Признаки заниженной самооценки

Как мы относимся к себе, так к нам относятся и другие. Заниженная самооценка – синдром, который может привести к серьезным проблемам как в карьере, так и в личной жизни. Перфекционизм Перфекционизм может быть как проявлением заниженной самооценки, так и ее причиной. Перфекционист, стремящийся к несуществующему совершенству или просто к высоким стандартам редко получает удовлетворение от своей работы и поэтому более восприимчив к критике. Он стремится соответствовать тому идеальному образу, который сам для себя создал, и, не достигая его, испытывает чувство разочарования в себе, вплоть до презрения. Речь Человек с заниженной самооценкой постоянно использует в своей речи определенные слова. Во-первых, это негативные фразы, выражающие отрицание: «невозможно, не уверен, не готов, не обладаю соответствующими знаниями; да, но…». Во-вторых, постоянные извинения. И в-третьих, фразы, принижающие ценность поступков и труда человека. Наверняка вам знакомы отговорки: «мне просто повезло», «большую часть работы сделали мои коллеги, а я им просто помогал» и так далее. Люди с заниженной самооценкой плохо воспринимают комплементы и благодарность, стремясь сразу поспорить с похвалой и доказать обратное. Почему? Все дело в комплексе вины. Не важно за что. Возможно, работа сделана на их взгляд недостаточно хорошо или они приложили мало усилий, исполняя просьбу,даже если выполнили ее. Чувство вины – следующий признак, по которому можно определить человека, который не мнит о себе слишком много. Чувство вины Чувство вины, как и перфекционизм может быть причиной заниженной самооценки. Как говорит психолог Дарлин Лансер, в случае если человек чувствует себя глубоко виноватым и долгое время не может себе этого простить, он будет постоянно упрекать себя за это, напоминать про свой "груз на сердце" и постоянно стыдиться за свои поступки. В конечном итоге, он потеряет самоуважение и вместе с этим самооценку. Зависимость может быть и обратной. Человек с заниженной самооценкой страдает от постоянной самокритики и не способен адекватно воспринимать ошибки прошлого. Отсюда и невротическое чувство вины у неуверенных в себе людей Депрессия Согласно исследованию доктора психологических наук, Ларс Мадслен - причиной зачастившей депрессии или постоянного плохого настроения тоже может быть неуверенность в себе. По ее словам, самооценка – ключ как к развитию, так и излечению от депрессии, которая считается серьезной психологической проблемой. Оправдания Людям с низкой самооценкой свойственно оправдывать других, даже если их действия противоречат всем нормам поведения. Обычно они аргументируют это тем, что у каждого свои обстоятельства, что всех можно понять. Психологи объясняют подобную позицию попыткой избежать критики в свой адрес, с которой вполне можно столкнуться, осуждая других. Отсутствие инициативы Что действительно мешает людям с заниженной самооценкой в профессиональной сфере, так это отсутствие инициативы. Такой человек, получивший определенные полномочия, при любой возможности передаст их в чужие руки. Неудивительно, ведь он не уверен, что справится со своей задачей, даже если он «ас» в своей сфере. В споре с собеседником он тоже едва ли сможет отстоять свою позицию, предпочтя согласиться с оппонентом. Нерешимость Ответственность за свои решения такие люди нести не готовы. Они вообще предпочитают ничего не решать. Вдруг они допустят ошибку, и решение окажется неверным. В таком случае, избежать критики не удастся. Самое страшное для неуверенных себе людей – критика близких: родных, друзей, которых они бояться потерять. Ведь именно такой, по их мнению, будет плата за неправильное решение. Попытка избежать конфликтов "Не уверен – не лезь". Именно такой позиции придерживаются люди с низкой самооценкой. Они готовы на все, чтобы избежать конфликтных ситуаций или напряженности между людьми. Все должно быть гармонично, пусть это и достигается путем «лжи во спасение», которая рано или поздно приведет к более серьезным проблемам. Враждебность Встречается и обратная сторона медали, когда люди с заниженной самооценкой, напротив, проявляют открытую враждебность и цинизм по отношению к окружающим. Это всего лишь вариант защитной позиции, как говорится: «лучший способ защиты- нападение». Усталость , бессонница, головная боль Симптомы заниженной самооценки могут быть не только психологическими, но и физическими. По словам психологов, крайняя разочарованность в себе приводит к хронической бессоннице, усталости и головной боли.

12 фраз, которые наверняка произносил каждый книголюб

У большинства людей есть свои расхожие выражения. И если вы — завзятый книголюб, то сразу узнаете 12 фраз, приведённых ниже. 1. «Нет ничего лучше запаха книг!» Каждый книголюб в той или иной ситуации заведёт разговор о том, как пахнут книги. Потому что удержаться невозможно: это такой потрясающий запах. Он напоминает о приключениях, новых знаниях, иных мирах, библиотеках, и это само совершенство. 2. «Так много книг, так мало времени» У вас всегда лежит стопка книг, которые вы хотите прочесть, но вам не хватает свободного времени. И вы наверняка хоть раз произнесли эту избитую фразу – или у вас даже есть футболка с такой надписью. Потому что это правда: вам хотелось бы тратить на чтение всё своё время. 3. «Так-с… Какую книгу вы сейчас читаете?» Это ваш повод начать разговор, который приведёт к одному из двух вариантов развития событий. Первый: собеседник назовёт вам любую книгу, которую читает, и вы сможете развить интересный диалог. Второй: вам ответят, что не любят читать, и вы сможете отправиться на поиски ещё кого-нибудь, кому можно задать тот же вопрос в надежде услышать противоположный ответ. 4. «Что ты думаешь о книге, которую я тебе порекомендовал?» О, да. Тот самый момент, когда кто-то прочитал книгу по вашей рекомендации, и вам приходится терпеливо ждать его реакции. Понравилась ли она ему? Или он её возненавидел? Ожидание приносит страдания. 5. «Хотел бы я жить в *вставить сюда любой вымышленный мир*» Будь то Хогвартс, мир произведений Джейн Остин, Шир и т.д., вам определённо приходилось произносить эту фразу. 6. «Я влюблена в *вставить сюда имя вымышленного героя*» Случалось ли вам разрушить собственные романтические отношения из-за одержимости книжным персонажем? Конечно же, нет! *нервно смеётся* 7. «Мне только одну главу дочитать» Вы всегда опаздываете, пытаясь выкроить лишние пять минут на дочитывание главы. Ведь вам жизненно необходимо добраться до подходящего завершения – вы не можете просто бросить книгу и выбежать за дверь! 8. «Я не могу никуда идти, пока не дочитаю» Будем честны: промежуточных завершений не бывает. Иногда вам просто приходится отказаться от своих планов, чтобы дочитать книгу до конца. Со всеми такое случалось. 9. «Я не могу никуда идти. Я только что дочитал этот роман, и у меня “книжное похмелье”» Безусловно, иногда дочитывание книг вызывает другие проблемы. Например, “книжное похмелье”, когда произведение настолько прекрасно, что вы не можете выбраться из его мира. И действуете на нервы своим друзьям, потому что говорить можете только о нём. 10. «Если этому человеку не нравится *вставить сюда название вашей любимой книги* — развод и девичья фамилия» Идёт ли речь о разрыве дружеских или романтических отношений, у любого книголюба есть настолько важное для него произведение, что он не может даже представить себя рядом с кем-то, кому оно не нравится. Ну а если этот кто-то его ещё не читал… его наверняка заставят это сделать. Вот что бывает, когда дружишь с книжным червём, но вы к этому должны были уже привыкнуть. 11. «Ха-ха, ну конечно, я не купил себе ещё одну книгу» «Нет, я не купил ещё одну книгу, ведь у меня нет больше места на полках, и на полу в комнате уже накопилась огромная стопка! Ха-ха, конечно, я бы никогда такого не сделал! А теперь уйдите и не задавайте лишних вопросов». 12. «Сегодня идеальный день, чтобы остаться дома и предаться чтению» Вы так говорили и в дождь, и в снег, и даже в прекрасный весенний денёк. Потому что вы знаете истину: любой день идеален для чтения.

