Последний любовник

Повернув голову, она почувствовала его запах на своём правом плече. Или это была иллюзия, созданная её памятью и воображением, пока она смотрела, как он одевается. Память — самая коварная интриганка. Казалось, что и вовсе невозможно спать с одним мужчиной. Чем дальше — тем чаще новый любовник становился всё более сложным пазлом из воспоминаний. Целовался как третий, стонал как четвёртый, срывал одежду как второй… Но на этот раз всё было иначе. Глупейший случай. Она решила «подлечить» свою израненную душу, нашла в сети какой-то курс по саморазвитию, не глядя оплатила его и начала получать задания. И тут бац — третье письмо с заголовком «ВАМ ОСТАЛОСЬ ЖИТЬ ДВА МЕСЯЦА». В послужном списке автора что-то было про театр, режиссуру, но это уже, конечно, был перебор. И самое глупое, что в тот же день у неё поднялась температура, закололо в нескольких местах и «вообще, здоровье как-то пошатнулось». В каждом новом письме был обратный отсчёт. Осталось жить 60 дней, 59 дней… А потом и вовсе: «Небесная канцелярия допустила ошибку. Несколько ваших проступков не были зачтены, срок вашей жизни сокращён до двадцати дней». Она сидела в офисе, читая это письмо, и когда подняла глаза и обвела взглядом комнату, чувство отчаяния и зависти к окружающим её «долгожителям» едва не свело её с ума. А вечером она собиралась на свидание. С тем же самым человеком, с которым она встречалась уже больше полугода. Он уже надевал куртку, когда её окончательно «накрыло». — Я умираю, — выкрикнула она и разревелась, вместо запаха на правом плече теперь чувствуя щекотанье в носу и стягивание кожи на щеках. Он, конечно, остановился. Он, конечно, её утешил. Конечно, они оба посмеялись над сценарием, который коуч-режиссёр решил сделать платным курсом с девизом «Живите, как будто это ваш последний день». Мне кажется, не так уж и жестоко сообщить человеку дату его смерти и увидеть сначала недоверие, а потом безумный страх в его глазах. Мы сами поступаем куда более жестоким образом с самими собой, когда не ценим себя, своё тело, душу, свою жизнь и её время. И каждый новый человек, который приходит в нашу жизнь, может оказаться последним собеседником, последним продавцом шоколада, последним любовником, после которого уже не будет возможности узнать, каким может быть наслаждение шоколадом или любовью. Вкус жизни состоит из всего, что каждую минуту появляется в ней. И он не должен «приедаться». Когда в нашу жизнь приходит новый человек, мы становимся друг для друга полем для исследования. Друг друга и самих себя. Мы отражаем свои же собственные поступки через его реакции. И очень часто мы откладываем на потом какие-то идеи совместного досуга, проявлений нежности, внимания, любви. Каждый раз лишая кого-то своих чувств, мы обделяем в первую очередь себя, отнимая возможность почувствовать волнение своей собственной души. Закрываясь от внешнего мира, мы не можем проявляться и по отношению к себе. Раз уж я взяла этот провокационный заголовок для статьи, то давайте задам и прямой откровенный вопрос. Занимались ли вы любовью с пониманием того, что это ваш последний партнёр? Нет, не потому, что вам завтра умирать. А просто потому, что вы приняли решение пройти с этим человеком до конца всё, что сможете. Насколько вы способны раскрыться без страха, что вас обманут, оскорбят, обидят, бросят? Вам скучно от мысли, что после него больше никого уже не будет? О чём вы втайне мечтаете после того, как всё закончилось? Что когда-нибудь с другим, возможно, будет лучше? Иногда нужно расширить своё видение, а иногда стоит его сузить до минимума — другими словами, сфокусироваться на одном человеке. Да, как правило, все мы хотим права на свободу выбора. Но, сделав выбор, мы почему-то не останавливаемся, а продолжаем метаться по магазину в поисках халатика, «такого же, только с перламутровыми пуговицами», в то время как нужно срезать бирку и носить то, что мы уже взяли в руки. Отношения — это всегда сложно, всегда индивидуально, всегда сотни оговорок и отговорок. Но пока вы не испробуете себя в этих отношениях с этим человеком на полную катушку, вы никогда не сможете честно себе сказать, что «сделали всё, что могли». А ведь только такие слова мы готовы принять от врача, который не смог спасти дорогого нам человека. Несмотря на провокацию, с которой я начала статью, я всё же хочу напомнить и о других людях, с которыми мы часто ведём себя так, как будто они не последние в нашей жизни. Наши родители. Других не было и не будет. Знаете, почему я не верю в идеальные отношения между детьми и родителями? Потому что я считаю, что дети — это возможность посмотреть на мир иначе. Это наше продолжение, которое честно, нагло и больно говорит нам, что мы закостенели и сдались. Дети, которые только целуют вас в щёку и улыбаются — знак того, что вы потеряли с ними контакт, потеряли возможность показать вам новый путь в вашей собственной жизни. Они знают вас гораздо лучше других людей. Знают вас такими, какими не знает никто, потому что именно дома мы раскрываемся полностью, мы не способны притворяться, когда устали после работы, когда только проснулись, когда знаем, что даже если мы «выпустим пар», нас всё равно будут любить. Нужно постоянно по-хорошему спорить. С детьми, родителями, друзьями, в надежде на то, что вы найдёте ту сторону себя, которая вам неведома, которую вам нужно успеть открыть. Спорить с обыденностью, привычками. Как только вам становится комфортно — это знак того, что вы теряете своё драгоценное время. Комфорт — главный путь к скуке и автопилоту. Да, жизнь не может быть постоянным фейерверком, иногда нужно и перезарядиться. Но больше ни для чего комфорт не годится. Как только вы набрались сил, как только вы отдохнули, вы должны идти вперёд. Мне сейчас пришло в голову, что это может быть последняя статья для меня или кого-то, кто её прочитает. И если она хотя бы немного выведет вас из зоны комфорта, значит, я пишу её не зря. Всё, что вы делаете для других — вы делаете для себя. Вы узнаёте, каким вы можете быть, какие ещё эмоции вы можете подарить и испытать, что-то ещё, на что вы способны. Распакуйте архив с новыми обновлениями себя и вас наверняка ждёт сюрприз.

