Хакнуть жизнь. Психологические приемы, которые упрощают общение

Человеческое общение — это крайне тонкая материя. Какими бы близкими и любимыми ни были люди вокруг нас, даже с ними могут возникать конфликты, элементарные недопонимания, обиды, проблемы с восприятием и проч. Психологи долго наблюдали и изучали коммуникацию между людьми и обнаружили множество приемов, которые упрощают взаимодействие и выводят его на новый уровень. Сегодня речь пойдет о десяти таких приемах. «Так говорил мой папа» Добавляйте эту присказку к своим утверждениям, и с наибольшей вероятностью люди будут в них верить. Почему? Потому что отцовская фигура имеет некий авторитет в глазах общества, а значит и ее слова имеют вес. Можно расширить этот прием и пойти дальше. На собственном опыте я испробовала следующий способ: «так сказала твоя сестра» или «так было написано в блоге, который ты всегда читаешь». Суть в том, чтобы ссылаться на источник, которому доверяет собеседник. Согрейте руки перед рукопожатием Особенно это касается первого рукопожатия с новым знакомым. Теплые руки приведут к теплой, уютной и дружелюбной ассоциации с вами, холодные — к неприятному первому впечатлению. Внимательно слушайте, какое слово является у собеседника «любимым» Допустим, вы общаетесь со своим начальником на нейтральную тему. Ваша цель — наладить контакт и выстроить комфортные отношения. Внимательно слушайте, что говорит начальник, и пытайтесь уловить, какое слово он произносит чаще всего. К примеру, это слово «дача». Следующий шаг — позитивно реагируйте каждый раз, когда слышите это слово: кивайте, говорите «да», искренне улыбайтесь, т.е. всячески поддерживайте начальника в теме, которая его особенно волнует. На подсознательном уровне он поймет это и начнет употреблять слово «дача» еще чаще. Это значит, что «волна поймана» — вы сонастроились, а это значительный шаг в сторону крепких приятельских отношений. Кивайте во время рассказа о своей идее Вы загорелись новой идеей и спешите поделиться ею с товарищами. Конечно, не факт, что они отнесутся к ней с таким же энтузиазмом. Как немного схитрить и увеличить их интерес? Кивайте во время рассказа о новой идее. Это настраивает людей на мысль, что вы правы и с вами нужно соглашаться. Самое важное в этом вопросе — не переборщить. Кивки должны выглядеть натурально. Задайте вопрос, замолчите и посмотрите в глаза Бывает, что близкий человек чем-то мучается, но не может рассказать об этом по разным причинам: боится, чувствует неловкость, не хочет расстраивать, не желает причинить боль и проч. Если вам важно знать, что у близкого на душе, то попробуйте применить следующий прием: задайте прямой вопрос, затем замолчите и пристально посмотрите собеседнику в глаза. Зрительный контакт у многих вызывает сильное внутреннее напряжение, поэтому, чтобы его избежать, люди начинают говорить и, как правило, делают это с наивысшей честностью. Подружитесь с хейтерами Допустим, вы считаете, что Лена Веревочкина с работы просто терпеть вас не может, но вам постоянно приходится сталкиваться с ней по рабочим задачам. Есть способ не развивать эту вражду, а погасить ее. Попросите Лену о небольшой и легко выполнимой услуге, например, одолжить бонусную карту в популярный магазин или листок бумаги для записи какой-либо информации. Это такая мелочь, что в ней даже и отказать невозможно — отказ будет выглядеть глупым и смешным. После того, как Лена выполнит вашу просьбу, она почувствует точку соприкосновения и некое человеческое тепло. Вы для нее теперь — не просто ненавистный робот, а обычный человек со своими потребностями, просьбами и желаниями, который готов идти с ней на контакт. Не поверите, но часто подобные истории приводят к крепкой дружбе. Узнайте цвет глаз собеседника Считается, что для крепкого доверительного общения необходимо поддерживать зрительный контакт. Но смотреть собеседнику в глаза довольно сложно, т.к. это вызывает напряжение, неловкость и дискомфорт. Их можно избежать, если не просто бездумно смотреть в глаза, а предварительно зафиксировать в уме их цвет. Удивительно, но это работает. Попробуйте! Не отвечайте на гнев гневом С чего начинаются все ужасные «базарные» скандалы? Конечно, с крика. Как правило, один человек на эмоциях повышает голос, второй отвечает ему тем же, первый повышает голос еще сильнее и так до «извержения вулкана», лава которого сносит все на своем пути. Если же вы в ответ на крик и обвинения будете вести себя вежливо, спокойно, тихо и терпеливо, скорее всего, конфликт быстро угаснет, а тот, кто его начал, почувствует смущение и извинится. Будьте умным «попугаем» Ваш знакомый очень впечатлен своим недавним путешествием и с огромным энтузиазмом вам о нем рассказывает. Внимательно вслушайтесь в его фразы, а затем, перефразировав, повторите некоторые из них в диалоге. Например, он говорит: «Шри-ланка — это просто что-то нереальное! Такую природу я нигде не видел. Райское место». Скажите: «Да, я тоже слышал, что Шри-ланка — это топ! Такая природа! Я очень хотел бы побывать в этом раю. Поделись еще своими впечатлениями». Только не увлекайтесь и будьте искренни. Если вы будете бездумно повторять все выражения знакомого, он это заметит и, возможно, подумает, что вы слегка не в себе. Грамотное повторение настроит вас на одну волну, т.е. знакомый примет вас за «своего». Не дайте хейтеру возможности устроить конфликт на празднике Представьте, что друг пригласил вас на юбилей. Вы при полном параде с широкой улыбкой на лице и приятным предвкушением отличного праздника в сердце заходите в ресторан, где проводится мероприятие, и видите Куропаткина Виталия — хорошего приятеля вашего друга и по совместительству человека, который вас ненавидит. Виталий тоже видит вас и начинает сверлить взглядом. Что делать, чтобы не испортить хорошее настроение ни себе, ни окружающим? Сесть на соседний с Виталием стул! «Упаси Боже», — в первую очередь подумаете вы. Но это действительно решение проблемы. Во-первых, немного неудобно сверлить взглядом того, кто сидит рядом с тобой — нужно все время поворачиваться, а это энергозатратно. А во-вторых, подобная физическая близость приводит к близости эмоциональной.