Один небольшой урок от старого профессора

Во время одной из встреч выпускников несколько ребят, уже сделавших карьеру в своем деле, решили зайти в гости к своему старому профессору. Поделившись своими успехами и достижениями, они перешли и к другой теме – трудностям и проблемам в жизни. – Подождите минутку, я сейчас сварю нам всем чудесный кофе, – сказал профессор, как только последний из бывших студентов рассказал о своих проблемах. Он вышел на кухню и вернулся с кофейником и разносом, на котором было много чашек, но среди них не было даже двух одинаковых. Одни были дорогие фарфоровые, другие простые керамические, третьи – совсем скромные стеклянные. Старый профессор разлил кофе и предложил каждому взять чашку. Когда у каждого в руке дымился ароматный напиток, учитель произнес: – Посмотрите на чашки, которые вы взяли. Конечно, каждый хотел взять что получше, поэтому все красивые чашки разобраны, а простые остались на разносе. В принципе, хотеть лучшее для себя – это нормально, но в этой гонке и скрывается причина многих ваших проблем и стрессов. Ведь кофе не стал вкуснее в дорогой чашке, верно? А теперь представьте, что кофе – это жизнь, а всё остальное – деньги, работа, статус – это чашки. Мы все достойны чашки получше, но погоня за чашкой сама по себе бессмысленна, потому что в ней мы просто не имеем возможности насладиться самим вкусом кофе. Запомните, ребята: у счастливых людей нет всего самого лучшего, но они научились извлекать лучшее из того, что есть.

6 детских сказок, смысл которых гораздо глубже, чем кажется

Мы теряем детство во времени, но сохраняем его в себе. Наверное, поэтому мы так любим сказки. Многие из них стоит читать не только в юном, но и в зрелом возрасте, потому что они наполнены гораздо большим смыслом, чем нам кажется в детстве. Мы собрали для вас отрывки из известных сказок, которые стоит перечитывать. «Все о муми-троллях», Туве Янссон Можно лежать на мосту и смотреть, как течет вода. Или бегать, или бродить по болоту в красных сапожках, или же свернуться клубочком и слушать, как дождь стучит по крыше. Быть счастливой очень легко. «Поллианна», Элинор Портер Ознакомив племянницу с распорядком дня, мисс Полли поднялась со стула и направилась к выходу. — Но тетя Полли! — испуганно крикнула Поллианна. — Тетя Полли! Когда же я буду жить? Вы мне совсем не оставили времени. — Жить? — удивленно подняла брови тетя Полли. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, дитя мое? Все мы живем, пока Господь не приберет нас к Себе. И ты живешь, чем бы ни занималась. — Ну, да, да, тетя Полли! Конечно, все время, пока я буду заниматься, я не перестану дышать или двигаться. Но это не значит, что я буду жить. Вот ведь когда я сплю, я тоже дышу, но я же не живу. Когда я говорю жить, тетя Полли, я имею в виду, что я могу делать то, что хочется. «Волшебник Изумрудного города», Александр Волков Элли шла задумавшись и не заметила, как Страшила свалился в яму. Ему пришлось звать друзей на помощь. — Почему ты не обошел кругом? — спросил Железный Дровосек. — Не знаю! — чистосердечно ответил Страшила. — Понимаешь, у меня голова набита соломой, и я иду к Гудвину попросить немного мозгов. — Так! — сказал Дровосек. — Во всяком случае мозги — не самое лучшее на свете. — Вот еще! — удивился Страшила. — Почему ты так думаешь? — Раньше у меня были мозги, — пояснил Железный Дровосек. — Но теперь, когда приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце. — А почему? — спросил Страшила. — Мозги не делают человека счастливым, а счастье — лучшее, что есть на земле. «Правда, мы будем всегда?», Сергей Козлов — Мне бы, знаешь, чего больше всего хотелось? — подумав, сказал Медвежонок Ежику. — Мне бы больше всего хотелось, чтобы на каждой твоей иголке выросло по шишке. — А что бы выросло потом? — А потом бы ты стал настоящей елкой и жил целых сто лет. — Это хорошо... А как бы ты со мной разговаривал? — Я бы забирался на самую макушку и шептал в темечко. «Маленький принц», Антуан де Сент-Экзюпери — Напрасно я ее слушал, — доверчиво сказал Маленький принц мне однажды. — Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх... Они должны были меня растрогать, а я разозлился... И еще он признался: — Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками надо было угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить. «Если меня совсем нет», Сергей Козлов Каждый вечер Ежик с Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка и о чем-нибудь говорили. Вот и сегодня Ежик сказал Медвежонку: — Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул. — Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. — А ты где? — А меня нет. — Так не бывает, — сказал Медвежонок. — Я тоже так думаю, — сказал Ежик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?.. — Переверну все вверх дном, и ты отыщешься! — Нет меня, нигде нет!!! — Тогда, тогда... Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Е-е-е-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-ок!..» Вот. — Нет, — сказал Ежик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь? — Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?

Почему мы так бездарно тратим деньги?

