Психология
 13.5K
 13 мин.

«Человек одинок»: Эрих Фромм о том, как остаться собой в обществе потребления

Перечитываем эссе «Человек одинок», в котором Эрих Фромм размышляет об одиночестве человека в мире всеобъемлющего потребления, о рассогласовании между двумя полюсами человеческого существования — «быть и обладать», а также о неиссякаемом стремлении человека к преодолению рутины и осмыслению важнейших явлений бытия, которое раньше находило свое выражение в искусстве и религии, а сегодня принимает формы интереса к преступным хроникам, любви к спорту и увлечения примитивными любовными историями. Работы немецкого социолога, философа и психолога Эриха Фромма стали своеобразной классикой исследования феномена одиночества в XX веке. Кажется, он рассмотрел это явление со всех возможных точек зрения: Фромм анализировал одиночество человека, утратившего связь с другими людьми; он выделил отдельный тип — моральное одиночество человека, не способного соотнестись с ценностями и идеалами общества; философ также указал на то, что одиночество — в некотором смысле, «природная» и «метафизическая» характеристика человеческого бытия, это условие существования человека, одновременно являющегося частью природы и находящегося вне её, существа, способного осмыслить не только это противоречие, но и свою конечность. Однако, кроме этих экзистенциальных условий человеческого существования, Эрих Фромм также увидел причину одиночества современного человека в том образе жизни, который ему диктует общество, ориентирующее человека исключительно на потребление как главное жизненное устремление. В этом смысле статья «Человек одинок» — очень краткое, но предельно ёмкое описание консьюмеристского общества, в котором сосредоточенный на производстве, продаже и потреблении товаров человек сам превращается в товар и становится одинокой, отчужденной от своей сущности личностью. Анализируя, как в обществе потребления человек становится чужим самому себе, превращается в слугу мира, который сам же создал, Фромм отмечает, что во все времена существовало противоречие между двумя основными способами существования человека — обладанием и бытием, между обыденностью и стремлением вновь вернуться к подлинным основам человеческого бытия. Однако, с горечью отмечает он, если раньше одиночество человека и другие извечные вопросы бытия осмыслялись через такие высокие формы как греческая трагедия, ритуальные действа и обряды, то сегодня наше стремление к драматизации важнейших явлений бытия — жизни и смерти, преступления и наказания, борьбы человека с природой — изрядно измельчало и приняло форму увлечения спортивными состязаниями, преступлениями, о которых нам каждый час вещает телевидение, и мелодрамами с примитивными любовными страстями. В этом контексте Эрих Фромм говорит о «безмерном убожестве всех наших поисков и решений». Предлагаем прочитать его эссе, чтобы по-новому взглянуть на ту реальность, к которой мы привыкли, и, возможно, попробовать что-то изменить в ней. Человек одинок Отчуждение — вот участь отдельного человека при капитализме. Под отчуждением я понимаю такой тип жизненного опыта, когда человек становится чужим самому себе. Он как бы «остраняется», отделяется от себя. Он перестает быть центром собственного мира, хозяином своих поступков; наоборот — эти поступки и их последствия подчиняют его себе, им он повинуется и порой даже превращает их в некий культ. В современном обществе это отчуждение становится почти всеобъемлющим. Оно пронизывает отношение человека к его труду, к предметам, которыми он пользуется, распространяется на государство, на окружающих людей, на него самого. Современный человек своими руками создал целый мир доселе не виданных вещей. Чтобы управлять механизмом созданной им техники, он построил сложнейший социальный механизм. Но вышло так, что это его творение стоит теперь над ним и подавляет его. Он чувствует себя уже не творцом и господином, а лишь слугою вылепленного им голема. И чем более могущественны и грандиозны развязанные им силы, тем более слабым созданием ощущает себя он — человек. Ему противостоят его же собственные силы, воплощенные в созданных им вещах, силы, отныне отчужденные от него. Он попал под власть своего создания и больше не властен над самим собой. Он сотворил себе кумира — золотого тельца — и говорит: «Вот ваши боги, что вывели вас из Египта»... А какова же судьба рабочего? Вот что отвечает на это вдумчивый и точный наблюдатель, занимающийся вопросами промышленности: В промышленности человек превращается в экономический атом, который пляшет под дудку столь же атомистического управления. Вот твое место; вот так ты будешь сидеть; твои руки будут двигаться на х дюймов в радиусе у; время движения — столько-то долей минуты. По мере того, как плановики, хронометристы, ученые-экономисты все больше лишают рабочих права свободно мыслить и действовать, труд становится все более однообразным и бездумным. Рабочему отказывают в самой жизни: всякая попытка анализа, творчества, всякое проявление любознательности, всякая независимая мысль тщательно изгоняются — и вот неизбежно рабочему остается либо бегство, либо борьба; его удел — безразличие или жажда разрушения, психическая деградация (Дж. Джиллиспай). Но и участь руководителя производства — тоже отчуждение. Правда, он управляет всем предприятием, а не только одной его частью, но и он точно так же отчужден от плодов своей деятельности, не ощущает их как нечто конкретное и полезное. Его задача — лишь с прибылью