Травмы детства, которые мешают нам сегодня

«Всё родом из детства», — есть такой стереотип, который построен не на пустом месте. В детстве психика ребёнка очень восприимчива и на неё, к сожалению, многое влияет. Это не значит, что всем нужно бежать к психологам и отдавать им все свои деньги. Но разобраться, почему мы сейчас чувствуем себя «так, а не иначе», будет очень полезно для любого взрослого человека. Безобидные, казалось бы, шлепки и подзатыльники для ребёнка могут оказаться формой насилия, которая впоследствии сильно влияет на тревожность взрослого. Часто родители не задумываются, что это приносит боль и вред — так как, скорее всего, их воспитывали так же. Но это не значит, что такие вещи проходят бесследно. Например, люди, которые испытывали физическое (не сексуальное) насилие — более склонны к депрессиям и ментальным расстройствам. Такие люди часто пытаются забыться в алкоголе или сами склонны к насилию, крикам, причинению физического вреда другим или себе. Исследование канадских учёных, опубликованное в журнале Aging and Health Research, выяснило, что люди, подвергшиеся физическому насилию в детстве, чаще других страдают от тревожных расстройств. Кроме того, люди становятся подвержены психосоматическим болезням, онкологическим заболеваниям и заболеваниям сердечно-сосудистой системы. Не только родители могут нанести эту травму, а также одноклассники, учителя и окружение ребёнка. В такой ситуации родитель может выступать в качестве защитника и помочь своему ребёнку справиться с травматичным опытом. Любое насилие для ребёнка, скорее всего, будет травмой. Кроме физического насилия многие дети страдают из-за эмоционального — например, игнорирования. Наказание молчанием — одно из сильнейших травматичных впечатлений ребёнка, которое сказывается на нём во взрослом возрасте. Демонстративное равнодушие от родителя, учителя, любого значимого человека воспринимается как физическая боль. Это выяснила психолог Наоми Айзенберг в своём исследовании. Участники исследования играли в компьютерную игру, в которой перебрасывали мяч между тремя участниками. В какой-то момент виртуальные игроки начинали игнорировать участника исследования и бросали мяч только друг другу. Аппарат МРТ сканировал мозг испытуемого и фиксировал, что в моменты «игнорирования» активизировалась часть коры головного мозга, отвечающая за восприятие боли. Когда игнорируют взрослого человека — это больно, но ещё больнее такое поведение сказывается на психике ребёнка. Потребность во внимании матери или отца очень велика. Если родители начинают игнорировать своё чадо, у него развивается небезопасный тип привязанности. Например, уже взрослым он не сможет переносить одиночество, не сможет быть уверенным в партнёре или его чувствах. Также это будет проявляться во всех отношениях — в работе, в дружбе, в любой коммуникации. Такой человек может избегать любви, отношений, терять интерес и избегать человека, или наоборот, привязываться и требовать повышенного внимания, а пропуск одного сообщения будет равносилен потере контакта и боли. Неконструктивная критика от родителей или значимых людей (это могут быть, опять же, учителя, родственники, первая любовь или любые другие авторитеты) влияет на самооценку, понимание собственных эмоций и отношений. Человек уже во взрослом возрасте может «не видеть ничего такого» в обесценивающих фразах, в токсичных высказываниях и даже иногда в оскорблениях. Конструктивная критика для ребёнка — корректное указание на действие, которое стоит изменить. Часто с объяснениями, почему лучше сделать именно так, и разговор словами до взаимного понимания. Неконструктивная критика обычно начинается с фразы «ты всегда…» или «ты никогда…», например, «ты всегда такой злой/вредный» — и ребёнок уже не понимает, что следует изменить, и воспринимает себя недостаточно хорошим. Пережившие череду необоснованной критики дети часто не понимают свои эмоции и стараются их заменить, чтобы не быть «злым/вредным/плохим». Также дети не понимают критику от других, например, от одноклассников. Выросший ребёнок после череды необоснованной критики от родителей может сам себе портить отношения, дружбу и даже карьеру. Кроме того, такой человек остаётся чрезвычайно требовательным к себе. Другая травматичная ситуация — это диеты и/или закармливание. Вроде бы контроль взрослого над питанием ребёнка — это нормально, но строгие рамки «ешь что дают», «пока не съешь, никуда не пойдёшь», «за что заплачено — должно быть съедено» — все эти варианты портят отношение ребёнка к еде. Ограничения же также сказываются на будущем ребёнка неблагоприятным образом. К сожалению, когда нас в детстве заставляют есть много или наоборот, сильно ограничивают в питании (речь не о вредных снеках и сладостях) — это приводит к непониманию потребностей тела. Ребёнок не ощущает, когда он голоден, когда сыт, что хочет есть, в каком количестве, и когда наступает сытость или голод. Будучи взрослым, человек, не распознающий сигналы своего тела, приходит к перееданию и расстройствам пищевого поведения. Есть ещё другие события, которые сильно влияют на детей. Бедность — это тоже наша «детская травма». Если даже других проблем нет, ребёнок вырастает в любящей семье, но в очень бедной — в будущем это влияет на уровень тревожности, на страх потери безопасности и постоянный стресс. Бедность на самом деле — это стресс, который сказывается на ребёнке через слова родителей, отношения в школе или же через постоянные ограничения. Кроме того, психика человека продолжает страдать от такой травмы, даже если он существенно изменил своё финансовое положение. Дети, пережившие бедность, часто страдают от тревог, агрессии и депрессий. Им даже во взрослом возрасте всё время кажется, что денег недостаточно и что они обязательно скоро закончатся. Это часто приводит к самосаботажу, и человек продолжает жить в недостатке. Кроме того, от родителей передаются финансовые установки. Например, постоянная экономия, откладывание «на чёрный день» или же отказ от приемлемого уровня жизни, лишь бы накопить достаточную сумму. Дети привыкают переживать из-за денег и будут страдать от финансовой тревоги и дальше, если не проработают эту травму. Алкоголизм родителей также сильно влияет на уровень тревожности и чувство безопасности. Постоянная тревога из-за поведения родителей и страх и стыд перед окружающими остаются даже со взрослыми. Дети живут по своим правилам. Например, они не говорят никому о проблемах в семье, ведь боятся её лишиться; постоянно и даже жертвенно заботятся о других, предавая себя и свои чувства; стараются не выражать свои чувства вовсе и избегают любых конфликтов. Так, во взрослом возрасте люди, выросшие в семье алкоголиков, замыкаются в себе, очень много терпят, не проявляют чувств к другим, не говорят о своей жизни. У них часто низкая самооценка и им сложно позаботиться о себе, но легче брать ответственность за других. Иногда такие взрослые перенимают привычки родителей, что тоже не помогает им выстраивать здоровые и гармоничные отношения с собой и обществом. Развод — одна из самых частых травм, которые все дети переносят по-разному, но будем честны, сказывается она на всех (пусть и в разной степени). Развод родителей — это потеря чувства безопасности. Такому ребёнку и даже взрослому может всё время казаться, что если родители разлюбили друг друга, то они могут так же разлюбить его и оставить одного. Во взрослом возрасте дети после развода родителей могут быть убеждены, что любовь — это иллюзия, что разрывы будут неизбежными. Близость и отношения для них — заведомо губительная стратегия, которая причинит боль в конце, поэтому часто такие люди избегают создания семьи. Или же, наоборот, пытаются создать семью быстрее и не очень осознанно выбирают для этого человека, только чтобы доказать, что «со мной-то такого не будет». Иногда родители, которые сами не могут пережить расставание, внушают ребёнку чувство вины. Также иногда происходит парентификация — ситуация, когда ребёнок перенимает роль взрослого и сам становится «родителем» для матери или отца. Это тоже негативно влияет на создание семьи в будущем. Многие из нас переживали часть подобных травм, если не все сразу. Один из актуальных способов работы с этим — психотерапия. Она нужна не для того, чтобы всё «прорабатывать», а часто просто ради того, чтобы избавиться от паттернов поведения, которые влекут за собой проблемы в отношениях, в работе, дружбе и даже иногда в жизни с самими собой. Знать про эти травмы — важно, вы можете осознать какие-то разрушительные привычки и поменять их.