Подборка блиц-фактов №119

Голубой цвет глаз — это результат мутации в гене HERC2, из-за которой у носителей такого гена снижена выработка меланина в радужной оболочке глаза. Возникла эта мутация примерно 6—10 тыс. лет назад в северо-западной части черноморского побережья, так что все люди с голубыми глазами могут считаться родственниками. Даши-Доржо Итигэлов был верховным ламой русских буддистов с 1911 по 1917 год. Умер он в 1927 году во время медитации в позе лотоса. Согласно его завещанию, в 2002 году саркофаг с телом был вскрыт. Обнаружилось, что тело не имеет никаких признаков разложения, и даже обладает некоторыми свойствами живого организма. Советский баскетболист Янис Круминьш, уроженец Латвии, начал заниматься баскетболом только в 23 года. Уже через два года он стал чемпионом СССР, а ещё через год выиграл серебро Олимпиады-1956 в Мельбурне. Английский изобретатель Самюэль Роуботэм издал в XIX веке книгу, в которой доказывал, что Земля на самом деле плоская, как сказано в некоторых библейских текстах. Его последователи как XIX, так и XX века предлагали множество опровержений фактов, свидетельствующих, что наша планета это сфера, а спутниковые фотографии Земли называли подделками. Созданное в 1956 году Общество плоской Земли в момент своего расцвета насчитывало 3000 членов. Насекомые ориентируется в полёте по свету. Они фиксируют источник — Солнце или Луну — и выдерживают постоянный угол между ним и своим курсом, принимая такое положение, при котором лучи освещают всегда одну и ту же сторону. Однако если лучи от небесных светил почти параллельны, то от искусственного источника света лучи расходятся радиально. И когда насекомое выбирает светильник для своего курса, то движется по спирали, постепенно приближаясь к нему. Рефлекс, приводящий к возникновению «гусиной кожи», достался нам в наследство от животных. Греки ещё с античных времён для разных значений любви употребляют разные слова: «эрос» — стихийная, восторженная влюблённость, в форме почитания, направленного на объект любви; «филиа» — любовь-дружба или любовь-приязнь по осознанному выбору; «сторгэ» — любовь-нежность, особенно семейная; «людус» — любовь-игра, допускающая измену; «агапэ» — жертвенная любовь; «прагма» — любовь по расчёту, поддающаяся контролю рассудка и «мания» — иррациональная любовь-одержимость. В 1848 году американский железнодорожный рабочий Финеас Гейдж получил производственную травму — металлический прут пронзил лобные доли его мозга, войдя через левую щеку и выйдя около темени. Меньше чем через час Гейдж пришёл в себя, а затем пошёл в больницу и по дороге спокойно и невозмутимо рассуждал о дыре в своей голове. В ране развилась инфекция, но рабочий выздоровел и прожил ещё 12 лет. У него не нарушились память, речь, восприятие, только изменился характер — он стал более раздражительным и потерял склонность к труду. Свастика, один из древнейших графических символов, у большинства народов имела положительное значение и была символом движения жизни, Солнца, благополучия. Даже сейчас, несмотря на негативные ассоциации свастики с нацизмом, символ продолжает использоваться в старом значении — например, на японских картах как значок буддийских храмов. В выражении «ящик Пандоры» слово «ящик» появилось в результате неправильного перевода греческого слова πίθος. На самом деле пифосом древние греки называли большой глиняный сосуд, закапываемый в землю, в котором хранили зерно, вино, масло или хоронили людей, так что ящик Пандоры более уместно называть чашей Пандоры. Выражение «нем, как рыба» не совсем соответствует действительности, так как многие рыбы издают разнообразные звуки. Они могут крякать, кудахтать, каркать, щебетать, пищать и стучать. Когда страусы прячутся от хищников, они кладут шею и голову на землю, и становятся издали похожими на холмик земли. Скорее всего, именно эта особенность поведения птиц послужила основой для легенды о том, что страусы при опасности прячут голову в песок.

Самые яркие научные достижения 2018 года

Научных прорывов с каждым годом становится все больше. Учёные уже подарили миру мышцы, выращенные в пробирке, научились перепрограммировать стволовые клетки, обнаружили гравитационные волны. Что нас ожидает дальше и какие значительные открытия произошли в этом году? Мышцы из кожи помогут справиться с генетическими болезнями Учёные из Америки смогли из клеток кожи получить клетки мышц и даже пересадили последние лабораторным мышам. В итоге мышечные клетки смогли нормально функционировать и реагировать на электрический импульс, посылаемый мозгом. Ранее ученым удавалось создавать из одних мышц другие. Но это не помогало в случае генетических болезней, которые все равно оставались после получения мышц. Чтобы обмануть организм и избавиться от таких заболеваний, эффективно применение технологии создания мышц из кожи. Найдена ДНК женщины, жившей 50 тысяч лет назад Было установлено, что родителями женщины являются неандерталец и денисовский человек. Это и ряд других факторов помогли установить, что, возможно, неандертальцы населяли не только Европу, часть Азии и Востока. Вполне возможно, что они могли перекочевывать оттуда в Сибирь и обратно. Обнаружен кратер в Гренландии Многолетние исследования позволили найти подо льдами Гренландии огромный кратер. Его глубина более 300 метров, а диаметр 31 километр. Такой след мог оставить лишь очень крупный метеорит. Ученые пока не могут установить точную дату его падения. Одобрено лекарство, подавляющее гены Лекарственный препарат, который называется патисиран, способен излечить наследственный транстиретиновый амилоидоз (простыми словами — нарушение белкового обмена). Средство получило нормативную поддержку в Америке. Установлен источник нейтрино Ранее в обсерватории, находящейся в Антарктиде, были обнаружены космические лучи с энергией, превосходящей в сотни раз энергию протонов в коллайдере. Источником является блазар — галактическое ядро. Это подтверждает теорию о том, что ядро галактики — это один из объектов во Вселенной, обладающий сверхвысокой энергией. Многоразовая бумага позволит уменьшить объем вырубки лесов Считается, что бумага появилась в Китае еще в 105 году нашей эры. Прошло 2003 года, и именно в Поднебесной придумали многоразовую бумагу, которая положительно скажется на экологической обстановке нашей планеты. Такое изобретение позволит сохранить леса, которые в последние десятилетия вырубаются в катастрофических масштабах. На многоразовом листе бумаги можно будет печатать 8 раз подряд без потери качества изображения. Состоит такая бумага из нескольких тонких листов, и покрыта она особой пропиткой. Печатать на ней можно на обычном принтере, но вместо чернил необходимо использовать специальный состав. Напечатанное изображение стирается нанесением раствора, и после этого лист можно использовать ещё несколько раз. Разработана была и другая технология, которая позволяет многократно использовать один лист. Изображение на бумаге сохраняется в течении шести месяцев, печатать без потери качества можно как минимум 100 раз на одном листе. Печать осуществляется на специальном термальном принтере. Чтобы удалить информацию с листа, необходимо его охладить при температуре -10°С. Разрабатывается высокотехнологичный аккумулятор для современных смартфонов В Китае также создали прототип аккумулятора, который способен зарядить стандартный смартфон всего за 5 секунд. Такого заряда будет достаточно для работы устройства в течение двух часов. Учёные рассчитывают, что работы аккумулятора будет достаточно для совершения порядка 250 тысяч циклов. По предварительным оценкам, если ежедневно 10 раз подзаряжать смартфон, то аккумулятор прослужит около 70 лет. Такая производительность аккумулятора была достигнута путем использования катода, сделанного из графеновой пленки по особой технологии. Поскольку вместо литиевой основы здесь будет использована алюминиевая, то себестоимость аккумулятора сократится. Применение графена уже позволило добиться улучшения многих показателей современных батарей, ведь данный материал был получен еще восемь лет назад. Кстати, это достижение российских ученых. Все ближе к скорости света Учёные нашли способ приблизиться к скорости света. Теперь в космосе можно будет развить скорость до 60 тысяч километров в секунду (в то время как скорость света составляет почти 300 тысяч километров в секунду). Это возможно благодаря особой технологии, которую изобрели ученые из Пасадены (США). Парус из очень тонкого наноматериала, состоящий из кремния, даст возможность зонду набрать скорость соответствующую 20% скорости света. Ученым предстоит продумать еще множество деталей, но самое важное — необходимо найти правильное соотношение кремния и диоксида кремния. При правильном соотношении парус получится прочным и лёгким, сможет выдержать высокую температуру. Планируется, что для разгона будет использован инфракрасный лазер. Искусственный интеллект работает на пользу человечества При помощи искусственного интеллекта удалось повысить эффективность пересадки органов. Число успешно прижившихся органов увеличилось на 45%! Искусственный интеллект очень точно определяет подходящего пациента для трансплантации органа и рассчитывает последствия и возможные осложнения после трансплантации. Новый орган в иммунной системе Обнаруженный учеными микро-орган содержит информацию о борьбе с инфекциями, которые переносил человек за всю свою жизнь. Этот микро-орган находится с внешней стороны лимфоузлов и состоит из В-клеток памяти. Такие клетки, столкнувшись с вирусом, очень быстро его распознают и выделяют необходимые антитела. Бионическая рука с ощущением осязания В первые дни 2018 года была создана бионическая рука, владельцу которой стало доступно чувство осязания. Ранее оборудование для поддержания работоспособности данной технологии занимало целую лабораторию. Хотя сама технология и была изобретена ещё в 2014 году, не было возможности использовать бионическую конечность за пределами лаборатории. Но теперь женщине, первой испытавшей руку, нужен всего лишь небольшой компьютер. Его можно разместить в сумке и с его помощью трансформировать информацию от прикосновения руки в сигналы, которые легко поймет мозг.