употребить капитал, вложенный другими. Руководитель, как и рабочий, как и все остальные, имеет дело с безликими гигантами: с гигантским конкурирующим предприятием, с гигантским национальным и мировым рынком, с гигантом-потребителем, которого надо прельщать и ловко обрабатывать, с гигантами-профсоюзами и гигантом-правительством. Все эти гиганты словно бы существуют сами по себе. Они предопределяют действия руководителя, они же направляют действия рабочего и служащего. Вопрос о руководителе подводит нас к одной из важнейших особенностей мира отчужденности — к бюрократизации. Бюрократия заправляет как большим бизнесом, так и правительственными учреждениями. Чиновники — вот специалисты в управлении и вещами и людьми. И столь громаден аппарат, которым надо управлять, а следовательно и столь обезличен, что бюрократия оказывается начисто отчужденной от народа. Он, этот народ,— всего лишь объект управления, к которому чиновники не испытывают ни любви, ни ненависти, он им совершенно безразличен; во всей профессиональной деятельности чиновника-руководителя нет места чувствам: люди для него не более, чем цифры или неодушевленные предметы. Огромные масштабы всей общественной организации и высокая степень разделения труда мешают отдельной личности охватить целое; притом между этими личностями и группами в промышленности не возникает сама собою непосредственная внутренняя связь, а потому без руководителей-чиновников не обойтись: без них вся система тотчас бы рухнула, ибо никому иному не ведомы ее тайные движущие пружины. Чиновники так же необходимы и неизбежны, как и тонны бумаги, истребляемые при их господстве. Каждый из нас с чувством полного бессилия сознает это роковое главенство бюрократов, вот почему им и воздают чуть ли не божеские почести. Люди чувствуют, что если бы не чиновники, все развалилось бы на части и мы умерли бы с голоду. В средние века сюзерен считался носителем порядка, установленного богом; в современном капиталистическом обществе чиновник — особа едва ли менее священная, ведь без него общество в целом не может существовать. Отчуждение царит не только в сфере производства, но и в сфере потребления. Отчуждающая роль денег в процессе приобретения и потребления прекрасно описана еще Марксом... Как же мы используем приобретенное? Я исхожу из того, что потребление — это определенное человеческое действие, в котором участвуют наши чувства, чисто физические потребности и эстетические вкусы, то есть действие, в котором мы выступаем как существа ощущающие, чувствующие и мыслящие; другими словами, потребление должно быть процессом осмысленным, плодотворным, очеловеченным. Однако наша культура очень далека от этого. Потребление у нас — прежде всего удовлетворение искусственно созданных прихотей, отчужденных от истинного, реального нашего «я». Мы едим безвкусный малопитательный хлеб только потому, что он отвечает нашей мечте о богатстве и положении — ведь он такой белый и свежий. На самом деле мы питаемся одной лишь игрой воображения, очень далекой от пищи, которую мы пережевываем. Наше нёбо, наше тело выключены из процесса потребления, в котором они должны бы быть главными участниками. Мы пьем одни ярлыки. Откупорив бутылку кока-колы, мы упиваемся рекламной картинкой, на которой этим же напитком упивается смазливая парочка; мы упиваемся призывом «Остановись и освежись!», мы следуем великому американскому обычаю и меньше всего утоляем собственную жажду. Первоначально предполагалось, что если человек будет потреблять больше вещей, и притом лучшего качества, он станет счастливее, будет более удовлетворен жизнью. Потребление имело определенную цель — удовольствие. Теперь оно превратилось в самоцель. Акт покупки и потребления стал принудительным, иррациональным — он просто самоцель и утерял почти всякую связь с пользой или удовольствием от купленной вещи. Купить самую модную безделушку, самую последнюю модель — вот предел мечтаний каждого; перед этим отступает все, даже живая радость от самой покупки. Отчуждение в области потребления охватывает не только товары, которые мы покупаем и используем; оно гораздо шире и распространяется на наш досуг. А как же может быть иначе? Если в процессе работы человек отчуждается от дела рук своих, если он покупает и потребляет не только то и не только потому, что вещи эти ему действительно нужны, как может он деятельно и осмысленно использовать часы своего досуга? Он неизменно остается пассивным, отчужденным потребителем. С той же отстраненностью и безразличием, как купленные товары, «потребляет» он спортивные игры и кинофильмы, газеты, журналы, книги, лекции, картины природы, общество других людей. Он не деятельный участник бытия, он хочет лишь «ухватить» все, что только можно,— присвоить побольше развлечений, культуры и всего прочего. И мерилом оказывается вовсе не истинная ценность этих удовольствий для человека, но их рыночная цена. Человек отчужден не только от своего труда, не только от вещей и удовольствия, но и от тех социальных сил, которые движут общество и предопределяют судьбу всех его членов. Мы беспомощны перед силами, которые нами управляют, и это сказывается всего пагубней в эпохи социальных катастроф — войн и экономических кризисов. Эти катастрофы кажутся некими стихийными бедствиями, тогда как на самом деле их навлекает на себя сам человек, правда, бессознательно и непреднамеренно. Безликость и безымянность сил, движущих обществом, органически присуща капиталистической системе производства. Мы сами создаем свои