Как бороться с желанием постоянно говорить о себе

Вы «автобиографично слушаете» или практикуете «разговорный нарциссизм»? Такое поведение встречается чаще, чем вы думаете. Мы все там были. Вы разговариваете с кем-то, и кажется, что каждый раз, когда вы чем-то делитесь, он вступает со своими похожими — или не очень похожими — историями. Или, возможно, вы как раз тот человек, который не может перестать отвечать на чужие истории своими. «Это невероятно распространено и называется автобиографическим слушанием, — говорит Амелия Рейгстад, консультант и тренер по коммуникациям из Миннесоты. — Автобиографическое слушание — это когда мы слушаем, чтобы ответить, вместо того, чтобы активно слушать человека, с которым мы взаимодействуем. Когда мы делаем это, мы склонны думать о собственном опыте и фильтровать то, что говорят другие, через наши собственные истории». Хотя такой подход к разговору иногда может быть уместным, бывают ситуации, когда вам нужно быть осознанным и не поддаваться этим импульсам. «Когда кому-то действительно нужно быть услышанным и понятым, вмешиваться и делиться своими собственными историями совершенно излишне, — продолжает Рейгстад. — Это нормально — делиться своими историями с человеком, с которым вы разговариваете, когда это уместно, но также нужно знать, когда ему действительно необходимо быть просто выслушанным». Еще один термин, который может описать эту склонность возвращать обсуждение к самому себе, — разговорный нарциссизм. «Я думаю, когда люди быстро возвращают все к личному опыту, это можно интерпретировать как легкомыслие и, в худшем случае, эгоизм, — говорит Мег Гитлин, психотерапевт из Нью-Йорка. — Отвечая подробностями своей жизни на услышанные чьи-то проблемы, мы можем пытаться установить связь через общий опыт. При осознанном использовании это может быть прекрасным способом заставить собеседника чувствовать себя менее одиноким. Однако некоторым людям просто нравится постоянно рассказывать о себе». Даже если у нас добрые намерения, постоянное обсуждение того, как что-то связано с нашим собственным опытом, все равно может отталкивать. Поступая таким образом, мы перетягиваем на себя одеяло, не давая собеседнику возможности для самовыражения. «Мы часто забываем, что огромное значение имеет простое выслушивание и создание пространства для кого-то, когда он хочет поделиться, — говорит Гитлин. — Я думаю, что большинство из нас чувствуют потребность в общении на основе общего опыта. Однако, если мы приостановим этот импульс, мы, вероятно, обнаружим сдвиг в сторону более значимых и искренних взаимодействий». Ниже Гитлин и другие эксперты делятся советами, как противостоять настойчивому желанию вести разговоры о себе. Практикуйте «эмпатическое слушание». «В разговоре важно быть внимательным и практиковать эмпатическое слушание — слушать, чтобы понять, а не ответить, — говорит Рейгстад. — Я уверена, что все мы участвовали в разговорах, буквально ожидая своей очереди высказаться, но когда мы это делаем, мы не слушаем активно. Чтобы уметь слушать, нужно работать над этим, и чем больше мы это понимаем и признаем, тем лучше у нас это получается». Работа над своей способностью слушать может помочь в эффективном общении как в личных, так и в профессиональных отношениях, поэтому эти навыки стоит оттачивать. «Когда мы не слушаем с эмпатией, мы слушаем через собственную призму, — продолжает Рейгстад. — Существует четыре типа автобиографического слушания: оценка, исследование, совет и интерпретация. Это, как правило, побуждает нас задавать вопросы, основанные на нашем опыте, предлагать советы по устранению проблемы и так далее. Важно сопротивляться желанию поступить так и позволить другому человеку высказаться». Вместо автобиографического слушания попробуйте эмпатическое слушание. Дайте понять, что вы слышите. «Покажите, что вы слушаете, перефразируя и повторяя человеку то, что он говорит, — советует Расин Генри, лицензированный брачный и семейный терапевт из Нью-Йорка. — Если вы слышите историю или чей-то опыт, скажите: «Я слышу, что ты говоришь, это ...?» или «Я думаю, что ты пытаешься выразить ... — это так? Это то, что случилось с тобой?» Затем пусть человек подтвердит или опровергнет». Это упражнение на слушание держит вас в курсе того, что говорит другой человек, и углубляет разговор. «Если ваш собеседник это подтвердит, то почувствует, что вы его слушали и демонстрируете принятие, — говорит Генри. — А если ответ будет отрицательным, вы можете попросить его рассказать еще раз, чтобы вы могли понять, сопереживать и присутствовать с ним в этот момент. Это подтверждение замедляет общение и отвлекает от вас внимание». Вспомните времена, когда вы были на другой стороне. «Я думаю, что полезно вспомнить, как вы себя чувствовали в прошлом, когда вы пришли к другу, чтобы поделиться чем-то, а он перетянул разговор на себя, — говорит Гитлин. — Вероятно, это было не очень приятно, и вы чувствовали себя менее понятым и услышанным. Иногда смена ролей — отличный способ увидеть, каково это — быть по другую сторону». Точно так же, как вы хотите чувствовать себя понятым и признанным, человек, говорящий с вами, скорее всего, тоже этого хочет. Поверьте, что у вас будет очередь поделиться своими переживаниями позже в ходе разговора или в другое время, и уделите собеседнику все свое внимание и пространство для самовыражения в настоящем. Кроме того, спросите себя, что произойдет с разговором, если вы поддадитесь импульсу перетянуть внимание на себя. «Я бы посоветовала людям подумать о том, что принесет обсуждение их собственного опыта, кроме смены темы, — говорит Гитлин. — Если вам кажется, что это обидит вашего собеседника, который первый поделился проблемой, подумайте о том, чтобы пока отложить свои истории». Спросите, чего ваш друг хочет от разговора. «Когда вы начинаете разговор, я думаю, что стоит попытаться выяснить, чего ищет собеседник, — продолжает Гитлин. — Он ищет совета или безопасного места, чтобы высказаться? Вы даже можете спросить, как вы можете быть наиболее полезны, чтобы это не было игрой в угадайку». Простой вопрос в начале обсуждения может направить вас к конструктивному общению. «После выслушивания и участия в том, что хочет сказать собеседник, мы можем спросить: «У тебя есть время и силы, чтобы послушать мою историю?», — предлагает Генри. — Мы также можем спросить, когда будет подходящее время, чтобы поговорить о себе и о том, через что мы прошли, отметив, что сейчас может быть не лучшим временем, если ваш друг в эмоциональном раздрае». Она отметила, что люди могут стесняться задавать эти вопросы, потому что это может выглядеть неестественно, и мы склонны ожидать, что все наши взаимодействия будут органичными. «Но иногда нам нужно ободрение или открытое сообщение о том, что мне нужно от тебя в данный момент как от друга, — говорит Генри. — Может быть неудобно договариваться о таких вещах в отношениях, но это то, что действительно необходимо. Нам нужно быть более подготовленными в нашей жизни во всем». Не поддавайтесь желанию «сопоставить» или «превзойти» то, чем делится кто-то другой. Подумайте, соответствуете ли вы своему собеседнику или «превышаете» его в чем-то. «Я часто называю этот импульс «соответствием» другим людям, и не стоит начинать с этого, — говорит Дебра Файн, эксперт по коммуникациям из Денвера и автор книги « Изящное искусство светской беседы». — Скажем, вы спрашиваете своего друга: «Что нового в твоей жизни с тех пор, как мы виделись в последний раз?» Он говорит: «Недавно я поехал на выходные поиграть в гольф». Вы «сопоставите» себя с ним, если сразу же скажете: «О, я играл в гольф в отпуске пару лет назад». Она также посоветовала не использовать «топпинг», который выходит за рамки сопоставления — это когда вы рассказываете, что ваш опыт был больше или лучше. В приведенном выше примере было бы сказано: «О, а мы поехали играть в гольф на каникулы в Шотландию и остались там на неделю». «Найти что-то общее — это хорошо, — говорит Файн. — Мы хотим установить контакт в разговоре по деловым, социальным или романтическим причинам, но для этого потребуется соприкосновение интересов. Так что вместо этого скажите: «О, ты играл в гольф — расскажи мне об этом! Ты делал это раньше?» Проявите интерес к отдыху собеседника, к его семье, к его проекту на работе. Так вы найдете точки соприкосновения». В том же духе следует избегать создания впечатления «был там, сделал это» в своих ответах на опыт других людей. «Если вы описываете свое решение сменить карьеру, а я говорю: «О, я был там, делал это», это прерывает вас и говорит, что ваш опыт не уникален, — говорит Файн. — Это высокомерие приведет к окончанию разговора. Если вы слышите: «Меня уволили, и это было тяжело», то не вздумайте отвечать что-то вроде «О, ты думаешь, что это было тяжело? А вот я, а у меня ...». Установите себе временные рамки. «Разговоры перехватывают не только громкие и болтливые люди, — продолжает Файн. — Некоторые люди нервничают. Они могут быть застенчивыми интровертами, которые оказываются в ситуации, когда к ним проявляют интерес, поэтому они продолжают говорить о себе и теряют счет времени». Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы поделиться собственным опытом и мыслями, но постарайтесь соблюдать баланс, чтобы не делать этого постоянно во всех разговорах. У Файн есть правило, согласно которому вы должны стараться не говорить о своем проекте, отпуске, интересах или о чем-либо, на чем вы сосредоточены, более пяти минут: «Дайте себе пятиминутный лимит, а в идеале даже трехминутный, прежде чем вернуться к интересам другого человека». Сосредоточьтесь на том, чего вы не знаете, и задавайте вопросы. «Критическим моментом является то, что мы знаем свои собственные истории, — говорит Файн. — Я знаю о своем отпуске и о том, как он прошел, но я не знаю ничего о вашем отпуске — или о вашем рабочем проекте, или о семье. Вот зачем я здесь, чтобы узнать». Она порекомендовала подходить к диалогам, имея в запасе несколько тем, в которых можно проявить свой интерес — будь то семья или спорт. «Да, хорошо проявлять себя в разговоре, как волейбольный мяч, а не как сетка для мяча, — говорит Файн. — Но сделайте вдох, послушайте, искренне проявите интерес, присутствуйте и посмотрите, что говорит этот человек».