Сколько денег вы откладываете? Держу пари, что нисколько. Возможно, у вас есть пара кредитов, которые вы никак не можете закрыть. Вероятно, неожиданно сваливающиеся на вас денежные суммы вы спускаете за раз, а потом казните себя. Не стоит — в этом нет лично вашей вины. Виноваты особенности человеческой психики, бороться с которыми очень и очень сложно. Почему мы столько тратим и влезаем в долги? Короткий ответ: мы иррациональные гедонисты, не думающие о завтрашнем дне. Научный ответ: подобное поведение обусловлено тем, что все мы подвержены явлению, получившему название «гиперболическое дисконтирование». Несмотря на сложное название, отсылающее к зубодробительным формулам и графикам, психологический смысл этого феномена исключительно прост: ценность удовольствия здесь и сейчас намного превышает ценность аналогичного или даже большего удовольствия через некоторый промежуток времени. Большинство предпочитает получить 500 рублей сию же минуту, чем, скажем, 1000 рублей через месяц. «После нас — хоть потоп!», «я подумаю об этом завтра» — известные идиомы, которые отлично иллюстрируют феномен гиперболического дисконтирования. Сюда же можно добавить многочисленные вариации истории про хитреца, пообещавшего, что за 10 лет сможет научить осла говорить. Однако осознание того, что у нас есть этот фундаментальный эмоционально-волевой и когнитивный порок, не помогает его одолеть. Немного цифр: в период с 1980 по 2004 год число персональных банкротств возросло почти в 5 раз — до 1,5 млн в год. Это тот период, когда кредитные карты стали получать по-настоящему массовое распространение. Почему мы так безалаберно планируем свои финансы? В научной литературе нет единого мнения по этому вопросу. Сторонники эволюционного подхода утверждают, что гиперболическое дисконтирование — это пламенный привет от наших пещерных предков, которые просто умерли бы с голоду, если бы занимались долгосрочным планированием, вместо того чтобы действовать по ситуации «здесь и сейчас». Адепты когнитивной психологии дают иное объяснение и видят причину в обилии «горячих» когниций в психических структурах человека — то есть в преобладании аффективных способов рассуждать и принимать решения. Такой подход к делу сильно мешает долгосрочному планированию, в том числе финансовому. Не стоит отрицать и роль массмедиа. Реклама поощряет потребление и пытается убедить аудиторию, что оно является ключиком к счастью. По данным на 2009 год, у граждан США на руках было 1,3 млрд кредиток, то есть в среднем по 4 кредитки в кошельке у каждого американца. Вам сложно противостоять гиперболическому дисконтированию еще и потому, что оно крайне выгодно рынку. Продавцы только рады использовать против вас ряд беспроигрышных уловок. Трюк номер один — отсрочка и рассрочка платежей. Несложные подсчеты показывают, что сумма, которой вы в итоге лишитесь, если приобретете полюбившуюся пароварку, телефон или ноутбук в кредит, будет ощутимо больше той, что вы выложите, если решитесь оплатить его полностью по текущей рыночной цене. Следовательно, выгоднее подкопить денег и отложить эту покупку. Однако возможность обладать желаемым здесь и сейчас перевешивает рациональные соображения. Утром стулья, вечером деньги — аффективная психика в восторге. Почему мы совершаем странные поступки? Потому что человек по своей природе когнитивный лентяй. Принимая решения, мы руководствуемся иррациональными доводами, которые позволяют экономить умственные усилия. Чтобы рассказать обо всех когнитивных искажениях, придется делать спецвыпуск «Метрополя» толщиной в несколько сотен страниц, поэтому ограничимся несколькими из них. Начнем с эффекта асимметричного доминирования, в просторечии — «товара-приманки». Чтобы стимулировать спрос на определенный товар, магазины выставляют рядом его «испорченную» версию. Они рассчитывают, что потребитель сравнит два варианта и решит, что это очень выгодное предложение. Возможно, на радостях он даже подумает, что воспользовался невнимательностью продавцов, забывших обновить ценники, а значит нужно немедленно брать, пока руководство магазина не спохватилось. В Слоуновской школе менеджмента провели эксперимент с участием групп студентов, которым предлагались разные варианты подписки на журнал Economist. Включив в предложение два варианта, на фоне которых третий выглядел однозначно более выгодным, преподаватели смогли «наварить» на подписке на 43 % больше обычного. Студенты велись на относительную экономию, не осознавая, что в абсолютном измерении их заставляют тратить больше, а ведь в эксперименте участвовали будущие профессиональные экономисты. Почему, когда речь заходит о маркетинговых трюках, мы нередко оказываемся в роли обманутых простаков, причем иногда в эту ловушку попадают маститые интеллектуалы и ученые с высоким IQ? Дело в том, что любому Homo sapiens присуща ограниченная рациональность. У нас нет физической возможности объективно взвесить все качества предлагаемых товаров, соотнести их с ценой и принять самое рациональное решение. К тому же человеческий мозг не любит делать выбор, особенно сложный. Некоторые специалисты в области поведенческой экономики и нейроэкономики даже говорят о таком психологическом феномене, как «боль от принятия решений». В случае с товаром-приманкой внимание потребителя искусственно замыкается на двух опциях, при этом одна из покупок выглядит значительно более выгодным вложением, чем другая. Мозг цепляется за возможность избежать муторной процедуры анализа продаваемых товаров и с удовольствием делает выбор исходя из разницы цены, оставаясь при этом в полной уверенности, что он «не прогадал». Хрестоматийным стал пример компании Williams-Sonoma, которая начала продавать такое странное устройство, как домашняя хлебопечка, за 275 долларов. Товар не пользовался особым спросом, и тогда компания вывела на рынок второй вариант хлебопечки — немного большего размера и дороже в полтора раза. После этого хода продажи первой версии мгновенно взлетели. Потребители, до этого не особо понимавшие, зачем вообще им дома хлебопечка, начали воспринимать ее изначальный вариант как выгодное предложение — по сравнению с более дорогой и громоздкой версией. Еще один пример доходной хитрости — рестораны, которые специально ставят самые дорогие блюда в начало меню. На их фоне все остальные варианты перекуса начинают казаться дешевыми. Аналогичным трюком пользуются издатели игр: они выводят на рынок жутко навороченное коллекционное издание игры, чтобы на его фоне покупка обычной версии казалась неплохой сделкой. Например, если зайти на страничку «Ведьмака» в одном из главных российских игровых магазинов, то первым делом вам предложат купить коллекционное издание за 8500 рублей. И только прокрутив вниз, вы с облегчением узнаете, что поиграть в стареющего охотника на чудовищ можно в разы дешевле. Второй интересный пример — повышенный спрос на необоснованно дорогие товары. Если отбросить соображения престижа, то высокая цена становится для многих покупателей своеобразным эталоном качества. Мы включаем внутреннего «наивного экономиста», который рассуждает следующим образом: «Раз товар продается по такой цене — значит его покупают. А следовательно, это стоящая и качественная штука». Американский психолог Роберт Чалдини, автор бестселлера «Психология влияния», называет этот психологический феномен «социальным доказательством» (social proof). На некоем глубинном иррациональном уровне нам присуще убеждение, что большинство не ошибается и «делай как все» — самая разумная из всех возможных стратегия выживания. Без сомнения, в ситуациях, максимально приближенных к первобытным условиям, это действительно так. Скажем, если вы видите в ужасе убегающих откуда-то людей — стоит побежать за ними: то, что так напугало их, опасно и для вас. Но в сложных ситуациях ориентация