общественные и экономические институты, но в то же время горячо и совершенно сознательно отклоняем всякую ответственность за это и с надеждой или с тревогой ждем, что принесет нам «будущее». В законах, которые правят нами, воплощены наши же собственные действия, но эти законы стали выше нас, и мы — их рабы. Гигантское государство, сложная экономическая система больше не подвластны людям. Они не знают удержу, и их руководители подобны всаднику на лошади, закусившей удила: он горд тем, что усидел в седле, но бессилен направить ее бег. Каковы же взаимоотношения современного человека с его собратьями? Это отношения двух абстракций, двух живых машин, использующих друг друга. Работодатель использует тех, кого нанимает на работу, торговец использует покупателей. В наши дни в человеческих отношениях редко сыщешь любовь или ненависть. Пожалуй, в них преобладает чисто внешнее дружелюбие и еще более внешняя порядочность, но под этой видимостью скрывается отчужденность и равнодушие. И немало тут и скрытого недоверия. Такое отчуждение человека от человека приводит к потере всеобщих и социальных связей, которые существовали в средние века и во все другие докапиталистические общественные формации. А как же человек относится к самому себе? Он ощущает себя товаром, который надо повыгоднее продать на рынке. И вовсе не ощущает, что он активный деятель, носитель человеческих сил и способностей. Он отчужден от этих своих способностей. Цель его — продать себя подороже. Отчужденная личность, предназначенная для продажи, неизбежно теряет в значительной мере чувство собственного достоинства, свойственного людям даже на самой ранней ступени исторического развития. Он неизбежно теряет ощущение собственного «я», всякое представление о себе как о существе единственном и неповторимом. Вещи не имеют своего «я», и человек, ставший вещью, также не может его иметь. Нельзя полностью постичь природу отчуждения, если не учитывать одну особенность современной жизни — ее все усиливающуюся обесцвеченность, подавление интереса к важнейшим сторонам человеческого существования. Речь идет о проблемах общечеловеческих. Человек должен добывать хлеб насущный. Но только в том случае может он утвердить себя, если не оторвется от основ своего существования, если не утратит способности радоваться любви и дружбе, сознавать свое трагическое одиночество и кратковременность бытия. Если же он погряз в повседневности, если он видит только то, что создано им самим, только искусственную оболочку обыденного мира, он утратит связь с самим собой и со всем окружающим, перестанет понимать себя и мир. Во все времена существовало это противоречие между обыденностью и стремлением вновь вернуться к подлинным основам человеческого бытия. И одной из задач искусства и религии всегда было помочь людям утолить эту жажду, хотя и сама религия в конце концов стала новой формой той же обыденности. Даже первобытный человек не довольствовался чисто практическим назначением своих орудий и оружия, он старался украсить их, вывести за пределы просто полезного. А каково было назначение античной трагедии? Здесь в художественной, драматической форме представлены важнейшие проблемы человеческого существования; и зритель (впрочем, он не был зрителем в нашем, современном смысле слова, то есть потребителем) приобщался к действию, переносился из сферы повседневного в область общечеловеческого, ощущал свою человеческую сущность, соприкасался с основой основ своего бытия. И говорим ли мы о греческой трагедии, о средневековом религиозном действе или об индийском танце, идет ли речь об обрядах индуистской, иудейской или христианской религии — мы всегда имеем дело с различными формами драматизации главнейших сторон человеческого бытия, с воплощением в образах тех самых извечных вопросов, которые осмысляет философия или теология. Что же сохранилось в современной культуре от этой драматизации человеческого бытия? Да почти ничего. Человек почти не выходит за пределы мира сработанных им вещей и выдуманных понятий; он почти всегда остается в рамках обыденности. Единственное, что по значению своему приближается сейчас к религиозному обряду,— это участие зрителя в спортивных состязаниях; здесь по крайней мере человек сталкивается с одной из основ бытия: люди борются — и он радуется заодно с победителем или переживает горечь поражения вместе с побежденным. Но как примитивно и ограниченно человеческое существование, если все богатство и многообразие страстей сведено к азарту болельщика. Если в большом городе случается пожар или автомобильная катастрофа, вокруг собирается толпа. Миллионы людей что ни день зачитываются хроникой преступлений и убийств и детективными романами. С благоговейным трепетом смотрят они фильмы, в которых главенствуют две неизменные темы — преступление и страсть. Это увлечение и интерес — не просто признак дурного вкуса, не просто погоня за сенсацией, но глубокая потребность в драматизации важнейших явлений бытия — жизни и смерти, преступления и наказания, борьбы человека с природой. Но греческая трагедия решала эти вопросы на высочайшем художественном и философском уровне, наша же современная «драма» и «ритуал» слишком грубы и нимало не очищают душу. Все это увлечение спортивными состязаниями, преступлениями и любовными страстями свидетельствует о том, что человек рвется за пределы обыденности, но то, какими способами он удовлетворяет эту свою внутреннюю потребность, свидетельствует о безмерном убожестве всех наших поисков и решений.

