Как быстро успокоить себя?

Не редко встречаются люди, которым присуща эмоциональность. В этом ничего плохого нет, если она не зашкаливает и не портит отношение с близкими людьми. Предлагаем попробовать применить несколько полезных советов, которые помогут начать лучше владеть собой. Так что будем учиться сдерживать эмоции. Главное правило: не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. Чтобы не “наломать кучу дров” в момент своего паршивого настроения, попробуйте сделать следующее: 1. Как только вы начинаете испытывать раздражение, вдохните глубоко и при этом с силой напрягите мышцы рук и ног, затем резко выдохните и расслабьтесь. Повторите три раза. 2. Закройте глаза и попробуйте хоть немного посидеть так. Будет прекрасно, если вы не в этот момент не будете пускать к себе в голову плохих мыслей (если они будут приходить, то просто переключайте свое внимание на что-то другое, более позитивное и спокойное). 3. Подойдите в момент гнева к зеркалу и посмотрите на свое лицо и скорее всего у вас быстро отпадет охота злиться. Уравновешенные люди не хлопают дверьми, не бьют посуду. Они выслушают до конца и не станут перебивать. И дело не в том, что им нечего сказать, просто они знают, что на горячую голову никаких решений принимать не стоит, можно много глупостей сделать.

Собака, которая была приговорена к пожизненному заключению

Он был известен как пенсильванский убийца кошек и был приговорен к пожизненному заключению в тюрьме штата Восточная за ужасное убийство кошки губернатора штата Пенсильвания. По данным историй газет того времени, черный лабрадор по кличке Пеп напал и убил кошку, принадлежащую жене тогдашнего губернатора Пенсильвании Гиффорду Пинчоту. И абсолютно не страдая от каких-либо угрызений совести за свое презренное преступление, Пеп получил пожизненный срок без возможности условно-досрочного освобождения. Но его подставили, и Пеп был на самом деле совершенно невиновен. Его единственное фактическое преступление состояло лишь в том, что он разодрал подушку с дивана на крыльце дома губернатора. Убийство же кошки было сплошной фикцией, как писали газетные репортеры. Сын губернатора Пинчота позднее вспоминал, как его отца просто забрасывали тысячами писем с просьбами об освобождении Пепа, после того, как в газетах появилось фото собаки с номером заключенного на груди. Конечно, в действительности все обстояло гораздо менее захватывающе. Пеп изначально был подарком губернатора Пенсильвании от племянника его жены Корнелии Брайс Пинчот. Один из ее родственников занимался разведением лабрадоров. Он стал любимцем домашнего хозяйства в начале первого срока Пинчота на посту губернатора, который длился с 1923 по 1927 год. Но в начале 1924 года он разорвал подушку с дивана на крыльце. Пинчот решил, что непослушная собака должна пройти курс в пенитенциарном учреждении в Мэне. Пеп был отправлен в тюрьму, но не в качестве заключенного. Во время визита в штат Мэн, губернатор Пинчот видел, как собак используют в качестве терапии, чтобы помочь заключенным реабилитироваться, и подумал, что Пеп может быть идеальным кандидатом. В действительности Пеп был отправлен в тюрьму в качестве домашнего животного для заключенных. В 1929 году, когда новая тюрьма в Грейтерфорде была построена в 90 км от старой, то Пепа перевели туда. В итоге он умер от естественных причин и был похоронен на территории тюрьмы.

Кем раньше были знаменитости?

Знаменитости до того, как добились успеха, заработали миллиарды долларов и обзавелись великолепными прическами, были такими же смертными, как и мы с вами. Дженнифер Энистон была официанткой до того, как получила роль в «Друзьях». Мадлен Олбрайт продавала бюстгальтеры. Фейт Хилл была секретарем в звукозаписывающей компании. Синди Лаупер «просто хотела развлекаться» и мыла собачьи конуры. Мадонна продавала пончики на Таймс-сквер. Эллен ДеДженерез извлекала устриц из раковин и красила дома. Джулия Робертс работала в кафе-мороженом. Вупи Голдберг была гримером в бюро ритуальных услуг, каменщиком и банковским служащим. Грета Гарбо была помощницей в парикмахерской. Мерилин Монро была инспектором авиазавода. Поэтому, не важно кто вы сейчас, а важно кем хотите статьи. Идите к своей цели и никогда не сдавайтесь.