Пятьдесят оттенков серого, или великолепие скучного гардероба

Меня едва ли можно назвать фэшн-блогером. Законодательница моды — это не про меня. Но не поймите меня неправильно. Меня волнует мой внешний вид. Я, как и многие девушки, наслаждаюсь шопингом, опустошая кредитку дочиста. И я считаю, что выгляжу хорошо несмотря на то, что брендовые вещи покупаю крайне редко. Но мода (как понятие) меня совсем не волнует. Несколько лет назад я жила с соседкой по квартире, которая очень много времени проводила за журналом Vogue, вырезая фотографии новомодных сумочек и планируя свой гардероб на неделю вперёд. Это абсолютно ошеломило меня. Я не могу понять, как можно столько времени тратить на обдумывание своего внешнего вида. Должна же быть лёгкость. Что касается меня, то за всю жизнь я проворонила множество тенденций в мире моды. Для меня не катастрофично надеть что-то старомодное. Если вы полистаете мои фотографии на странице в Facebook, то точно заметите несколько платьев и топов, которые я сердечно люблю и появляюсь в них буквально везде. Я работаю журналистом, у которого вся жизнь проходит в командировках. Как правило, я должна выглядеть просто и элегантно, особенно на деловых встречах. Но если это нерабочее время, а я нахожусь на тропическом острове, то меня можно застать и в цветастом сарафане. Однако, повторюсь, что я предпочитаю минимализм в одежде, и мой гардероб — это просто пятьдесят оттенков серого (только без плетей и наручников). Долгое время я не замечала своих пристрастий в одежде, но, когда окружающие порой бросают в твой адрес «полезные» советы, как тебе стоит одеваться, а как нет, ты начинаешь анализировать свой внешний вид. Да, я бы выглядела отлично, если бы носила вещи поярче, украшения посмелее, каблуки повыше и так далее. Я могла бы, но вот камень преткновения: это хоть на йоту улучшит качество моей жизни? Очевидно, что нет. Смысла я не вижу. У меня очень интересная, хоть и сложная, жизнь. Я люблю свою работу, и как нельзя лучше с ней справляюсь. Я счастливая жена. По иронии судьбы, мой элегантный муж родом из Милана, итальянской столицы моды. У меня очень бурная социальная жизнь. Одежда занимает последнее место после перечисленных выше вещей. Моя одежда похожа на чёрно-белый фильм, но моя жизнь окрашена в самые яркие цвета. Разве не это круче и важнее? Давайте оставим в стороне очевидные и раздражающие двойные стандарты. Кто посмеет сказать что-то плохое о якобы скучной одежде в адрес успешного человека? Кто-то обратит внимание на то, что он был в одном и том же галстуке на нескольких конференциях? Позвольте мне просто отстоять право людей на монохромный гардероб. В одежде важна функциональность. Когда дело касается делового наряда, я прежде всего думаю о том, что должна выглядеть соответствующе и профессионально, представляя себя и свою компанию в лучшем свете. Если необходимо, я надену что-то девочковое и бросающееся в глаза. Или же выберу полностью унисекс-образ, без лишних деталей. Так как я часто путешествую, одежда должна быть универсальной и комфортной. В самолётах я провожу больше времени, чем на собственной кухне, поэтому упаковка и распаковка чемодана — моё чуть ли не повседневное занятие. Командировки, как правило, не дают мне сидеть смирно. Каждый день я могу проводить по-разному: на фабриках и в полях с итальянскими фермерами, в кофейне с премьер-министром, на бизнес-презентациях в Китае, на званом ужине, на гидроцикле у побережья Тихого океана и так далее. А иногда все эти мероприятия случаются в один день. Поэтому мне нужна такая одежда, которая будет работать на меня, а не наоборот. Очень удобно, когда твой гардероб в большинстве своём состоит из чёрно-бело-серых вещей, бесподобно сочетающихся между собой. Поэтому типичная женская проблема «мне нечего надеть» обходит меня стороной. Если у меня днём конференция, я надену чёрный блейзер классического кроя поверх маленького платья. А ещё блейзер отлично сочетается с джинсами и блузкой, что удобно для перелёта. Простые серебряные и золотые украшения сочетаются практически с чем угодно. Пара классических бриллиантовых серёжек путешествует со мной повсюду. Смотрится идеально с любым образом — от повседневного до вечернего. Касательно обуви. Не то чтобы я противник изысканных туфелек, но я считаю, что, допустим, обувь от Manolo Blahnik — это бесполезный экстравагантный объект, сродни музейному экспонату, которого боишься коснуться, чтобы не навредить. Выглядеть мегасексуально и при этом хромать весь день — это не по мне. Какой девушке хочется при любой ситуации нервничать и визжать: «Ох, не могу, я на каблуках!» А ещё я феноменальная недотёпа. Моя трёхлетняя племянница ходит в искусственных хрустальных туфельках лучше, чем я своих непритязательных лоферах. Но они гораздо удобней и практичней. Ведя довольно активный образ жизни, я прежде всего ценю простоту предметов одежды. Никаких излишеств. Однажды я услышала, что смелая одежда и пёстрые аксессуары демонстрируют личность человека. Но я не соглашусь. Одеваться интересно и быть интересной личностью — две разные вещи. Не подумайте, что я осуждаю женщин (и мужчин), которые очень много времени и сил уделяют своему внешнему виду. Даже некоторые мои друзья — те ещё модники. Даже мой публицист. Я никогда не назову моду пустяком. Она ведь не только поднимает настроение, но и самооценку, и иногда помогает человеку добиться успехов в карьере и жизни. Это ещё один способ самовыражения из тысячи возможных. Просто для своих личных целей я не считаю нужным им пользоваться. Мой девиз таков: одежда — это всего лишь дополнение к моей прекрасной жизни. По материалам статьи «The Beauty of a Boring Wardrobe» Courtney Fingar Перевод: Юлия Стржельбицкая