Читайте также

 53.6K
Искусство

Чем дольше вы смотрите на эту картинку, тем она становится страннее и страшнее

Многие художники включают в свои картины какие-то мелкие детали, чтобы удивить или шокировать зрителя. И надо признать, особенно это удаётся художнику Джеффу Ли Джонсону. Нажмите на картинку, чтобы разглядеть все пугающие и сумасшедшие вещи. При первом взгляде на рисунок под названием «Синяя тарелка» кажется, что это обычная закусочная в стиле пятидесятых годов. Но стоит только приглядеться, как сразу становится понятно, что на картине происходит что-то очень и очень необычное. А сколько зловещих деталей сможете заметить вы?

 34.9K
Психология

Любовь и голод

Если в любовные отношения вступает человек, которому досталось мало родительской любви, то это всегда чревато страданиями. Любовь — это всегда, в каком-то смысле, отражение первых объектных отношений. На этой арене разворачивается все, что когда-то происходило между ребенком, ныне половозрелым, и его первыми объектами любви: мамой и папой. И если чего-то важного и существенного в процессе взросления ребенок не получил, то этот голод он будет пытаться восполнить в своих отношениях с партнером. А что такое голодный человек? Как ведет себя человек, когда сильно голоден? Будет ли он есть неподходящую, или даже, непригодную пищу, испорченную пищу? Почему бы и нет, смотря насколько голоден… А если он ничего слаще и не пробовал? Тем более. И вот, если очень голодный ребенок вдруг чует в потенциальном партнере то, чего ему так не хватало от «идеального родителя» — считайте, что он обречен. Внезапно этот прекрасный человек становится чрезвычайно нужным, жизненно необходимым, вожделенным. Так возникает зависимость. Тот, с кем так хорошо, а без него так плохо, кто заполняет пустоту - становится объектом «слепой любви». Ощущение пьянящего счастья, потерянного рая рядом с возлюбленным переживается настолько сильно, что все остальное уходит в глубокий фон. Тяжко влюбленный человек не замечает несовпадений, несоответствий, неудобств, склонен игнорировать тот факт, что его потребности в этом контакте не удовлетворяются. Голод притупляет чувствительность: «любимого» готовы скушать с потрохами. Даже реакция на отвержение, пренебрежение с его стороны, как будто затирается, сглаживается — все застит жажда. Ужас сепарации побеждает отвращение. Чуть позже проступает чувство неудовлетворенности, начинает расти, но даже несмотря на это, по-прежнему страшно взглянуть на вещи трезво. Глубоко зависимый человек предпочитает находиться в неком тумане, пребывать в иллюзиях, лишь бы не утратить источник суррогатного питания. «Голодный» смутно понимает, что ним что-то не так, страдает и даже может просить о помощи, но любые попытки со стороны навести ясность, снять розовые очки только вызывают агрессию в ответ. Помощью, в его понимании, может быть только в виде рецепта «как изменить вкус «пищи» — то есть, запросы типа «сделайте с ним что-нибудь», «как сделать так, чтобы он (она)…» — но так, чтобы оставить в покое этот объект и пойти искать другой, как вариант вообще не рассматривается. Я полагаю, что многие узнают себя в этом описании: хотя бы раз в жизни, но почти все переживали «несчастную любовь». Но также, есть и такие, кто несет это знамя сквозь всю жизнь, крайне неразборчиво выбирая себе объекты привязанности. Безусловно, в тяжелых случаях психотерапия необходима, усилия которой будут, направлены, в первую очередь, на восполнение внутренних пустот, пробелов в детско-родительских отношениях. Однако же, и сам человек может и должен помогать себе выйти из привычной модели поведения. Что можно для этого сделать? В первую очередь, поставить правильный «фильтр». То есть, ориентироваться не на то, что привлекает и восхищает, а на то, что по-настоящему питает. Соответственно, и направлять свою либидинальную энергию следует на тех, кто делает для вас что-то хорошее, кто искренне вам предан, а не на тех, кто вас привлекает своими качествами. То есть, первично должно быть отношение к самому себе, а не к другому. Необходимо постоянно спрашивать себя: хорошо ли мне, комфортно ли, уютно ли мне в этом месте, с этим человеком, что он мне дает и чем я готов за это благодарить. Во-вторых, замедлиться. Голодный человек ест очень жадно, и потому не в состоянии проконтролировать количество и качество поглощаемого. Если же каждый «кусочек» смаковать, тщательно принюхиваться и присматриваться — то и риска меньше, и удовольствия больше. Ну и еще, пожалуй, не следует бояться голода. Сейчас чего-то нет — не беда, значит будет попозже. Не нужно хватать первое, что попадется, не суетитесь - все произойдет своевременно! И это вопрос не веры в судьбу, а веры в себя. Поле богато бесчисленным количеством вариантов, они окружают нас постоянно. Но встреча с потребностью, происходит тогда, когда человек к этому готов. Важно позволить себе это иметь. Держите фокус на себе, своих желаниях и потребностях, и тогда, рано или поздно, вы обнаружите, что вы уже давно там, где когда-то мечтали, и с тем, кого на самом деле хотели видеть рядом! Автор: Татьяна Мартыненко

