За утренним чаем Ната Корзухина посмотрела внимательно и беспокойно на мужа, провела рукой по его голове и спросила: — Почему ты такой желтый? Корзухин удивился. — Желтый? Почему бы мне быть желтым? — Я не знаю. Только очень желтый. Мне не нравится твой цвет. — Хорошо, — пообещал Корзухин. — Постараюсь, чтобы этого больше не было! Корзухин поднялся и ушел на службу. Через два дня утром жена опять сказала с беспокойством: — Знаешь — ты опять желтый... Даже какой-то синеватый. А виски коричневые. Корзухин испугался. — Что ты говоришь?! О, черт возьми... Вот история... — Тебе, вероятно, нельзя пить. Обратись к доктору. — Все доктора мошенники. — Уж и все! Иногда попадаются и не мошенники. Хочешь, я приглашу своего доктора, у которого я зимой лечилась? Очень хороший. Я напишу ему записку, и он сегодня после обеда заедет. — Неужели я такой... желтый и синий? — Ужас! Ужас! Прямо какой-то зеленый. — Я смотрел нынче в зеркало. Как будто ничего. — Так... — печально сказала жена. — Значит, жена врет, а зеркало не врет? Зеркало, значит, лучше? Почему же ты, в таком случае, не устроишься так, чтобы оно варило тебе по утрам кофе, заказывало обед, целовало тебя и ездило с тобой в театры... — Зови доктора. После обеда приехал доктор. — Здравствуйте, Наталья Павловна. Я получил вашу записку и сейчас осмотрю вашего мужа. Осмотр продолжался недолго. Доктор выстукал Корзухина, осмотрел его язык и убежденно сказал: — Вам нельзя пить! Это для вас смерть. — Что вы говорите? — побледнел мнительный Корзухин. — Что же я тогда буду делать? — Что вы обыкновенно пьете? — Немного водки, шампанское, ликеры... — Вот водки вам и нельзя. И шампанского вам нельзя и ликеров. — Стоит ли жить после этого? — Стоит. Нужно только заниматься больше духовными запросами. — Займусь, — с искаженным страхом лицом пообещал Корзухин. — Ты кашлял во сне. Знаешь ли ты это? — Нет, я спал. — Ты кашлял. Я тебя уверяю — ты кашлял, а не спал. — Почему же я сам этого не заметил? — Очень просто: потому что ты спал. Тебе, вероятно, вредно куренье... Я уже давно косо посматривала на твои ужасные сигары. Сегодня позовем моего доктора — пусть он осмотрит тебя. — Странно... Вчера только в департаменте мне говорили: как вы поздоровели! — Да? Так если тебе говорят в департаменте такие приятные вещи — ты взял бы и поселился там, вместо того, чтобы приходить сюда. Конечно, человек ищет где глубже, а рыба... тоже ищет этого самого... как это говорится; как рыба об лед. Я бьюсь, как рыба об лед, измучилась, беспокоясь о тебе... — Зови доктора. Зови доктора! Приехал доктор и опять осмотрел Корзухина... Ната оказалась права. Доктор, даже не досмотрев голого Корзухина, всплеснул руками и сказал: — Ой-ой! Вам нужно бросить курить... А то выйдет очень неприятная штука. — Что же вы называете неприятной штукой? Доктор поднял палец вверх. — Туда пойдете. — Вы, вероятно, хотите сказать, — со слабой надеждой в голосе прошептал Корзухин, — что куренье сигар расшатает мой бюджет, и мне придется перебраться этажом выше? — Я говорю о смерти, — веско сказал доктор. Корзухин сжал губы в мучительную гримасу, подошел к столу, схватил ящик с сигарами и решительно бросил его в огонь камина. — Молодцом! — сказал доктор. — Зуб нужно вырывать сразу. — И зуб? — пролепетал Корзухин. — И зуб... нужно? — Нет, зуб пока не нужно. Это я так. * * * Через неделю доктор опять был у Корзухиных. — Наталья Павловна телефонировала мне, что вы ночью бредили... — Ей-Богу не бредил. Чего мне бредить? — А вот мы посмотрим. Разденьтесь... Те-те-те... Батенька! Да у вас скверная вещь: я бы за ваши нервы ни копейки не дал. Корзухин и не думал вступать с доктором в какую-нибудь коммерческую сделку, но все же встревожился. — Что же мне делать? Ради Бога... — Поздно ложитесь? — Часа в три, в четыре. Бываю в клубе. — Он, доктор, в карты играет, — пожаловалась Ната. — Что вы говорите?! Это самоубийство! Вы хотите сохранить остатки вашего здоровья? — Хочу! — Клуб к черту. Карты к дьяволу. Сон — в двенадцать часов ночи. Перед сном обтиранье холодной водой. — Хорошо... — скорбно сказал Корзухин. — Оботрусь. * * * ...