Эмоциональное заражение: как передаются переживания

Зачастую мы уверены, что сами отвечаем за свои эмоции, но так ли это на самом деле? Эмоциональное заражение — это ситуация, при которой психологическое состояние передаётся от одних людей к другим. Участвовать в таком процессе могут как отдельные персонажи, так и группы лиц. Чтобы заражение осуществилось, нужен непосредственный контакт. Чаще всего приводят в пример психологию толпы, которая паникует как один человек, однако также можно «заразиться» через виртуальное общение и другие виды взаимодействия. Так или иначе, результатом станет передача состояния психики. Одна из точек зрения на вопрос, разрабатываемая американским социальным психологом Элейн Хатфилд, гласит, что эмоциональное заражение осуществляется с помощью автоматического подражания и синхронизации выражения лица, звучания голоса, позы и движений с другими людьми. Неосознанно «зеркаля» выражение эмоций других людей, мы действительно начинаем ощущать те же эмоции, что и они. Неудивительно, ведь исследования говорят о том, что даже поза может влиять на наше самоощущение. Элейн Хатфилд разделяет процесс эмоционального заражения на два этапа. Шаг 1: Мы подражаем людям. Например, если кто-то улыбается вам, вы улыбаетесь в ответ, и часто это происходит помимо нашей воли. Шаг 2. Наши собственные эмоциональные переживания меняются на основе невербальных сигналов эмоционального характера. Например, улыбка помогает чувствовать себя счастливее, а вот угрюмое выражение лица портит настроение. Эмоциональное заражение тесно связано с эмпатией, хотя эти понятия и не совпадают в полной мере. В работе «Искусство любить» Эрих Фромм отмечает, что эмпатия предполагает некоторую автономию, тогда как эмоциональное заражение — это непосредственная реакция, которая в меньшей степени располагает к разделению личностных и внешних переживаний. Кроме Элейн Хатфилд, изучением эмоционального заражения занимались психологи Джон Касиопо и Ричард Рапсон. Их исследования показали, что сознательные оценки, которые люди дают своим переживаниям, в значительной степени зависят от того, что говорили другие. На интенсивность, с которой проявляется этот феномен, влияет ряд факторов: то, насколько человек зависим от других социально, прочность связей внутри группы, в которой оно происходит, личностные свойства человека, ряд демографических характеристик. Как уже упоминалось выше, для того, чтобы разделить эмоции других людей, необязательно видеть их лично. Эксперименты, которые проводились на базе Facebook и Twitter, показали, что эмоции транслируются и в виртуальном пространстве. Интересно, что в этом случае заражение происходит без участия невербальных сигналов. Однако невозможность видеть позы и выражения лиц, а также слышать голос других людей, компенсируется новыми средствами передачи эмоций, которые используются при общении в интернете. Это определенная стилистика (вы точно знаете некоторое количество людей, злоупотребляющих капслоком и знаками препинания), характерные ошибки, которые люди совершают, когда нервничают и торопятся, а также специфика использования эмотиконов и стикеров. Эта область ещё ждёт своих исследователей — дарим идею. Изнутри или снаружи? Узнали бы мы, как именно веселиться, как чувствовать вину и как скорбеть без должной толики социального научения? Есть две точки зрения на природу эмоционального заражения, различие которых восходит к вечной дискуссии о соотношении биологического и социального в человеке. Согласно одной из них (Хатфилд), этот тип взаимодействия представляет собой автоматическое и бессознательное поведение. Процесс начинается с того, что «отправитель» выражает эмоции, «получатель» их считывает и автоматически имитирует, а благодаря афферентной (сенсорной) обратной связи превращает в ту же эмоцию, которую чувствует «отправитель». Другое мнение, основанное на теории социального сравнения, предполагает, что эмоциональное заражение — это более сознательный и опосредованный процесс. Люди участвуют в социальном сравнении, чтобы понять, насколько их поведение уместно. Чтобы понять, насколько для нас важно мнение окружающих, и насколько определяющим оно является для того, чтобы решить, какие действия социально приемлемы, достаточно вспомнить классический эксперимент с куклой Бобо, стэнфордский тюремный эксперимент или тест Аша. В структурах мозга С нейробологической точки зрения проявление эмоционального заражения связывают с активностью зеркальных нейронов. Витторио Галлезе из Пармского Университета обнаружил в премоторной коре макак класс нейронов, которые активизируются в случаях, когда обезьяны выполняют целенаправленные движения рук, а также — когда наблюдают, как то же действие делают другие. Исследования на людях показывают активацию премоторной коры и теменной области мозга в момент восприятия чужих переживаний. Галлезе предполагает, что наблюдатель получает непосредственное эмпирическое понимание того, что переживает ближний, за счёт нейронной активации. Амигдала — одна из структур мозга, которая лежит в основе эмпатии, позволяя осуществиться эмоциональному заражению. Базальные области участвуют в создании биологической связи, благодаря которой один человек может воссоздавать физиологическое состояние другого. Психолог Говард Фридман считает, что благодаря этому одни люди могут вдохновлять других своими действиями: выражение лица, жесты, телесный язык говорящего передаёт аудитории его эмоции. Так плохо это или нет? В некоторых случаях эмоциональным заражением можно управлять сознательно. Обычно речь идет о том, что лидер мнений или группа лиц, преследуя собственные цели, стремятся вызвать у общества какие-то эмоции. Как известно, большая власть рождает большую ответственность, так что от лидера полностью зависит, будет ли он использовать влияние для того, чтобы вдохновлять людей на созидательную деятельность или, скажем, сеять панику, после чего предлагать «лекарство» (такая стратегия используется для того, чтобы получить больше контроля). Возможность эмоционального заражения открывает простор для манипуляций, в том числе в межличностных отношениях. Люди могут агрессивно включать других в пространство собственных переживаний, чтобы получить внимание и какие-то блага для себя. Важно разделять просьбу о поддержке и стремление управлять другими. Впрочем, иногда манипуляции, как и склонность им поддаваться, бывают неосознанными. Признание эмоций и признание их происхождения может быть одним из способов избежать эмоционального заражения. Сама по себе возможность эмоционального заражения не является негативной или позитивной. Это особенность нашей психофизиологии, ведь люди в первую очередь — социальные животные. Именно способность подмечать состояние сородичей и быстро на него реагировать, а также сигнализировать о своём состоянии стала важным фактором развития человеческого вида. Предупреждать других об опасности, вдохновлять на совместную деятельность или увлекать игрой — всему этому мы научились ещё на заре человечества. Однако с развитием интеллекта и общества стало возможным осознанное управление этими процессами. Именно поэтому в некоторых случаях лучше позволить себе проявить эмоции, а в некоторых — сдержаться. В особенности это относится к руководителям, преподавателям и работникам СМИ. И, конечно, умение контролировать себя важно для личных и семейных отношений. Когда люди находятся в тесной эмоциональной связи, их переживания неизбежно влияют на переживания друг друга. Неприятные эмоции скорее приводят к заражению настроением, чем приятные. Однако разделение негативных эмоций может быть полезным, ведь высказать их — это уже сделать шаг к преодолению ситуации. Это заметно в национальных ритуалах и религиозных практиках. Например, плакальщики на похоронах задают тон общему страданию, позволяют остальным людям открыто прожить своё горе (при этом не важно даже, насколько в голос убивающиеся люди искренни — плакальщики часто нанимались за деньги). Сегодня у нас почти нет выраженных регламентов для выражения эмоций, так что приходится справляться самостоятельно. И всё же «заразить» других можно и воодушевлением, и весельем. Иногда мы просто не можем перестать хохотать, когда смеётся кто-то другой — именно поэтому смотреть комедии или стендап-шоу бывает особенно хорошо в компании людей со схожим чувством юмора. Часто мы сами отказываем себе в синхронии позитивных переживаний, опасаясь явно проявить чувства, руководствуясь комплексами и страхами. Переживание совместных позитивных эмоций с другими людьми — это огромное удовольствие, а искренние моменты, которое оно приносит, ложатся в основу прочных эмоциональных связей. Источник: Newtonew Автор: Алиса Загрядская