Притча про вспыльчивость

Жил-был один очень вспыльчивый и несдержанный молодой человек. И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда он не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в столб забора. В первый день в столбе было несколько десятков гвоздей. На другой неделе он научился сдерживать свой гнев, и с каждым днём число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что легче контролировать свой темперамент, чем вбивать гвозди. Наконец пришёл день, когда он ни разу не потерял самообладания. Он рассказал об этом своему отцу и тот сказал, что на сей раз каждый день, когда сыну удастся сдержаться, он может вытащить из столба по одному гвоздю. Шло время, и пришёл день, когда он мог сообщить отцу о том, что в столбе не осталось ни одного гвоздя. Тогда отец взял сына за руку и подвёл к забору: — Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него остаётся такой же шрам, как и эти дыры. И неважно, сколько раз после этого ты извинишься — шрам останется.

Зона комфорта

Во многих журналах, книгах, советах психологов можно услышать словосочетание «зона комфорта», которое, во-первых, не всем понятно, а во-вторых, почему по совету тех же психологов нужно ее расширять либо вовсе выходить за ее пределы? Давайте разберемся в этих вопросах. Зона комфорта — это та сфера, состояние души, в котором мы чувствуем себя спокойно, расслабленно, ощущаем психологический комфорт. С определением вроде бы все понятно, теперь второй вопрос — зачем же нужно ее расширять или покидать, если человеку в ней очень даже хорошо? А расширять ее нужно затем, чтобы не оказаться в какой-то момент времени в состоянии застоя, регрессии. Находясь в зоне комфорта, человек перестает развиваться, у него нет мотивации для совершения каких-либо действий, ведь он и так чувствует себя превосходно, однако это ощущение весьма опасно. Расширяя зону комфорта или покидая ее пределы, человек развивается внутренне, получает какие-то новые знания, избавляется от страхов и неуверенности в чем-либо, да просто живет полноценной жизнью интересной и самодостаточной личности. Как же расширить свою зону комфорта? Есть несколько советов: — позволить себе совершать поступки, не отвечающие нормам, установленным в обществе, или считающиеся необычными, однако не несущими вреда для самого человека и окружающих. К примеру, в нашем обществе считается странным, если взрослый человек одет как ребенок и ведет себя соответственно. Можно даже провести такой эксперимент с собой, чтобы убрать какие-то установки, мешающие жить так, как хочется, и сразу почувствуется невероятная легкость и облегчение. — потихоньку изменять привычные вещи и ритуалы. К примеру, если вы привыкли добираться на работу на метро, можно изменить это, воспользовавшись маршруткой или автобусом/троллейбусом или вообще пойти пешком. Вы сами почувствуете, как что-то в вас меняется из-за такой, казалось бы, мелочи. — делать наоборот. Если вы привыкли все делать размеренно, то можно проверить себя, сделав что-то спонтанно. Если вы предпочитаете деловой стиль в одежде, то можно изменить его, к примеру, на стиль casual. — в какие-то моменты отказаться от планирования своих дел. Совершить незапланированную поездку, поход в кино или театр, обзвонить немедленно всех друзей и устроить вечеринку — подобное очень расслабляет, придает тонус, а также желание повторить, что совсем неплохо. Оставаться в состоянии застоя не очень хорошо и скучно. Не бойтесь расширять свою зону комфорта, выходить за какие-то грани, и вы поймете, как это на самом деле приятно и совсем не страшно.

