Престарелые люди — своеобразное слепое пятно российского общества. При слове «старик» мы неуютно ёжимся и спешим отогнать тревожные мысли. Мало кому хочется думать о старости. Между тем, сколько ни бегай, однажды она настигает каждого, и если от пожилых родственников ещё можно эмоционально спрятаться, то от собственного старения никуда не сбежать. Поэтому считаю важным делиться с вами информацией и размышлениями на эту тему и надеюсь быть полезной. Сегодня предлагаю поговорить о гериатрии. Третий возраст Гериатрия — это раздел науки о старении, который изучает профилактику и лечение старческих болезней. В мире гериатрическая медицина известна с 1909 года. В нашей стране она стала развиваться лишь во второй половине XX века. Эта наука не ищет способы отменить старение или избежать его. Она сосредоточена на том, чтобы помочь людям стареть естественно, то есть не раньше времени, здорОво и достойно. В этой связи западная медицина и психология оперируют понятием «третий возраст» — период жизни, который начинается после выхода на пенсию (для сравнения: у нас это называется «возраст дожития»). В распоряжении врачей-гериатров теоретическая база и обширная практика, пользуясь которой, они помогают пожилым людям поддерживать здоровье и облегчают/лечат их заболевания. В гериатрии существуют привычные нам фармакология, ревматология, кардиология, онкология, психология, психиатрия, стоматология, неврология и прочие отрасли. Их отличие от «взрослых» — сфокусированность на особенностях пожилых людей. Как педиатрия заботится о детстве, так гериатрия оберегает старость. Общие для людей любого возраста заболевания у стариков зачастую переходят в хроническую и острую форму. Добавляются специфические проблемы, характерные для третьего возраста: частые переломы, дегенеративные изменения нервной системы, ухудшение работы органов и систем, болевой синдром, сложность в подборе медикаментов, — ведь пожилые, как правило, принимают не один и не два, а множество препаратов, которые имеют массу побочных эффектов. Гериатр тщательно изучает общую картину здоровья и образ жизни пациента, учитывает нагрузку на организм и исходя из этого подбирает схему лечения и программу профилактики. Помимо чисто медицинского аспекта, большинство престарелых людей в России сталкиваются с проблемами социальной адаптации, причём не имеет значения, живёт человек в семье или один. Быть стариком в нашей стране очень непросто. Всё, чем пожилой человек привык занимать себя, начиная работой и заканчивая чтением газет, постепенно и необратимо исчезает из его жизни. Сначала портится здоровье, и вот ему уже трудно преодолевать большие расстояния и переносить летнюю жару. Потом ухудшаются память и внимание, становится тяжело поддерживать насыщенное общение и учитывать детали. Затем человек выходит на пенсию. Для многих это равносильно смертному приговору, особенно если отношения с детьми-внуками не задались или они живут далеко. Нередко пенсионеры остаются совершенно одиноки и беспомощны и вынуждены терпеть пренебрежительное или откровенно унизительное отношение, а их единственным собеседником становится телевизор или питомец. Силы и время уходят. Лишь немногие могут позволить себе качественные медицинские услуги, питание, досуг и лекарства. Дело не только в нищенских пенсиях и отсутствии социальной поддержки. Старикам, прошедшим огонь и воду и привыкшим быть опорой для других, очень трудно просить о помощи. Они цепляются за иллюзию, что всё ещё могут противостоять жизненным невзгодам, и зачастую обращаются за помощью, когда уже нет сил заботиться о себе самостоятельно. Кроме того, как замечает геронтолог Дарья Белостоцкая, «российская старость — это социальная смерть. Старик просто не существует в России, социально он абсолютно мертв. Он не имеет возможности развития, потому что старается выжить». Стариков у нас не любят. Обычно они вызывают неприязнь, раздражение, а то и злобу. Здесь лежит целый пласт наших установок относительно старости: «стареть — стыдно», «быть больным и слабым — значит быть никому не нужным», «старики — это отработанный материал» и др. В основе такого отношения — глубокий страх. Глядя на пожилых, мы всякий раз вспоминаем, что и сами однажды станем такими. Это не просто тяжело, а по-настоящему страшно, ведь для нас старость означает одиночество, нищету, болезни, слабоумие, медленное мучительное угасание и в конечном счёте — смерть. Мы можем не осознавать влияния этих убеждений на нас, но подспудно оно всегда присутствует. К сожалению, многие престарелые люди тоже мыслят о себе в подобных категориях, поэтому и не ждут ничего хорошего после выхода на пенсию и даже не подозревают, что бывает по-другому. Лицом к старости Гериатрия — самая молодая медицинская наука, но её значение трудно переоценить, особенно для нас как для стареющей нации. Основной контингент российских поликлиник — именно пенсионеры. Поэтому так важно, чтобы врачи общей практики, участковые терапевты и узкие специалисты имели подготовку в области гериатрии и понимали, когда могут назначить пожилому пациенту адекватное лечение, а когда необходимо направить его к гериатру. Сейчас их в нашей стране немногим больше тысячи. Планируется, что к 2024-му году будут работать около двух тысяч. Может показаться, что это капля в море, ведь пожилых людей у нас несоизмеримо больше. Однако нужно с чего-то начинать. Подготовка гериатров — дело небыстрое, это специалисты высокого класса, которые работают со сложными клиническими случаями. У нас ещё не накоплено достаточной базы, чтобы ускорить темпы их обучения. Сейчас таких врачей готовят около 40 вузов страны, обновляются и дополняются образовательные программы, российский учёные обмениваются опытом и сотрудничают с зарубежными коллегами. Российский геронтологический научно-клинический центр РНИМУ имени Пирогова разрабатывает программы внедрения гериатрии в жизнь россиян на трёх уровнях: создаются гериатрические центры (сейчас более 70 в разных городах), гериатрические койки в стационарах (более 6000) и гериатрические кабинеты в поликлиниках (около 600). Планируются программа поддержки пенсионеров и система долговременного ухода, подходящая как для домашних условий, так и для стационарных. Хочется надеяться, что со временем мы создадим культуру старения. Культуру, где пожилые люди не будут чувствовать себя изгоями, которые только всем мешают и всех раздражают. Культуру, где на государственном уровне есть институты и организации, способные предложить пенсионерам социализацию и интересное времяпрепровождение, чтобы они имели возможность передавать свои знания и опыт, заводить знакомства, осваивать технологии, общаться с ровесниками, обучаться, приобретать новые хобби и поддерживать своё здоровье. Старость — не болезнь, не приговор, не прозябание на обочине жизни. Пожилой человек является полноценным членом общества и должен получать качественную медицинскую и психологическую помощь. Активную старость (да, такое бывает) можно продлить, неизбежное увядание организма — смягчить и отсрочить и показать детям и внукам, что стареть — значит просто жить.