Амедео Модильяни: непризнанный гений авангарда

Гениальный художник начала XX века, создавший уникальный авторский стиль, отличавшийся от всех распространенных авангардных направлений, умер практически в безвестности, в возрасте 35 лет. С самого детства художник страдал легочными заболеваниями, что отразилось на его образе жизни и мировоззрении. Слава к полотнам Модильяни пришла лишь в конце XX века, а теперь его картины становятся лотами аукциона Сотбис за сотни миллионов долларов. Пристрастию к живописи Модильяни обязан своей исторической родине – Италии, где изучал творчество великих мастеров эпохи Возрождения. Однако, сам художник происходил из зажиточной семьи евреев-сефардов и его настоящее имя было Иедидия или просто Дидо. Отец, Фламиньо Модильяни, управлял угольными шахтами в Сардинии и имел довольно много земли и сельскохозяйственной собственности. В начале XX века юный Дидо переехал в Париж, тогдашнюю культурную столицу Европы. Бедственное положение художника можно объяснить лишь тем, что доходы семьи к моменту, когда он переехал во французскую столицу, сильно упали и на его содержание уже не оставалось средств. Художник быстро сошелся с парижской художественной богемой: так, одним из его близких друзей был Пабло Пикассо. Помимо Пикассо он общался с наиболее яркими представителями фовизма, кубизма и экспрессионизма – Полем Сезанном, Тулузом Лотреком и другими. При жизни Модильяни много писал, но его картины не продавались. Он вел бедный, но богемный образ жизни. Принято считать, что Модильяни был художником и писал исключительно живописные полотна, однако, в период с 1909 по 1914 годы, в преддверии Первой мировой войны, он творил в основном скульптуры, поскольку именно такова была его художественная специальность. Его стиль довольно трудно охарактеризовать и подвести под известные определения или рамки. В произведениях Модильяни явно чувствуется влияние Ренессанса, но в то же время некоторые работы апеллировали к этническому искусству, в частности, были насыщены африканскими мотивами. Художник при всех своих талантах обладал очень слабым здоровьем. Еще подростком мальчик неожиданно заболел неизлечимым на тот момент тифом. В бреду Дидо постоянно рассказывал об итальянских мастерах живописи. Как только он пошел на поправку, родители разрешили ребенку оставить обычную школу, чтобы полностью посвятить себя обучению живописи в Академии искусств Ливорно. Наибольшей ценностью обладают его картины в жанре ню, где позирующие модели не выглядят пошло, но скорее реалистично, обнажая духовную натуру человека. Из-за жанра творчества Модильяни его единственную персональную выставку в Париже быстро закрыли. Галерея, в которой он выставлялся, находилась прямо напротив полицейского участия, что не могло ни привлечь внимание стражей порядка. Всего в жизни Модильяни, кроме матери, было две женщины. Сначала в 1914 году он познакомился с английской журналисткой, поэтессой и путешественницей Беатрис Гастингс, которая была его любовницей и моделью-музой. С ней художник написал 14 портретов. Еще спустя несколько лет в его жизни появилась юная Жанна Эбютерн. У нее от Модильяни родилась дочь, которую также назвали Жанной. Надо понимать, что в то время еще шла Первая мировая война, и до 1919 года Модильяни с семейством провели на юге Франции, спасаясь от возможной оккупации Парижа. По окончании войны семья возвращается в столицу, но спустя год Амедео Модильяни скоропостижно умирает от туберкулезного менингита в возрасте всего лишь 35 лет. На следующий день его жена Жанна покончила жизнь самоубийством. В результате, пару похоронили вместе на кладбище Пер-Лашез, а новорожденную дочь отдали на воспитание сестре Модильяни. Автор: Мария Молчанова