Доктор долго мял, тискал и выстукивал Корзухина. Он бил Корзухина кулаком по спине и спрашивал: — Больно? — Конечно, больно. — А тут? — Ой! — Нервы, нервы и нервы. Нужно их успокоить. Вы музыку любите? — Не выше оперетки. — Нет, это не подходит. Вам нужно ходить на что-нибудь серьезное, действительно художественное. Гм... Вот что! На днях начинается серия вагнеровских опер. Достаньте абонемент. — Как кстати! — воскликнула, всплеснув руками, Ната. — Мои знакомые, как раз, хотят уступить кому-нибудь абонемент. И мы вдвоем будем ходить... Вагнер — такая прелесть! — Осмотрите меня внимательно, — заискивающе попросил Корзухин. — Может быть, найдете что-нибудь полегче, чем можно было бы заменить Вагнера. Обыкновенную оперу, что ли... Или цирк... — Доктор ударил Корзухина кулаком под ложечку и спросил: — Больно? — Еще как! — Ну, вот видите — лучше Вагнера не придумаешь... Чудак человек... Говорит — цирк. Это все равно, что больному ревматизмом давать пилюли от кашля. Медицина, батенька, такая вещь, что гм... гм! Доктор сделался домашним врачом Корзухина. Однажды он осмотрел его, ощупал и сказал со вздохом: — На этот раз — дело серьезное. — Говорите — не мучайте меня — что такое? — скривился Корзухин. — Мотор! — Неужели есть такая болезнь? Вероятно, психо-мотор? — Нет, просто мотор. Вам нельзя пользоваться извозчиком — никаких сотрясений! Слышите? Грудо-брюшная преграда не в порядке. Нужен мотор! — Послушайте! — сказал Корзухин. — Вы доктор? Так. Вы осматриваете пациента?.. Так, прекрасно. Он, предположим, болен. Хорошо. Вы садитесь и пишите ему рецепт. Существует правило, по которому с рецептом ходят в аптеку. Но я никогда не слышал, чтобы с рецептом бежали в автомобильный гараж!! — Вы забываете о физическом методе лечения, — сухо сказал доктор. — Это что за музыка? — Механотерапия. — Странно... — обиженно улыбнулся Корзухин. — У меня, может быть, и всей-то грудо-брюшной преграды на дешевенький велосипед наберется, а вы — целый автомобиль прописываете. Доктор нахмурился. — Я не гомеопат. Не нравится — можете обратиться к гомеопату. Он вам может даже швейную машину прописать. Пожалуйста! И ушел, гулко хлопнув дверью в передней. — Можно подержанный, — робко сказала жена. * * * Это было однажды осенью... Корзухин лег после обеда спать, но ему не спалось: грезились разные болезни, эпидемии и несчастья. Он встал, оделся и, печальный, расстроенный, побрел к жене. В дверях ее комнаты, перед портьерой, приостановился, услышав голоса. Прищурился... Потом опустился на стул у окна и стал слушать. Разговаривали двое: — Вы должны, доктор, это сделать! — Ни за что! Вы сами не знаете, чего просите... Нужно же знать меру. — Я и знаю меру. Но мне необходимо иметь зеленую гостиную! Слышите? Вы должны это устроить. Наша старая красная опротивела мне до тошноты. — Вы говорите вздор. Как я это сделаю?! — Ваше дело. На то вы доктор. — Это скорей дело обойщика. — Придумайте что-нибудь! Скажите, что красный цвет ему вреден, а что зеленый там что-нибудь такое... увеличивает кровообращение, что ли. Или расширяет сосуды. — Вздор! Зачем ему расширение сосудов? — Скажите просто, что ему вредна красная гостиная. — Да он ведь там никогда и не бывает. — А вы найдите такую болезнь, чтобы ему нужно было сидеть в гостиной, намекните на кубический объем воздуха, а потом скажите, что такой красный цвет в гостиной ему вреден. — Наталья Павловна... Это черт знает что! Он уже на автомобиле чуть не поймал меня. Если он догадается — подумайте, что будет... Я понимаю мои первые опыты — они хоть что-нибудь имели под собою... Хоть какую-нибудь почву... Конечно, куренье вредно, напитки вредны, картежная игра вредна... Но Вагнер-это безобразие, автомобиль — это наглость. У вас нет ни такта, ни логики. — Ну, хорошо. Устройте мне последнее — красную гостиную — и ладно. Больше ни о чем не попрошу. — Даете слово? — Даю! Честное слово!! — Ну, в последний раз. Господи благослови. * * * Доктор и Ната отправились в спальню на поиски Корзухина, но Корзухина там не нашли. Отыскали его в красной гостиной. Он сидел на красном диване, тянул из горлышка бутылки коньяк и курил чудовищную сигару. — А, доктор! — сказал он, подмигнув. — Здравствуйте! Не находите ли вы, что красный цвет гостиной мебели дурно влияет на меня? Кубический объем, как говорится, не тот. Хе-хе... Продается хороший автомобиль, дети мои! Срочно нужны деньги за выездом в клуб, и если я, черт побери, не заложу сегодня хорошего банчишки — потащите меня опять на Вагнера. Ха-ха! Дорогой врач! Ломаются нынче все преграды, в том числе и ваша грудо-брюшная, если вы не покинете немедленно одр тяжело больного Корзухина. Неужели мы никогда с вами, доктор, не увидимся? Ну, что ж делать... Я с этим совершенно примирился. Пошел вон!