Навыки выживания в стрессе

Для того, чтобы легче было переживать стресс, чтобы негативные ситуации не влияли на нашу жизнь и здоровье, чтобы ко всему относиться сдержанно и спокойно, необходимо постоянно работать над собой. В этой статье представлены четыре важных навыка, которые стоит развить в себе, чтобы легче проживать негатив. Искать опору в себе Опора на себя — навык, который формирует стрессоустойчивость. Как это происходит? Когда человек сам может управлять своим внутренним состоянием при возникших внешних трудностях, ему легче с ними справиться. Как развить этот навык? Во-первых, проанализировать свой прошлый опыт. Важно понять, что в конкретной ситуации помогло справиться со стрессом. Это может быть что угодно. Например, смена обстановки, любимая еда, прогулка, физические нагрузки и т.д. Во-вторых, необходимо узнать свои сильные и слабые стороны. Если человек знает, в чем он силен, то сможет применить свои навыки в стрессовой ситуации. В-третьих, забота о своем теле. Правильное питание и занятия спортом: посещение зала, прогулки на свежем воздухе, все, что приносит человеку пользу для тела — важные привычки, которые помогают сделать организм стрессоустойчивым. Работает такая схема: физическое здоровье в норме — следовательно, организм сможет справиться со стрессом без сильного вреда. Распознавать свои эмоции Чтобы в стрессовой ситуации эмоции не накрыли вас с головой, важно научиться их распознавать. Эмоции являются физической реакцией организма на разные события. Поэтому, чтобы научиться распознавать эмоции, необходимо внимательно наблюдать за своим телом. Реакция может слабой, может быть и сильной — все зависит от интенсивности эмоции. Проживание разных эмоций проходит в конкретной части нашего организма. Прислушайтесь к себе. Так, например, чувство страха зарождается в животе, радость — в груди, а печаль из груди движется к горлу. Если сложно понять сигналы тела, то можно проговорить вслух то, что вы чувствуете. А чтобы правильно идентифицировать ту или иную эмоцию, можно носить с собой разные таблицы и схемы с эмоциями. Например, таблицу эмоций по К. Изарду, в которой содержится базовый список эмоций со степенью их выраженности. Дневник эмоций также помогает распознавать свое состояние. В нем можно описывать ситуации, которые вызвали в вас определенные ощущения. Это поможет определить, какая это была эмоция и что ее спровоцировало. При определении эмоции также можно использовать таблицы и схемы по эмоциям и их градациям. Снижать тревожность Тревожность — это внутреннее переживание по разным поводам, которое, как правило, сопровождается ожиданиями неблагоприятного развития событий. Тревожность может сопровождать нас каждый день. Страх за грядущий рабочий день, за свое здоровье, за близких людей и много других разных страхов. Такие мысли становятся навязчивыми, и жить с ними сложно. Попробовать снизить тревожность можно благодаря следующим упражнениям. В течение дня записывайте все события и ситуации, которые вызвали в вас страх. Если страхи возникают о событиях будущего, распишите все варианты развития этих событий, от самого плохого до самого хорошего. Так, вы сможете выработать разные стратегии поведения по всем ситуациям, и тревожность снизится. Если страх вызван проекцией событий прошлого в настоящее, необходимо понять причины, которые тогда привели к этому событию. Проанализировав ситуацию, вы поймете вероятность повторного возникновения этого события. Важно понять, что тогда спровоцировало эту ситуацию и были ли такие же «провокаторы» в настоящей ситуации. Если ситуация повторяется, то вспомните, как вели себя в прошлый раз. Так вы поймете, как можно решить эту проблему, и тревожность за негативный исход снизится. Отстаивание личных границ Личные границы — это понимание того, что существуете вы, ваше личное пространство, ваши ресурсы, которыми можете распоряжаться только вы, и что существуют другие люди, у которых есть все то же самое. Важно: никто не может распоряжаться ресурсами других людей. Личные границы помогают нам выстраивать здоровые взаимоотношения, ведь так мы понимаем, где заканчивается наше «я» и начинается «я» другого человека. Границы определяют нас как личностей. Как же научиться их выстраивать и даже отстаивать? Сначала необходимо определить, что для вас ценно, и рассказать о своих ценностях другим людям. Например, если для вас важно за час до сна посвятить свое время книге, а не общению в мессенджерах, то стоит предупредить об этом своих близких, что в определенное время вы заняты. Всегда говорите о своих чувствах. Говорите, что вам нравится, а что нет. Когда вам комфортно, а когда нет. Если человек намеренно не прислушивается к вам, то стоит прекратить общение — скорее всего, вы столкнулись с токсичной личностью. И, конечно же, необходимо научиться говорить «нет». Чтобы было легче отказывать, попробуйте четко сообщать, от чего вы отказываетесь, не оправдывайтесь, придерживайтесь своего решения. Если сложно и чувствуете себя некомфортно, попробуйте предложить альтернативный вариант помощи, приемлемый для вас. Будьте готовы к негативной реакции. Чтобы легче ее воспринимать, чаще говорите «нет» — конечно, в тех ситуациях, где нарушаются ваши границы. Поначалу отказываться сложно и трудно, но чем чаще вы будете это делать, тем легче будет получаться. Автор: Дарья Прихунова

Сталкинг. Как обезопасить себя от слежки?