на большинство — плохая идея. Взять хотя бы печально известные финансовые пирамиды, успех которых во многом связан с социальным доказательством. Как отмечает Роберт Шиллер, лауреат Нобелевской премии по экономике за 2013 год, именно позитивная обратная связь от первых эшелонов вкладчиков гарантирует успешность пирамиды. Они действительно зарабатывают деньги и растрезвонивают всем вокруг, как это круто. Однако проблема высоких цен не сводится только к стадному поведению. Существует еще так называемая фундаментальная ошибка атрибуции — склонность объяснять поведение «других» их внутренними мотивами и свойствами. Когда мы смотрим на товар с бьющим по карману ценником, наше чутье, подверженное фундаментальной ошибке атрибуции, говорит, что продавец не просто так выставил эту цену — ему виднее. Поэтому заоблачный прайс очень часто воспринимается как показатель высокого качества. Здесь важную роль играет фактор сложности товара. Никто не станет покупать пластиковые стаканчики для питья по 300 рублей за штуку, а вот лекарства уже совсем другая история. Большинству потребителей сложно всесторонне оценить качества того или иного препарата, поэтому при прочих равных их стоимость может стать ориентиром. Мы выберем дорогой препарат, а не его дешевый аналог — просто чтобы «подстраховаться». Кстати, в случае с дорогими лекарствами есть серьезные доказательства, что ценник сам по себе действует на пациентов. Гуру поведенческой экономики Дэн Ариэли в ходе одного из экспериментов выяснил, что эффективность обезболивающего препарата напрямую зависит от его стоимости — при совершенно одинаковом наполнении. Как не нагрести лишнего, потому что «супервыгодно»? Создайте контроль извне. Одиссей приковывал себя к мачте, чтобы пение сирен его не погубило. Мой знакомый спрятал кредитку подальше от себя — убрал ее в сборник рассказов Горького. Кто-то составляет перед походом в магазин перечень необходимых покупок, прикидывает их общую стоимость и берет с собой соответствующую сумму. Многие настраивают автоматический перевод части зарплаты на сберегательный счет. В основе всех этих действий — понимание того, что в определенный момент человек может проявить слабость. Кстати, рынок достаточно чутко откликается и на этот запрос, предлагая огромное количество устройств для самоконтроля. Например, летающие будильники, которые трезвонят, пока их не поймаешь, или приложения для смартфона, впадающие в истерику, когда вы объедаетесь углеводами. Важно понять, где именно ваше слабое место, и найти подходящий контролирующий механизм, который поможет вам обуздать себя. Как избавиться от дорогих понтов, которые многих раздражают? Небольшие реальные достижения лучше демонстративного потребления. Для каждого человека существует своя референтная группа — то есть те люди, чьи оценки важны для него. Именно среди членов этой группы вы находите друзей и сексуальных партнеров. Если вам не терпится повысить свой статус, выясните, что ценится в вашей референтной группе, и работайте над этим. Кстати, по мере вашего интеллектуального и профессионального роста состав и численность группы будет меняться. Как обуздать импульсивность при шопинге? Даже осознав несостоятельность своих потребительских ценностей, вы все равно будете регулярно делать импульсивные и странные покупки. Если бы наша аффективная сфера так легко регулировалась, мировая история была бы намного скучнее. Но есть и хорошая новость: мы можем минимизировать влияние различных когнитивных искажений за счет расширения своего интеллектуального багажа. Например, теперь вас ведь уже не так легко провести с помощью трюков, описанных в этой статье? Чтобы не попадать впросак при покупках, да и вообще по жизни, расширяйте свои интеллектуальные горизонты. Почему мы потребляем напоказ? Наиболее убедительный ответ на этот вопрос предлагает эволюционная психология. И ответ этот очень прост: нам нужен секс, а статусное потребление — это, как нам кажется, хороший способ его получить. Наши очень далекие предки жили малочисленными общинами по 20 – 30 человек в каждой и в течение своей жизни общались с людьми еще из нескольких общин. В такой ситуации круглосуточная забота о своей репутации и социальном статусе действительно была необходима для секса, то есть для передачи своих генов. Эволюционный психолог Джеффри Миллер утверждает, что реклама специально эксплуатирует наш древний страх оказаться парией в небольшой охотничьей общине и таким образом остаться без секса. Но насколько оправданна древняя стратегия поддержания статуса в современном мегаполисе? Его коллеги из Техасского университета в статье «Павлины, „порше“ и Торстейн Веблен: демонстративное потребление как система сексуальных сигналов» утверждают, что определенный смысл в ней есть — в том случае, если вам нужны краткосрочные, необременительные отношения без серьезных обязательств. Если же вы мужчина, настроенный на создание семьи, то от демонстративного потребления лучше отказаться. Конечно, некорректно было бы сводить статусное потребление только к сексу. Потребность в безопасности является не менее могучей движущей силой, и консьюмеризм создает иллюзию этой безопасности. Вы замечали, что герои различных саг и эпосов постоянно хвастаются своими боевыми подвигами? Что интересно, при этом они действительно крайне компетентны как воины и полководцы. У них нет повода комплексовать, но почему-то в своих рассказах они все равно очень часто прибегают к серьезным преувеличениям. Эволюционное объяснение этой стратегии — превентивное запугивание возможных врагов. Кто осмелится напасть на героя, начинающего каждый выходной с убийства нескольких драконов? Поклонники «Игры престолов» помнят, что дом Ланнистеров всячески способствовал распространению песни о печальной участи Рейнов из Кастамере — с тем чтобы никто никогда и не думал восстать против них. В статье «Демонстративное потребление как дорогостоящая реклама» антрополог и историк Фрэзер Нейман находит доказательства в пользу этой точки зрения, рассматривая явление статусного потребления на примере мезоамериканских пирамид. Гигантские сооружения использовались правителем как способ рассказать соседним государствам о своем могуществе и предупредить возникновение оппозиции внутри страны. В современном обществе психологическая программа, нацеленная на превентивное запугивание, никуда не делась, а старый метод уже не работает. Большинство из нас, даже обладая крупным состоянием, не может обзавестись персональной армией и превратить свой офис в мрачную черную цитадель, один вид которой внушал бы ужас конкурентам. За неимением лучшего мы используем демонстративное потребление в надежде обезопасить себя. Однако в этот раз наша психика попадает впросак и идет по ложному пути. Существует целый пласт социологических исследований, показывающих, что демонстративное потребление ведет к росту социальной напряженности и преступности. В одной из недавно вышедших работ на эту тему за авторством экономистов Дэниела и Джоан Хикс (США) говорится, что демонстративное потребление — верный путь к тому, чтобы стать жертвой насилия. Исследователей удивило, что при этом ярко выраженная зависимость между демонстративным потреблением и преступлениями против собственности отсутствовала. То есть если ты богат и выставляешь это напоказ, возрастают не шансы быть ограбленным или обманутым мошенниками, а риск поплатиться за понты жизнью или здоровьем. Мы идем по пути наименьшего сопротивления. Психика бьет тревогу: кругом опасно, конкуренты наступают на пятки, и надо бы напомнить всем, какой вы могучий воин и востребованный любовник. И тут вроде бы самое время задуматься о своих реальных достижениях, чтобы было чем похвастаться. Но это сложно. Проще купить новый смартфон и бросить его в горнило нашего древнего страха. Источник: Журнал «Нож»