Как Лев Толстой встречался с Чезаре Ломброзо

Известный психиатр Чезаре Ломброзо встречался с Львом Толстым в 1897 г. Об этой встрече он оставил очень интересные воспоминания. Примечательно, что за несколько лет до этого Ломброзо видел образец почерка Толстого и пришел к выводу, что он принадлежит женщине легкого поведения с психопатическими наклонностями. Публикуемый здесь рассказ Ломброзо был первоначально написан им по просьбе редакции немецкого журнала Das Freie Wort («Свободное слово»), выходящего во Франкфурте (№ 13 за 1902 г.). Уважаемая редакция! Вы просили меня поделиться с Вами впечатлениями, которые я получил в России от моего свидания с Толстым. Я должен признаться, что до сих пор, да даже и теперь я чувствую некоторое смущение касаться этого предмета вследствие опасения, чтобы какое-нибудь неосторожное слово моего рассказа не подало повода обвинять меня в неблагодарности за необыкновенное радушие и любезность оказанного мне приёма. Постараюсь, однако, избежать этого. Я прибыл в Россию в 1897 г. на тамошний съезд врачей. Гостеприимство, оказанное нам в то время правительством, было так велико, что даже подрезало крылья рвению русской полиции, которая в этом государстве могущественнее самого царя. Тем не менее поверка моего паспорта задержала меня в Варшаве до глубокой ночи, и в течение 48 часов, которые я провёл там, при виде полицейских караулов, расположенных на углах всех улиц и у дверей каждой гостиницы, длинных процессий арестантов на большом мосту, безлюдных площадей, оголённых церквей и обезглавленных статуй — мне казалось, что правительство как бы решилось обезглавить вместе с гением польского народа и самую его мятежную столицу. Генерал, поставленный на месте городского Совета, военный лагерь, расположенный буквально на расстоянии ружейного выстрела от города, нахально вызывающее выражение на лицах офицеров и солдат, — всё это произвело на меня такое сильное впечатление отвращения я ужаса, как будто я очутился в городе, захваченном гуннами, или находился в своей родной Ломбардии в самые худшие времена австрийского господства, ужасы которого и до сих пор не могут изгладиться из моей памяти. Несмотря на это, приём, так любезно приготовленный мне русскими, превзошёл все мои ожидания и заслуги. Когда я подумал о том, что ещё в Смоленске сотни студентов Московского университета вышли мне навстречу, что мои московские коллеги, не позволив мне остановиться в гостинице, отвели мне помещение в Кремле, что я не мог показаться на улице, не будучи тотчас окружён толпою почитателей, что не только высшие должностные лица, но и простые люди из народа, казалось, знали мои сочинения, едва терпимые в моём отечестве, я с грустью вспоминаю при этом, как невозможно было мне отделаться тогда от какого-то кошмара, который рядом с радостями Капитолия рисовал мне Тарпейскую скалу Сибири в виде неизбежной кары за слишком большое народное благоволение. Между тем по поводу моего желания посетить Толстого произошёл следующий случай. Едва успел я послать телеграмму из Кремля знаменитому писателю о моём желании навестить его, как генерал-полицеймейстер Кутузов дал мне понять, что этот визит будет очень неприятен правительству. Я возразил, что меня влечёт единственно литературный интерес. Но — напрасные слова: генерал в ответ мне принялся энергически кружить рукою в воздухе и наконец сказал: — Да разве вы не знаете, что у него там, в голове не совсем в порядке? Я поспешил обратить в свою пользу это замечание: Но потому-то именно мне и хочется повидаться с ним: ведь я психиатр. Лицо генерала мгновенно просветлело: — Это другое дело, — сказал он: — если так, то вы хорошо делаете. Через день после этого я уже выезжал из Тулы в небольшой каретке в Ясную Поляну, находившуюся неподалёку от этого города. Не скрою, что я предпринял эту поездку к Толстому отчасти и как психиатр. Изучив в продолжение долгих лет патологические основы гения, я нашёл в разных сочинениях Толстого столько благоприятных для моей теории пунктов (напр, наследственный недуг, причуды и эксцентричности в юном возрасте, припадки эпилепсии, доходящее до галлюцинаций душевное возбуждение), что мог надеяться встретить некоторые подтверждения этому и в живой личности знаменитого художника и романиста. Оправдались ли эти ожидания? Всё, что я видел, вступив в дом великого писателя, клонится по-видимому к опровержению как того, что я предполагал увидеть в нём, так и всех этих легенд, которые с течением времени образовались вокруг его личности. Начну с описания его наружности. Подошедши к дверям жилища Толстого, я увидел перед собою старика с почти солдатским выражением лица, с острым проницательным взором и глубокими морщинами на угловато очерченном лице; всё это напоминало скорее бравого, здорового, прошедшего через военную выправку мужика, чем мыслителя и художника. Пресловутый крестьянский костюм его ограничивался очень удобной и безукоризненно чистой блузой, в которую я и сам охотно облёкся бы во время сильных жаров, и сапоги на его ногах совсем не походили на самодельные. Обращение его было вполне спокойное, корректное и любезное, за исключением случаев, когда разговор принимал направление, противоречащее его идеям, касаясь таких тем, как напр, «искусство для искусства», или спора о «прирождённых преступниках»; тут он несколько выходил из этой обычной колеи; но то же самое я до сих пор замечал у всех лиц, которые, раз составив себе твёрдое убеждение, охраняют его с ревностью скряги, стерегущего своё сокровище. Не нашёл я также никакого следа его лаптей и земледельческих работ. Он занимался каждодневно четыре часа литературной работой, на которую променял земледельческую по совету своей жены, как он сам мне сказал это. Как и всякий замечательный человек, он знает себе цену. В его доме нет такого уголка, где бы не было его статуи, бюста или портретов, изображающих его то сидящим за столом, то верхом на лошади, то пишущим. Так же высоко ценит он и проповедуемые им идеи, и казался весьма недовольным, что я не знал ни одного из его произведений, опубликованных в Турине на итальянском языке у моего же издателя. Но более всего и с полным правом гордился он своею физической силой и выносливостью, которые он, кажется, не без удовольствия показывал мне. В самый день моего приезда он в продолжение двух часов играл с своею дочерью в лаун-теннис, после чего, сев на им же самим взнузданную и оседланную лошадь, пригласил меня ехать вместе с ним купаться. Ему доставило особенное удовольствие видеть, что я через четверть часа не мог уже плыть за ним, и, когда я выразил удивление его силе и выносливости, жалуясь на свою немощность, он протянул руку и приподнял меня довольно высоко от земли, легко, как маленькую собачку. Конечно, только благодаря этой телесной силе и своему вышеописанному образу жизни он был в состоянии преодолеть тяжкую болезнь, которою страдал в последнее время. Затем я последовал за ним в его рабочий кабинет, где меня ожидал совершенный сюрприз. Между тем, как весь дом был убран по-барски, особенно спальня, на одной из стен которой было изображение Божьей Матери, помещённое его женой под грозными лицами портретов предков Толстого, которые далеко не были