 26.8K
Психология

Как отучиться сравнивать себя с другими людьми

Мы постоянно сравниваем себя с теми, кто нас окружает, и делаем выводы: либо мы хотим делать то, что делают они, либо осуждаем их и чувствуем своё превосходство. Но чувство превосходства — это не счастье, и оно никоим образом не ведёт к этому. В то же время сравнение уже настолько вросло в наш образ мыслей, что просто так избавиться от него не получится. Придётся отслеживать порывы сравнить себя с другим человеком и останавливать себя. Читайте о причинах серьёзно подумать об этом и двух полезных привычках, которые помогут остановить вечное сравнение. Прежде чем рассказать о новых привычках, которые неплохо было бы завести, нужно понять, ради чего их заводить. Вот несколько примеров, как люди портят себе настроение, сравнивая — осознанно или нет — себя и других людей. Часто даже незнакомых. Профили в социальных сетях Люди выкладывают в социальные сети фотографии самых удачных и счастливых моментов своей жизни. Вы не увидите там фоток с подписью «Мы страшно ссоримся, и я разбиваю свой iPhone», «Я в депрессии» или «Я не прошёл собеседование и решил напиться с горя в ближайшем баре». В общем-то там только хорошие моменты: веселье на пляже, шикарный ужин, занятия йогой, пробежка или время после пробежки, вечеринка и т. д. Создаётся впечатление, что у человека очень насыщенная и яркая жизнь. Если вы часто зависаете в соцсетях, просматривая все весёлые моменты из жизни друзей и знакомых, у вас может случиться неконтролируемое падение самооценки. Почему я не хожу по ресторанам, где подают такую красивую еду? Почему я не путешествую, не занимаюсь спортом, и у меня не такое красивое тело? Вы сравниваете моменты своей жизни с чьими-то другими, но зачем? Разве они должны быть лучше? Разве счастье зависит от того, лучше или хуже будут смотреться моменты вашей жизни? Нет, счастье зависит от принятия настоящего момента, а не от желания делать то, что делает другой человек. По сути, для счастья нам не нужно быть лучше кого-то — нужно принимать то, где мы находимся, чем занимаемся и кем являемся. Сравнение не добавляет нам счастья, наоборот, оно заставляет нас завидовать, злиться на себя и мечтать о том, в чём мы не нуждаемся. Осуждение или понимание Люди обожают судить других в той или иной степени. Люди, занимающиеся спортом и не имеющие лишнего веса, с осуждением смотрят на полных людей, которые едят в «Макдоналдсе» и не могут без лифта подняться на третий этаж. Люди со стабильным заработком осуждают тех, кому периодически приходится занимать деньги. Особенно сильно за дурные привычки осуждают те люди, которые сами от них страдали, но бросили. Бывшие курильщики, те, кто злоупотреблял алкоголем или вредной едой. Они способны до бесконечности осуждать тех, кто до сих пор этого не сделал: «Почему они такие слабохарактерные?», «У них никакого самоконтроля!», «Они позволяют своим дурным привычкам управлять собой!». И вместе с этим праведным возмущением приходит ощущение превосходства над другими людьми. Но это, как уже говорилось раньше, совсем не приводит к счастью. Осуждение приводит к тому, что вам становится неприятен этот человек, вы исходите негативными чувствами по отношению к нему, испытываете разочарование и даже отвращение. Мы хотели бы, чтобы другие люди были похожи на нас, чтобы сделали что-то для улучшения своей жизни. Люди вообще склонны представлять себя на месте других людей, поэтому мы всегда думаем, что знаем, как будет лучше для другого человека. На самом деле это очень самонадеянно. Даже если вы общаетесь с близким родственником, вы можете и не догадываться, что ему нужно на самом деле, не говоря уже о просто знакомых людях. Когда вы осуждаете людей, вы не принимаете их такими, какие они есть, не принимаете жизнь такой, какая она есть, и испытываете разочарование от того, что она не такая. Почему бы вместо этого не попытаться понять другого человека? Я уверена, что человек при желании может понять абсолютно всех. И когда вы поймёте другого человека, неприязнь исчезнет, и вы примете ещё одну часть этой жизни. Развиваем две привычки Вы хороший человек, все остальные — тоже. Только сравнение заставляет нас думать по-другому. И вы можете заменить его на две отличные привычки: 1. Принимайте себя таким, какой вы есть. Вместо того чтобы смотреть на жизнь других людей, сосредоточьтесь на тех хороших моментах, которые происходят в вашей жизни. Как только вы замечаете, что начинаете сравнивать себя и других людей, останавливайтесь. Вместо этого посмотрите на свою жизнь, на всё прекрасное, что есть в ней. 2. Старайтесь понять, а не осудить. Когда вы замечаете, что разочарованы кем-то, перестаньте судить. Вместо этого попытайтесь понять человека. Может быть, у него тяжёлый период в жизни, он расстроен, подавлен или зол. Может быть, человек потерял надежду и у него в жизни действительно были обстоятельства для этого. Когда вы понимаете человека, осуждение отступает.