Термин «сталкинг» происходит от английского «stalking» — преследующий. Это понятие используют для описания преследования или навязчивого и нежелательного внимания со стороны одного человека к другому. Такое поведение всегда вызывает страх, ведь оно не является здоровым. Это одна из форм насилия. Кто такой сталкер? Сталкер — это человек, страдающий навязчивым желанием слежки. Сталкер может быть посторонним человеком, а может быть среди близких для вас людей. Мотивы преследования могут быть разные — например, если это незнакомый человек, вероятно, его мотив — причинение какого-нибудь вреда. Как правило, такой человек страдает неким психическим заболеванием. Если преследователь — один из ваших близких, то возможных причин такого поведения множество (например, проблемы с привязанностью). Какие бывают сталкеры? Можно выделить три основных вида сталкеров. Такая классификация основана на мотивах преследователей. Первый тип — мстительный. Название исходит из цели. Такой человек хочет вам за что-то или кого-то отомстить. Возможно, между вами был конфликт или он испытывал к вам невзаимные чувства. Основная идея такого человека — восполнение своей обиды или отверженности. Он всеми способами выслеживает и узнает о вас различную информацию (от места проживания и работы до вашего распорядка дня). Все это необходимо, чтобы совершить возмездие. Например, сталкер может устроиться на вашу работу и выставить вас в нехорошем свете перед коллегами. Вариантов причин обиды и видов мести может быть много. Этот вид сталкеров считается самым опасным, ведь последствия их одержимости непредсказуемы. Второй тип — сдержанный. Таким человеком движет внутренняя потребность получить удовольствие. Дело в том, что сталкинг такого типа — это эмоциональная пытка. Жертва страдает, а преследователь получает удовлетворение. Проявляется такое поведение по-разному. В основном так себя ведут люди, знакомые вам: коллеги, соседи, друзья. Они могут следить за вами в месте, которое объединяет вас, например, работа или парк, в котором выгуливаете своего питомца. Как правило, заканчивается подобное поведение вмешательством третьего человека — ведь такие сталкеры боятся публичного оглашения своей одержимости. Третий тип — интимный сталкер. Он считает, что если вы встретили человека, который вам нравится, то его нужно «добиваться». Он уверен во взаимности, поэтому всеми силами стремится получить внимание. Бороться с таким типом необходимо так же, как и с предыдущим. Чем скорее вы предадите огласке поведение сталкера, тем быстрее у него пропадет к вам интерес. У всех этих сталкеров выделяется общая закономерность — одержимость другим человеком. Все мысли и внимание сталкера сосредоточены на объекте преследования. Почему так происходит? Чаще всего преследователь уверен в том, что этот человек может решить его внутренние проблемы. Как в случае с мстительным сталкером, для него отомстить — значит восстановить справедливость, или получить внутреннее успокоение, или другой вид удовлетворения. Как распознать сталкера? Один из отличительных признаков сталкера — несоблюдение им личных границ. В начале романтических отношений можно заподозрить в этом партнера, если ему нужен тотальный контроль над вами. Иметь доступ к вашим страницам в социальных сетях и в принципе к вашему телефону станет основным правилом в отношениях. В случае дружбы (или общения с коллегой или знакомым) сталкер будет убеждать, что секретов между вами быть не должно, но при этом сам рассказывать о себе не станет. Во всех этих случаях можно отметить, что это проявление пассивной агрессии и ревности. Как отличить их от сталкинга? Сталкер всегда внушает страх. С какими последствиями встретится человек, подвергшийся сталкингу, и как бороться с преследователем? Любое проявление сталкинга — это насилие над человеком, поэтому последствия — это ряд психологических травм, которые следует проработать с психологом. У жертвы преследований могут развиться повышенная тревожность, страх за свою жизнь, появляются подозрительность и недоверчивость. Чтобы такие проблемы не переросли в психологическое расстройство, необходимо вовремя обеспечить себе безопасность. • В первую очередь, не молчите о ситуации. • Сообщите близким о сталкере и действиях, которые он предпринимает. • Нельзя вступать в контакт с преследователем. Игнорируйте его сообщения и попытки поговорить с вами. • При необходимости попросите третьего человека вмешаться в ситуацию. • Если от сталкера исходит угроза, ни в коем случае не оставайтесь в одиночестве и как можно скорее сообщите в правоохранительные органы о действиях преследователя. Эти правила считаются основными. Исходя из ситуации, предпринимайте и другие действия, которые сочтете необходимыми. Автор: Дарья Прихунова

Краткая история лысых мужчин в искусстве

Облысение затрагивает более 50% мужчин во всем мире. Это никак не сказывается на физическом здоровье (лысые мужчины живут столько же, сколько и волосатые). Однако облысение все еще многих тревожит. Как социальный психолог, проявляющий особый интерес к облысению, Глен Янковски утверждает, что раньше такого отношения к мужчинам не было — о чем свидетельствует присутствие лысеющих мужчин в истории искусства. Исторически к облысению относились нейтрально, как к обычной части повседневной жизни. В 2019 году профессор египтологии Самар Камаль обнаружил, что 122 лысых мужчины были нарисованы в частных древнеегипетских гробницах примерно с 2613 по 525 годы до нашей эры. Большинство этих мужчин, занимавшихся сельским хозяйством, рыболовством, изображены постаревшими (их оставшиеся волосы были седыми). Судя по истории искусств, древние египтяне относились к лысым мужчинам так же, как и к остальным. Лысеющие мужчины на европейских картинах Европейское искусство также демонстрирует нормальное отношение к облысению. На картине Винсента Ван Гога «На пороге вечности» (1890 год) изображен лысеющий голландский пенсионер Адрианус Зюйдерланд. Полотно в целом вызывает чувство экзистенциального отчаяния, но облысение Зюйдерланда является даже привлекательной чертой в контексте картины. Сам Ван Гог писал о своей работе: «Какое прекрасное зрелище представляет собой старый рабочий мужчина в залатанном бомбазиновом костюме с лысой головой». В искусстве есть много других лысых мужчин, которые изображены нейтрально. Например, голландский художник Франс ван Мирис-младший на картине «Человек с пивной кружкой» (1793 год) изображает лысого довольного мужчину, который наслаждается обедом в пабе. Лысеющие мужчины исторически идеализировались в искусстве. Например, на картине XVI века «Отец вечности» итальянского художника эпохи Возрождения Паоло Веронезе можно увидеть лысеющего Бога, совершающего некое чудо. На работе «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632 год) Рембрандта показаны несколько лысеющих врачей, изучающих устройство мускулатуры руки человека. А импрессионист Пьер Огюст Ренуар на картине «Портрет Амбруаза Воллара» (1908 год) изобразил лысеющего коллекционера произведений искусства. И есть множество других исторических свидетельств, опровергающих утверждение о том, что облысение «вызывает тревогу», например, Будда, христианские святые Иероним и Августин, а есть и лысые японские боги — Фукурокудзю и Хотэй. Облысению также способствовали религиозные и политические установки: от пострига монахов до маньчжурских стрижек, когда на затылке заплетали длинную косу, а остальную часть волос сбривали. Как облысение стало «тревожным»: реклама и СМИ Массовый маркетинг продуктов против облысения в XX веке изменил отношение к этому явлению. Это превратило нормальный биологический процесс в заболевание, нуждающееся в лечении. «Лекарства» варьировались от дорогих и неэффективных продуктов типа змеиного жира до одобренных регулирующими органами составов, обладающих некоторыми (хотя и ограниченными) свойствами для восстановления роста волос, такими как миноксидил. Реклама этих продуктов подсаживала в головы людей мысль о том, что облысение вызывает тревогу. В 2013 году профессор социолингвистики Кевин Харви заметил, что интернет-реклама против облысения характеризует волосатых мужчин как привлекательных, успешных и счастливых. И та же реклама продвигала утверждение о том, что облысение — это болезнь, которая сильно беспокоит и ставит в невыгодное положение. В современном искусстве облысение встречается редко. Есть Джейсон Стэтхэм, Вин Дизель и Брюс Уиллис, которые сделали отсутствие волос своим уникальным преимуществом. Разные исследования XXI века подтвердили тот факт, что в телешоу и журналах редко присутствуют мужчины с облысением — только 3-8% людей с проблемой роста волос были задействованы в массмедиа. В современном мире все еще много стереотипов о лысеющих мужчинах. В кино и сериалах, начиная с XX века, злодеев изображали чаще всего без волос и с уродствами. Даже в академических исследованиях тема облысения плотно связана с продвижением продуктов для роста волос. Такие якобы научные работы не имеют необходимой доказательной базы. В итоге представление облысения имеет большое значение. На телевидении, в рекламе и исследованиях заявляют, что выпадение волос является недостатком и болезнью. Но взгляд на историю искусства показывает, что так было не всегда. Лысые мужчины могут быть здоровыми, успешными и довольными — так же, как и их волосатые товарищи. По материалам статьи «The art of balding: a brief history of hairless men» The Conversation