Паралич перфекциониста

Одна из моих любимых шуток: "Чтобы слова не расходились с делом - нужно молчать и ничего не делать". И я всегда считала её скорее поддерживающей наше право на ошибку. Но недавно меня осенило - а ведь это прекрасная формула для описания так называемого "паралича перфекциониста". Что это такое? Это состояние, при котором человек не начинает что-то делать потому, что не видит возможности выполнить дело идеально. "Паралич перфекциониста" идет рука об руку с модным ныне понятием "прокрастинация". Гораздо проще и спокойнее выполнять привычные действия с привычным результатом, чем начать делать что-то, что в воображении закончится "провалом", особенно если привычные действия на время помогают снизить тревогу. Почему "провал" в кавычках? Потому что "идеальный результат" это миф, такой же как, к примеру, "идеальный газ". И "провал" в данном случае это отклонение от недостижимого идеала. Но смысл в том, что в умелых руках перфекциониста невозможность достижения недостижимого становится орудием самобичевания. И в тот момент, когда человек встречается с необходимостью что-то сделать, его импульс останавливается тревогой и страхом не достичь того, что должно бы получиться в его картине мира. И тогда человек пытается себя заставить, как-то убедить или найти подходящую мотивацию, Но увеличение прикладываемых усилий влечет за собой увеличение сопротивления. И как следствие - усиление тревоги, а порой и соматические проявления, вроде панических атак. В самом стремлении к идеалу нет ничего плохого, проблемы начинаются в тот момент, когда "идеальное" превращается в "единственно возможное". Что делать? Давая совет перфекционистам невольно попадаешь в ситуацию, в которой любые рекомендации могут стать ещё одним орудием для самонаказания и новым элементом для контроля. Ведь "идеальные перфекционисты беспрекословно следуют советам психологов по избавлению от перфекционизма". Так что следование рекомендациям скорее будет поддерживать всю схему. Все эти извечные "расслабься" и "забей" тоже не очень работают. Поэтому я предлагаю начать разбираться с истоками - как получилось, что идеальность стала такой значимой? И даже так - откуда появилась невозможность неидеальности? Что такого произойдет, если работа всё же будет сделана, но не на пять с плюсом? И кто тот судья, который выносит приговор? Изучайте себя. "Перфекционизм" - это способ достигать чего-то в Вашей жизни. Способ, который когда-то чему-то помогал. Например, Вы были хороши для родителей только с пятерками в дневнике и с первым разрядом по шахматам. И для Вас идеальность в родительских глазах была единственным способом получить любовь и одобрение. Шахматы уже в далеком прошлом (или Вы уже мастер спорта), а способ остался где-то на дне сознания и Вы по инерции продолжаете им пользоваться. Но так ли это актуально до сих пор? И так ли реальны все те страхи, которые лежат под этим? И есть ли в Вашем арсенале другие способы быть любимым и одобренным? А если нет - хотите ли Вы им научиться? Работа с психологом может Вам помочь найти опору и обрести новый опыт. Ведь как говорил котенок по имени Гав - вместе бояться не так страшно. Стригункова Александра

Есть женщины, которым не повезло...

Есть женщины, которым повезло. Поцелованные небесами, они рождаются привлекательными, и все в них притягивает взгляд – и лицо, и фигура, и жесты. Отцы всегда называли их «своими принцессами». А мамы подавали пример женственными нарядами и милой улыбкой. А есть женщины, которым не повезло. Сложная красота, сложная ситуация в семье. Родители внушали им, что главное – ум. Их мамы всю жизнь сгибались под тяжестью сумок в одном и том же платье. Их отец никогда не говорил им комплименты. Вместо первых свиданий они зарабатывали первые деньги. И выросли – задумчивыми, сложными, без кокетливых ситцевых платьев на тоненьких бретельках. И их очень редко зовут на свидания. И тогда этим девушкам приходится учиться всему самостоятельно. Адский труд – взрастить в себе совершенно новую женщину: легкую, манящую, игривую. Научиться ценить не только свой ум, но и тело. Научиться любоваться собой в зеркале. Научиться улыбаться, когда просто идешь по улице. Научиться слушать любимую музыку и смеяться над мужскими шутками. Сменить все навязанные жизнью привычки. И, несмотря на данные Богом условия, позволить себе – быть красивой. Тамрико Шоли «Внутри женщины»