филантропами или философами, его рабочий кабинет оказался бедной сводчатой кельей, настоящей норой без малейших украшений кроме небольшого числа самых необходимых книг, помещавшихся в стенных нишах этого убежища. Когда я спросил его о причине такой чрезвычайной простоты я скудости, которая, казалось, должны были действовать подавляющим образом на вдохновение гения, не вполне удовлетворяя в то же время и потребности в воздухе и свете, он сказал, что велел построить себе эту келью во избежание шума, чтобы никакой звук извне не мог нарушить его работы. Его жена — его верный охранитель — хлопочет, чтобы никто и ничто не проникало в это маленькое святая святых её мужа. Она же, а отчасти и её дочери переписывают по ночам до десяти раз разные заметки, набросанные им в продолжение дня на клочках бумаги, содержания которых ни один типограф не мог бы разобрать, составляя таким образом из этих отрывочных набросков удивительную по своей ясности прозу Толстого. Во время завтрака, который был подан в павильоне, находившемся неподалёку от дома, я мог заметить ту полнейшую свободу, которой пользуется каждый у Толстого. Сам он, также как и одна из его дочерей, вегетарианец и абстинент, между тем как прочие кушают, что им угодно, и, как везде, кушанья им приносятся слугами. Но Толстой, который, как он сказал мне, не признаёт отношений господ и слуг, сам и готовит себе пищу и приносит её себе из кухни. Разумеется что он должен употреблять её в большом количестве, чтобы из менее питательного растительного материала извлечь необходимые для его могучего организма элементы. И вот только тут, да ещё когда я с помощью слуги садился на лошадь, заметил я в нём остаток его старой склонности к прозелитизму: — Зачем, — спросил он меня, — вы позволяете служить себе другому человеку? Я и сапоги себе чищу сам, потому что но должно быть ни слуг, ни господ! Я ответил на это просто, что таков обычай в Европе и что так как у него есть слуги, то должны же они к чему-нибудь служить. Другой парадокс, сказанный им мне вполголоса, касался врачей, которых он считал причиной нервной болезни своего сына, но когда я старательно исследовал одну из его дочерей, очень симпатичную молодую девушку, которую лечил от тифа какой-то старый негодный врач, и посоветовал ему пригласить молодого врача из Тулы, то мне показалось, что он изменил свой неблагоприятный взгляд на молодых последователей Эскулапа. Вообще говоря, он, по моему мнению, был парадоксален более на словах, чем на деле. Но особенное удовольствие доставило ему показать мне очевидный пример верности его гигиенической и моральной теории. После завтрака он представил мне очень худощавую женщину лет сорока от роду с спокойным выражением лица, одетую в простое тёмное шерстяное платье, которая в ответ на его вопросы сказала мне, что она соседняя крестьянка, страдала чахоткой н, будучи объявлена неизлечимой врачом, стала жить по примеру Толстого, т. е. заниматься полевыми работами и питаться растительной пищей, причём она раздала всё своё имущество бедным, оставив себе только небольшой кусок земли, достаточный для удовлетворения необходимых потребностей жизни. Когда зимою семья Толстого уехала в город, она, читая и перечитывая его сочинения, продолжала тот же образ жизни, которому и обязана своим исцелением. Зная, как врач, какие чудесные исцеления производит порою религиозное внушение, я, конечно, ни мало не был изумлён этим случаем, между тем, как Толстой указывал на него с торжеством, как на какое-то чудо. Я видел совершенную невозможность говорить с ним, не раздражая его, о некоторых предметах и особенно о том, что у меня больше всего лежало на сердце, — убеждать его, напр., в справедливости теории «прирождённых преступников», которую он упрямо отрицал, хотя он, как и я, лично видел такие типы и описывал их. Но тут между нами возвышалась духовная стена, которая мешала нам понимать друг друга. Стена эта заключалась в его изумительном утверждении, что ни моя, ни прочие теории уголовного права не объяснили ещё, на чём человеческие общества основывают своё право наказывать преступника. Я сказал ему, что Оро, я, Ферри, Горофало и раньше меня — Романьози, не прибегая ни к какому сверхчеловеческому или божественному праву, основали право наказывать преступника на праве самозащиты: на той же необходимости, которая заставляет нас поневоле быть жестокими с животными, пользоваться их мехами и мясом, чтобы не умереть от холода и голода, и ещё более на той необходимости, которая вынуждает нас убивать животных, когда они угрожают нашей жизни. Мы так же, как и вы, сказал я, говорим так называемым прирождённым преступникам: «вы не виновны, совершая своё преступление». Но мы прибавляем к этому: «не виновны и мы тоже, если прирожденные свойства нашего организма ставят нас в необходимость ради собственной самозащиты лишать вас свободы, хотя мы и сознаём, что вы более заслуживаете сострадания, чем ненависти. Он оставался глухим ко всем этим доводам, насупливал свои страшные брови, метал на меня грозные молнии из своих глубоко сидящих глаз и наконец произнёс: — Всё это бред! Всякое наказание преступно! Несколько месяцев после этого я, читая его «Воскресение», находил там фактические доказательства тому, что я напрасно надрывал свои лёгкие. Немного спустя, я мог убедиться собственными глазами, как много истинной доброты заключается в великой душе этого человека, несмотря па злой и гневный блеск его глаз во время спора Я видел бесконечную толпу, настоящую процессию бедных, сирот, больных и несчастных душою и телом, людей молчаливых, как тени, из которых одни прибыли сюда из далёких концов России в тележках, везомых ободранными клячами или полуголодными собаками, другие прибрели на костылях или были принесены на плечах товарищей, — и все они, получив от него деньги, совет или утешение, уходили ободрённые. Эта процессия, как я узнал, возобновлялась еженедельно; она выразительнее всех книг и полемик. Перед отъездом я не преминул спросить его мнения о франко-русском союзе. Он сказал, что это самое большое несчастие, которое могло только случиться с русским народом, так как до сих пор опасение общественного мнения Европы, центр которого во Франции, несколько стесняло тиранства правительства, между тем как теперь этого опасения уже нет. И кажется, что факты и особенно печальный факт насилия над Финляндией оправдывают этот взгляд. По моём возвращении в Кремль бравый генерал спросил меня, как я нашёл Толстого. — Мне кажется, — ответил я, — что это сумасшедший, который гораздо умнее многих глупцов, обладающих властью. Но как же относится к нему полиция? — спросил я в свою очередь генерала. — Очень просто, — ответил он. — Мы рассматриваем его сочинения и на те из них, которые опасны для государства, налагаем запрещение, а его самого оставляем в покое. Но если кто-нибудь из его друзей окажется опасным для государства, то мы такого отправляем в Сибирь. Эта последняя фраза может до некоторой степени оправдать опасения, которые я испытывал за себя во время моего пребывания в России. Толстой в своих воспоминаниях был более краток: 15 августа 1897. Ясная Поляна. Продолжаю работать. Подвигаюсь. Был Ломброзо, ограниченный, наивный старичок.