Горькие цитаты из дневника Корнея Чуковского

31 марта 1882 г. родился Николай Васильевич Корнейчуков, который впоследствии стал известным как писатель, поэт, переводчик и литературовед Корней Чуковский. Писатель принял Октябрьскую революцию, но довольно быстро для него стало очевидным, что лозунги, провозглашенные большевиками, оказались ложными. Его книги запрещались под абсурдными предлогами, его дочь Лидия подвергалась преследованиям со стороны властей, а зять Матвей Бронштейн был расстрелян в годы сталинских репрессий... 1 августа 1925 г. Был вчера в городе, по вызову Клячко. Оказывается, что в Гублите запретили «Муху Цокотуху». «Тараканище» висел на волоске — отстояли. Но «Муху» отстоять не удалось. Итак, мое наиболее веселое, наиболее музыкальное, наиболее удачное произведение уничтожается только потому, что в нем упомянуты именины!! Тов. Быстрова, очень приятным голосом, объяснила мне, что комарик — переодетый принц, а Муха — принцесса. Это рассердило даже меня. Этак можно и в Карле Марксе увидеть переодетого принца! Я спорил с нею целый час — но она стояла на своем. Пришел Клячко, он тоже нажал на Быстрову, она не сдвинулась ни на йоту и стала утверждать, что рисунки неприличны: комарик стоит слишком близко к мухе, и они флиртуют. Как будто найдется ребенок, который до такой степени развратен, что близость мухи к комару вызовет у него фривольные мысли! 17 февраля 1926 г. Видя, что о детской сказке мне теперь не написать, я взялся писать о Репине и для этого посетил Бродского Исаака Израилевича. Хотел получить от него его воспоминания. Ах, как пышно он живет — и как нудно! Уже в прихожей висят у него портреты и портретики Ленина, сфабрикованные им по разным ценам, а в столовой — которая и служит ему мастерской — некуда деваться от «расстрела коммунистов в Баку». Расстрел заключается в том, что очень некрасивые мужчины стреляют в очень красивых мужчин, которые стоят, озаренные солнцем, в театральных героических позах. И самое ужасное то, что таких картин у него несколько дюжин. Тут же на мольбертах холсты, и какие-то мазилки быстро и ловко делают копии с этой картины, а Бродский чуть-чуть поправляет эти копии и ставит на них свою фамилию. Ему заказано 60 одинаковых «расстрелов» в клубы, сельсоветы и т.д., и он пишет эти картины чужими руками, ставит на них свое имя и живет припеваючи. 28 ноября 1936 г. Вчера был в двух новых школах. Одна рядом с нами тут же на Манежном. Пошел в 3-й класс. Ужас. Ребята ничего не знают — тетрадки у них изодранные, безграмотность страшная. А учительница ясно говорит: тристо. И ставит отметки за дисциплину, хотя слово дисциплина пишется школьниками так: дистеплина десцыплина и проч. Дети ей ненавистны, она глядит на них как на каторжников. А в другой школе, на Кирочной (вместо церкви), — я попал на Пушкинский вечер. <...> Потом вышел учитель Скрябин — и заявил, что Пушкин был революционер и что он подготовил... Сталинскую Конституцию, так как был реалист и написал стихотворение... «Вишня». Все наркомпросовские пошлости о Пушкине собраны в один пучок. 24 июля 1943 г. Был вчера в Переделкине — впервые за все лето. С невыразимым ужасом увидел, что вся моя библиотека разграблена. От немногих оставшихся книг оторваны переплеты. Разрознена, расхищена «Некрасовиана», собрание сочинении Джонсона, все мои детские книги, тысячи английских (British Theatre), библиотека эссеистов, письма моих детей, Марии Б. ко мне, мои к ней — составляют наст на полу, по которому ходят. Уже уезжая, я увидел в лесу костер. Меня потянуло к детям, которые сидели у костра. — Постойте, куда же вы? — Но они разбежались. Я подошел и увидел: горят английские книги, и между прочим — любимая моя американская детская «Think of it» и номера «Детской литературы». И я подумал, какой это гротеск, что дети, те, которым я отдал столько любви, жгут у меня на глазах те книги, которыми я хотел бы служить им. 31 мая 1960 г. Пришла Лида и сказала страшное: «Умер Пастернак». Час с четвертью. Оказывается, мне звонил Асмус. Хоронят его в четверг 2-го. Стоит прелестная, невероятная погода — жаркая, ровная,— яблони и вишни в цвету. Кажется, никогда еще не было столько бабочек, птиц, пчел, цветов, песен. Я целые дни на балконе: каждый час — чудо, каждый час что-нибудь новое, и он, певец всех этих облаков, деревьев, тропинок (даже в его «Рождестве» изображено Переделкино) — он лежит сейчас — на дрянной раскладушке глухой и слепой, обокраденный — и мы никогда не услышим его порывистого, взрывчатого баса, не увидим его триумфального... (очень болит голова, не могу писать). Он был создан для триумфов, он расцветал среди восторженных приветствий аудиторий, на эстраде он был счастливейшим человеком, видеть обращенные к нему благодарные горячие глаза молодежи, подхватывающей каждое его слово, было его потребностью — тогда он был добр, находчив, радостен, немного кокетлив — в своей стихии! Когда же его сделали пугалом, изгоем, мрачным преступником — он переродился, стал чуждаться людей — я помню, как уязвило его, что он — первый поэт СССР — неизвестен никому в той больничной палате, куда положили его,— И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь. 25 декабря 1964 г. Гулял с Симой Дрейденом. Он рассказал мне потрясающую, имеющую глубокий смысл историю. Некий интеллигент поселился (поневоле) в будке железнодорожного сторожа. Сторож был неграмотен. Интеллигент с большим трудом научил его грамоте. Сторож был туп, но в конце концов одолел начатки грамматики. Он очень хотел стать проводником на поезде. Для этого нужно было изучить десятки правил наизусть — и сдать экзамен. Интеллигент помог и здесь. Сторож стал проводником, приезжая на юг, закупал апельсины и проч. и небезвыгодно продавал на севере. Разбогател. Интеллигента между тем арестовали. Отбыв в лагере свой срок, он воротился домой. Здесь его реабилитировали — и показали его «дело». Оказалось, что, научившись грамоте, благодарный железнодорожник первым делом написал на него донос: «Предупреждаю, что NN имеет связи с заграницей». 21 сентября 1968 г. Вчера была поэтесса двадцати одного года — с поклонником физиком. Стихи талантливы, но пустые, читала манерно и выспренне. Я спросил, есть ли у нее в институте товарищи. Она ответила, как самую обыкновенную вещь: — Были у меня товарищи — «ребята», — теперь это значит юноши, — но всех их прогнали. — Куда? За что? — Они не голосовали за наше вторжение в Чехо-Словакию. — Только за это? — Да. Это были самые талантливые наши студенты! И это сделано во всех институтах. 24 марта 1969 г. Здесь (в больнице — прим.) мне особенно ясно стало, что начальство при помощи радио, и теле, и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни — дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама. И массажистки, и сестры в разговоре цитируют самые вульгарные песни, и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета — никто. 25 июля 1969 г. Весь поглощен полетом американцев на Луну. Наши интернационалисты, так много говорившие о мировом масштабе космических полетов, полны зависти и ненависти к великим американским героям — и внушили те же чувства народу. В то время когда у меня «грудь от нежности болит» — нежности к этим людям, домработница Лиды Маруся сказала: «Эх, подохли бы они по дороге». Школьникам внушают, что американцы послали на Луну людей из-за черствости и бесчеловечия; мы, мол, посылаем аппараты, механизмы, а подлые американцы — живых людей! Словом, бедные сектанты даже не желают чувствовать себя частью человечества. Причем забыли, что сами же похвалялись быть первыми людьми на Луне. «Только при коммунизме возможны полеты человека в космос» — такова была пластинка нашей пропаганды. Благодаря способности русского народа забывать свое вчерашнее прошлое, нынешняя пропаганда может свободно брехать, будто «только при бездушном капитализме могут посылать живых людей на Луну».