Дж.Р.Р. Толкин и К.С. Льюис — крёстные отцы фэнтези

Джон Рональд Руэл Толкин вернулся с фронта в 1916 году. В бойне он потерял двух близких друзей. Уже никогда Толкин не будет прежним. Антимилитаристские настроения и отвращение к любым формам насилия он пронесёт через всю жизнь. На родину, в Англию, он вернулся преждевременно состарившимся молодчиком, которому не исполнилось и двадцати пяти лет. Некоторые его ближайшие товарищи-единомышленники, в прошлом члены Оксфордского клуба ЧКБО (Чайный клуб и барровианское общество), мертвы, некоторые — отдалились из-за стремления адаптироваться к мирному быту. Да, жить надо — но как? Ответа на этот вопрос Толкин ещё не знал. Он обратился к тем занятиям, в которых ранее преуспевал и подавал большие надежды, — прежде всего к филологии и преподаванию. Со школьных лет Толкин обладал литературной одарённостью и употреблял её на создание сказочных баллад и поэм. Будучи профессором, он не распрощался с дорогим его сердцу занятием, хоть произведения в жанре фэнтези и считались «несерьёзным» подвидом литературы. Читал свои произведения Джон Рональд исключительно в семейном кругу, так как не льстил себе предположением, что его «побасёнки» стоят хоть полпенса. Сочинительство давало ему возможность облечь фееричные по мощи фантазии в форму стройного эпоса. Сегодня Толкина окрестили бы эскапистом: он «уплывал» от рутины и травмирующих переживаний на любовно созданный им материк, где бок о бок сосуществовали люди, гномы (Толкин намеренно писал на английском «dwarves», а не «dwarfs», как это рекомендовалось по словарю), эльфы и хоббиты. Каждая раса имела свои уникальные традиции и уклад, но в трудные времена жители Средиземья были готовы отбросить распри и противостоять общему врагу. Толкин был человеком огромного воображения, и порой оно оборачивалось для него проклятием. Образы из его головы так разрастались, что вытесняли действительность. Сам того не сознавая, Толкин жаждал компании единомышленника, который бы непрестанно мотивировал его на завершение литературных трудов, применял «тянущую силу». Встреча Толкина с Клайвом Стейплзом Льюисом, впоследствии автором «Хроник Нарнии», состоялась 11 мая 1926 года. Толкин был старше, курил трубочный табак, пользовался уважением в колледже. Льюис носил мешковатый костюм и для друзей откликался на «Джек». Оба посещали собрания английского факультета в Мертон-Колледже. Члены клуба именовали себя Инклинги, и все они без исключения были представителями талантливой интеллигенции. Два оксфордских преподавателя, Толкин и Льюис, сошлись далеко не сразу. Общение между ними было вежливым, но носило отпечаток некоторой настороженности. При описании Толкина Льюис использовал прилагательные «спокойный, прилизанный, болтливый». Льюис милостиво записал в дневник: «Совершенно безобидный, ему (Толкину) бы только встряхнуться малость». Впоследствии Толкин и Льюис обнаружили достоинства друг друга. Оказалось, их опыт во многом совпадал; на войне Льюис, как и Толкин, потерял двух друзей. Кроме того, их сближала увлечённость мифологией и скандинавским фольклором. «Дружба всегда «о чем-то», хотя бы это было домино или интерес к белым мышам», — такой позиции придерживался Льюис. Если Клайв Стейплз вскоре после знакомства с Толкиным стал его преданным слушателем-апологетом и оказывал ему всяческую поддержку, то Джон Рональд Толкин не допускал младшего товарища до своих чаяний и мечтаний вплоть до 1929 года. Один вечер всё изменил. Тогда они три часа кряду проговорили о мифологии, а в завершении беседы Толкин принял решение (грозящее определёнными репутационными рисками) поделиться с Льюисом тем видением мира, которое было присуще ему самому, — дать прочесть «Песнь о Лейтиан». Дружба Толкина и Льюиса правда была «о чём-то». Это была дружба джентльменов и философов. Они могли часами обсуждать занимающую их тему: спорить, доказывать правоту, но уважать противоположную позицию. Помимо всего прочего, у них на редкость совпадало чувство юмора; биографы упоминают случай, когда Льюис и Толкин пошли на вечеринку в костюмах белых медведей, хотя маскарад не планировался. Писатели оказали друг на друга влияние, значение которого можно сопоставить только с демиургическим сотворением фэнтезийного мира. Толкин помог Льюису вернуться к христианству после длительного периода атеизма. Для Льюиса обретение веры было всё равно что первый вздох после кислородного голодания. Он вспоминал слова Толкина, произнесённые одним судьбоносным вечером: «Воистину, только благодаря мифотворчеству, только становясь «со-творцом» и выдумывая истории, способен человек стремиться к состоянию совершенства, которое было ведомо ему до Падения». После долгого разговора с Толкиным Льюис наконец смог прийти к внутреннему согласию: миф и реальность сплелись в его восприятии, дав Льюису именно то, чего ему не хватало, — гармонию материального и нематериального, духовного и физического. Не оставаясь в долгу, Клайв Стейплз всячески поддерживал друга в литературных начинаниях. Именно Льюис убедил Толкина, что его наброски к фэнтези-произведениям, нарисованные им карты, выдуманные со всей подробностью и систематичностью языки — не блажь и не пустяк, а многообещающий материал. О поэме «Берен и Лутиэн» Льюис отозвался как нельзя более благосклонно: «Могу сказать совершенно откровенно, что не припомню, когда мне в последний раз доводилось столь приятно провести вечер. И дело не в том, что мне нравилось читать поэму, написанную моим другом: я получил бы не меньше удовольствия, будь это книга неизвестного автора, случайно купленная в лавке». Льюис и сам писал понемногу, однако идея «Хроник Нарнии» зародилась у него позднее. Когда началась Вторая мировая война, в доме Льюиса стали жить дети, эвакуированные из Лондона. Именно они, в особенности младшая девочка, вдохновили Льюиса на создание сказки-притчи о сёстрах и братьях Певенси, о мудром льве Аслане, о злой колдунье. Краеугольным камнем для выстраивания фэнтезийного пространства у Льюиса был приём метафоры. Двойственность и аллегоричность шли рука об руку с нарративом «Хроник Нарнии». Первую версию повести друзья по клубу, в том числе Толкин, подвергли критике, из-за чего Льюис уничтожил рукопись, но не сдался — переписал её заново, с правками. Среди почитателей творчества обоих писателей бродит легенда, что Толкин и Льюис заключили пари на предмет того, кто из них скорее опубликуется. Победил более шустрый в письме Льюис. Толкин недолюбливал цикл «Хроники Нарнии», но не столько из-за ревности, вызванной популярностью книг, сколько из-за расхождения с Льюисом в тех принципах, на которых фэнтези-мир должен базироваться. Толкин считал Нарнию выдуманной наспех страной, не имеющей глубоких корней и самостоятельной первоосновы. Не одобрял профессор и связь Нарнии с реальным миром — что в неё можно попасть из Англии через всевозможные «порталы». По мнению Толкина, выдуманная земля обязана быть полностью изолированной, никак не связанной ни с нашей историей, ни с нашими легендами. Льюис не скрывал, что писал по наитию: не изобретал новые наречия, как Толкин, и не видел проблемы в заимствовании чего-либо из мультикультурного фольклора. Впрочем, Толкин был честен с собой и с другом и не исключал, что успех Льюиса ему досаждает. Из письма к Льюису: «Думаю, из меня и не получится сносного критика; а хуже всего я, наверное, выгляжу тогда, когда мысли другого писателя оказываются настолько мне близкими (как порою твои), что того и гляди случится короткое замыкание, вспышка, взрыв — и даже вонь, одним из ингредиентов которой вполне может оказаться элементарная зависть». Никто не мог вообразить тогда, что правила функционирования Нарнии, как и правила функционирования Средиземья, станут фундаментальными методами для двух равновеликих видов фэнтези, — их принято обозначать как «низкое» («low fantasy») и «высокое» («high fantasy»). То, что в «Хрониках Нарнии» Толкин считал недочётами, в 90-е Джоан Роулинг использует для «Гарри Поттера», дополнив личными находками. Сегодня уже никто не вправе умалять заслуги Толкина и Льюиса или говорить, что фэнтези сродни литературному ребячеству. Черты «низкого» и «высокого» фэнтези до сих пор обрисованы лишь приблизительно. Главное качество «высокого фэнтези» — суверенность мира, за которую так ратовал Толкин. В Средиземье нет никакого доступа из реальности, не считая чтения книг. Черта проводится с того момента, как мы открываем первую главу. «Оставь всё за порогом», — как бы призывает автор, начиная повествование о Третьей Эпохе и о том, как хоббиты живут-поживают в Шире. Мы прислушиваемся — и уходим во влекущее нас Средиземье, не оборачиваясь. В случае «Хроник Нарнии» происходит не «окунание с головой», а как бы «медленное, постепенное погружение». Читатели могут увидеть зыбкую границу, отделяющую магию от обыденности, и пересечь её вместе с главными героями. Когда маленькая Люси раздвигает шубы и выходит на заснеженную поляну с фонарным столбом, мы понимаем её трепет и восторг, поскольку сами были детьми-мечтателями (и, возможно, залезали в шкафы, стремясь отыскать Нарнию). Вызывающее мурашки первооткрытия «перешагивание» интерпретируется в аналогичной сцене из «Философского камня», когда Гарри оказывается на платформе 9¾. По праву этот эпизод можно назвать наиволшебнейшим во всей серии. Пленительность первого впечатления ничто не превзойдёт. И ярчайшее подтверждение тому предложил именно Льюис. Дружба двух писателей, подаривших XX веку классику фэнтези, продолжалась вплоть до смерти Льюиса в 1963 году. Разногласиям в творчестве и конкуренции не удалось подточить их отношения. Толкина и Льюиса соединила прежде всего верность мифу, и этот «канат» оказался столь прочным, что он не порвался даже под влиянием обид и недопониманий. Они произвели на свет нечто великое не только в жанре фэнтези, но и в литературе в общем. Поэтому даже спустя почти век мы продолжаем возвращаться к их произведениям снова и снова.