Время возвращаться

В целом ничего не изменилось, ты все так же просыпаешься по утрам, моешься, завариваешь кофе, лениво морщишься на свой завтрак, только с каждым днем за окном все темнее. И однажды твой будильник прозвонит, ты откроешь глаза и увидишь ночь. А это значит, что в твоем городе осень. Осень похожа на изысканную болезнь: сначала ты любуешься сменой красок, хватаешь руками листопады, но уже начинаешь чувствовать какую-то нездешнюю печаль и проникаешься тихой нежностью к любимым и близким, словно бы завтра с последним упавшим на асфальт листом исчезнут и они. Но время идет, и поэтический флер спадает с осени, обнажая голые деревья, холод, пасмурную слякоть и первый мокрый снег, быстро превращающийся в грязь под ногами простуженных людей с угрюмыми лицами. Но чем холоднее и беспросветнее темнота снаружи, тем уютнее кажется теплый мягкий свет в квартире. И если лето — это время убегать из дома навстречу несбыточным мечтам подростковой души, то поздняя осень — время возвращаться. Аль Квотион

Предсказания Жюля Верна о наступившем столетии «научного волшебства»

«Огонёк», 11/1902 Оглянувшись на истекшее столетие, нетрудно, конечно, предсказать, что наступающий век будет чреват великими усовершенствованиями. В самом деле, еще пятьдесят лет назад люди восторгались применением пара как гениальной новинкой, и верили в его бессмертие. Теперь мы жалуемся на неудовлетворительность пара и нашли ему несравненно лучших заместителей. Пароходу и локомотиву едва исполнилось сто лет от роду; спичкам нет еще и семидесяти. Но есть такие пророки, слова которых заслуживают серьезного внимания и доверия. Таков, прежде всего, Жюль Верн, родоначальник натуралистического романа. Этому талантливому писателю исполнилось ныне семьдесят три года; он потерял в последнее время зрение; но с не слабеющей энергией отдается он литературным занятиям, диктует жене новый роман, чуть ли не сотый. В своих пророчествах Жюль Верн, как известно, предсказал за десятки лет то, к чему искусство и наука пришли только теперь. «Паровой дом» является прообразом автомобиля; «Наутилус» капитана Немо («20 000 верст под водой») — подводной лодки; «80 дней вокруг света» предопределило быстрое развитие способов сообщения; «Миллионы Бегумы» — рост металлургии, тресты и некоторые филантропические идеи; а «Пять недель на аэростате» может быть поставлено в связь с проектируемым полетом на воздушном шаре через Сахару. Вот что думает Жюль Верн о прогрессе ХХ века. «Наступающее столетие, – сказал маститый писатель интервьюеру, – превзойдет самые смелые предположения в области, так называемого «научного волшебства». Таким термином я обозначаю приложение механических сил; но не в этом еще одном задача грядущего: остается еще множество целей. Не могу я спокойно слышать только о тех успехах, которыми якобы ознаменовались последние пятьдесят или шестьдесят лет. Понятно, мы имеем железные дороги, телеграф, телефон, богатое фабричное производство, антисептику в хирургии, дешевый комфорт и пр. Но характерная черта нашего поколения – это боязливость в применении того, что дает нам наука. История учит нас тому, что человечество неохотно покидает проторенную дорожку и боится всего того, что раньше не существовало. Есть у нас, например, телефон и подъемная машина. Но до сих пор один квартирный телефон приходится чуть ли не на 10 000 городских жителей. Трудно понять также, почему телефон составляет предмет роскоши. Но надо надеяться, что нарастающие поколения будут чужды наших предрассудков. Двадцатый век проявит себя смелым, и создаст эру в теории и ее осуществлении. Еще немного времени, и наши телефоны и телеграфы покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медленными. Конечно, автомобилю не заменить рельсовых путей; их сферы совершенно различны. Но по рельсам будут ездить с несравненно большей быстротой до 300 – 500 верст в час. Железные дороги послужат в качестве главных артерий, а автомобильные линии капиллярным сосудом, посредством которого культура проникнет в самые глухие деревенские углы. Мы и теперь переживаем чрезвычайное развитие железнодорожного сообщения. Никто не хотел верить в осуществление моей идеи проведения сибирской дороги. Сегодня этот путь уже готов, а через пятнадцать лет, быть может, будут готовы и другие великие стратегические пути. Линию Капштадт – Каир надо считать