Грустный, но добрый: о выгоде пессимизма и доброты

О том, почему добрые дела делают нашу жизнь действительно счастливой и как ориентация на неудачу оборачивается уверенностью в себе и высокой самооценкой. Пожалуй, найдётся не так мало людей, которые предпочли бы условно хорошим поступкам условно злые, если, конечно, вы не заядлый циник, демонстративно крушащий общественные устои. Однако когда дело доходит до объяснения нашей ориентации на разумное-доброе-вечное, мы часто апеллируем двумя противоположными точками зрения: некоторые уверены, что доброта — деяние бескорыстное, проявление нашей любви и заботы. Иные утверждают, что здесь замешана корысть: это не более чем инструмент, который можно умело использовать для того, чтобы всем нравиться и получать соответствующую «обратную связь». Есть своя точка зрения и у науки. Великодушие и помощь окружающим активизируют область мозга, называемую «стриатум», или полосатым телом. Эта же область включается тогда, когда мы делаем то, что считаем приятным: например, едим вкусную пищу или употребляем наркотики (хотя, надо надеяться, этот тип времяпрепровождения для нас неприемлем). Так называемое «тёплое сияние», которое мы ощущаем после того, как помогли кому-то, в общем-то, соотносится с той активностью, которая в этот момент запускается в полосатом теле. Однако необязательно сканировать мозг для того, чтобы объяснить благотворное влияние доброты. Так, статья психологов Робина Банерджи и Джо Катлер предлагает более простые истоки доброго отношения к другим: Смех заражает: вспомните, как часто вы, находясь в окружении смеющихся людей, сами начинали улыбаться. Нейронаука объясняет это следующим образом: когда мы видим, как другой человек испытывает ту или иную эмоцию, активизируется та область мозга, которая была бы активна, если бы мы сами проживали эту эмоцию. Немудрено, что многие предпочли бы увидеть на лице окружающих улыбку, а не раздражение. Уровень нашего благополучия зависит от настроения близких: соответственно, когда кто-то находится в плохом настроении, оно передаётся и нам. Особенно это заметно в отношении наших друзей и родственников: эмоции, которые они демонстрируют, в нашем мозге физически совпадают с ощущением собственного благополучия. И хотя этот эффект ярче проявляется с нашими близкими, он также действует, когда мы решаем помочь незнакомцу. Устанавливаем связи: человек — существо социальное, а значит, ему необходимы социальные контакты. Общение выйдет на новый уровень, если оно будет состоять не только из дежурных фраз, но и из живого участия в судьбе другого. Когда вы помогаете кому-то в рамках волонтёрства, вы получаете удовлетворение от того, что сделали кого-то счастливым, одновременно реализуя свою потребность в коммуникации. Создаём идентичность: и всё-таки, как ни крути, мы растём на книгах, большая часть которых культивирует добро — по крайней мере, если речь идёт о детских произведениях. В одном из недавних исследований большинство 10-летних опрошенных признало, что быть добрым значит «быть более цельным человеком». Это особенно ощущается, когда уверенность в собственной доброте не абстрактна, а подтверждается конкретными примерами: например, когда человек, любящий животных, спасает бездомную собаку, а ценитель искусства жертвует деньги на развитие галереи. Исследование просоциального поведения, осуществляемого в благотворительных организациях, подтверждает, что люди, идентифицирующие себя с теми, кто занимается волонтёрством, оценивают свой уровень удовлетворённости выше. Оказывается, не только доброта приносит выгоду: пессимизм тоже имеет свои плюсы. Об этом — статья психолога Фуксии Сируа «Поразительные выгоды пессимиста». Когда выгодно быть мрачным «Думай позитивно» — мантра нашего времени наряду с «хорошие мысли притягивают хорошее» и «Вселенная позаботится о нас». Но всегда ли люди, предпочитающие наполовину пустой стакан, оказываются в проигрыше? Действительно, позитивные мысли имеют положительное влияние наздоровье и уровень благополучия, но и у пессимизма есть свои преимущества. В первую очередь, нужно договориться о трактовке этого понятия: конечно, можно сказать, что речь идёт о «негативном взгляде на жизнь», а можно сказать, что это фокусировка на возможных негативных результатах, и тогда термин обретёт несколько иное значение. Во-вторых, пессимисты бывают разных типов: какие только классификации учёные не предлагают. Так, философ Семён Грузенберг всех пессимистов разделял на нравственных, интеллектуальных, социальных и патологических (последний тип — самый радикальный, поскольку приветствует суицид). Мы же будем говорить о «защитном пессимизме», особой стратегии, при которой человек имеет нереалистически низкие ожидания, несмотря на то, что обладает благополучным опытом достижений в прошлом. Пессимизм защитного цвета У «защитного пессимизма» немало плюсов. Исследователи замечают, что такая стратегия позволяет людям справляться с тревогой: вместо того, чтобы всё бросить и уйти, они убеждают себя в том, что у них ничего не выйдет — и это спасает их от излишнего волнения. Если всё предрешено, зачем переживать? Когда вы не ожидаете, что вас возьмут на работу после собеседования, вы волей-неволей прокручиваете все возможные сценарии дальнейших действий. Соответственно, когда вы действительно получаете отказ, для вас это событие словно уже свершилось, когда вы о нём лишь думали, потому оно ранит не так сильно. Кроме того, ориентация на негативный исход позволяет человеку мобилизовать все внутренние ресурсы: он начинает более внимательно готовиться к важным переговорам или, например, постоянно совершенствует свои профессиональные навыки, так как не питает иллюзий относительно своих компетенций. Такой тип пессимизма также способен повысить самооценку и укрепить уверенность в себе. Психолог Джулия Норем объясняет это тем, что, ожидая «провала», «обороняющиеся» пессимисты бросали все силы, чтобы его избежать, и в итоге вместо негативного результата, который, согласно их представлениям, был неминуем, получали положительный. Несколько повторений таких «сценариев» — и люди убеждались в том, что они избрали верную тактику. Пессимизм здорового человека Любопытно, но «защитный пессимизм» благотворно влияет и на здоровье, пусть и косвенно. Когда вы ожидаете, что во время вспышки инфекционного заболевания вы рискуете заразиться или же просто страдаете приступами ипохондрии, вы прилагаете больше усилий, чтобы защититься от болезни и не пренебрегаете профилактикой. Вы начинаете чаще мыть руки и отправляетесь к врачу как только обнаруживаете первые симптомы (главное при этом не скатиться в киберхондрию и не придумывать себе новые диагнозы в компании интернета). Плюс ко всему, пессимисты, имеющие хронические заболевания, склонны более реалистично оценивать своё положение, что помогает им задумываться о разнообразных способах избавления от боли, включая сильнодействующие обезболивающие, к которым обычно относятся с опаской. Находиться в подавленном настроении или даже в депрессии — это не то же самое, что быть пессимистом. Однако и пессимизм бывает разный: в то время как некоторых страх неудачи парализует настолько, что им проще повернуть назад, чем следовать дальше, «оборонительных» пессимистов ожидание неудачи лишь мотивирует усиленно работать над результатом. Так что пессимизм не порок, а вполне любопытная практика, приносящая свои плоды. А слепой оптимизм и вовсе бывает с нами более жесток, чем «негативный взгляд на жизнь». Как заметила социальный психолог Габриэль Оттинген в статье «Позитивные ожидания и идеализация будущего истощает энергию» (2011), «положительные ожидания в отношении будущего могут обернуться весьма курьёзными последствиями. Позитивные фантазии могут быть глубоко демотивирующими. Люди уверяют: “Мечтайте, и вы это получите”, но это не гарантирует результат. Оптимистические мысли едва ли помогут человеку сбросить лишний вес или отказаться от курения, если он ничего для этого не будет делать». Источник: Newtonew Анастасия Коврижкина