 25.9K
Наука

Про нестандартное мышление

Однажды к Эрнеcту Резерфорду, президенту Королевской академии, обратился коллега за помощью. Он собирался поставить самую низкую оценку по физике одному из своих студентов, в то время как тот утверждал, что заслуживает высшего балла. Оба — преподаватель и студент — согласились положиться на суждение третьего лица, незаинтересованного арбитра. Выбор пал на Резерфорда. Экзаменационный вопрос гласил: «Объясните, каким образом можно измерить высоту здания с помощью барометра?». Ответ студента был таким: «Нужно подняться с барометром на крышу здания, спустить барометр вниз на длинной верёвке, а затем втянуть его обратно и измерить длину верёвки, которая и покажет точную высоту здания». Случай был и впрямь сложный, так как ответ был абсолютно полным и верным! С другой стороны, экзамен был по физике, а ответ имел мало общего с применением знаний в этой области. Резерфорд предложил студенту попытаться ответить ещё раз. Дав ему шесть минут на подготовку, он предупредил его, что ответ должен демонстрировать знание физических законов. По истечении пяти минут студент так и не написал ничего в экзаменационном листе. Резерфорд спросил его, сдаётся ли он, но тот заявил, что у него есть несколько решений проблемы, и он просто выбирает лучшее. Заинтересовавшись, Резерфорд попросил молодого человека приступить к ответу, не дожидаясь истечения отведённого срока. Новый ответ на вопрос гласил: «Поднимитесь с барометром на крышу и бросьте его вниз, замеряя время падения. Затем, используя формулу, вычислите высоту здания». Тут Резерфорд спросил своего коллегу преподавателя, доволен ли он этим ответом. Тот, наконец, сдался, признав ответ удовлетворительным. Однако студент упоминал, что знает несколько ответов, и его попросили открыть их. — Есть несколько способов измерить высоту здания с помощью барометра, — начал студент. — Например, можно выйти на улицу в солнечный день и измерить высоту барометра и его тени, а также измерить длину тени здания. Затем, решив несложную пропорцию, определить высоту самого здания. — Неплохо, — сказал Резерфорд. — Есть и другие способы? — Да. Есть очень простой способ, который, уверен, вам понравится. Вы берёте барометр в руки и поднимаетесь по лестнице, прикладывая барометр к стене и делая отметки. Сосчитав количество этих отметок и умножив его на размер барометра, вы получите высоту здания. Вполне очевидный метод. — Если вы хотите более сложный способ, — продолжал он, — то привяжите к барометру шнурок и, раскачивая его, как маятник, определите величину гравитации у основания здания и на его крыше. Из разницы между этими величинами, в принципе, можно вычислить высоту здания. В этом же случае, привязав к барометру шнурок, вы можете подняться с вашим маятником на крышу и, раскачивая его, вычислить высоту здания по периоду прецессии. — Наконец, — заключил он, — среди множества прочих способов решения данной проблемы лучшим, пожалуй, является такой: возьмите барометр с собой, найдите управляющего и скажите ему: «Господин управляющий, у меня есть замечательный барометр. Он ваш, если вы скажете мне высоту этого здания». Тут Резерфорд спросил студента, неужели он действительно не знал общепринятого решения этой задачи. Он признался, что знал, но сказал при этом, что сыт по горло школой и колледжем, где учителя навязывают ученикам свой способ мышления, который не всегда приемлет не стандартных решений. Студент этот был Нильс Бор (1885–1962), датский физик, лауреат Нобелевской премии 1922 г.

 21.5K
Жизнь

6 железных правил английской вежливости

Антрополог Кейт Фосс — истинная англичанка. В книге «Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения» она описала английское общество изнутри. 1. Правило извинений Кейт провела забавный эксперимент: она как бы нечаянно сталкивалась с прохожими, чтобы проверить, извинятся ли они. В большинстве случаев она слышала извинения. Англичане при любом нечаянном контакте говорят «извините», даже если не они были виновниками столкновения. Это не значит, что они винят себя в ситуации. Их извинения — рефлекс, воспитанный в детстве. Британцы просят прощения за любое нарушение чужого покоя: «Извините, это место свободно?», «Простите, но вы, кажется, сели на мой плащ». И заслужили репутацию самой вежливой нации в мире. 2. Правило соблюдения очереди Любая английская очередь куда-либо — это ровный ряд соблюдающих дистанцию людей. Если вдруг кто-то пытается пролезть без очереди, англичане не делают ему замечения, а только многозначительно приподнимают брови или пожимают плечами. «Не устраивать сцен» — одно из железных английских правил. Человек и так унизил себя: да, он сэкономил несколько минут, но не потерял ли при этом чувство собственного достоинства? 3. Правило несерьезности Англичане относятся к себе и своим успехам с легкой иронией. Их дипломы, как правило, висят где-нибудь на стене в туалете, а их самих с детства учат «не быть слишком серьезными» по отношению к себе. Человек с большим самомнением, обожающий рассказывать о собственных достижениях, рискует подвергнуться насмешкам. Британцы не станут утомлять собеседника своей персоной. Вместо того чтобы пытаться заинтересовать его перечислением своих достоинств, они подождут, когда тот сам проявит к ним искренний интерес. 4. Правило скромности Англичане не менее амбициозны, чем другие нации, но считают, что хвастаться и важничать — постыдно. Демонстрировать свой статус не принято: ни одежда, ни марка машины не должны показывать, что вы в чем-то превосходите других. 5. Правило знакомства Англичане свято соблюдают право на личную жизнь. «Мы не суем нос в чужие дела», — гордо говорят они о себе. Не стоит задавать англичанину вопросов о его работе, семейном положении и количестве детей, если он первый не заговорит об этом: это бестактность, как и разговоры о деньгах и уровне зарплаты. 6. Правило разговора о погоде О чем же тогда говорить? Англичане в совершенстве освоили искусство small talk — коротких бесед на нейтральные темы. И эти разговоры — не какая-нибудь формальная ерунда, а общепринятая форма демонстрации доброжелательности. Не обязательно мрачно молчать, если едешь в лифте с соседом. Почему бы, например, не перекинуться парой слов о погоде? Несмотря на то что англичане скромны, своих собеседников они осыпают комплиментами направо и налево. Для них это вовсе не лесть, а простая вежливость. Истинная английская вежливость.