Акула или медвежонок: понимание стилей конфликта поможет преодолеть ссоры

Несмотря на всю радость, которую приносят семьи и близкие друзья, они часто связаны с конфликтами, предательством, сожалением и негодованием. Но психология помогла больше узнать о разрыве отношений и о том, какие факторы делают восстановление более вероятным. В течение всей жизни трудно не причинять боль, не огорчать или не конфликтовать с людьми, которых мы любим. Это неизбежно, поэтому будет полезно научиться договариваться. Первый шаг — понять, что делает конфликт в отношениях таким трудным, и узнать, как к нему подходят другие люди. Канадские психологи Джуди Макинен и Сьюзан Джонсон использовали термин «травмы привязанности» для описания видов душевных ран, которые возникают, когда мы чувствуем, что нас бросили или предали самые близкие. Нанесенные раны очень болезненны, потому что заставляют сомневаться в безопасности, надежности и преданности людей, вызывают множество эмоциональных и поведенческих реакций, включая агрессию, обиду, страх, избегание и нежелание прощать. Такие реакции превращаются в самозащиту и уходят корнями в нашу личную историю. Но боль может длиться бесконечно долго, продолжая воздействовать на нас, прячась в тени. Что же психологи узнали о том, как люди исцеляются, преодолевают боль и даже учатся на ней и духовно растут? Черепахи, акулы, плюшевые мишки, лисы и совы Ученые провели много исследований, посвященных разрешению конфликтов. Социальный психолог Дэвид Джонсон изучал «стили» управления конфликтами у людей и смоделировал типичные способы реакции на конфликт. Он утверждал, что наши ответы и стратегии, как правило, включают в себя попытки сбалансировать собственные интересы (цели) с проблемами других вовлеченных людей. Джонсон выделил пять основных стилей или подходов, чтобы добиться баланса. Например, «черепахи» уходят в себя, отказываясь как от собственных целей, так и от отношений. Результат имеет тенденцию к застывшему, неразрешенному конфликту. «Акулы» обладают агрессивным, силовым приемом и защищают свои ворота любой ценой. Они склонны атаковать, запугивать и подавлять других во время конфликта. «Плюшевые мишки» стремятся сохранить мир и сгладить ситуацию. Они полностью отказываются от своих целей, жертвуют собой ради отношений. «Лисы» придерживаются компромиссного стиля. Они обеспокоены тем, что обе стороны приносят жертвы, и видят уступку в качестве решения, даже если это приводит к далеко не идеальным результатам для обеих сторон. «Совы» придерживаются стиля, в котором конфликт рассматривается как проблема, которую необходимо решить. Они открыты для урегулирования этой проблемы с помощью любых инструментов, которые предлагают обеим сторонам путь к достижению своих целей и поддержанию отношений. Это может потребовать значительного времени и усилий. Но совы готовы выдержать борьбу. Исследования иранских и израильских ученых показали, что наши стили разрешения конфликтов связаны с личностями и историями привязанностей. Например, люди, чей ранний опыт привязанности научил тому, что их чувства не важны или невидимы, с большей вероятностью разработают стили управления конфликтами, которые инстинктивно минимизируют их потребности (например, «плюшевый мишка»). Некоторые психологи также предполагают, что стили управления конфликтами способны изменяться в долгосрочных перспективах, но не имеют тенденции к резким трансформациям. У плюшевого мишки может развиться умение управлять конфликтами, отражающее другие стили, но крайне маловероятно, что он превратится в «акулу». Психологи Ричард Макки, Мэтью Димер и Бернард О'Брайен утверждали, что конфликт неизбежен в любых отношениях. Их исследование показало, что продолжительность отношений в значительной степени зависит от того, как разрешается конфликт, а самые длительные и приносящие удовлетворение отношения — это те, в которых конфликт принимается и с обеих сторон к нему соблюдается конструктивный подход. Получается, что отношения между двумя «акулами» могут быть продолжительными, но вероятность того, что они будут гармоничными, значительно меньше по сравнению с отношениями между двумя «совами». Прощение Прощение часто называют конечной целью конфликта в отношениях. Юнгианские аналитики Лиза Марчиано, Джозеф Ли и Дебора Стюарт описывают прощение как достижение состояния, когда мы можем «одновременно удерживать в своем сердце масштаб причиненного нам вреда и человечность обидчика». Этого нелегко достичь, потому что может показаться, что мы приуменьшаем наши страдания, прощая кого-то. Психологи Маси Ноор и Марина Кантакузино основали британский проект «Прощение», который предоставляет ресурсы, помогающие людям преодолеть неразрешенные обиды. Они включают в себя набор необходимых инструментов, которые, как утверждают создатели, могут помочь достичь прощения. К навыкам, которые способны научить прощению, относятся: понимание того, что все люди подвержены ошибкам (включая нас самих); отказ от соперничества за то, кто больше пострадал; сопереживание; признание того, что существуют другие точки зрения; принятие на себя ответственности за то, как мы сами, возможно, способствовали нашим страданиям. Как сказал Марк Твен, «Прощение — это аромат, который фиалка дарит тому, кто ее растоптал». По материалам статьи «Are you a shark or a teddy? How understanding conflict styles can help you overcome fights with friends and family» The Conversation