Свобода Симоны де Бовуар и Жан-Поля Сартра. Часть 2

«У меня всегда была потребность говорить о себе… Первый вопрос, который у меня возникал всегда, был такой: что значит быть женщиной? Я думала, что тотчас на него отвечу. Но стоило внимательно взглянуть на эту проблему, и я поняла прежде всего, что этот мир сделан для мужчин…» — так писала о себе Симона де Бовуар — феминистка, писательница, одна из ярких представительниц экзистенциализма. Здесь мы уже не будем рассказывать о жизненном пути Симоны. Это мы сделали в статье «Жизнь и творчество Симоны де Бовуар». Теперь же давайте поговорим о самой неординарной паре возлюбленных экзистенциалистов. Когда Симона была еще юной, она встретила неординарного писателя, безбожника и экстремала — Жан-Поля Сартра. С ним она прошла всю жизнь, и это сильно отразилось на обоих. Для публики эта связь была нетрадиционной и неприемлемой. После первой встречи с Сартром девушка 19-ти лет написала в своем дневнике: «Я как будто встретила своего двойника. Я знала, что он останется в моей жизни навсегда». Двойником оказался неопрятный юноша 158 сантиметров ростом, с небольшим бесформенным «брюшком», желтыми от бесконечных сигарет зубами и немного косоглазый. Но, так или иначе, этот странный человек оказался любовью всей ее жизни. Сартр занял первое место на выпускных экзаменах, а Симона — второе. Она считала его гением. Схема — сначала он, а потом она — сохранилась навсегда. Даже для вольнодумных студентов такое выстраивание отношений между мужчиной и женщиной, этот союз казался странным. В первую очередь стоит сказать, что пара сразу согласовала то, что Симона не будет единственной женщиной у Сартра. Он это объяснял тем, что он писатель и по-другому быть не может. Ей приходилось его делить с другими. Тем не менее, она особо не возмущалась. Ее отец был бабником. А образ всепрощающей матери стал для нее идеалом. Симона писала о Сартре: «я падала в объятия ангелов». Их пара стала первой, которая отрицала верность. Отсутствие общего хозяйства, финансов и детей для них было нормой. Ревность для них была чужда. Для Сартра это было истиной, но для нее — вряд ли. Посмертно были опубликованы письма Симоны, в которой она писала о своих чувствах, мучениях из-за ветрености ее возлюбленного. «Мы жили тогда в праздности, — вспоминала Симона. — Розыгрыши, пародии, взаимные восхваления имели свою цель: они защищали нас от духа серьезности, который мы отказывались признавать столь же решительно, как это делал Ницше, и по тем же причинам: вымысел помогал лишать мир давящей тяжести, перемещая его в область фантазии…» Влюбленной девушке приходилось неосознанно жить в иллюзиях и фантазиях. Всю жизнь она восхищалась косоглазым возлюбленным. Она писала: «Я буду умницей, вымою посуду, подмету пол, куплю яйца и печенья, я не дотронусь до твоих волос, щек, плечей, если ты мне не позволишь». Сартр получил место преподавателя. Симона последовала его примеру. Он был на вершине, она восхищалась, он издевался над ее чувствами, она терпела. Сартр много работал. Потом пришел к цели: развенчать буржуазные ценности, создать новую философию. Она стопроцентно разделила его убеждения. Суть их взглядов состояла в отрицании власти. По их мнению, государство, общество — никто, даже родители, не несет никакой ответственности, каждый человек имеет право устраивать свою жизнь самостоятельно. Симона никогда не устраивала скандалы, не ревновала. Все изменилось, когда Сартр связался с русской эмигранткой Ольгой Казакевич. Он поехал с любовницей в отпуск — это был первый раз, когда Сартр надолго разъехался с любовью всей жизни. Более того, он посвятил сборник «Стена» именно Ольге. Но де Бовуар не растерялась. Она также соблазнила Ольгу и следом написала произведение под названием «Она пришла, чтобы остаться». По сюжету, любовница искусно заканчивает жизнь самоубийством. В действительности никто никого не убивал, только на страницах книги. В реальности, Казакевич стала полноправным членом семьи. Спустя некоторое время непостоянный писатель увлекся сестрой Ольги, Вандой, и взял ее на содержание. Позже они отправились в путешествие. Оттуда он писал своей Симоне: «Сегодня утром я впервые переспал с ней. В результате я оставил ее в кровати, чистую и трагичную, заявившую, что она устала и что ненавидела меня все 45 минут». Для него было необходимостью сообщать Симоне, что с Вандой у него идеальные отношения, чувственная любовь с «держанием за руки». Как и следовало ожидать, вскоре он стал каяться о том, что вообще связался с юной девушкой. Сартру слишком быстро надоедали отношения. Конечно, он стал чувствовать грусть Симоны. Как и всем своим «грустным» девушкам, он давал ей толику лести. Ей стали приходить письма, содержащие похвалу: «Моя несравненная любовь. Ты самая совершенная, самая умная, самая лучшая и самая страстная. Ты не только моя жизнь, но и единственный искренний в ней человек». Мы не можем быть полностью быть уверены в том, что Симона — единственная, кто получал подобные послания. Но она не отставала. Частенько Симону де Бовуар стали видеть с ее ученицами вне занятий. Все верно, она переходила из одного романа с юными девушками в другой. Сартр не особо переживал насчет ее связей. Его заботила более серьезная проблема — движение сопротивления. Шел 1942 год, Париж заполонили немцы. Писатель окончательно увлекся политикой. Естественно, Симона поддержала возлюбленного. В 1945 году они вместе выпускают журнал «Тан Модерн» — впоследствии самое влиятельное левое издание. Вместе с немцами были разгромлены и бесконечные любовницы. Они снова вместе. Но это длилось всего несколько месяцев. Сартра в качестве журналиста приглашают в Нью-Йорк. Так возобновился круговорот новых возлюбленных экзистенциалиста. Симона одобрила очередную «подружку» и в доказательство начала роман с американцем Нельсоном Альгреном. С ним связь была в основном по переписке и продолжалась целых 17 лет. Писала спорные письма, которые скорее были адресованы, так или иначе, Сартру. Ей было плевать, даже если бы ее покинули все на этой планете. Главное, чтобы самый главный и единственный никогда не ушел. Все продолжалось своим чередом, пока в 1980 году Сартр не заболел. Возле его постели оказалась Симона, а не его любовницы. Именно она была с ним до самого конца, до самой смерти. Смысл жизни Симоны ушел вместе с любимым человеком. К постели умирающей Симоны уже никто не пришел. Автор: Катарина Акопова

Настоящий поклонник Фрэнсиса Форда Копполы

Деньги на съемки голливудских картин не обязательно идут от главных голливудских компаний. Происхождение их может быть самое разное — и от лас-вегасского игорного бизнеса, и от мафии, и от нефтяных компаний. Но уж когда тратишь деньги мафии, то ответственность тут особая — люди там серьезные, шуток не понимают. Рассказывали занятную байку про то, как Коппола снимал «Коттон-клаб» на деньги мафии. Это фильм о джазовых музыкантах, о временах сухого закона, о мафии. Согласился он на эту постановку, потому что фильму дали очень большой бюджет — 44 миллиона. Отношения с продюсером складывались неважно, обещанный аванс ему не заплатили. — Ладно, — сказал Коппола. — Вы мне не платите — я не выйду на съемку. В тот же день вблизи отеля рядом с ним остановился лимузин. — Вы Коппола? — Да. — Я ваш большой поклонник. Сядьте, пожалуйста, ко мне в машину. Вы просто не представляете, как я люблю ваши фильмы! Какая замечательная сцена у вас в «Крестном отце», когда Майкла везут через Бруклинский мост на свидание с полицейским! Классная сцена! Он доверительно нагнулся к Фрэнсису и, глядя в глаза, проговорил: — Должен вам сказать, что, если сегодня после трех часов вы не появитесь на съемке, ночью вас сбросят с этого самого моста. Имейте в виду. Через два часа Коппола был на площадке. Источник: Андрей Кончаловский