 20.5K
Искусство

30 невероятно актуальных цитат Салтыкова-Щедрина

Меткие и неустаревающие цитаты Салтыкова-Щедрина, писателя, который видел будущее… Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину в русской литературе отведено особое место, потому что ни один писатель в своих произведениях не критикует, не высмеивает и не обличает действительность так метко и беспощадно. Несмотря на то, что писал он почти два века назад, его сюжеты очень похожи на то, что происходит в России сейчас. Герои настолько точно характеризуют современный мир, что кажется, писатель просто заглянул в будущее и написал о нас. 1. Если я усну и проснусь через сто лет, и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют… 2. Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать. 3. Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства. 4. Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать? 5. Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления. 6. Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду. 7. Если на Святой Руси человек начнет удивляться, то он остолбенеет в удивлении, и так до смерти столбом и простоит. 8. Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения. 9. Ну, у нас, брат, не так. У нас бы не только яблоки съели, а и ветки-то бы все обломали! У нас, намеднись, дядя Софрон мимо кружки с керосином шел — и тот весь выпил! 10. У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте! 11. Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена — переходные. 12. — Mon cher, — говаривал Крутицын, — разделите сегодня все поровну, а завтра неравенство все-таки вступит в свои права. 13. Увы! Не прошло еще четверти часа, а уже мне показалось, что теперь самое настоящее время пить водку. 14. — Нынче, маменька, и без мужа - все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались — и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется. 15. Для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд. 16. …Крупными буквами печатались слова совершенно несущественные, а все существенное изображалось самым мелким шрифтом. 17. Всякому безобразию своё приличие. 18. …Цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности. 19. — Барышня спрашивают, для большого или малого декольте им шею мыть? 20. Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития. 21. Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы, а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит им одним. 22. — Кредит, — толковал он Коле Персианову, — это когда у тебя нет денег… понимаешь? Нет денег, и вдруг — клац! — они есть! — Однако, mon cher, если потребуют уплаты? — картавил Коля. — Чудак! Ты даже такой простой вещи не понимаешь! Надобно платить — ну, и опять кредит! Еще платить — еще кредит! Нынче все государства так живут! 23. Глупым, в грубом значении этого слова, Струнникова назвать было нельзя, но и умен он был лишь настолько, чтобы, как говорится, сальных свечей не есть и стеклом не утираться. 24. В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков. 25. Один принимает у себя другого и думает: «С каким бы я наслаждением вышвырнул тебя, курицына сына, за окно, кабы…», а другой сидит и тоже думает: «С каким бы я наслаждением плюнул тебе, гнусному пыжику, в лицо, кабы…» Представьте себе, что этого «кабы» не существует — какой обмен мыслей вдруг произошел бы между собеседниками! 26. Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пискари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пискари. 27. В словах «ни в чем не замечен» уже заключается целая репутация, которая никак не позволит человеку бесследно погрузиться в пучину абсолютной безвестности. 28. Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство». 29. Страшно, когда человек говорит, и не знаешь, зачем он говорит, что говорит и кончит ли когда-нибудь. 30. Талант сам по себе бесцветен и приобретает окраску только в применении.

