Автор статьи — Фанетт Прадон, аспирантка кафедры Британской цивилизации Гренобльского университета. Помимо того, что Глазго является крупнейшим городом Шотландии, он долгое время был ее промышленным центром. Важнейшее место в истории города занимает река Клайд, прославившаяся как мировой центр судостроения в XX в. Эта река известна богатыми запасами угля, благодаря чему Глазго стал идеальным местом для развития текстильной промышленности. В 1820-х гг. в городе появились прядильные, ткацкие, красильные и швейные фабрики. В 1800-х гг. доступ к общественной сфере и профессиональному сообществу был прерогативой мужчин, но текстильная промышленность открыла эти возможности и для женщин. С появлением автоматических ткацких станков и швейных машин работа с оборудованием стала менее физически тяжелой, поэтому в Глазго все больше женщин отправлялись трудиться на текстильные фабрики. Мужчины по-прежнему доминировали на руководящих должностях, а женщины получали в среднем от трети до половины того, что зарабатывали мужчины. В ответ на это передовые работницы Глазго начали борьбу за радикальное изменение условий жизни и труда женщин. Потребовались десятки лет, чтобы изменить ситуацию, но в итоге женщины получили больше прав как на рабочем месте, так и в обществе в целом. В рамках своей докторской диссертации я изучала исследования и исторические документы, которые раскрывают подробности о непростой жизни тех женщин, которые первыми начали борьбу за свои права. Углубленное понимание жизни этих женщин делает их достижения еще более выдающимися для меня, поэтому я хочу донести эти знания и до вас. По мере развития текстильной промышленности Глазго в 1800-х гг. женщины увеличивали свое присутствие в рядах рабочей силы. Как свидетельствуют муниципальные архивы, в 1861 г. в городе проживало 403120 человек, 58% из которых были женщины. Из них 65% составляли работающие женщины, большинство из которых были заняты в текстильной промышленности. Они стали рассматриваться как изобилие дешевой рабочей силы и, по словам историка Джудит Уолковиц, были «символом промышленной эксплуатации». Работа на фабрике и сексуальность Отношения женщин с машинами сами по себе были противоречивыми и вызвали ожесточенные дебаты. Когда женщины перешли на фабричную работу, их заставили работать на ткацких станках и других машинах до 12 часов в день, раз за разом монотонно выполняя одни и те же движения. В глазах мужчин-надсмотрщиков и бригадиров они становились «женщинами-машинами», заколдованными и загадочными. Женственность начала ассоциироваться с этой странностью, и это вызывало страх у некоторых мужчин. Мужчины стали чувствовать себя инквизиторами, а станок превратился в столб, предназначенный для подчинения женщин. Эти женщины-автоматы все еще обладали проблеском человечности, как считали мужчины, стоявшие у власти в то время, и этим проблеском была сексуальность. Для швей это выражалось в постоянном движении стопы на педали. Тогдашние врачи считали, что такое использование педали может вызывать истерию и возбуждение у женщин. Французский депутат Шарль Бенуа в 1904 г. писал, что смешение мужчин и женщин на мельницах Франции и Великобритании в сочетании с отсутствием уединения, жаром котлов, работающих на угле, и окружающей влажностью приводит к обострению страстей. Научное сообщество того времени считало, что женщинам не хватает воображения, необходимого для выполнения творческих или требующих высокой квалификации задач. Поэтому женщины были вынуждены выполнять неквалифицированную работу с минимальной ответственностью, а их доступ к обучению был ограничен. Чтобы обеспечить дисциплину — и уберечь мужчин от соблазна, — владельцы фабрик ввели строгое разделение задач по половому признаку и поставили работниц под строгий контроль. Их ни в коем случае нельзя было отвлекать от работы. Борьба за права женщин Текстильная промышленность Глазго начала приходить в упадок с началом Гражданской войны в США в 1861-1865 гг. Соединенные Штаты были единственным поставщиком хлопка для текстильной промышленности города, и конфликт привел к приостановкам торговли и банкротству многих компаний. По мере усложнения ситуации в промышленности ухудшались условия труда для женщин. На рабочем месте была конкуренция, отсутствие гарантии занятости и финансовые трудности. Поскольку мужчины продолжали монополизировать квалифицированные должности и доминировать в структуре управления, в случае сексуальных домогательств женщины часто не хотели давать показания, опасаясь увольнения. Викторианское общество не признавало сексуальных домогательств, мужская порядочность защищалась. Если женщины все-таки рассказывали о случившемся, их обидчики чаще всего оставались безнаказанными, а вина возлагалась на работницу и ее провоцирующее поведение. В конце концов, если такие действия происходят на рабочем месте, как они могут быть сексуальным домогательством? Но уже в 1860-х гг. работницы фабрик Глазго начали давать отпор. Упадок текстильной промышленности усугубил безработицу и экономические трудности, и женщины рабочего класса объединились с феминистками из среднего класса, требуя гендерного равенства на работе. В 1883 г. была создана Кооперативная женская гильдия, а в 1902 г. — Ассоциация женщин за суфражизм Глазго и Западной Шотландии (GWSAWS). Вместе эти и другие организации добивались большей защиты прав женщин во всем обществе. После 16 лет борьбы, в 1918 г., женщины в Шотландии и остальной части Соединенного Королевства, наконец, получили право голоса на выборах. Эти новаторские организации и женщины, которые их основали, сыграли ключевую роль в изменении отношения к женщинам во всем мире. По материалам статьи «What contemporary feminism owes to Victorian textile workers in Glasgow» The Conversation