Оливия Лэнг. Упражнения в искусстве одиночества

Стены из стекла Я очень хотела не быть там, где находилась. По правде сказать, беда состояла вот в чем: то, где я была, не находилось нигде. Жизнь казалась мне пустой и ненастоящей, до позорного истончившейся, — так стыдятся носить запятнанную или ветхую одежду. Я ощущала себя так, будто мне угрожает исчезновение, хотя в то же время все мои чувства были такими оголенными и чрезмерными, что я частенько жалела, что не могу полностью расстаться с собой, хотя бы на несколько месяцев, пока не поутихнет внутри. Если б я могла облечь в слова то, что чувствовала, получился бы младенческий крик: «Я не хочу быть одна. Я хочу быть кому-нибудь нужной. Мне одиноко. Мне страшно. Мне надо, чтобы меня любили, прикасались ко мне, обнимали». Именно ощущение нужды пугало меня сильнее прочих, словно я заглянула в неумолимую пропасть. Я почти перестала есть, у меня начали выпадать волосы — я замечала их на деревянном полу, отчего непокоя у меня лишь прибавлялось. Одиноко мне бывало и прежде, но никогда вот так. Одиночество нарастало в детстве, а в более общительные дальнейшие годы увяло. Я жила сама по себе с середины своего третьего десятка, часто — в отношениях, но иногда и без них. В основном мне нравилось уединение, или, когда оно не нравилось, я почти не сомневалась, что рано или поздно вплыву в очередную связь, в очередной роман. Откровение одиночества — это всепроникающее, неизъяснимое чувство: мне чего-то недостает, у меня нет того, что людям полагается, и все из–за некоего тяжкого и несомненно заметного снаружи изъяна моей персоны, — и это чувство проклюнулось как нежеланное последствие столь полного пренебрежения мною. Вряд ли оно не было связано в том числе и с тем, что надвигалась середина моего четвертого десятка — возраст, в котором женское уединение уже не одобряется обществом и от него настойчиво веет чудаковатостью, извращением и фиаско. Люди за окном устраивали званые ужины. Мужчина этажом выше слушал джаз и музыку из фильмов на полной громкости, заполнял коридоры марихуановым дымом, что душисто змеился вниз по лестнице. Иногда я разговаривала с официантом в утреннем кафе, а однажды он подарил мне стихотворение, опрятно отпечатанное на плотной белой бумаге. Но в основном я не разговаривала. В основном я сидела за стенами внутри себя самой и уж точно далеко-далеко от всех. Плакала я нечасто, но как-то раз у меня не получилось опустить жалюзи — и я расплакалась. Показалось чересчур ужасным, видимо, что кто угодно может заглянуть ко мне и меня приметить — как я ем хлопья стоя или перебираю электронные письма, лицо озаряет яростный свет ноутбука. Я понимала, как выгляжу. Я выглядела, как женщина с картины Хоппера. Может, девушка с полотна «Автомат», в шляпке-колоколе и зеленом пальто, она смотрит в чашку кофе, окна отражают два ряда светильников, те уплывают во тьму. Или же как героиня «Утреннего солнца»: она сидит на кровати, волосы скручены в косматый узел, смотрит на город за окном. Приятное утро, свет омывает стены, тем не менее есть в ее глазах, в силуэте скул, в тонких запястьях, скрещенных на голенях, нечто одинокое. Я часто сидела вот так, рассеянно, посреди скомканного белья, и пыталась не чувствовать, стараясь просто дышать, вздох за вздохом. Сильнее прочих тревожила меня картина «Окно гостиницы». Смотреть на нее подобно взгляду в волшебный шар гадалки, что показывает будущее, его искаженные черты, его скудость надежды. На этом полотне женщина взрослая, напряженная, неприступная, она сидит на темно-синем диване в пустой гостиной или фойе. Облачена парадно, в элегантные рубиново-красные шляпу и пелерину, она развернулась так, чтобы видеть темнеющую улицу за окном, хотя там нет ничего, кроме мерцающей галереи и упрямого сумрачного окна здания напротив. Когда Хоппера спросили, откуда происходит сюжет его картины, он ответил уклончиво: «В них совсем нет ничего точного, это просто импровизация на основе увиденного. Никакое это не особенное фойе, но я много раз хаживал по Тридцатым улицам от Бродвея до Пятой авеню, там много дешевых гостиниц. Возможно, они мне подсказали. Одиноко? Да, похоже, чуть более, чем я на самом деле предполагал». О чем Хоппер? Время от времени возникает художник, воплощающий тот или иной опыт — необязательно осознанно или желая того, но с таким ясновидением и яркостью, что связи устанавливаются неустранимо. Хопперу никогда толком не нравилась мысль, что его полотна можно однозначно определить или что одиночество — его призвание, его главная тема. «С одиночеством этим слишком носятся», — сказал он как-то раз своему другу Брайану О’Догерти [2] в одном из очень немногих своих развернутых интервью. Опять-таки в документальном фильме «Безмолвие Хоппера», когда О’Догерти спрашивает: «Можно ли сказать, что твои полотна — это размышление об отчужденности современной жизни?» Пауза, а затем Хоппер сухо отвечает: «Может, и так. А может, и нет». Позднее на вопрос, что влечет его к мрачным сценам, которые ему так близки, Хоппер расплывчато отвечает: «Кажется, все дело попросту во мне». Отчего же тогда мы продолжаем настойчиво приписывать его работам одиночество? Очевидный ответ: на его полотнах люди обитают либо поодиночке, либо в неуютных, неразговорчивых компаниях по двое, по трое, застывшие в позах, намекающих на неприятности. Но есть и другое — то, как он осмысляет городские улицы. Как подмечает куратор Уитни Картер Фостер в «Картинах Хоппера», Хоппер обыкновенно воспроизводит на своих полотнах «особого рода пространства и пространственный опыт, свойственный Нью-Йорку, опыт, который возникает от физической близости людей, но при этом отделенности от них в силу разнообразных факторов, в том числе движением, сооружениями, окнами, стенами и светом или тьмой». Такой способ зрения часто называют вуайеристским, но городские сцены Хоппера воспроизводят и ключевой опыт одинокого бытия: то, как чувство отдельности, отгороженности или же замкнутости сочетается с ощущением почти невыносимой беззащитности. Это напряжение имеется и в самых добродушных его нью-йоркских работах, что запечатлели более приятный, более благодушный вид одиночества. «Утро в городе», скажем, на которой обнаженная женщина стоит с полотенцем в руках у окна, тело — милые отблески лавандового, розового и бледно-зеленого. Настроение мирное, и все же легчайший трепет непокоя в дальнем левом углу картины заметен — там, где открытые рамы оконного переплета являют нам здания снаружи, озаренные фланелево-розовым утренним небом. В жилом доме напротив — еще три окна, зеленые жалюзи полуопущены, нутро — резкие квадраты полной черноты. Если окна мыслить как подобия глаз, как подсказывают и этимология — от «око», и назначение, есть в этой преграде, в этой красочной закупорке неопределенность: видит ли кто-то эту женщину — или, может, даже смотрит на нее — но, вероятно, и не смотрит, пренебрегает, не видит, не замечает, не желает. В зловещих «Ночных окнах» этот непокой расцветает до острой тревоги. Изображение сосредоточивается на верхней части здания, на трех отверстиях, трех щелях, сквозь которые видно освещенную комнату. В первом окне штору выдувает вовне, а во втором женщина в розоватой комбинации наклоняется к зеленому ковру, икры напряжены. В третьем светится сквозь слой ткани лампа, хотя смотрится это как стена огня. Есть нечто странное и в точке наблюдения. Она явно где-то вверху — мы видим пол, а не потолок, — но окна располагаются по крайней мере во втором этаже, и получается, что наблюдатель, кем бы он ни был, висит в воздухе. Вероятнее же другой ответ: запечатленная сцена подмечена из окна «эля» — надземного поезда, в каких Хоппер любил кататься по ночам, вооруженный планшетом и мелком, и жадно глазеть сквозь стекло на проблески света, ловить мгновения, какие отпечатываются незавершенными в умственном взоре. Так или иначе, наблюдатель — в смысле, я или вы — втянут в этот акт отчуждения. Происходит вторжение в личное пространство, что никак не умаляет одиночества этой женщины, явленной взгляду в своей пылающей опочивальне. Таково свойство больших городов: даже дома ты всегда на милости чужого взгляда. Куда бы я ни шла — сновала ли взад-вперед между кроватью и диваном, брела ли к кухне поглядеть на забытые в морозилке коробки мороженого, — меня могли видеть люди, жившие в громадном кооперативе «Арлингтон», здании в стиле королевы Анны, загромождавшем обзор: десять кирпичных этажей, затянутых в леса. В то же время я могла сама быть соглядатаем — в духе «Окна во двор» [3], подсматривать за десятками людей, с которыми и словом не обменялась, покуда все они заняты повседневными сокровенными мелочами. Загружают нагишом стиральную машину, носятся на каблуках, готовя детям ужин. В обычных обстоятельствах, я полагаю, все это в лучшем случае пробудило бы лишь праздное любопытство, однако та осень обычной не была. Почти сразу после того, как приехала, я осознала растущую тревогу относительно собственной зримости. Я желала быть на виду, желала быть воспринятой и принятой — словно под одобрительными взглядами возлюбленного. В то же время мне чудилось, что я опасно уязвима, боялась чужого суждения, особенно когда быть одной представлялось неловко или скверно, когда меня окружали пары или компании. Эти чувства, несомненно, обостряло то, что я впервые жила в Нью-Йорке — в городе стекла и блуждающих взглядов, — однако возникали они и из одиночества, а оно устремляется в двух направлениях: к близости и прочь от угрозы. Примечания [2] Брайан О’Догерти (р. 1928) — ирландский концептуальный художник, скульптор, критик и писатель, с 1957 г. живет и работает в США. [3] «Окно во двор» («Rear Window», 1954) — американский кинодетектив Альфреда Хичкока (1899–1980) по рассказу Корнелла Вулрича (1903–1968) «Наверняка это было убийство». В главных ролях Джеймс Стюарт (1908–1997), Грейс Келли (1929–1982), Телма Риттер (1902–1969).