Какие композиторы первыми стали писать музыку о детях и для детей

Знакомство с культурой дети чаще всего начинают с детской литературы: в ней и слово, и изображение адаптированы специально для юных читателей. Но существует ли классическая детская музыка? Рассказываем, какие композиторы первыми стали писать музыку о детях и для детей. Как появилась детская музыка Внутренний мир ребенка существенно отличается от внутреннего мира взрослого человека. А значит, и музыка, создающаяся для детей, должна не только быть ясной по структуре и несложной в исполнении, но и иметь особый круг образов, близкий и понятный детям. И потому музыка «детских альбомов» самых разных композиторов, как правило, посвящена тому, чем живут дети каждый день своей жизни: играм и забавам, сказкам и страшилкам, реальным людям и вымышленным персонажам. Помимо этого, подобно детской литературе, детская музыка призвана рассказать детям о добре и справедливости, расширять их кругозор, учить их глубоко чувствовать и выражать разные эмоции. На тот факт, что музыка для детей, должна сочиняться иначе, чем произведения для взрослых, композиторы обратили внимание лишь в середине XIX века. До этого существовал лишь некоторый педагогический репертуар, включавший пьесы для начинающих музыкантов, которые вовсе не обязательно должны были быть детьми. Например, знаменитую «Нотную тетрадь Анны Магдалены Бах», менуэты и полонезы из которой входят сейчас в обязательный репертуар детских музыкальных школ, Иоганн Себастьян Бах составил для своей второй жены, которая была на тот момент вполне взрослой девушкой. Фактически детская музыка началась с «Альбома для юношества» («Album für die Jugend», 1843) Роберта Шумана (1810–1856). Из двух его тетрадей только первая содержит музыку для детей. Она так и называется — «Для младшего возраста» — и до сих пор пользуется любовью музыкальных педагогов. Пьесы из второй части альбома, «Для старшего возраста», не стали так популярны, потому что были одновременно слишком сложны для детей и слишком просты для юных музыкантов постарше. «Детский альбом» Чайковского «Детский альбом» (1878) Петра Чайковского, написанный, как указано на титульном листе, «в подражание Шуману», стал не просто следующей ступенью в развитии детской музыки, но и непревзойденной до сих пор вершиной этого жанра. «Подражание» Шуману выразилось не столько в звучании музыки этого альбома, сколько в самой идее сборника пьес, предназначенных для детей, и в использовании похожих образов: игра в солдатики («Солдатский марш» у Шумана и «Марш деревянных солдатиков» у Чайковского), игрушечная лошадка («Смелый наездник» и «Игра в лошадки»), страшилки («Дед Мороз» и «Баба-яга»), люди из народа («Веселый крестьянин, возвращающийся с работы домой» и «Мужик на гармонике играет»), церковная тема («Хорал» и «В церкви») и многие другие. В отличие от «Альбома для юношества» Шумана, «Детский альбом» Чайковского был настоящим циклом, пьесы которого объединены даже некоторым внутренним сюжетом. В «Детском альбоме» описан один день из жизни ребенка из семьи того круга, к которому принадлежал сам Чайковский. Он начинается с молитвы («Утренняя молитва») и заканчивается доносящимся из храма пением («В церкви»). В нем есть и близкие люди («Мама», «Нянина сказка»), и любимые забавы («Игра в лошадки», «Марш деревянных солдатиков»), и мечты и воспоминания («Сладкая грезы», «Песня жаворонка», «Шарманщик поет»). Особое место в «Детском альбоме» занимают внутренние мини-циклы: сюита танцев («Вальс», «Мазурка», «Полька»), сюита песенок и сюжет про куклу. Играя в игрушки, ребенок отчасти играет во взрослую жизнь. Он уже знает, что люди болеют и даже умирают. В пьесе «Болезнь куклы», пожалуй самой знаменитой из всего альбома, Чайковскому удалось всего в нескольких нотах передать печаль. А следующие за ней «Похороны куклы» перекликаются с «Траурным маршем на смерть героя» из 12-й фортепианной сонаты Людвига ван Бетховена. Пьеса «Новая кукла», завершающая этот мини-цикл, не просто отражает радость ребенка по поводу подаренной игрушки, но и таит в себе философскую идею о круговороте жизни и даже назидание: все бывает, все проходит, радуйся настоящему. О детях и для детей Линию «детских альбомов» продолжили «Бирюльки» (1900) Самуила Майкапара, «Детский альбом» (1923) Александра Гречанинова, «Детская музыка» (1935) Сергея Прокофьева и другие. Пьесы из этих сборников идеально отвечают требованиям детской музыки: структурная ясность, несложность для исполнения и «детский» круг образов, — и потому их активно разучивают в музыкальных школах. Помимо детской музыки, предназначенной для самостоятельного исполнения детьми, существует еще ряд произведений, написанных для детского слушания, притом что сами дети вряд ли в состоянии исполнить их должным образом. Это сюиты «Детские игры» («Jeux d’enfants», 1871) Жоржа Бизе и «Детский уголок» («Children’s Corner», 1908) Клода Дебюсси, сказки Сергея Прокофьева «Гадкий утенок» (1914) на текст Ханса Кристиана Андерсена и «Петя и волк» (1936), задуманная как детский путеводитель по инструментам симфонического оркестра. Существует и музыка «взрослым о детях»: фортепианный цикл «Детские сцены» («Kinderszenen», 1838) Роберта Шумана, вокальный цикл «Детская» (1873) Модеста Мусоргского, «Три детские сценки» (1926) Александра Мосолова и другие произведения. В них дети выступают уже не как целевая аудитория, а как один из характерных образов или тем взрослого искусства. Сами дети уже не в состоянии не то что сыграть такую музыку, но и порой даже понять ее смысл.