осуществленной. Александрия соединяется, с одной стороны, с Иерусалимом, Бейрутом, Смирной, а с другой – с Константинополем. От Марокко до Гибралтара дорога пройдет по туннелю; а туннель Каллэ-Дуэ в 32 мили длиной, через два десятка лет уступит другим сооружениям, при помощи которых Англия войдет в подводное сообщение с Бельгией и Ирландией. Ведь и теперь уже прожектеры мечтают о туннеле под Атлантическим океаном, между Брестом и Нью-Йорком. И это не безумие. Стоит только собрать нужные миллионы, и, спустя тридцать лет, все будет готово. Но когда что-нибудь действительно необходимо, за деньгами остановки не бывает. В Азии интересы двух великих держав требуют проведения путей: от Бомбея до Константинополя, через Белуджистан и Персию, и от Пешавера (Индия) до Бухары через Кабул. В Америке, конечно, будет построена великая северная и южная линия по Мексике и Истму, с разветвлениями Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Перу – Эквадор и Венесуэла» Жюль Верн красиво рисует грядущей формации путешественника; не выходя из спального вагона, можно будет объездить весь свет. «Как ни тесна наша земная келья, мы не в силах хоть раз нащупать ее стены. Жалкое, ограниченное существование!» Романист представляет себе дорогу ХХ века в таком виде: ни закруглений, ни капризных подъемов не будет. Два американца ведь проектируют уже линию Чикаго – Сент-Луис, прямую, как стрела: эту задачу облегчат туннели и мосты. Только на очень больших протяжениях сохранятся, пожалуй, анахронизмы. Большое значение придает Жюль Верн применению водяной энергии: за последние пять лет оно достигло широких размеров в Америке, Франции и Германии; отчасти эксплуатируется уже сила Ниагарского водопада; Франция пользуется энергией в 1½ миллиона лошадиных сил, Германия – в миллион. Река Рона дала Женеве возможность обзавестись дешевым электричеством. Но водопады, существующие на нашей планете, могут дать вшестеро больше того количества двигательной энергии, которое люди имеют сейчас в своем распоряжении. А издержки по применению этой энергии составили бы одну двенадцатую расходов, вызываемых употреблением угля. Еще раз заговорил Жюль Верн со своим собеседником об автомобилях. Уличное движение должно все больше утрачивать свой шумный, базарный характер. Все и всё станут двигаться на шинах. Подобно героям «Парового дома», туристы беспрепятственно проникнут в глубь недоступных ныне стран. Одновременно разрешаются задачи воздухоплавания. Опыты Сантос-Дюмона, как ни далеки они от совершенства, являются, однако, благоприятным показанием в этом вопросе. Но центр задачи в моторе, который бы не обусловливал увеличения самого шара. Нужен мотор, питаемый динамитом или иным взрывчатым веществом. Но никогда воздушный шар не вытеснит надежного сухопутного сообщения, так как для больших переездов воздушное путешествие и дорого, и рискованно. Напротив, для домашнего, так сказать, обихода летательная машина весьма ценные услуги, и настанет время, когда каждый заведет свою машину, подобно нынешнему велосипеду. Наконец, осуществление «Наутилуса» – устройство подводных лодок – обещает человеку новое царство, быть может еще более богатое, нежели земное. Откроют новую флору и фауну, новые материки; народится новый спорт; откроют доселе неведомые перспективы и создадутся новые науки. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий; оно будет иметь своих мучеников, свои собственные трагедии. Богатая француженка сумела уже устроиться в подводном царстве при помощи специально построенной для нее яхты. Трое русских моряков, работавших в водолазных костюмах над поднятием затонувшего судна, подверглись нападению стаи акул. «Разве охота на тигров может сравняться с охотой на акул? – восклицает Жюль Верн. – Вместо того, чтобы гоняться за дичью в Африке и Индии, грядущее поколение займется животным населением морских зарослей. Настанет день, когда люди сумеют эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи. Законодатель создаст земельное право на дно океана, и под прикрытием надежных мин раскинутся подводные колонии. – Моя жизнь, – закончил Жюль Верн свою беседу, – была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. И все же я чувствую, что слишком рано пришлось мне совершать свой земной путь; и сердце мое полно грусти, что нужно проститься с жизнью на пороге эпохи, которая обещает столько чудес!