 20.2K
Интересности

Обратная реальность

В Японии цвет траура — белый, в Болгарии кивок головой значит «нет». Мы собрали примеры тотального несовпадения карт реальности. Карта реальности — термин из психологии — это уникальное представление о мире каждого человека, построенное из его индивидуальных восприятий и индивидуального опыта. Это определенная модель мира, построенная в мозге каждого человека. Из окружающей нас реальности мы узнаем, что это стул, на нем сидят, в неделе семь дней, а обручальное кольцо носят на безымянном пальце правой руки. Однако, карты реальности разных людей и народов не совпадают в силу множества культурных, исторических и социальных различий. Лево- и правостороннее движение транспорта в разных странах, разные значения одних и тех же жестов и цветов, особенности географических обозначений и так далее. Например: • Индейцы племени юки считали не пальцами (пятерками), а промежутками между пальцами (четверками). • На расчерченной на клетки доске для игры в го камни ставят не в середине клетки, а в «перекрестии» линий. • В Центральной Америке на небе выделяли не созвездия на млечном пути, а черные промежутки меж облаками света — но тоже называли их по именам животных. Получался черный Зодиак — вполне дополнительный к созвездиям. • Болгарский кивок головой значит «нет». • В Америке считают на пальцах, отгибая их от кулака, а, не загибая их, как мы. А японцы хоть и загибают, но не также как мы, начиная не с мизинца, а с большого пальца. • В отличие от нас, политкорректные афроамериканцы считают зебру черным животным с белыми полосками. • Цвета траура — черный в России и Европе, белый в Японии. • В Японии и англоязычных странах в радуге выделяют не 7, а 6 цветов. • Ад у северных народов холодный, у южных — горячий. • Коренные жители Африки бушмены говорят на вдохе, а не на выдохе, как мы. • В Китае есть врачи, которые считают, что их работа заключается в том, чтобы пациенты были здоровы. Они получают деньги только тогда, когда их клиенты не болеют — это значит, что они хорошо справляются со своей работой. Как только человек заболевает, он перестает платить своему врачу. • В Японии считают, что неправильно давать имена улицам. Улицы — это только пустое пространство между домами. У японцев есть названия кварталов. А дома получают свои номера в том порядке, в котором они были построены. • Привычное для нас «расположение» прошлого и будущего: то, что уже прошло — за спиной, будущее — впереди. Но некоторые амазонские племена воспринимают будущее как нечто, находящееся за спиной (ведь мы еще не знаем, какое оно), а вот прошлое, по их мнению, находится перед лицом: его мы уже видели и знаем, можем представить. • Почтовый адрес в России пишут в такой последовательности: страна, город, улица, дом, квартира, человек. В Европе и Америке - наоборот: человек, квартира, дом, улица, город, страна. • Мы представляем себе смерть как мрачную старуху с косой, а мексиканцы как веселый скелет, который улыбается и бренчит костями. • Карты мира, напечатанные в южном полушарии, например в Австралии, для нас будут считаться перевёрнутыми вверх ногами.

 14.8K
Жизнь

Уважение: что это?

Это не страх и благоговение; оно означает способность видеть человека, осознавать его уникальную индивидуальность, желание, чтобы другой человек рос и развивался таким, каков он есть. Уважение предполагает отсутствие эксплуатации. Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы чтоб он был, в качестве средства для моих целей. Ясно, что уважение возможно, только если я сам достиг независимости, если я могу стоять на своих ногах без посторонней помощи, без потребности властвовать над кем-то и использовать кого-то. Уважение существует только на основе свободы. Как говорится в старой французской песне: "Любовь дитя свободы и никогда – господства". Эрих Фромм "Искусство любить"

 12.9K
Жизнь

«Бич нашего века»: уморительная объяснительная!

Когда я работал в полиции, то довелось мне прочитать одну объяснительную. Вот её текст: «14 мая я, Сидоров Иван Валерьевич, вышел с супругой и новорожденным сыном на прогулку. На детской игровой площадке возле моего дома компания из трёх девушек и трёх парней распивала алкогольные напитки. Их чрезвычайно громкий смех и брань потревожили моего маленького сына, он проснулся и расплакался. У меня с женой никак не получалось его утихомирить, потому что вышеупомянутая компания молодых людей бранилась матом и смеялась во весь голос. Я подошёл к ним и вежливо попросил их быть немного потише, так как они мешают моей семье. На эту просьбу девушки из данной компании начали выкрикивать нецензурные слова в адрес жены, а один парень заорал на меня, а потом ударил. Я не хотел впутываться в драку, поэтому попытался разъяснить парню, что он некрасиво себя вёдет, и нечаянно взмахнул правой рукой в его сторону. Но в этот же момент парень внезапно наклонился вперед, желая ударить меня вновь, и стукнулся своим лицом о мою руку. После чего его неожиданно сморил сон, и он прилёг поспать в стоящую рядом песочницу. Такая резкая смена положения тела с вертикальной позиции на горизонтальную вызвала у парня кровотечение из носа. Доктора отмечают, что нестабильное артериальное давление — настоящий бич нашего века, и большинство молодых людей подвержено этой болезни. Друзья этого парня разбежались в разные стороны, чтобы позвать на помощь. На их пронзительные крики в конечном счёте обратили внимание патрульные, которые и забрали меня, Сидорова Ивана Валерьевича, в отделение до выяснения обстоятельств произошедшего.»

Стаканчик

© 2015 — 2024 stakanchik.media

Использование материалов сайта разрешено только с предварительного письменного согласия правообладателей. Права на картинки и тексты принадлежат авторам. Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц младше 16 лет.

Приложение Стаканчик в App Store и Google Play

google playapp store