнее разжечь зуд ожидания награды. Эффективность многократного повторения рекламы и механизмы пропаганды доказывают: с помощью обучения человеческий мозг можно настроить на потребности и эмоции, которые мы сами не выбираем. Безусловно, у каждого человека есть неоспоримое право на получение удовольствий и удовлетворение потребностей. Следовать запросам здоровой системы поощрения — неотъемлемый элемент счастья. Нет ничего дурного в желаниях и в стремлении к наслаждению — наоборот, без этого жизнь лишается смысла, а мы утрачиваем способность совершать выбор. В «Американском психиатрическом журнале» (American Journal of Psychiatry) была опубликована история наркопотребителя со стажем, которого звали Адамом. Когда к нему в дом ломилась полиция, Адаму было так жаль сливать свои «сокровища» в унитаз, что он не придумал ничего лучшего, как употребить весь запас хранившихся у него веществ. Это привело к нарушению работы его системы поощрения. Казалось бы, замечательно! — Живи себе без зависимости от манипуляций рынка! Но когда Адам вышел из больницы, оказалось, что он не хочет не только наркотиков, а вообще ничего. Ничто его не радовало, он стал угрюм, нелюдим и впал в депрессию. Не будьте как Адам, берегите свои дофаминергические пути! Те удовольствия, которые нам предлагает жизнь, полезны, только если они придают ей смысл и радость, а не лишают вас способности трезво думать и не превращают в крысу, непрерывно жмущую на кнопку.