Показное богатство женщины воспринимают несерьезно

В качества брачного партнера мужчина побогаче кажется более предпочтительным, нежели мужчина победнее – разумеется, если сравнивать только по этому параметру, то есть при прочих равных условиях. Даже если оба будут умные и красивые, даже если к обоим есть одинаковые чувства, даже если женщина готова еще и сама зарабатывать – все-таки с богатым мужчиной все кажется надежнее, особенно ввиду детей и внуков. Однако богатство – еще не все; нужно еще его должным образом показать. Психологи из Университета Мичигана и Университета Баффало попросили студентов пройти полностью анонимный тест: требовалось прочесть описание неких двух мужчин, которые купили по автомобилю. Обоим их машины обошлись в одинаковую сумму, но один взял просто новый автомобиль, другой же приобрел подержанный, а на оставшиеся деньги заново его покрасил, поставил большие колеса и заодно снабдил свою машину роскошной аудиосистемой. Иными словами, второй мужчина сделал все, чтобы явным образом продемонстрировать свой достаток. От студентов же требовалось рассказать, как они воспринимают того и другого, кто кажется им более надежным партнером, кто будет хорошим родителем и т. д. Выяснилось, что молодые люди, как девушки, так и юноши, представляют мужчину с яркой машиной лишь как искателя кратковременных приключений, стремящегося к мимолетным отношениям без обязательств. Напротив, тот, кто просто купил новый автомобиль, воспринимается как надежный партнер, как тот, с кем возможны долгие романтические отношения, с кем можно прожить жизнь и вырастить детей. Очевидно, все потому, что «просто новый автомобиль» кажется более разумным вложением средств, ведь он дольше прослужит и будет реже ломаться, чем старый, пусть и покрашенный заново. А значит, человек, который берет «просто новый автомобиль», заботится о будущем и не гонится за мгновенным успехом. Конечно, можно сказать, что и мужчина с ярко размалеванной машиной тоже смотрит в будущее, но его мысли о будущем можно сравнить с мыслями полигамного павлина, для которого важно оставить как можно больше потомства и при этом вовсе о нем не заботиться. И, поскольку владелец автомобиля с выкрутасами не воспринимается как долговременный партнер, то можно говорить, что к нему относятся несерьезно. Пусть материальный достаток и позволяет предполагать, что человек окажется надежным партнером по жизни, но яркая демонстрация этого самого достатка говорит уже об обратном. Справедливости ради стоит сказать, что несерьезно к такому персонажу относятся не только женщины, но и мужчины; впрочем, тут было бы интересно провести точно такой же тест, но с людьми другого возраста, из других стран и из разных социальных слоев.