В небольшом городке штата Массачусетс, Амхерст 10 декабря 1830 года родилась девушка, которая спустя много лет получила звание «Белой затворницы». Почему же? Она была необычной, чудаковатой для столь скучного города, она все время ходила в белом, а последние 20 лет своей жизни и вовсе не покидала свой дом. Вряд ли жители города на тот момент осознавали, что с ними по соседству живет самая великая поэтесса за всю историю США — Эмили Дикинсон. Она родилась в пуританской семье, которая проживала в Массачусетсе начиная с XVII века. Ее отец был юристом, входившим в сенат, и был конгрессменом США. У Эмили были старший брат Остин и младшая сестра Лавиния. Сейчас в доме, где проживала семья, находится мемориальный музей, посвященный поэтессе. Из года в год его посещают тысячи туристов. Девушка обучалась в начальной школе на «Плезант-Стрит». С 1940 года она вместе с сестрой поступила в Академию Амхерста, где провела 7 лет своей жизни. Эмили была слаба здоровьем, поэтому пропустила большую часть обучения. Академия была для нее значимым местом, там она обзавелась друзьями, с которыми общалась всю свою жизнь. Она изучала латынь, литературу, историю, биологию, математику. В 1948 она поступила в женскую семинарию Маунт-Холиок, но уже в мае по неизвестным причинам бросила обучение и вернулась в родительский дом, где и прожила до конца своих дней. Эмили носила исключительно белые платья, редко выходила встречать гостей, а вскоре и вовсе перестала покидать комнату. Ее считали эксцентричной и чудной. Удивительно то, что большинство ее друзей поддерживали с ней связь только по переписке и никогда не встречались лично. Что же стало причиной такой закрытости белой девушки? Для Эмили все несчастья начались с 1944 года, когда ее любимая двоюродная сестра Умерла от тифа. Она писала: «Дом так далек от Дома». Она стала столь меланхоличной и депрессивной, что родители даже отправляли ее на лечение в Бостон, но и это не помогло. Хотя семья и была строгих пуританский традиций, девушка отвернулась от религии, хорошо знала современную литературу. Близкий друг семьи, Бенджамин Франклин Ньютон, познакомил девушку с поэзией. Книги Эмили доставала тайком, с помощью брата, в то время как отец пытался оградить ее от пагубного влияния литературы. Девушка начала пробовать в себя в поэзии. Писала она много и все в стол. Возможно, никто бы так и не узнал о том волшебстве, сотворенном при тусклом освещении свечи в доме на Мэйн-стрит, если бы Эмили в 1862 году не отправила свои работы известному в то время критику и литератору — Томасу Уэнтворту Хиггинсону. Но она не хотела славы, она жаждала совета: «… я хотела бы учиться — можете ли Вы сказать мне — как растут в вышину — или это нечто не передаваемое словами — как Мелодия или Волшебство?.. Когда я допустила ошибку — и Вы не побоитесь указать ее — я буду лишь искренне уважать — Вас». В XIX веке в поэзии придерживались традиций классицизма. Поэтому реакция критика была ожидаема. Стихи были хаотичны и небрежны, тем не менее, Томас Хиггинсон ответил прямо:стихи «живые», но публиковать их пока не стоит. Поэтесса поначалу очень неумело разрушала жесткие каноны — от случая к случаю. Манера письма Эмили поразила литератора и заставила задуматься. Они подружились. Эмили очень необычно описывала себя в письмах к нему: «Я мала, как птичка, мои волосы непослушные, как колючки на каштанах, а мои глаза подобны херасу, который гости оставляют на донышке стакана». Она уважала мнение своего друга и всегда терпеливо выслушивала критика, но не всегда следовала его советам. Точнее, последовала она только одному наставлению: «публиковаться не стоит». Позже Эмили Дикинсон писала, что Томас в 1862 году спас ей жизнь. Но она продолжала писать так, как чувствовала она сама и никак иначе. Эмили Дикинсон добровольно заточила себя в отцовском доме. Тем не менее, общавшиеся с ней удивлялись, сколько у нее живости ума, образованности и знания жизни для девушки, которая почти не покидает дома. Умерла она в том же отцовском доме в 1886 году, в возрасте 55 лет. Предлагаем вам прочитать одно из чудесных стихотворений необычной девушки: Какие-то вещи летят, но они — Птицы — Пчелы — Дни — Не из этой Элегии. Какие-то вещи стоят, но они — Горе — Холмы — Огни — Этому не сродни. Это — покоясь — движется издалека, Как еще сказать — облака? Разгадка легка. Автор: Катарина Акопова